|
| | | | Проблемы современной экономики, N 3 (75), 2020 | | | | ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ГЛОБАЛИЗАЦИЯ И ПРОБЛЕМЫ НАЦИОНАЛЬНОЙ И МЕЖДУНАРОДНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ | | | Гамидуллаев С. Н.
проректор-директор Санкт-Петербургского филиала Российской таможенной академии,
доктор экономических наук, профессор
Удовенко С. П.
заведующий кафедрой экономики таможенного дела, Санкт-Петербургского филиала Российской таможенной академии,
доктор экономических наук, доцент
| |
| | | | | В статье рассмотрен процесс формирования и развития системы экономической безопасности страны. Проведен анализ содержания действующей Стратегии экономической безопасности России, на основе которого выявлены несоответствия между ее ключевыми элементами, сформулированы предложения по уточнению ее понятийного аппарата | | Ключевые слова: экономическая безопасность, Стратегия экономической безопасности Российской Федерации, национальные экономические интересы, угрозы экономической безопасности, показатели состояния экономической безопасности | | УДК 338.23; ББК 65.9 (2 Рос) Стр: 78 - 81 |
Как известно, в процессе проведения в Российской Федерации радикальной экономической реформы, начавшейся в 1992 году и нацеленной на быстрый переход от централизованной системы управления к рыночной экономике, проявились такие негативные явления, как массовый вывоз капитала, хронический недостаток инвестиций даже для простого воспроизводства основных фондов, крайне низкая оплата труда, недостаточный для устойчивого экономического роста конечный спрос, свертывание системы социальных гарантий, разрушение научно-производственного и интеллектуального потенциала, обвальный экономический спад, особенно в обрабатывающей промышленности и, прежде всего, в машиностроении, стремительное нарастание зависимости российской экономики от импорта [1, с. 8, 187–204, 209–220]. Обобщенную оценку этим процессам можно проиллюстрировать следующими цифрами: если в период 1940–1946 гг. промышленная продукция в Советском Союзе сократилась на 24%, то в период 1990–1999 гг. промышленное производство в России упало почти на 60% — даже больше, чем ВВП (54%) [2, с. 176]. Одним словом, экономика России вошла в опасную, критическую зону.
Поэтому понятно, почему именно в этот период в отечественной экономической науке зарождается новое научное направление, объектом исследования которого стала проблематика обеспечения экономической безопасности России. [3,10,11].
За прошедшие годы в научных публикациях, на научных конференциях предметно рассматривались такие аспекты, как: соотношение национальной и экономической безопасности; национальные интересы России в сфере экономики; виды экономической безопасности (финансовая, энергетическая, продовольственная и др.); отраслевые и региональные аспекты экономической безопасности; угрозы экономической безопасности и их классификации; индикаторы экономической безопасности и их пороговые значения; мониторинг и оценка состояния экономической безопасности; деятельность органов государственной власти и управления в области обеспечения экономической безопасности России и др.
Одной из наиболее значимых научных работ в этой области является, на наш взгляд, фундаментальный труд «Экономическая безопасность России», подготовленный большим коллективом авторов под руководством д.э.н., профессора В.К. Сенчагова [4]. Особо следует отметить представленную систему экономической безопасности России, включающую семь основных блоков [4, с. 75].
С учетом современных документов стратегического характера и накопленных научных знаний в исследуемой области сформулируем основные элементы системы экономической безопасности страны: Стратегия экономической безопасности Российской Федерации на период до 2030 года — национальные интересы Российской Федерации в сфере экономики — угрозы экономической безопасности страны — индикаторы экономической безопасности — пороговые значения индикаторов экономической безопасности — фактические значения индикаторов экономической безопасности — мониторинг и оценка состояния экономической безопасности — организационные структуры обеспечения экономической безопасности — правовое обеспечение экономической безопасности.
Абстрагируясь от некоторых элементов этой системы, кратко опишем поэтапно собственно процесс выявления угроз экономической безопасности:
1. Исходный этап — определение национальных интересов России в сфере экономики.
