|
| | | | Проблемы современной экономики, N 1 (89), 2024 | | | | ИЗ МАТЕРИАЛОВ СОВЕЩАНИЯ НА ТЕМУ «СОКРАЩЕНИЕ ДИСПРОПОРЦИЙ В СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОМ ПОЛОЖЕНИИ РЕГИОНОВ РОССИИ КАК НЕОБХОДИМАЯ ЦЕЛЬ НАЦИОНАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ», СОСТОЯВШЕГОСЯ В ГОСУДАРСТВЕННОЙ ДУМЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ 18.01.2024 г. | | | Хоменко В. В.
профессор кафедры международных экономических отношений
Казанского (Приволжского) федерального университета,
член-корреспондент Академии наук Республики Татарстан,
доктор экономических наук, профессор
| |
| | | | | В статье определяется степень диспропорций в социально-экономическом развитии регионов России как фактора снижения уровня государственной и экономической безопасности. Анализируются причины роста соответствующих диспропорций. Делается вывод о возможности снижения неравномерностей в социально-экономическом развитии регионов на основе высокотехнологической их кооперации и изменения характера межбюджетных отношений. | | Ключевые слова: диспропорции в социально-экономическом развитии регионов, государственная и экономическая безопасность, высокотехнологичная кооперация регионов, межбюджетные отношения | | УДК 33.338; ББК 65.050 Стр: 51 - 54 |
Проблема диспропорций в социально-экономическом развитии регионов с точки зрения государственной безопасности и наличия необходимых нормативов должна опираться на ряд постулатов:
– превышение нормативов расслоения населения по доходам ведет к социальной нестабильности;
– превышение уровня предельного уровня диспропорций в развитии регионов ведет к региональному сепаратизму и разрушению государства;
– чем крупнее государство, тем проблема диспропорций в региональном развитии стоит острее.
В таблицах 1 и 2 приведены данные по объему ВРП, приходящегося на душу населения в регионах, имеющих высокий и низкий уровень отметки этого показателя. Полярная диспропорция в уровне этого показателя составляла 2015 год — 48 раз, а в 2021 году — 61 раз (Ненецкий автономный округ и Республика Ингушетия). Даже с учетом дотаций среднестатистический житель Ингушской Республики на начало 2023 года примерно в три раза был беднее жителя ЯНАО (по возможности приобретения количества фиксированных наборов товаров и услуг). Но в России нет установленных нормативов критических точек соответствующих диспропорций (что является, безусловно, негативным). Однако тенденция в самом диспропорциональном развитии четко прослеживается и дает основание считать ситуацию весьма напряженной.
Таблица 1
Список субъектов Российской Федерации с высокими показателями ВРП на душу населения (руб.) [2, с. 462–463]| № п.п. | Субъект | 2015 г. | 2021 г. |
|---|
| 1 | Ненецкий автономный округ | 5 210 143,9 | 9 149 623,3 | | 2 | Ямало-Ненецкий автономный округ | 3 336 453,4 | 7 572 420,3 | | 3 | Ханты-Мансийский автономный округ — Югра | 1 947 653,2 | 3 334 556,9 | | 4 | Тюменская область (без округов) | 1 626 160,4 | 2 992 775,4 | | 5 | Чукотский автономный округ | 1 226 152,0 | 2 734 862,7 | | 6 | Сахалинская область | 1 716 734,4 | 2 545 592,5 | | 7 | Магаданская область | 854 561,5 | 2 273 882,2 | | 8 | Москва | 1 102 496,4 | 1 935 204,5 | | 9 | Санкт-Петербург | 650 339,7 | 1 754 422,6 | | 10 | Республика Саха (Якутия) | 780 139,8 | 1 636 734,2 | | 11 | Мурманская область | 525 475,7 | 1 487 363,6 | | 12 | Камчатский край | 553 863,9 | 1 081 102,0 | | 13 | Красноярский край | 582 345,8 | 1 074 424,2 | | 14 | Республика Коми | 613 975,0 | 1 059 960,4 | | 15 | Республика Татарстан | 483 509,9 | 888 039,0 |
Таблица 2
Список субъектов Российской Федерации с низкими показателями ВРП на душу населения (руб.) [2, с. 462–463]| № п.п. | Субъект | 2015 г. | 2021 г. |
|---|
| 1 | Чувашская Республика | 203 100,9 | 326 607,0 | | 2 | Республика Адыгея | 187 211,1 | 366 701,7 | | 3 | Алтайский край | 204 933,1 | 370 434,3 | | 4 | Республика Алтай | 196 639,2 | 322 413,4 | | 5 | Республика Бурятия | 206 880,3 | 347 738,2 | | 6 | Республика Тыва | 150 265,5 | 267 794,7 | | 7 | Республика Крым | 139 873,3 | 308 847,9 | | 8 | Республика Дагестан | 189 575,2 | 259 076,4 | | 9 | Ивановская область | 174 687,5 | 306 144,5 | | 10 | Республика Северная Осетия — Алания | 178 921,1 | 293 366,1 | | 11 | Севастополь | 119 384,5 | 326 677,0 | | 12 | Кабардино-Балкарская Республика | 139 908,7 | 229 153,1 | | 13 | Карачаево-Черкесская Республика | 144 061,8 | 235 354,7 | | 14 | Чеченская Республика | 111 705,4 | 177 859,9 | | 15 | Республика Ингушетия | 106 955,7 | 148 586,8 |
При анализе распределения регионов по уровню ВРП на душу населения четко прослеживается сдвиг лучших, с точки зрения этого показателя, регионов в направлении богатых сырьем природных зон. Технологичное развитие здесь существенной роли не играет. Однако, чрезмерное перечисление налогов в федеральный бюджет с обратным трансфертом делает и многие из этих регионов дотационными.
