|
| | | | Проблемы современной экономики, N 1 (81), 2022 | | | | ЭКОНОМИКА И ЭКОЛОГИЯ | | | Беломестнов В. Г.
зав. кафедрой экономики, организации и управления производством
Восточно-Сибирского государственного университета технологий и управления (г. Улан-Удэ),
доктор экономических наук, профессор
| |
| | | | | В статье рассмотрены современные тенденции нарастания стратегических экологических, социальных, научно-технических, экономических и политических изменений в обществе, которые приняли революционный характер. Рассмотрены основные предпосылки и принципы формирования новой социально-экономической идеологии и экономической модели. Раскрыты производственная, финансовая и информационная стадии развития капитала. Определены тенденции адаптации модели оборота капитала к условиям построения социальной экономики. Рассмотрена экономическая, социальная и экологическая ответственность бизнеса. Раскрыты проблемы энергоперехода на возобновляемые источники энергии. Показаны схемы взаимодействия в ресурсно-инновационной модели экономического развития. | | Ключевые слова: экономическая идеология, капитал, модель оборота капитала, энергетическая революция, зеленая революция, декарбонизация, возобновляемые источники энергии, ресурсно-инновационная модель | | УДК 330.34; ББК 65.012.3 Стр: 194 - 198 |
В начале этого века в мировой экономике быстрыми темпами стали развиваться стратегические изменения в ключевых областях жизнедеятельности. Эти изменения от локального уровня отдельных государств и регионов переросли в глобальные проблемы всего человечества и затронули практически все государства мира.
К основным из них можно отнести:
– изменение природной среды, возникшее как результат антропогенного влияния и последствий развития естественных процессов и проявившееся, прежде всего, в изменении климата и росте экологических угроз, нарастании количества и глубины природных катаклизмов, что потребовало изменения отношения к взаимодействию человека и экосистемы, поиске путей локализации и устранения вредного воздействия человека на природу;
– другим аспектом проблемы изменений в природной среде является сокращение запасов исчерпываемых природных ресурсов, что поставило под сомнение наличие материальной базы экономической деятельности, потребовало активизации научных исследований и практических действий в области инновационного ресурсозамещения для локализации проблемы нехватки минерально-сырьевых, энергетических и других ресурсов, причем разработка эффективных решений данной проблемы находится только в начале пути [1];
– изменения технологической среды, появление новых технологических укладов явились наглядным результатом ускорения темпов научно-технического прогресса и роста темпов инновационных изменений во всех областях деятельности, которые наряду с неоспариваемыми позитивными последствиями, привели и к появлению негативных последствий, например, в области цифровизации — это зомбирование мышления социальными сетями, приобретение чрезмерных возможностей влияния на поведение людей, непродуктивная политика ограничения доступа к информации и общению, регулируемая цифровым магнатами; в области искусственного интеллекта и автоматизации — это быстрые темпы потери компетенций населением, последствием которой может стать массовая безработица, а также ряд других проблем, что потребовало постановки проблемы внедрения принципов управляемого научно-технического развития;
– изменения социальной среды, проявившиеся, прежде всего, в росте демографических и связанных с ними миграционных проблем, росте дифференциации доходов и качества жизни, неготовности социальных систем к глобальным кризисам, например к пандемии, изменению основных взглядов на этику и мораль в ряде государств и другие проблемы потребовали коррективы в социальных моделях государств;
– изменения политической среды, проявляющиеся в формировании новой многополярности и возникновению сопротивления этому процессу, приводящие к навязыванию политических ценностей другим государствам, в том числе методами экономического давления, потребовали коррективы в политических и экономических моделях государств.
Пандемия 2020 года, риски которой вышли за рамки привычных рисков экономической безопасности, показала неготовность многих стран мира к модели мобилизационной экономики, в которой все ресурсы сосредоточены и используются для противодействия угрозам существования страны. Мобилизационная экономика носит командный характер и требует сознательной вовлеченности в ее процессы, но при этом не соответствует принятой в большинстве стран рыночной модели. В настоящее время выявилась несостоятельность либеральной модели рыночного регулирования экономики.