2. На основе анализа и оценки степени реализации этих интересов выявляются угрозы экономической безопасности страны.
3. По каждой угрозе экономической безопасности определяются индикаторы экономической безопасности, которые суть показатели, количественно выражающие угрозы экономической безопасности.
4. По каждому индикатору экономической безопасности устанавливаются пороговые и/или прогнозируемые значения, представляющие собой предельные значения этих индикаторов, превышение которых может привести к возникновению и усилению угрозы экономической безопасности.
5. Для выявления того, в какой зоне — опасной или безопасной — находится национальная экономика или ее часть (сфера, отрасль, территория), следует проводить сопоставление пороговых и фактически полученных значений индикаторов экономической безопасности. Соответственно, если фактические значения индикаторов экономической безопасности превышают пороговые значения этих индикаторов, очевидна необходимость принятия органами государственной власти и управления необходимых мер реагирования.
Поскольку указанные этапы взаимосвязаны между собой в определенной последовательности, а качественное выполнение задач на каждом этапе зависит от качества работы на предыдущем этапе, необходимо учитывать следующее. Во-первых, национальные интересы страны в сфере экономики должны фиксировать, при определении их содержания, ключевые направления развития национальной экономики. Во-вторых, угрозы экономической безопасности, при их определении, должны выражать «болевые точки», препятствующие реализации ключевых направлений развития национальной экономики. В-третьих, индикаторы экономической безопасности должны количественно выражать «болевые точки», препятствующие реализации ключевых направлений развития национальной экономики.
Следует отметить, что впервые проблематика экономической безопасности нашей страны была поднята на государственном уровне в Стратегии экономической безопасности Российской Федерации (Основных положениях), одобренной Указом Президента РФ от 29.04.1996г. № 608 (далее — Стратегия-1996).
В Стратегии-1996 были определены цель данной Стратегии, угрозы экономической безопасности России; продекларировано, что для реализации Стратегии должны быть разработаны количественные и качественные параметры (пороговые значения) состояния экономики, выход за пределы которых вызывает угрозу экономической безопасности страны; сформулированы основные направления деятельности государства по обеспечению экономической безопасности России, в том числе выявление случаев, когда фактические или прогнозируемые параметры экономического развития отклоняются от пороговых значений экономической безопасности, и разработка комплексных государственных мер по выходу страны из зоны опасности.
После утверждения Стратегии-1996, отмечают В.К. Сенчагов, Е.А. Иванов, были разработаны и согласованы с федеральными министерствами перечень индикаторов и пороговых значений, а также, что крайне важно, количественные значения этих пороговых значений. Эта работа проводилась Управлением экономической безопасности Совета Безопасности РФ совместно с Институтом экономики РАН. Эти перечни и количественные параметры были одобрены научным советом Совета Безопасности РФ, но не получили официального государственного утверждения. В этот период сравнительно мало предпринималось конкретных мер по защите национальных интересов России в области экономики. Основное внимание было уделено подготовке методического, информационного и организационного обеспечения мониторинга экономической безопасности. Однако, и эта работа в начале XXI века была практически прекращена [5, с. 14–15].
Но, как пишут указанные выше авторы, наступил 2014 год с западными санкциями и снижением мировых цен на нефть, которые достаточно больно ударили по российской экономике. Проблема экономической безопасности вновь стала весьма острой [5, с. 16].
В 2015 году Указом Президента РФ от 31.12.2015 г. № 683 была утверждена Стратегия национальной безопасности РФ (далее — Стратегия-2015), а Указом Президента РФ от 13.05.2017 г. № 208 — Стратегия экономической безопасности РФ на период до 2030 года (далее — Стратегия-2017).
