| | Проблемы современной экономики, N 3 (87), 2023 | | ВОПРОСЫ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ. МАКРОЭКОНОМИКА | | Хабибуллина З. Р. ведущий научный сотрудник
Института нового индустриального развития (ИНИР) им. С.Ю. Витте (г. Санкт-Петербург),
кандидат экономических наук
| |
| | В статье рассматривается проблема всестороннего политико-экономического обоснования стратегического прогнозирования нового качества жизни и деятельности человека. Аргументировано, что неоклассическая экономическая теория не располагает мировоззренческой базой для проектирования долгосрочной целевой программы, которая бы соответствовала целям и задачам опережающего развития. Показано, что в процессе выстраивания стратегии управления национальной экономикой и ее регулирования представляется разумным уходить от политики фритредерства в сторону отношений, основанных на началах протекционизма и патриотической позиции. Отмечено, что ключевую роль в этом вопросе должен сыграть курс на формирование национальной доктрины по развитию качественно новых стандартов и ценностей общественной жизни, нацеленных на урегулирование накопившихся национально-культурных, экологических, социальных, геополитических, геоэкономических и др. задач современности. Определяющим фактором социального прогресса объявляется человек как носитель высокого потенциала творчества. | Ключевые слова: глобальная трансформация, современная политическая экономия, экономикс, экономические проблемы, национальная стратегия опережающего развития, технологический суверенитет, творчество, прогресс человеческих качеств, общественное благо | УДК 339.924; ББК 65.01 Стр: 74 - 77 | ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЭКОНОМИЯ VS ЭКОНОМИКС
Постановка заявленной темы требует эксплицировать ряд взаимосвязанных между собой тенденций в части моделирования стратегического взгляда на грядущее как на систему, в которой человек – совокупность его ментальных и коммуникационных навыков – будет характеризоваться в роли важнейшей компоненты и движущей силы социального и технологического прогресса.
Первое, на что следует обратить особое внимание – это важность исследования разворачивающихся в мире событий и явлений сквозь призму именно политико-экономического обоснования реальности с обязательным включением в анализ методов диалектического мышления как особой формы научного познания, а также широкого спектра элементов институционального и социо-философского дискурса. Но почему мы апеллируем к важности исследования именно с точки зрения политэкономического подхода?
На самом деле единственной теоретически непротиворечивой научной дисциплиной, концептуальная и категориальная база которой в состоянии сформулировать целостное и системное представление об экономике и объективных законах ее развития (имеется в виду единство связей производства, распределения, обмена и потребления), равно как и возможные сценарии исчерпания неолиберальной рыночной экономики в будущем (чего нельзя исключать полностью), продолжает оставаться классическая научная политэкономия и ее современные направления.
Среди наиболее влиятельных течений современной экономической теории следует отметить, например, теорию неоиндустриализма (Дж.К. Гэлбрэйт, Р.С. Гринберг, С.А. Толкачев и др.), теорию стратегирования (В.Л. Квинт), смену технологических укладов и мирохозяйственных связей (С.Ю. Глазьев), постсоветскую школу критического марксизма (А.В. Бузгалин, М.И. Воейков, А.И. Колганов и др.), неомарксизм (П. Баран, Д.Ю. Миропольский, В.Т. Рязанов, П. Суизи и др.), мир-системную теорию (Дж. Арриги, С. Амин, И. Валлерстайн, Р.С. Дзарасов и др.), теорию ноономики (С.Д. Бодрунов), третью (Дж. Рифкин, Р. Курцвейл и др.), четвертую (К. Шваб, Н. Дэвис и др.), даже пятую промышленные революции и др. Этот список можно продолжить, но даже его достаточно, чтобы понять масштаб и уровень исследования проблемы.
В качестве важнейшей предпосылки социального прогресса эти теории излагают переход к человекоцентричной модели взаимодействия, к формированию нового типа человека, целеполагание которого основано на высших критериях человеческого разума, культуры и справедливости. Ровно поэтому в приоритете всесторонний прогресс творческого элемента, социализация экономической жизни, комфортизация человеческого бытия, философия разумного потребления, гармоничное триединое взаимодействие фундаментальной/прикладной науки, передовой индустрии и социально ответственного государства, забота о природе и совершенствование природоподобных технологий, размывание института частной собственности и переход к элементам совладения, соучастия и сотворчества.
В свою очередь, неоклассическая экономическая теория, выступающая всего лишь как набор практических рецептов по оптимизации деятельности экономических агентов в условиях ограниченности ресурсов, а потому объективно методологически не дотягивающая до потенциала политической экономии, не может считаться до конца продуманной концепцией.