Бюджетные дотации регионам в настоящее время воспринимаются как главный механизм выравнивания уровней их развития и обеспечения бюджетных гарантий. В этом случае приобретает значение повышенная нагрузка, которая приходится на так называемые регионы — доноры. Одновременно встает вопрос о потенциальной самодостаточности регионов — реципиентов, как таковой ее возможности и механизмах достижения.
Список самых крупных регионов — реципиентов и регионов — доноров (рис. 1) в России достаточно стабилен с определенной и просматриваемой в долгосрочном плане тенденцией к уменьшению количества последних. | | |  | Рис. 1. Регионы с наибольшими налоговыми сборами, % от общероссийских поступлений в 2021 г. [3]
https://finexpertiza.ru/press-service/researches/2022/polovin-ros-nal/#:~:text= Больше всего налогов собирается в,(2%2C2%25) и Иркутская область (2%2C1%25) |
Из рис. 1 видно, что больше половины налоговых поступлений в российский бюджет обеспечили лишь 6 регионов. Причем даже сравнительно близкие по природному и отраслевому потенциалу регионы могут иметь различный статус. Так, дотации Республике Башкортостан в 2021 г. были определены в объеме 8 801 269,5 тыс. руб. [4], на 2023 г. — 13 812 835 тыс. руб. Близлежащая же Республика Татарстан является регионом –донором и лишена этой поддержки. Причина — в разном характере собственности на основной источник доходов. Татарстан в процессе приватизации сохранил контроль над основными бюджетообразующими нефтяными и нефтеперерабатывающими предприятиями, а Башкортостан его потерял с переходом собственности к нереспубликанским компаниям. Также весьма парадоксальным является то, что в число крупнейших получателей дотаций входит Республика Саха (Якутия), которая одновременно входит в число лидеров по объему ВРП на душу населения. Объяснение в части того, что это необходимо для развития северного региона в части использования его природных ресурсов, нам представляется недостаточно обоснованным на фоне зарубежного опыта, когда на данные цели используются средства корпораций.
За последние годы количество убыточных регионов России практически не уменьшается. К настоящему времени оно составляет около 70%.
Уровень дифференциации в развитии регионов в России выше, чем в крупных зарубежных развитых странах. Начиная с минувшего второго десятилетия ХХ1 века он стал больше, чем в Китае. Даже в Канаде, характеризующейся достаточно высоким удельным весом добывающей промышленности (в этой позиции ее часто сравнивают с Россией), уровень соответствующей дифференциации в последние годы был гораздо ниже, чем в нашей стране.
Отдельные специалисты пытаются дать весьма развернутый перечень факторов, определяющий вышеприведенное положение дел. Так, Пантин В.И. считает важным выделить следующее: «В первом приближении основные факторы неравномерного развития регионов России и разной динамики их социальной модернизации можно классифицировать следующим образом:
1) природно-ресурсные факторы;
2) социально-демографические факторы;
3) инфраструктурные факторы;
4) экономические факторы;
5) исторические факторы;
6) культурно-цивилизационные факторы;
7) этносоциальные и этноконфессиональные факторы;
8) миграционные факторы;
9) геополитические факторы» [1].
