|
| | | | Проблемы современной экономики, N 3 (79), 2021 | | | | ЕВРАЗИЙСКАЯ ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ПЕРСПЕКТИВА: ПРОБЛЕМЫ И РЕШЕНИЯ | | | Имамкулиева Э. Э.
старший преподаватель
Национального исследовательского университета Высшая школа экономики (г. Москва),
младший научный сотрудник Института востоковедения РАН
Синопальников Н. С.
аналитик Центра развития и интеграции проектной деятельности
Национального исследовательского университета
Высшая школа экономики (г. Москва)
| |
| | | | | В работе рассмотрено состояние торгово-экономических отношений между Исламской Республикой Иран (ИРИ) и государствами-членами ЕАЭС в 2019–2020 гг. Авторы объяснили причины сохранения и возрастания интереса к данному интеграционному проекту. Выявлены вызовы, стоящие перед участниками Временного соглашения, ведущего к созданию зоны свободной торговли (ЗСТ) между ИРИ и ЕАЭС, например, низкий приток иностранных инвестиций; оценен потенциал использования механизмов исламского банкинга с целью привлечения инвестиций из мусульманских стран для развития интеграционного проекта между ИРИ и ЕАЭС как части большего регионального проекта международного транспортного коридора (МТК) «Север-Юг» | | Ключевые слова: Иран, ЕАЭС, евразийская интеграция, исламский банкинг | | УДК 339.924 Стр: 29 - 32 |
Исламская Республика Иран и страны Евразийского экономического союза: предпосылки к развитию сотрудничества
Выстраивание тесных двусторонних торгово-экономических отношений начинается с определения государствами образов друг друга в их системе внешнеполитических координат. Особенностью отношений ИРИ со странами ЕАЭС является то, что изначально последние входили в состав СССР и имели единый внешнеполитический курс. При этом СССР рассматривал ИРИ После Исламской революции 1979 г. как источник негативного влияния на мусульманское население Средней Азии и Закавказья [4, c. 19].
Однако при М.С. Горбачеве между СССР и ИРИ случилась активизация политического диалога — подписана Декларация о принципах отношений и дружественного сотрудничества между СССР и ИРИ в 1989 г. [8]. Тогда СССР не только согласился на развитие отношений с ИРИ в сферах торговли, экономики, промышленности, науки и техники, сфере изучения и применения мирного атома, но и дал согласие на помощь в укреплении обороноспособности партнера [8].
Однако, распад СССР увеличил количество независимых суверенных образований на северной границе ИРИ, поэтому спектр интересов региональных игроков стал сложнее. Тем не менее, государства Евразийского региона все же нашли точки совпадения интересов в сферах сохранения региональной безопасности, борьбы с международным терроризмом, противодействию незаконной торговле наркотиками, оружием и людьми, наращивания обоюдного взаимопонимания и доверия между государствами. В этих целях была создана Шанхайская организация сотрудничества (ШОС), в которую вошли РФ, КНР, Казахстан, Киргизия, Таджикистан и Узбекистан [26, c. 123–131]. В 2005 г. при поддержке РФ ИРИ стала членом-наблюдателем ШОС [26, c. 127]. Вдобавок к системе коллективной безопасности, пять государств постсоветского пространства взяли курс на экономическую интеграцию, что привело к созданию в 2015 г. ЕАЭС. В контексте данной работы важным является торгово-экономическое сближение ЕАЭС и ИРИ, которое было утверждено в 2019 г. Временным соглашением, ведущем к созданию ЗСТ между ИРИ и государствами-членами ЕАЭС (далее — Временное соглашение) [19]. В связи с этим важно понимание позиций таких государств-членов ЕЭАС, как РФ, Казахстана, Армении и Киргизии. Но учитывая объемы торговли с ИРИ, о которых будет сказано ниже, особый интерес вызывают первые три из перечисленных членов ЕАЭС.
С 1993 г. РФ изменило свое восприятие ИРИ в лучшую сторону от «источника нестабильности в регионе» до одного из ведущих региональных государств и важного торгового партнера, с которым необходимо развивать всестороннее сотрудничество [6, 12, 13, 22]. В результате этого весной 2021 г. между РФ и ИРИ, согласно правительственным ведомствам, действуют 18 из 31 двустороннего соглашения [7]. Они охватывают такие сферы, как торговля, экономика, энергетика, финансы, капиталовложения, защита информации, образование, контроль перемещения отдельных категорий граждан, гражданско-правовые и уголовные вопросы [7].