Таким образом, нарастающие изменения определи несоответствие методов и подходов к управлению обществом и потребовали формирования новой модели социального, экономического, экологического и политического развития.
Эта модель должна адаптировать модель первоначального видения основы мировой экономической системы — движения капитала к реалиям сегодняшнего мира. Идея движения капитала, сформировавшаяся в мыслях теоретиков экономики и в действиях практиков, от отдельного бизнеса очень быстро переросла к действиям государств в целом, определив на несколько столетий экономическую мысль и экономическую политику. | | |  | | Рис. 1. Модель оборота капитала (современное состояние) |
Модель движения капитала прошла несколько стадий развития и на современном этапе учитывает следующие важные моменты:
– необходимость адаптации к условиям построения социальной экономики;
– влияние инновационных преобразований через диверсификацию деятельности, в том числе видов деятельности, производственных процессов, технологий, ресурсов;
– зарождающийся учет интересов стейкхолдеров в распределении результатов оборота капитала.
Несмотря на то, что ресурсы (финансовые, интеллектуальные, производственные и т.д.) являются основным источником формирования капитала, используемые в этой модели ресурсы, являются внутренним объектом обращения капитала и результат этого обращения не направлен на них, хотя в ней осознается зависимость от их наличия и качества.
Капитал стал вещью в себе, не только источником, но и целью экономического развития, зачастую подменяя собой социальные и гуманитарные цели и ценности.
Именно высокий приток капитала позволяет США оставаться лидером мирового развития, он также является орудием экспансии зарождающегося нового пассионария — Китая, который стремится через финансовые потоки получить контроль над мировой экономикой.
На первых этапах драйвером потоков капитала была внешняя торговля, что потребовало определения правил игры, создания всемирной торговой организации (ВТО).
Далее капитал все больше и больше стал принимать фиктивный характер именно финансового капитала, который уже в меньшей степени опирался на материальные ресурсы.
Ну и логическим завершением стал переход к информационной стадии развития капитала. Именно информация, в своем обращении принимая различный характер — от денежного в виде цифровых валют до социального — в виде обращения идей и манипуляций в социальных сетях является основой сегодняшней концепции капитала.
Экономическая сущность движения капитала подкрепляется политический базой желания лидировать в этом движении. Как только страны от рынков с возможностью свободной конкуренции, например новых, осваиваемых и растущих, где имеется возможность укрепления своей позиции путем добросовестных методов конкурентной борьбы, начинают соперничать на рынках с жесткими условиями конкуренции, возникают конфликты и противодействия, приводящие к торговым войнам, санкциям и т.д. То есть на первое место выходит протекционизм как естественный инструмент выживания, сохранения и роста своей позиции как на внутренних, так и на внешних рынках.
А. Белоусов считает, что «аттракторами развития, наряду с экологическими, технологическими и социальными проблемами, сейчас является формирование новой модели безопасности и устойчивости в условиях восстановления многополярного мира» [2]. Многополярная модель, как логический итог однополярности и двухполярности прошлого века, должна начинаться с формирования реально конкурирующих между собой и дополняющих друг друга идеологий. Поиск новой конкурентной идеологии в противоположность двум традиционным базовым идеологиям — либерализма (капиталистической буржуазной демократии) и коммунизма (социалистического строя) сейчас активно обсуждается в научных и общественных кругах.
Универсальные нормы демократии — это, по общепринятому мнению, «рыночная экономика, унификация мировой финансовой системы, парламентская демократия, многопартийная система, гражданское общество, технологическое развитие и, прежде всего, “цифровизация”, глобализация, передача все больших полномочий от национальных государств наднациональным инстанциям» [3]. В принципе эти нормы приняты практически всеми странами мира, но их простое копирование не имеет стратегических перспектив. Это понимают все государства, но сформировать свои принципы развития, свою идеологию способны лишь единицы государств. Хотелось бы, чтобы Россия вошла в их число.