В Стратегии-2017 дано:
определение ряда ключевых понятий (экономическая безопасность, экономический суверенитет РФ, национальные интересы РФ в экономической сфере, угрозы экономической безопасности, вызовы экономической безопасности и др.);
сформулированы 25 основных вызовов и угроз экономической безопасности;
определены 6 целей государственной политики в сфере обеспечения экономической безопасности;
сформулированы 8 основных направлений государственной политики в сфере обеспечения экономической безопасности, по каждому из которых определены основные задачи по их реализации (общим числом 74);
установлены 40 показателей состояния экономической безопасности.
Далее, в соответствии с п. 30 Стратегии-2017, определяющим, что функции и полномочия по осуществлению мониторинга и оценки состояния экономической безопасности возлагаются на федеральный орган исполнительной власти, осуществляющий функции по выработке государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере анализа и прогнозирования социально-экономического развития, приказом Минэкономразвития России от 03.10.2018 № 532 было утверждено Положение об организации работы в Минэкономразвития России по мониторингу и оценке состояния экономической безопасности РФ (далее — Положение). Отметим два исходно важных пункта данного Положения:
мониторинг и оценка состояния экономической безопасности осуществляются в целях контроля достижения целей и задач, определенных Стратегией-2015 и Стратегией-2017;
принципы, механизмы и инструментарий мониторинга и оценки состояния экономической безопасности соответствуют методологии оценки и государственного мониторинга состояния национальной безопасности РФ, утвержденной Указом Президента РФ от 31.12.2015 г. № 684дсп.
В целом данное Положение определяет порядок участия и взаимодействия структурных подразделений Минэкономразвития России, подведомственных служб и агентства в осуществлении мониторинга экономической безопасности РФ, устанавливает механизмы оценки состояния экономической безопасности, а также требования к структуре и содержанию проекта доклада Правительства РФ Президенту РФ о состоянии экономической безопасности и мерах по ее укреплению.
Таким образом, ключевым документом в области экономической безопасности России является Стратегия-2017, в соответствии с которой можно выделить основные элементы системы экономической безопасности страны:
основные вызовы и угрозы экономической безопасности России;
цели, основные направления и задачи государственной политики в сфере обеспечения экономической безопасности;
показатели состояния экономической безопасности;
механизм мониторинга и оценки состояния экономической безопасности России.
В порядке дискуссии приведем наши соображения по составу и содержанию элементов этой системы, по формулировкам угроз экономической безопасности, по сопоставлению угроз экономической безопасности с показателями состояния экономической безопасности.
Во-первых, среди основных элементов рассматриваемой системы отсутствует исходный элемент — национальные интересы России в сфере экономики. Отсутствуют они и в Стратегии-2017. Логическое объяснение этому можно найти, если рассматривать Стратегию-2017 во взаимосвязи со Стратегией-2015.
В Стратегии-2015 понятие национальных интересов РФ определяется как объективно значимые потребности личности, общества и государства в обеспечении их защищенности и устойчивого развития (п. 6 данной Стратегии). Далее, в перечне национальных интересов РФ на долгосрочную перспективу, сформулированных в п. 30, экономическая составляющая (экономический интерес) определяется как конкурентоспособность национальной экономики. При этом в п. 31 установлено, что обеспечение национальных интересов осуществляется посредством реализации стратегических национальных приоритетов (общим числом 9), одним из которых, применительно к экономике, является экономический рост. Характерно, что и в Стратегии-2017 понятие национальных интересов РФ, теперь уже в экономической сфере, определяется как объективно значимые экономические потребности страны, удовлетворение которых обеспечивает реализацию стратегических национальных приоритетов (п. 7 данной Стратегии). Вместе с тем, если в Стратегии-2015 представлен перечень национальных интересов РФ, то в Стратегии-2017 национальные интересы РФ в экономической сфере содержательно не определены.
Итак, в «сухом остатке», касающемся национальных интересов РФ в сфере экономики, остается повышение конкурентоспособности национальной экономики, реализуемое через экономический рост. Заметим, это весьма общие формулировки, актуальные для всех национальных экономик мира, но не раскрывающие, не конкретизирующие экономические интересы современной России.