В свою очередь, Казахстан также испытывает интерес к ИРИ, что выражается в действии более 50 соглашений о политическом, экономическом и культурном сотрудничестве, так как считает ее важным элементом стабильности и безопасности в регионе, хотя и не стратегическим партнером [26, c. 116–118].
В то же время Армения рассматривает ИРИ как государство, с которым у нее нет противоречий и которое поддерживает ее суверенитет и целостность. Также между ИРИ и Арменией реализуется торгово-экономические и инфраструктурные проекты, в том числе налаживание железнодорожной сети по маршруту Иран-Нахичевань-Армения, важного для связывания Черного моря и Персидского залива [1]. В целом национальные интересы большинства членов ЕАЭС согласуются с позицией необходимости развивать отношения с ИРИ.
Факторы замедления развития торгово-экономических отношений между ИРИ и ЕАЭС. ИРИ продолжает находиться под международными санкциями. Хотя участники дают переговорам в Вене об их снятии позитивные оценки [24], администрация Д. Трампа продемонстрировала способность США в одностороннем порядке аннулировать договорённости, как это было с Парижским соглашением, договором СВПД, российско-американским договором о РСМД и другими соглашениями [31]. Вдобавок, убийство американцами командира КСИР К. Сулеймани сделало США в глазах ИРИ ещё большим агрессором [31].
Принимая во внимание, что в июне на пост президента ИРИ был избран ультраконсерватор И. Раиси в купе с сохранением курса духовного лидера А. Хаменеи, вероятно, что диалог с Западными державами будет осторожным. На этом фоне есть основания согласиться с экспертами, которые прогнозируют продолжение развития сотрудничества ИРИ с государствами членами ЕАЭС. На евразийской интеграционной площадке были созданы условия для торгово-экономического взаимодействия, которые были закреплены во Временным соглашением [19].
Для институционального закрепления Временного соглашения был учрежден координационно-совещательный орган Бизнес-диалог ЕАЭС — ИРИ на основе подписанного меморандума о сотрудничестве между Деловым советом ЕАЭС и Палатой по торговле, промышленности, горному делу и сельскому хозяйству ИРИ [18]. Помимо формальных заявлений о солидарности в необходимости продолжения развития кооперации [20] были осуществлены шаги по гармонизации таможенных систем и либерализации торгово-экономического взаимодействия. ИРИ и государства-члены ЕАЭС достигли соглашения о взаимном снижении ввозных пошлин в отношении импорта (360 кодов ТН ВЭД) и экспорта (502 кода ТН ВЭД) [19]. По оценкам главы Организации содействия торговле ИРИ Х. Задбуме, Временное соглашение охватило 13% экспорта в ИРИ и 49% импорта ЕАЭС из ИРИ [28]. 30 организаций с обеих сторон получили возможность выдавать сертификаты происхождения [21], следствием чего стали более внимательное отношение к качеству торгуемой продукции и доверие к иностранным производителям. Таможенные органы разработали механизмы для двухдневной проверки входящих и исходящих грузов в целях расширения товарного ассортимента, в том числе за счет скоропортящихся продуктов питания. Это позволило к 2020 г. снизить таможенные пошлины на мясную продукцию на 61,5%, кондитерские изделия — 75%, креветки и апельсины — 100% [33]. В результате письменные договорённости увидели практическую реализацию благодаря заинтересованности сторон.