Китай пытается построить свое видение идеологии, добавив к рациональным принципам либерализма конфуцианскую идеологию, солидарность и идентичность китайского общества.
Сейчас Россия отставила в сторону задачу формирования идеологии развития, идет по пути модернизации и «цифровизации», выступая в роли догоняющего субъекта технологического развития. Разница с Западом в основном касается гендерной политики и этики, то есть надстроек социальной идеологии и пока не затрагивает экономическую идеологию.
Россия, потеряв основы социалистической идеологии и плановой модели государственной экономики, попыталась быстрыми темпами войти в тренды общемирового развития, то есть вернуться к капитализму. Приватизация, шоковая терапия, либерализация внешних границ — это три важных шага идеологии этого перехода, предложенные и реализованные реформаторами. В то же время эти шаги оказались уроками неэффективных реформ, которые по смыслу вроде бы являются верными, но по содержанию, механизмам, инструментам, темпам и срокам оказались губительными для экономики России.
Главными отрицательными последствиями реформ явилась бедность населения и крайне негативная демографическая ситуация. Следует отметить, что эти проблемы характерны для всего человечества при реализации модели капитализма и пока не имеют своего решения. В России эти проблемы оказались очень сконцентрированными во времени и фактически проявились в течение жизни одного поколения.
Любая экономическая идеология должна подтвердить справедливость общественного устройства, эффективность действующих экономической и социальной моделей. Экономические процессы упрощенно рассматривались либо как преобразование имеющихся в распоряжении общества отдельных хозяйственных ресурсов в продукцию с позиции интересов определенных сторон, либо операционная деятельность технико-экономических систем. Роль и смысл экономического человека в рыночной экономике в целом сводились к обогащению. В настоящее время идет переосмысление роли человека в обществе.
Важнейшим моментом является формирование нового экономического эколого-ориентированного мышления, сознания населения и бизнеса. Речь сейчас идет о принятии обществом на себя экологической ответственности за нанесенный ранее и наносимый в настоящее время ущерб природе. Это направление и является определяющим в формировании новой экономической идеологии. Существующий подход к рассмотрению четырех типов экономической идеологии (консерватизм, либерализм, демократизм, социализм) с позиции хозяйствующего человека, в связи с пониманием социальной и экологической ответственности, претерпевает изменения.
Многие ученые и практики в настоящее время пытаются сформировать свое видение экономической модели развития России [4]. Часть из них возлагает надежды на инвестиционные, налоговые, инновационные институты развития. Например, Мау В.М. считает, что основой выхода экономики из кризиса является соответствующая структурная политика развития отраслей и импортозамещение, а также стимулирующая бюджетная политика, направленная на запуск механизмов обеспечения экономического роста и роста благосостояния населения. Полтерович В.М. считает, что основой догоняющей модели развития России являются институты конкурентного рынка и институты догоняющего развития. Представители бизнеса Шохин О.М. и Титов Б.Ю. отстаивают роль малого и среднего бизнеса как аттрактора экономического развития при соответствующей государственной поддержке. Фортов В.Е. и множество других исследователей основой развития считают ресурсно-инновационную стратегию, направленную на диверсификацию экономической базы развития. Автор, абсолютно соглашаясь со всеми вышеизложенными подходами, в данном исследовании рассматривает именно ресурсно-инновационный подход как основу модернизации модели экономического развития.
Одним из направлений развития экономической идеологии является уделение внимания долгосрочным, структурным и институциональным проблемам экономической политики и, прежде всего, социальным аспектам экономики. Помимо чисто формальной цели развития в виде обеспечения экономического роста, возникла расширенная система целей, включающая в себя социальную и, в последнее время. экологическую составляющую. Такие общественно значимые цели достигаются через комплекс институтов, таких как налоговая система, пенсионная система, социальное страхование, образование, медицина, культура и др.