Можно с полной уверенностью утверждать, что стандартные курсы по макро- и микроэкономике, которые до сих пор продолжают преподаваться во многих университетах мира и по бизнес-моделям которых управленцы пытаются проводить государственную экономическую политику, на деле выступают всего лишь как упрощенный вариант толкования азов политэкономической науки в угоду сиюминутной экономической выгоде. Недаром Нобелевский лауреат по экономике (1973) В.В. Леонтьев в свое время охарактеризовал экономикс не иначе, как «выкидышем» экономической науки, приравняв эту теорию ни много ни мало к примитивной шпаргалке.
Поэтому следует поддерживать инициативу отечественных ученых по возвращению политической экономии как научной дисциплины, а также ряда других направлений гетеродоксальной экономической теории в число обязательных программ высшего экономического образования. Будущим экономистам и управленцам необходимо будет тонко разбираться в специфике национальной экономики, понимать и анализировать мировые процессы, своевременно реагировать на них. Немаловажно так же на продвинутом уровне «владеть теорией научно-технического прогресса, которая позволит строить нелинейные, неравновесные экономические модели, эффективно прогнозировать риски, … систему распределения и перераспределения прибыли, ренты, воспроизводства» с тем, чтобы строить технологически суверенную и самодостаточную национальную философию хозяйства.
Западному мейнстриму, теоретическое основание которого обременено глубокими внутренними противоречиями и пределами развития, а потому на практике буквально запутавшемуся в непродуктивной парадигме «новой нормальности», не удается проводить системное прогнозное видение форм зарождения качественно новых аспектов хозяйствования. Ровно поэтому неоклассицизм раз за разом спотыкается о реальность, а все, что не в силах предвидеть, объяснить или разрешить, не раздумывая списывает на так называемые зоны ошибок рынка. На деле получается ситуация, когда, максимально упрощая теоретический потенциал своей концепции, неоклассическая западная экономическая теория на практике чрезвычайно усложняет реальное положение дел.
Президент России В.В. Путин, выступая с докладом на Пленарной сессии заседания клуба «Валдай» в 2021 году, заявил, что «существующая модель капитализма – а это сегодня основа общественного устройства в подавляющем большинстве стран – исчерпала себя, в ее рамках нет больше выхода из клубка все более запутанных противоречий», а на следующий год отметил «доктринальный кризис неолиберальной модели мироустройства по-американски», обратив внимание на то, что «у них нет идей созидания и позитивного развития, им просто нечего предложить миру, кроме сохранения своего доминирования».
Дело в том, что либеральные основы экономики возвышают в человеке субъективный фактор, а не человечность как объективный фактор, работая на удовлетворение частнособственнических интересов, а не на достижение общественно значимых целей. Пороки рыночной капиталистической системы всем известны. Здесь не приходиться требовать каких-то новых доказательств. Это колоссальный социальный разрыв между бедными и богатыми, торговые, экономические и геополитические кризисы и войны, манипулирование поведением людей, экологические и социальные проблемы, грозящие перейти в фазу катастрофических и др. – вот лишь неполный перечень «побочного эффекта» от деятельности свободной торговли и рынка.
В этой связи, роль теоретической политико-экономической науки очевидна, поскольку именно она обладает неоспоримым прогностическим потенциалом. Речь идет, прежде всего, о возможности обосновать феноменологию качественных трансформационных сдвигов на всех уровнях общественного воспроизводства – от наукоемкого индустриального материального производства на основе NBICS-технологий до формирования и развития творческого потенциала человека.
В этом качестве фундаментальная экономическая наука призвана сосредоточиться не просто на описании форм различных функциональных связей в производственной сфере, а на понимании объективных оснований системы политэкономических, социофилософских, геополитических и культурно-нравственных отношений, происходящих в жизни.
Очевидно, новый тип общественного устройства, который формируется на наших глазах, требует рождения новых форм и смыслов человеческой деятельности, и видимо – нового понимания экономики вообще. Для понимания, объяснения и прогнозирования трансформации макроструктуры общества и социально-экономических институтов, кардинально изменяющих конфигурацию мировой экономической системы, недостаточно рассматривать только то, как организована и как изменяется экономическая реальность. Нужно саму экономическую реальность постараться объяснить с точки зрения фундаментальных жизненных ориентиров, в которых важную роль должна будет сыграть культура.