Жизнеспособность Временного соглашения выражается в результатах одного года торговли ИРИ с ЕАЭС. За 2019–2020 г. ее экспорт вырос на 52% (с 824,2 млн долл. США до 1248,9 млн долл. США), в то время как импорт из ЕАЭС показал рост всего на 1,7%, однако при высоких стартовых значениях (с 1624,8 млн долл. США до 1653,2 млн долл. США) (рис. 1 и табл. 1). В итоге ИРИ смогла воспользоваться снижением торговых барьеров более эффективно, в сравнении с остальными участниками Временного соглашения. Но хотя сальдо торгового баланса выросло на 49,5% (или 396,4 млн долл. США с -800,6 млн долл. США до -404,3 долл. США), оно сохранило отрицательные значение, что говорит о возможной неконкурентоспособности участвующих в экспорте отраслей иранской экономики и вероятности девальвации денежных средств ИРИ в связи с трудностями оплаты импорта. | | |  | | Рис. 1. Динамика торговля ИРИ с ЕАЭС (млн долл. США), 2019–2020 гг., рассчитано и составлено по данным ЕАЭС (дата обращения: 02.02.2021). |
Таблица 1
Показатели торговли ИРИ с ЕАЭС за период 2019–2020 гг., млн долл. США, рассчитано и составлено по данным ЕАЭС и ITC| | 2019 | Доля от
торговли ИРИ —
мир (2019) | 2020 | Рост | Темп |
|---|
| Экспорт | 824,2 | 2,7% | 1248,9 | 424,7 | 51,5% | | Импорт | 1624,8 | 4,7% | 1653,2 | 28,3 | 1,7% | | Оборот | 2449,0 | 3,8% | 2902,1 | 453,0 | 18,5% | | Сальдо | -800,6 | – | -404,3 | 396,4 | 49,50% |
Главным вызовом для реализации Временного соглашения стало несоответствие торговой системы ИРИ стандартам ВТО, которые приняты в ЕАЭС [20]. Для приближения ИРИ к нормам ЕАЭС были учреждены рабочие группы по вопросам торговли, таможенного регулирования, стандартов и мер по охране труда и технике безопасности [10]. Можно позитивно оценить результаты работы консультационных сессий. ИРИ смогла нарастить показатели морской торговли: оформление экспортной документации за четыре года к 2020 г. стало занимать на 126 ч. меньше времени и составило 33 ч., импортных — на 244 ч. и составило 40 ч. Время прохождения таможенного досмотра и уплаты таможенных сборов на сухопутной границе также сократилось на 6 ч. для экспорта и 7 ч. для импорта и составило 101 и 141 ч. соответственно. Тем не менее, данные результаты далеки от идеала, так как в рейтинге Всемирного банка по привлекательности видения бизнеса ИРИ оказалась ниже той же Палестины, уступив 10 позиций, включая показатели организации грузоперевозок [34]. В результате взаимного обмена опытом, наблюдается определенный прогресс в торговой системе ИРИ, однако государство только начинает подключаться к стандартизированной глобальной торговле.
Другим вызовом является наличие заинтересованности в реализации Временного соглашения лишь у части государств-членов ЕАЭС. Представитель таможенной службы ИРИ указал на то, что в 2020 г. главными экспортерами товаров в ИРИ являются РФ и Армения, а импортерами из ИРИ — РФ и Казахстан [28]. При этом на долю РФ пришлось 85% экспорта в ИРИ и 75% импорта из ИРИ в структуре торговли ИРИ с ЕАЭС [27]. Преобладание РФ обусловлено ее заинтересованностью в улучшении логистической инфраструктуры в Центральной Азии для развития меридианных торговых маршрутов, а именно международного транспортного коридора «Север-Юг» (далее — МТК СЮ) [37]. Этот проект перспективен тем, что при соответствующих условиях может, с одной стороны, сократить время транспортировки грузов из Южной Азии в Европу через Индию, ИРИ и страны ЕАЭС, а с другой — изменить геополитическое значение этих государств, снизив роль традиционных маршрутов, таких как Суэцкий канал [17]. По словам Управляющего директора свободной экономической зоны ИРИ «Чабахар» А. Курди, его государство обладает для этого достаточным экономическим потенциалом [29]. РФ также заинтересована в наращивании мощностей и создает южные торговые ворота посредством строительства торгового порта в Калмыкии в г. Лагань, ежегодный грузооборот которого должен составить 12,5 млн тонн [25]. Для сравнения грузооборот порта «Владивосток» в 2020 г. составил 11,4 млн тонн [5]. В итоге главными двигателями реализации интеграционного проекта являются ИРИ и РФ. При этом оба государства рассматривают Временное соглашение как часть гораздо большего проекта, а именно МТК «Север-Юг».
Однако даже при участии в проекте МТК СЮ Индии, Азербайджана, Омана и Сирии, наличии достаточной политической воли и приверженности достигнутым соглашениям перед ИРИ и государствами-членами ЕАЭС стоит важная задача привлечения иностранного капитала для его реализации. Территориальное расположение ИРИ делает ее одним из ключевых элементов реализации этого проекта. При этом международные санкции вынуждают компании и инвесторов действовать осторожно из-за возможных рисков потери капиталовложений при взаимодействии с ИРИ. Более того, традиционные методы расчетов не работают из-за отключения ИРИ от системы SWIFT. Механизмы обхода санкций, разработанные в рамках «экономики сопротивления», такие как бартер, использование корреспондентских счетов в банках посредников (например, Армении и Турции), использование евро и европейской платежной системы «INSTEX», расчеты в национальных валютах хотя и решают вопрос выживания ИРИ, но не дают системного развития торгово-экономических проектов [23]. В то же время, удачный опыт использования криптовалюты ограничен ресурсами электроэнергии, по причине нехватки которых в мае правительство ИРИ запретило майнинг [14]. В итоге для привлечения инвестиций требуются иные инструменты.