Наверное, такая обширная классификация важна с научной точки зрения, но на практике она затрудняет принятие конкретных решений. Поэтому мы считаем выделить ведущие на сегодняшний день причины диспропорций в социально-экономическом развитии регионов России:
1. Чрезмерная централизация бюджетных доходов при наличии гипертрофированного межбюджетного вертикального трансфертного механизма, снижающего стимулы к региональному саморазвитию;
2. Структурные проблемы отдельных отстающих регионов, которые определяются низким уровнем технологичности отраслей производства при отсутствии значительных сырьевых ресурсов;
3. Отсутствие системы внутренней высокотехнологичной специализации и кооперации регионов, обеспечивающей их производственную интеграцию, горизонтальную систему бюджетных трансфертов и рыночного перераспределения финансовых средств, формирующих сбалансированность обшероссийского финансового поля на базе взаимных региональных и корпоративных интересов;
4. Внешнеэкономическая конъюнктура (в первую очередь, сокращение цен на энергоносители), вызывающая отдельные временные циклические колебания в бюджетной обеспеченности регионов с выраженной сырьевой экспортной позицией.
Объемы бюджетных трансфертов в России — крайне большие, что подрывает стимулы регионов к самодостаточности и самообеспечению. Так, в 2024 г. субъектам предоставят межбюджетные трансферты в объеме 3,2 трлн руб. Это — около 9% расходной части российского бюджета. При этом, если даже регион не получает прямых дотаций, он, зачастую, претендует на различные другие формы федеральной поддержки. Прежде всего, это касается федерального кредита. Так, в 2022 году общий госдолг субъектов увеличился на 320,5 млрд руб., или на 11,5%. Наибольший объем долга сейчас у Московской области (322,9 млрд руб.), Москвы (264,7 млрд руб.), Нижегородской области (137,8 млрд руб.), Республики Татарстан (115,5 млрд руб.) и Свердловской области (111,7 млрд руб.). Это снижает стимулы к привлечению средств на основе региональных проектных облигационных займов, использованию масштабных частных инвестиций в социально значимые проекты и т.д.
Привыкшие к постоянной федеральной бюджетной «подпитке» регионы с трудом меняют свою во многом «иждивенческую» позицию. Так, Комитет Совета Федерации по бюджету и финансовым рынкам предложил увеличить в проекте бюджета объем межбюджетных трансфертов в 2024 г. на 150–200 млрд руб. Это прозвучало в противовес тому, что данный трансферт на 16,3% меньше показателя в 2023 г. В 2025 и 2026 гг. объем трансфертов должен уменьшиться еще на 13% и составит 2,8 трлн руб. ежегодно. Неготовность ряда регионов формировать собственный потенциал увеличения внутренних доходов на основе совершенствования структурной, инновационной и инвестиционной политик, а полагаться в большей степени на бюджетные кредиты и трансферты была выражена во мнении директора департамента межбюджетных отношений Минфина Ларисы Ерошкиной. По ее словам, в перспективе в 3–4 российских регионах размер обязательств превысит уровень налоговых и неналоговых доходов.
В условиях санкций, ухода крупных зарубежных финансовых и технологических инвесторов с российского рынка, сложностей в формировании федерального и региональных бюджетов у российских регионов на первый план должен выходить вариант опоры на внутренние ресурсы, который реализуется в результате внутрироссийской кооперации, основанной на ярко выраженной специализации регионов. В результате этого обеспечивается рост технологического уровня каждого региона, подкрепленного горизонтальным межбюджетным трансфертом и межрегиональными перемещениями инвестиционных корпоративных ресурсов. Это обусловливает выравнивание уровней регионального развития, повышает целостность государственного экономического пространства. То есть, процесс должен быть аналогичен ситуации в высокотехнологичном европейском объединении стран — ЕС, где свыше 50% межгосударственных экономических связей каждой страны приходится на страны союза (у небольших стран он достигает 70–80%). На основе этой кооперации осуществляется организация общих банковских систем, обеспечение динамичного перемещения капитала и рабочей силы.
В такой ситуации резко снижается значимость фактора наличия природных ресурсов в том или ином регионе. Здесь будут иметь место следующие обстоятельства. Во-первых, наличие природных ресурсов не как основного, а вспомогательного фактора высокотехнологичного развития. Во-вторых, у сырьевых регионов в результате сужения внешнего контура поставок сырья и сильного колебания цен на него (в отличие от цен на готовый продукт) появится естественное стремление более глубокого вхождения во внутрироссийскую систему высокотехнологической кооперации и перераспределения в ее пользу имеющихся у них финансовых и кадровых ресурсов.