«Выбор направления стратегического развития основан на целевом прогнозе следующих составляющих: парадигмы развития, видения будущего, ограничений на развитие. Парадигма экономического развития основана на следующем континууме: ограниченность ресурсов, экономический рост, инновационное развитие, оптимизация потребления экономических и социальных благ» [5].
Россия сравнительно недавно вернулась к модели экономики капитализма и людям есть чем сравнивать «достижения» действующей экономической модели. Поэтому ностальгия по прошлому как это не удивительно есть не только у старших поколений, но и у достаточно молодых людей, знающих про те условия по рассказам, кинофильмам, литературе. Многие политические партии и некоторые экономисты используют это в пропаганде своих идей и программ формирования новой экономической и социальной идеологии.
Возникает вопрос — что же итоге мы хотим построить: рыночный социализм или социальный капитализм, социальную экономику или экономику социализма.
Автор считает, что новая социальная идеология должна быть направлена на устранение социальной несправедливости между капиталом и трудом, неравномерностью распределения общественного дохода, особенно природной ренты.
Это приведет к построению новой экономической идеологии общества, экономической модели, основанной на справедливости, ответственности и активности бизнеса, политике «разумного» протекционизма.
Экономическая идеология в настоящее время рассматривается через призму политической экономики, т.е. экономических взглядов на политику [6].
Основным фактором устойчивости и безопасности развития реального сектора экономики является модель рыночного регулирования, принятая государством. Не отрицая достоинства этой модели, следует отметить, что модели смешанной экономики с определенной степенью государственного регулирования, также доказали свою жизнеспособность и эффективность.
Началом сегодняшних перемен и в какой-то мере, триггером развития стала ожидаемая промышленная революция «Индустрия 4.0»
Движущей силой 4-й промышленной революции являются цифровые технологии и искусственный интеллект, массовая персонализация и индивидуализация производства.
Облик промышленности ближайшего будущего определяется воздействием ряда научно-технических факторов:
– первое направление развития — это цифровизация и применение систем искусственного интеллекта, как обязательное условие ведения бизнеса;
– второе направление развития — это экологизация общества и производства, которая привела к необходимости формирования экологически безопасных и клиентоориентированных стратегий;
– третье направление развития — это повсеместное внедрение автоматизированных процессов, роботизация, «беспилотные» транспортные системы;
– четвертое направление — это новые материалы и технологические решения, основанные на инновационных принципах;
– пятое направление заключается в том, что все вышеперечисленное в совокупности диктует необходимость изменения компетенций персонала и отраслевых производственных систем в целом.
В России, на современном этапе индустриализации, есть своя специфика, которая выражается в следующих принципах:
– переход от этапа «мобилизационной» экономики выживания для промышленности к экономике баланса интересов;
– переход от стратегии неоплаченной рабочей силы к социальному партнерству;
– переход от заимствования идей, не эффективного сотрудничества и утрате доверия к трансферу технологий и формированию технологических преимуществ.
Революционные научно-технологические изменения совпали по времени с другими экономическими, политическими, экологическими и социальными проблемами, спонтанно, но целенаправленно охватившими весь мир, которые также привели к нарастанию системного процесса революционных изменений в данных областях.
Наиболее актуальной и воздействующей на все другие процессы в мировой социально-экономической системе является «зеленая» экологическая революция, сущность которой заключается в коренном изменении взглядов на симбиоз человека и природы.