Теперь остановимся подробнее на отождествлении в обеих Стратегиях интересов с потребностями. Вначале отметим, что интересы и потребности — это, хотя и взаимосвязанные, но не тождественные, различные понятия. Одни и те же субъекты общественных и, прежде всего, экономических отношений могут иметь одинаковые потребности, но, вместе с тем, различные, не совпадающие и нередко противоположные интересы. Как справедливо отмечают В.К. Сенчагов, Е.А. Иванов, каждый уровень управления имеет свои интересы: государственные, общественные, корпоративные, частные и личные. У государственных органов управления свои представления и понимание интересов государства. Интересы корпораций и частных инвесторов — это, прежде всего, коммерческие интересы завоевания рынков сбыта продукции и получение дохода и прибыли, личные интересы — это, прежде всего, занятость и зарплата. Синтез интересов — это не простое механическое сложение государственных, общественных, корпоративных, частных и личных интересов. Синтез интересов — это процесс формирования национальных интересов, поиск национального вектора развития [5, с. 10].
Крайне важно, на наш взгляд, отметить, что негативным следствием сведения интересов (и, прежде всего, экономических) к потребностям является выпадение (исключение) из сферы исследования и, соответственно, из области экономической политики реально существующего в нашей стране многообразия и противоречивости различных экономических интересов. Не случайно в последние годы ширится число ученых, экспертов, считающих, что в практике государственного управления при принятии решений не учитывается реальная конфигурация интересов, не проводится полноценный анализ групп интересов [6, с. 25, 26]. Например, влиянием каких (чьих) экономических интересов можно объяснить то, что, начиная с 90-х годов XX века и в последующие годы, происходил постоянный рост импорта иностранных гражданских пассажирских самолетов, сопровождавшийся упадком такой высокотехнологичной отрасли в нашей стране, как гражданское авиастроение? Так, если в 1991 году в стране было произведено 123 гражданских пассажирских самолета, то в 2000 году — четыре самолета [7, с. 24].
Во-вторых, отсутствие в рассматриваемой системе экономической безопасности России ее стержневого элемента — содержательно выраженных национальных экономических интересов — не позволило, на наш взгляд, в полной мере адекватно сформулировать угрозы ее экономической безопасности. Как уже отмечалось ранее, в Стратегии-2017 сформулированы 25 основных вызовов и угроз экономической безопасности России (п. 12 Стратегии). Здесь возникает ряд вопросов. Первый: в связи с тем, что в п. 7 Стратегии понятия «угроза экономической безопасности», «вызовы экономической безопасности» представлены как взаимосвязанные, но не тождественные, различные понятия, правомерен вопрос — какие из 25 формулировок относить к угрозам экономической безопасности, а какие — к вызовам экономической безопасности? Второй вопрос: почему в перечне основных вызовов и угроз экономической безопасности России отсутствует, к примеру, такая реально значимая угроза, как высокая зависимость российской экономики от импорта высокотехнологичных видов продукции машиностроения и, прежде всего, станкостроения?