Исходя из изложенного, опорными точками решения существующей проблемы снижения уровня дифференциации в развитии российских регионов должны быть следующие:
1. Разработка и реализация стратегической кооперационной схемы размещения производительных сил и система стимулирования ее реализации;
2. Развитие интеграционных высокотехнологичных ядер с развитым рынком объектов интеллектуальной собственности и региональной кооперационной периферией;
3. Формирование скелетного транспортно-логистического каркаса и цен на энергоносители, снижающих стоимость межрегиональных перевозок и значимость природно-климатического фактора;
4. Изменение структуры налогов и межбюджетных отношений в пользу повышения значимости региональных и местных налогов и усиления горизонтальных межрегиональных межбюджетных трансфертов;
5. Стимулирование развития рынка региональных проектных облигаций, повышающего интерес и ответственность региональных администраций в целенаправленном высокотехнологичном изменении структуры региональной экономики и снижающего запрос региона на федеральный бюджетные трансферт;
6. Разработка и введение в действие нормативных сроков выхода на региональную самоокупаемость и бездотационность с учетом оценки научно-технологического, кооперационного, кадрового и природного потенциала каждого региона.
Перечень названных опорных точек имеет строгую логику, сопрягается с определенными принципиальными установками и характером управленческих решений следующего порядка:
1. Каждый регион имеет возможность иметь статус самодостаточного в процессе четкого отраслевого бизнес-проектирования с определением нормативного лага выхода к точке безубыточности;
2. Сырьевая основа развития ведет к увеличению региональных диспропорций и ее альтернативой может быть только высокотехнологическое развитие, которое обеспечивает высокую степень интеграции регионов и необходимую целостность экономики страны. Это должно закрепляться в общей отраслевой и территориальной схемах развития производительных сил России;
3. Высокий уровень межбюджетных трансфертов ведет к появлению симптомов «регионального иждивенчества» с накоплением напряжения между регионами-донорами и федеральным центром. Основным вектором в этом случае должно быть снижение объема данных трансфертов по мере выхода региона к точке безубыточности. Общий объем отчисления собранных на территории региона и затем перечисляемых в федеральный бюджет налогов не должен, в конечном итоге, превышать 50%, что подтверждается практикой развитых стран;
4. Регионы должны находить дополнительные источники поступлений в бюджет, помимо собираемых на их территории налогов: за счет выпуска субфедеральных целевых облигаций и горизонтальных межрегиональных бюджетных трансфертов, что формирует стимулы к высокоэффективному территориальному управлению экономикой. Одновременно они должны иметь большую самостоятельность в формировании самой структуры налогов, сопрягаясь с принципом, что региональные и местные бюджеты должны формироваться, преимущественно, за счет региональных и местных налогов.
Соответствующий подход, концептуально отличный от действующей системы управления регионами, должен опираться на изменение системы построения региональных стратегий и программ развития, претендующих на федеральную поддержку в рамках общей российской схемы размещения и развития производительных сил. Приоритетом здесь должно быть соответствие целей регионального развития общим, четко определенным целям высокотехнологического развития страны. Конкуренция регионов за получение налоговых льгот для бизнеса и отдельных позиций федерального бюджетного трансферта должна заменяться льготами за эффективную реализацию определенного формата межрегионального взаимодействия, соответствующего общероссийской схеме региональной специализации и кооперации производства. Впрочем, это касается и ограниченных федеральных финансовых средств, выделяемых под различные стартапы, центры инновационного и научно-технического развития и т.д.
Технологически завершенный контур межрегиональной специализации и кооперации должен быть выделен в пределах федеральных округов. В этом случае отпадает собственно и сам вопрос об укрупнении регионов, так как уже управление самими федеральными округами будет осуществляться как относительно цельными производственно-технологическими федеральными единицами.
Действующая же на сегодняшний день схема стимулирования развития регионов ведет к распылению ограниченных бюджетных ресурсов и фрагментации экономического пространства страны, что ослабляет необходимое центростремительное тяготение регионов. За определенной чертой, особенно в период вхождения страны в понижательную стадию экономического цикла, это закономерно приводит к возрастанию тенденций не только экономического, но и политического сепаратизма с далеко идущими негативными последствиями.
С этих же позиций должно рассматриваться привлечение иностранного капитала вне обозначенной схемы межрегиональной специализации и кооперации. В качестве положительной позиции здесь должна восприниматься лишь та, при которой иностранный инвестор восполняет недостающий элемент в общей технологической производственной схеме, который в настоящее время и в перспективе принципиально не может быть сформирован на базе регионов вследствие отсутствия необходимого объема конкурентоспособных объектов интеллектуальной собственности и промышленных образцов.
Предложенный вариант акцентирует внимание на экономическом механизме возможного снижения диспропорций в региональном развитии. Здесь не рассмотрены ментальные, психологические, этнокультурные факторы решения проблемы. Они важны, но экономика является исходным базисом. И он для России может быть оптимистичным. В конечном итоге, важно привести слова М.В. Ломоносова о том, что «могущество России прирастать будет Сибирью». Великий ученый уже тогда видел силу всех регионов в едином их кооперационном взаимодействии. Хронически отсталых здесь концептуально не должно быть. |
| |
|
|