Важность экологических проблем была рассмотрена на ряде международных форумов и конференций, на которых были подписаны соглашения об установлении квот на выбросы парниковых газов, обязательства по которым приняло большинство развитых государств мира. Тенденции развития мировой экономики в свете экологических ограничений, выражаются также в глобальном внедрении альтернативной энергетики. Россия предполагает повысить энергоэффективность во всех отраслях экономики и развивать поглощающую возможность экосистем, в том числе на создаваемых карбоновых полигонах [7]. | | |  | | Рис. 2. Модель оборота ресурсов |
Понимание смысла взаимоотношений с природой по принципу «не навреди» остается в сознании большинства и поэтому первым важным шагом преобразований явился принцип декарбонизации, ведущий неизбежно к инициированию «энергетической революции» следствием которой станут:
– новая энергия (генерация и транспортировка);
– новое экономическое поле, с потерей позиции стран основывающих свою экономику на добыче углеводородных ресурсов, в том числе Ближнего Востока, России, Венесуэлы, Норвегии и др.):
– новый уровень потребления общества, бизнеса и государства (который заметно снизится на первых этапах реформ и может восстановиться не ранее чем через четверть века);
– новая система хозяйствования и жизнедеятельности общества, бизнеса и государства;
– новая бизнес-модель корпораций и предприятий.
Концепция Энергоперехода на возобновляемые источники энергии (ВИЭ) достаточно активно исследовалась в последние годы. По мнению специалистов Института энергетических исследований РАН и Центра энергетики Московской школы управления Сколково, «мир входит в этап 4-го энергетического перехода к широкому использованию возобновляемых источников энергии и вытеснению ископаемых видов топлива. Однако темпы этих изменений и скорость перехода связаны с высокой неопределенностью. Рост мирового первичного энергопотребления существенно замедлится к 2040 г., в том числе за счет энергоэффективности. Быстрое развитие ВИЭ позволит им уже к 2040 г. обеспечивать 35–50% мирового производства электроэнергии и 19–25% всего энергопотребления. Из ископаемых топлив только газ сможет нарастить свою долю в мировом энергобалансе с 22% до 24–26%. Уголь снизит свою долю с 28% до 19–23%. Мир вошел в эпоху широкой технологической и межтопливной конкуренции. Для всех сфер потребления появляется много перспективных конкурирующих между собой решений, готовых при росте цен доминирующего топлива оперативно предложить альтернативу и отвоевать рынок. Бюджетные поступления России от экспорта энергоресурсов неизбежно будут снижаться» [8].
Росту конкурентоспособности ВИЭ будут способствовать новые технологические решения. Уже сейчас приведенные затраты на производство электроэнергии с использованием различных технологий на базе возобновляемых источников энергии составляют: гидроэнергия — 0,06, солнечная 0,2 — 0,07, ветер 0,15 — 0,08, биомасса — 0,06, гидроэнергия — 0,06, геотермальная энергия — 0,08 долларов за кВт-час [8].
Основной задачей построения новой системы энергопотребления является повышение энергоэффективности и снижение энергоемкости ВВП. «Энергоемкость ВВП Российской Федерации по итогам 2018 г. превысила мировой уровень на 46%, оказалась выше уровня США на 44% и уровня Канады на 17%. Более 80% совокупного потребления ТЭР приходится на четыре наиболее энергоемких сектора экономики Российской Федерации: электро- и теплоэнергетика (28%), обрабатывающая промышленность (22%), население (17%), транспорт (16%)» [9]. Достижение среднемирового уровня энергопотребления возможно только к средине этого столетия.
Следует отметить, что переход на новую систему энергопотребления неизбежно на первых этапах столкнется с рисками финансового и технологического порядка. Практика такого перехода, которая уже началась в странах Западной Европы показала, что чрезмерные надежды на возобновляемые источники энергии пока не оправдываются по причине воздействия как природных факторов, связанных с высокой волатильностью климата, так и экономических факторов. Как это ни парадоксально, но в текущем году именно энергопереход явился одной из основных причин резкого роста цен на традиционные энергоресурсы, в первую очередь на газ.