Как известно, станкоинструментальная промышленность является стратегически значимой отраслью, поскольку ее продукция является средствами производства в ключевых секторах промышленности РФ, представленных отраслями оборонно-промышленного комплекса, авиационной, автомобильной промышленностью, тяжелым и энергетическим машиностроением, судостроением и металлургией. Между тем, в Плане мероприятий по импортозамещению в станкоинструментальной промышленности РФ, утвержденном Приказом Минпромторга России от 31.03.2015 г. № 650 (за два с лишним года до утверждения Стратегии-2017), приведена оценка доли импорта по основным видам продукции этой отрасли (по состоянию на 2014 год). В целом из 60 видов продукции (60 позиций) доля импорта в потреблении от 90 до 100% приходилась на 48 позиций, от 80 до 89% — на 11 позиций, от 70 до79 % — на одну позицию. Кстати сказать, в Стратегии-2015 (п. 62) было отмечено, что в целях противодействия угрозам экономической безопасности государственная социально-экономическая политика должна предусматривать, в том числе, восстановление электронной и легкой промышленности, судо- и станкостроения. Далее, в проекте Стратегии развития станкоинструментальной промышленности до 2030 года, подготовленном в начале 2017 года, уровень импортной зависимости отрасли станкостроения определялся как критический, более 90%. Одной из стратегических целей данной Стратегии было названо обеспечение российского производства со средними темпами не менее 15% в год. Проект Стратегии, как говорится, «канул в лету», поскольку Распоряжением Правительства РФ от 06.06.2020 г. № 1512-р была утверждена Сводная стратегия развития обрабатывающей промышленности РФ до 2024 года и на период до 2035 года, в которой, в частности, одним из приоритетных направлений развития станкоинструментальной промышленности названо обеспечение роста российского производства средними темпами не менее 5% в год. Похоже, прорыва в этой отрасли, столь необходимого для развития машиностроения, а, значит, и для российской экономики в целом ожидать в обозримом будущем не приходится.
Кроме того, некоторые вызовы и угрозы экономической безопасности сформулированы в Стратегии-2017 настолько общо и пространно, что вызывает вопросы — а в чем собственно здесь угроза? Например, в п. 12 под № 17 угроза (вызов?) определена как недостаточно эффективное государственное управление. Другой пример: в п. 12 под № 23 угрозой (вызовом?) названа недостаточность трудовых ресурсов.
В-третьих, возникают вопросы и при сопоставлении основных вызовов и угроз экономической безопасности (п. 12 Стратегии-2017) с показателями состояния экономической безопасности (п. 27), которые, как показано нами ранее, количественно выражают угрозы экономической безопасности. С одной стороны, если рассматривать такую угрозу (вызов?), как усиление дифференциации населения по уровню доходов (п. 12, № 20), то соответствующий этой угрозе показатель состояния экономической безопасности имеется — децильный коэффициент (п. 27, № 38). С другой стороны, для такой угрозы (вызова?), как сохранение значительной доли теневой экономики (п. 12, № 19), из 40 показателей состояния экономической безопасности нет ни одного показателя, количественно выражающего данную угрозу. То же можно сказать и в отношении некоторых других угроз/вызовов экономической безопасности (п. 12, № 15, № 18). Кроме того, встречается и иная форма несоответствия: индикатор состояния экономической безопасности в п. 27 указан (например, № 40 — уровень преступности в сфере экономики), а соответствующей угрозы в п. 12 не значится.
Анализируя в целом указанные несоответствия, нельзя не прийти к допущению, что, по-видимому, разработчиками рассматриваемого документа и не предусматривалось увязывать угрозы/вызовы экономической безопасности с показателями состояния экономической безопасности, а редкие соответствия — всего лишь случайное совпадение. Отметим, что подобного рода несоответствия имели место и ранее, например, в Стратегии национальной безопасности РФ до 2020 года, утвержденной Указом Президента РФ от 12.05.2009 г. № 537 [8, с. 108–109], утратившей силу с 31.12.2015 г., а также в Стратегии-2015.
Так, в Стратегии-2015 сформулированы основные угрозы государственной и общественной безопасности (п. 43 данной Стратегии), угрозы качеству жизни российских граждан (п. 51), главные стратегические угрозы национальной безопасности в области экономики (п. 56), угрозы национальной безопасности в сфере охраны здоровья граждан (п. 72), угрозы национальной безопасности в области культуры (п. 79), — всего 34 угрозы, а в п. 115 определены 10 показателей состояния национальной безопасности. Очевидно, что многие угрозы национальной безопасности не получили количественного выражения в показателях состояния национальной безопасности.