К ВОПРОСУ О РОЖДЕНИИ НОВЫХ СМЫСЛОВ И МОТИВОВ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
Современное общество и мировая экономическая система постоянно меняются. Эти изменения столь масштабны и быстротечны, что затрагивают практически все аспекты социально-экономической жизни. Среди наиболее заметных и обсуждаемых изменений действительности следует отметить развитие высоких технологий, внедрение проектов «индустрии 4.0», «интернета вещей» (IoT), «обработки больших массивов данных» (Big Data), новейшие разработки в области моделирования «виртуальной и дополненной реальности» (VR/AR), переход к взаимодействию с искусственным интеллектом (AI) и др. Все эти явления оказывают заметное влияние на трансформацию процесса производства и традиционного института занятости, попутно формируя принципиально новые модели и критерии организации человеческой жизни.
Перечисленное выше – звенья единой и сложноразвивающейся системы, в пространстве которой происходят процессы модификации всего каркаса производственных и межличностных отношений, формируются предпосылки движения по восходящей (при условии, что человеку удастся сделать правильные акценты) траектории цивилизационного развития. В этой связи, теоретически непротиворечивой и практически востребованной звучит идея о важности выбора наиболее соответствующего идеалам грядущего источника дальнейших технологических и социальных трансформаций, который будет определять дальнейший ход человеческого развития. Для этого необходимо использовать потенциал диалектического анализа.
Здесь мне хотелось бы поставить на паузу изложение основного аспекта и обратить внимание читателя на проблему, которая, как представляется, прямо вытекает из заявленной темы, позволяя посмотреть на нее под другим углом зрения. И надо заметить, что такое отступление видится весьма уместным и даже полезным, поскольку содержательно дополняет и расширяет предметное поле исследования. При этом считаю необходимым подчеркнуть – далее будет представлено лишь фрагментарное описание проблемы, поскольку более глубокое погружение в специфику отвлечет от освещения центральной темы настоящей публикации.
Речь идет о мире будущего, которого представляли многие мыслители и футурологи, но которое в явном виде – наиболее отчетливо и во всех красках – начинает проявляться только на наших глазах. На сегодня современная передовая наука располагает достаточным потенциалом знаний, с помощью которого вопрос радикальной и резкой трансформации сложившегося технико-экономического уклада жизни и естественного течения процессов, которые принято называть законами природы, можно считать лишь делом времени, причем не столь отдаленного. Если верить инсайдерской информации и прогнозам экспертов, счет идет на какие-нибудь пару лет, максимум – можно уложиться в десятилетие (не путать с десятилетиями).
Другими словами – наступает совершенно новая эпоха, которая кардинальным образом обещает отличаться от существовавших ранее способов и форм организации общественной жизни. Новейшие достижения в медицине, продвинутая генетика, биоинженерия, робототехника, беспилотные транспортные средства, развитие ИКТ, нанотехнологий и искусственного интеллекта – вот лишь неполный перечень наиболее заметных прорывов последнего времени. И это далеко не предел – следом за овечкой Долли на поток поставлено клонирование и других животных (собак, кошек, лошадей и др.). Правда такого рода услуга пока входит в разряд скорее экзотических и элитарных, потому как стоит немалых денег и позволить ее себе могут только обеспеченные люди.
Однако, не стоит сбрасывать со счетов тот немаловажный факт, что цифровая революция при всех ее очевидных плюсах – как говорится, невзначай и по касательной – вполне себе может низвести человеческую сущность до уровня приложения (девайса) к искусственному телу цивилизации.
В семимильно развивающемся вокруг нас мире уже как-то не приходится удивляться такому широко распространенному ныне явлению, как нежелание некоторой части людей думать и принимать самостоятельные решения. Возможности ИКТ показались настолько впечатляющими, что человеческий мозг без особых раздумий предпочел аутсорсить мыслительную способность интернету. И правда, зачем напрягаться, когда есть возможность пойти «легким» путем – прогуглить, к примеру, запрос во всемирной паутине и/или в режиме реального времени сгенерить связный текст с помощью новомодного GPT-чата...
Но есть и обратная сторона медали. И заключается она в том, что по мере прогресса искусственного интеллекта (а судя по тому, что последнее поколение нейросети без особых усилий проходит пресловутый тест Тьюринга) возрастает риск того, что процессы выбора и принятия решений, в конечном счете, начнут осуществлять технологии и алгоритмы, а не человек. На основе рекомендаций и подборок система сможет запустить операцию по тотальному управлению, контролю и манипулированию поведением и сознанием человека. Последнее предположение уже не кажется столь несбыточным, если брать во внимание активные усилия разработчиков GPT-чата интегрировать систему с такими облачными мега-платформами, как Яндекс, Google, Apple, Amazon, Microsoft и др.