Использование возобновляемых источников энергии оказывается весьма дорогим как в разрезе инвестиций для создания достаточных мощностей, так и в текущем производстве, что может привести к снижению достаточного и доступного потребления в ожидании повышения энергоэффективности бизнеса и домохозяйств, а также ведет к дисбалансу модели рыночного равновесия и, как следствие, изменению структуры цен.
Некоторые авторы пытаются объяснить основные постулаты экономики, то есть производство и распределение общественного продукта, не через денежные, а через физические или энергетические модели. Пример «зеленой» революции и следующей за ней энергетической революции способных коренным образом изменить общественное производство и потребление, свидетельствуют об определенной справедливости подобного подхода.
Основным следствием экологический революции является начало экономической революции, перехода от модели оборота и развития капитала к ресурсно-инновационной модели развития цивилизации. И этот переход, безусловно, связан с преактивной попыткой локализации надвигающейся социальной и политической революции.
От существующей модели развития «капитал — деньги — капитал» человечество в какой-то мере возвращается к понимаемой на новом уровне модели «ресурсы — инновации — ресурсы».
Капитал в данной модели является финансов-экономической основой оборота ресурсов, ресурсно-инновационного замещения и развития.
При этом, как ранее автор отмечал в ряде своих работ, ресурсно-инновационная модель развития несет за собой ряд проблем и последствий.
Ресурсно-инновационная дифференциация отражает разные возможности регионов и государств участвовать в процессе развития. Понятно, что эта разница носит гораздо более управляемый и в какой-то мере более справедливый характер, так как недостаток природных ресурсов субъект может покрывать большей инновационной и предпринимательской активностью, в отличии от традиционной модели развития финансово-производственного капитала. Эта модель предполагает большее использование инновационного и человеческого потенциала при ограниченности и исчерпывании других ресурсов. В данном случае такой подход к модели развития экономики дает прямое направление для стратегии развития — «проведение такой ресурсно-инновационной политики, которая может вывести регион на новый уровень экономической системы, стратегически конкурентоспособной и ориентированной на сбалансированную экономику с ростом потенциала» [10]. Направления научно-технического развития во многом формируются запросами экономической системы, которая в рыночной экономике нацелена на развитие и концентрацию капитала, отодвигая социальное и экологическое развитие на последние места, следствием чего является рост условий для глобальных климатических, социальных и экономических кризисов, и катастроф.
Механизм ресурсного замещения отражает возможности разделения ресурсов по категориям качественных и массовых, стандартных и инновационных. Это послужило основой формирования разных направлений концепции экономического роста. «В этом случае неоклассический подход отстаивает однородность труда и капитала и свободное замещение их друг другом в процессе экономического роста, а посткейнсинианский поход основан на качественной неоднородности ресурсов» [10], что приводит к возможности получения эффекта компенсации ресурсов в стратегиях развития, исходя из возможности субъекта производить или генерировать качественные, инновационные ресурсы.
Эффективность инновационного процесса, таким образом, тесно завязана на возможности формирования «подлинных» инноваций, не ведущих к инновационным тупиковым ветвям развития и способствующим эффективному использованию финансовых и временных ресурсов. Повышению эффективности инновационного процесса также может способствовать снижение остроты инновационной конкуренции, что можно обеспечить только через механизмы установления приоритетов развития на основе стратегического партнерства, определения своеобразных «темпов ограничения» научно-технического развития через механизмы государственной поддержки приоритетных технологий и продукции.
Ресурсная революция, основанная на ресурсно- инновационной модели развития, означает ускоренное формирование нового технологического уклада, где значительно возрастает роль предпринимательских, социальных и гуманитарных ресурсов в развитии.
Она потребует не только технологических и продуктовых инноваций, но и экономико-политических инноваций, как ответа на исчерпание ресурсов, угрозы и кризисы, потребности в экономическом и интеллектуальном росте, реализации человеческого потенциала и креативности. |
| |
|
|