В-четвертых, размышляя о причинах отсутствия в Стратегии-2017 содержательно выраженных национальных интересов РФ в сфере экономики, объединения различных понятий в словосочетании «основные вызовы и угрозы экономической безопасности», расплывчатого определения содержания ряда угроз/вызовов экономической безопасности, несоответствий между угрозами/вызовами экономической безопасности и показателями состояния экономической безопасности, логично предположить, что, возможно, гносеологические истоки указанного кроются в понятийном аппарате этой Стратегии.
Исходным здесь является понятие экономической безопасности России, которое определяется как состояние защищенности национальной экономики от внешних и внутренних угроз, при котором обеспечиваются экономический суверенитет страны, единство ее экономического пространства, условия для реализации стратегических национальных приоритетов РФ (п. 7 Стратегии). Как видим, в данном определении отсутствует стержневой признак — национальные интересы РФ в сфере экономики. Отсутствует и другой важный признак. Как справедливо отмечают М.И. Кротов, В.И. Мунтиян, экономическая безопасность — это не только защищенность национальных интересов, но и готовность и способность институтов власти создавать механизмы реализации и защиты национальных интересов развития отечественной экономики, поддержания социально-политической стабильности общества [9, с. 34]. Далее, угроза экономической безопасности определяется в Стратегии-2017 как совокупность условий и факторов, создающих прямую или косвенную возможность нанесения ущерба национальным интересам РФ в экономической сфере (п. 7). Между тем, эти интересы содержательно в Стратегии не определены. Если рассматривать содержание многих угроз/вызовов экономической безопасности (п. 12), нельзя не заметить отсутствие соответствия между понятием «угроза экономической безопасности» и формулировками ряда угроз/вызовов экономической безопасности. Далее, в Стратегии отсутствует определение такого понятия, как «показатели состояния экономической безопасности». Что подразумевается под состоянием экономической безопасности? На какой основе происходит определение конкретных показателей состояния экономической безопасности? На основе сформулированных угроз экономической безопасности? Судя по проведенному нами ранее сопоставлению угроз/вызовов экономической безопасности с показателями состояния экономической безопасности, такой увязки в большинстве случаев не наблюдается. В целом необходимо отметить, что выявленные в данной статье погрешности по тексту Стратегии обусловлены, на наш взгляд, недостаточной проработкой ее понятийного аппарата.
В связи с тем, что в соответствии с п. 35 Стратегии-2017 ее корректировка осуществляется по решению Президента РФ каждые шесть лет и, возможно, подготовительная работа в этом направлении уже идет, сформулируем, в постановочном плане, наши предложения в части совершенствования понятийного аппарата данной Стратегии. Во-первых, необходимо по-новому определить содержание понятия «экономическая безопасность России». Принимая во внимание ранее приведенные нами соображения по этому вопросу, за основу можно было бы взять следующую формулировку: сущность экономической безопасности можно определить как такое состояние экономики и институтов власти, при котором обеспечивается гарантированная защита национальных интересов, социально-направленное развитие страны в целом, достаточный оборонный потенциал даже при наиболее неблагоприятных условиях развития внутренних и внешних процессов [4, с. 72]. Во-вторых, при определении содержания понятия «национальные интересы Российской Федерации в экономической сфере» следует отказаться от отождествления этих интересов с экономическими потребностями, негативные последствия которого ранее нами были обозначены. Национальные интересы РФ в экономической сфере — это, прежде всего, ключевые направления развития национальной экономики. В-третьих, если в будущей Стратегии останутся такие, отличные друг от друга понятия, как «угроза экономической безопасности», «вызовы экономической безопасности», то содержание конкретных угроз и вызовов экономической безопасности должно формулироваться отдельно друг от друга, а не слитно, как в действующей Стратегии-2017. В-четвертых, если в скорректированной Стратегии будет использоваться такое понятие, как «показатели состояния экономической безопасности», считаем целесообразным включить в ее понятийный аппарат определение следующих понятий: состояние экономической безопасности; показатели состояния экономической безопасности. |
| |
|
|