Нельзя исключать и возможный «выход из-под контроля способных к самоорганизации автономных роботомашинных систем. Бунт роботов из художественного теоретически может превратиться в реальный кошмар недалекого будущего. Уже сегодня сбои автоматизированных систем электроснабжения повергают в хаос крупные города. Если системы искусственного интеллекта смогут самоорганизовываться и принимать самостоятельные решения, последствия предсказать невозможно».
Нам видится, что единственным и решающим фактором прогресса, который наилучшим образом отвечает тенденциям формирующейся на наших глазах новой картины социальной реальности, является творчески мотивированный труд, направленный на достижение истинных, общественно значимых целей человеческого развития на условиях равного доступа к благам, а не на удовлетворение экономических интересов отдельных групп, защиту авторских прав, возрастание капитала и приоритет института частной собственности.
И это совсем не про то, что некоторые называют «народным капитализмом», «сознательным капитализмом», «инклюзивным капитализмом», «капитализмом стейкхолдеров» или еще каким-то другим видом капитализма, поскольку в основе своей все они остаются приверженцами рыночно-капиталистической модели экономики и продолжают продвигать извечную идею максимизации прибыли в интересах корпоративного капитала.
Это про то, что должно выступить реальным, а не мнимым предвестником зарождения совершенно иного – посткапиталистического типа воспроизводства. Что будет соответствовать общечеловеческим критериям и принципам социально ориентированной модели мироустройства, работать на уважение и сохранение в человеке истинных, основанных на разуме, потребностей и мотивов.
Собственно говоря, некоторые подвижки в этом направлении довольно отчетливо фиксируются уже сегодня. В частности, значительно выбиваются из общей канвы социально-трудовых отношений такие относительно новые формы занятости, как фрилансинг, клаудсорсинг, френдинг и ряд других направлений человеческой активности, приоритетом в которых выступают взаимосвязи, построенные на полностью добровольном участии в деле, установка на самомотивацию и саморазвитие, на взаимный интерес и субъект-субъектный диалог. В основе такой деятельности лежит свободный труд.
При этом, даже в классических отношениях труда и капитала (при условии, что субъектом труда выступает креативный работник) просматриваются весьма интересные изменения, подрывающие сами основы наемной формы трудового процесса. В частности, под все возрастающим значением интеллектуализации труда в некоторых областях даже классические отношения найма начинают постепенно трансформироваться в экономику партнерства, в развитие отношенческих контрактов.
Все дело в том, что креативный работник, становясь критически важным источником возрастания капитала, начинает претендовать на некоторое объективное перераспределение части полученной прибыли в свою пользу. Между участниками процесса производства происходит некоторое уравновешивание переговорной силы – владелец капитала допускает креативного работника до процесса принятия управленческих решений и контроля за ними, наделяет необходимыми полномочиями, демонстрирует заинтересованность в развитии долгосрочных партнерских отношений и др.
Тем самым происходит постепенный процесс качественной внутренней модификации деятельностного процесса, преодолевающего пределы и противоречия западной модели управления и неолиберальной системы ценностей. Такие формы отношений подпадают под категорию так называемых переходных форм производственных отношений. Почему переходных? Потому что подлинная творческая деятельность возможна только тогда, когда человек начинает взаимодействовать вне границ отчуждения, за рамками разделения труда и вне связей затрат и результатов в производстве. А пока не будет преодолена экономическая власть и эксплуатация труда капиталом, любые формы реализации творческого потенциала человека будут функционировать в жесткой структуре наемного труда и частного интереса.
Нечто похожее отмечается и в сфере регулирования авторских прав. Наличие таких явлений, как викиномика, открытые патенты, свободное программное обеспечение с открытым исходным кодом и др. развивают практику сотрудничества и свободного доступа к интеллектуальным ресурсам. Сама по себе цифровая экономика несет признаки свободной экономики – экономики совместного использования, которая повышает благосостояние мирового сообщества.
Кроме того, мы так же наблюдаем тенденцию постепенного размывания института частной собственности. Люди все чаще монопольному владению условной вещью начинают предпочитать тренд на совместное пользование. Шеринговая экономика (будь то аренда движимого имущества, прокат строительных инструментов, детских товаров или коворкинг и коливинг) – не единственный, но яркий тому пример. И это не какая-то узкая академическая тема. Это то, что выступает частью нашей повседневности.
В этой связи, можно прогнозировать очередную – третью (после перехода человечества от архаических обществ к традиционному типу хозяйствования, далее – к техногенному способу производства) смену цивилизационного развития, формирующего качественно новые смыслы и мотивы вовлеченности человека в трудовой процесс. Это новая платформа организации жизнедеятельности, развивающая и отстаивающая идеи цивилизационного перехода общества из одного состояния в другое. |
| |
|
|