Исламский банкинг как возможный катализатор торгово-экономических процессов
Возможной альтернативой привлечения иностранного капитала, особенно из мусульманских стран, могут служить инструменты и продукты исламского банкинга. Согласно докладу Исламской корпорации развития частного сектора, рынок исламских финансов в 2019 г. составил 2,88 трлн долл. США, а к 2024 г. будет составлять прогнозируемые 3,69 трлн долл. США [36]. Самыми крупными владельцами активов являются Малайзия, Индонезия, Бахрейн, ОАЭ и Саудовская Аравия [36]. При этом на исламский банкинг отводится 70% от всего исламского финансового сектора [11]. Следовательно, даже в условиях экономической нестабильности, рынок исламских финансов демонстрирует рост. Причиной результативности и главным преимуществом исламского банкинга является запрет заработка на кредитном проценте. В то же время деньги сохраняют роль инструмента купли-продажи товаров и услуг, что исключает заработок на спекуляции и образование финансовых пузырей. В результате исламский банкинг отличается от традиционного более низкой доходностью, однако гарантирует более высокую стабильность в условиях экономических кризисов. С этой целью Западные государства уже интегрировали в свои традиционные банковские системы элементы исламского банкинга, что наблюдается, к примеру, в Великобритании, Франции, Люксембурге, ФРГ и США [16, c. 126].
С 1984 г. вся банковская система ИРИ была трансформирована в соответствии с принципами законов шариата и фикха (исламского права), поэтому на территории ИРИ не действуют банковские институты западного типа [3, c. 163]. Из числа членов ЕАЭС передовым государством в вопросе развития исламского банкинга является Казахстан. На его территории действует Международный финансовый центр «Астана» (МФЦА), задачей которого в том числе является создание условий для привлечения исламского капитала [32]. Этому способствовало развитие правовой базы, выраженная в легализации работы исламских банков, внедрении практически всего спектра исламских банковских продуктов и договоров, разрешении торговли исламскими ценными бумагами типа «сукук» [9]. Киргизия также внесла изменения в свою нормативно-правовую базу в целях развития исламского банкинга [16, c. 128]. Что касается РФ, то в настоящее время функционируют лишь несколько микро-финансовых организаций, которые не являются банками, а именно: финансовый дом Амаль (Татарстан) и LaRiba (Дагестан) [30, 35]. Попытки учреждения полноценных исламских банковско-финансовых институтов заканчивались отзывом лицензий по причине несоответствия их деятельности российскому законодательству [2].
Инициативы по имплементации исламского банкинга и попытки создания подобных организаций выдвигались в РФ с определённой частотой, но обычно при ухудшении конъюнктуры мирового финансового рынка [16, c. 131]199. Тем не менее, в условиях объективного ухудшения диалога с коллективным Западом, растет необходимость в дополнительных источниках иностранного капитала для развития интеграционных проектов, в том числе между ИРИ и ЕАЭС. Представляется, что использование продуктов и инструментов исламского банкинга может способствовать как более быстрому увеличению показателей торгово-экономического взаимодействия между ИРИ и ЕАЭС, так и вовлечению к проекту МТК СЮ других мусульманских государств.
***
Таким образом, между ИРИ и некоторыми государствами-членами ЕАЭС наблюдается взаимная заинтересованность в развитии торгово-экономических отношений. Наращивание объемов грузоперевозок требует от участников работы над гармонизацией торговых и таможенных систем. Немаловажным является также развитие транспортно-логистической сети, что требует значительных иностранных вложений. В условиях санкционного давления и высокорискованного имиджа, ИРИ и ЕАЭС требуется искать альтернативные методы привлечения внешних инвестиций, одним из которых может стать исламский банкинг. Интерес к его продуктам и инструментам в мире высок, при этом банковско-финансовая система ИРИ полностью подчиняется мусульманским законам. Казахстан и Киргизия активно развивают соответствующие механизмы, что дает возможность обмена опытом. В данном случае РФ стоит особняком. Однако при наличии планов реализации проектов меридианных торговых путей, ей следует рассмотреть возможность имплементации элементов исламского банкинга для более системного подключения других мусульманских государств к инфраструктурным проектам. |
| |
|
|
