|
| | | | Проблемы современной экономики, N 2 (74), 2020 | | | | ВОПРОСЫ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ. МАКРОЭКОНОМИКА | | | Ладыкова Т. И.
доцент кафедры государственного и муниципального управления и региональной экономики
Чувашского государственного университета им. И.Н. Ульянова (г. Чебоксары),
кандидат экономических наук
| |
| | | | | В статье рассмотрены актуальные вопросы реализации индикативного планирования в аспекте достижения стратегических целей социально-экономического развития Российской Федерации. При этом индикативные планы должны выступать среднесрочной конкретизацией стратегических планов, где должны задаваться согласованные со всеми заинтересованными сторонами индикаторы, достижение которых позволит с минимальными издержками достичь заданных целей, а также преодолеть возможные негативные процессы. Были исследованы существующие подходы к стратегическому и индикативному планированию на уровне страны и на нижестоящих уровнях, изучены основные последствия влияния пандемии коронавируса на социально-экономическую систему РФ, сделан вывод о том, что при реализации индикативного планирования необходимо использовать риск-тестирование применительно к глобальным вызовам и угрозам | | Ключевые слова: индикативное планирование, стратегическое планирование, пандемия коронавируса, планирование региональных социально-экономических систем, риск-тестирование | | УДК 338.26, 330 Стр: 85 - 87 |
С начала 90-х гг. XX в. в результате проведенных социально-экономических реформ в России была разрушена существовавшая до этого система директивного, централизованного планирования и прогнозирования. В то же время, как свидетельствует практика многих развитых стран, декларирующих эффективность и саморегулируемость рыночных отношений, их правительствами широко используются инструменты индикативного, стратегического планирования и прогнозирования (форсайт). За счет этого достигается синхронизация и координация планов различных экономических субъектов — государства, частных и смешанных компаний, малого и среднего бизнеса, индивидуальных предпринимателей, домохозяйств и др.
В современных условиях в результате действия объективных социально-экономических процессов в Российской Федерации происходит восстановление системы социально-экономического прогнозирования и планирования на качественно новой основе, где объединяются достоинства государственного регулирования и рыночного саморегулирования. События начала 2020 г., связанные с пандемией коронавируса, высветили некоторые сомнения в преимуществах рыночных отношений и необходимости ограничения участия государства в регулировании социально-экономических процессов.
Объективная необходимость проведения противоэпидемиологических мероприятий с целью сохранения жизни граждан в очередной раз актуализировала проблематику прогнозирования и планирования в современной экономике. С целью обеспечения национальной, экономической, продовольственной безопасности в РФ должны быть разработаны стратегии и стратегические, индикативные и тактические планы противодействия угрозам как подобного рода, так и возникающих в мировой экономике.
Формально отсчет начала использования стратегического планирования в РФ можно вести с 2014 г., когда был принят федеральный закон «О стратегическом планировании в Российской Федерации [1]. При этом, хотя и в Федеральном законе 172-ФЗ был выделен приоритет стратегического планирования в системе государственного и муниципального управления, практическая реализация данного важного направления столкнулась с большим количеством проблем теоретико-методологического характера. В частности, обосновывается необходимость и важность стратегического пространственного развития, государственной политики регионального развития на основе концепции развития российского федерализма [2, с. 65]. Также отмечается наличие недоработок и противоречий, как в самом Федеральном законе 172-ФЗ, так и в концептуальных подходах к стратегическому планированию, на которых базируются положения данного закона [2, с. 70].
В этой связи совершенно справедливо предлагается до разработки и принятия «базовой» Стратегии социально-экономического развития РФ не разрабатывать и не реализовывать иные стратегические документы, рассчитанные на долгосрочный период [3, с. 10]. При этом в законе 172-ФЗ отсутствует определение понятия «система стратегического планирования» не только для муниципального, но и для государственного уровней [4, с. 89].
Позволим не согласиться с мнением о том, что концепция стратегического планирования не в полной степени может быть применима к процессам управления социальной сферой, вследствие затруднительности определения приоритетных направлений данной сферы. Этот вывод делается на основе анализа 120 стратегий субъектов РФ [5, с.331]. Здесь, на наш взгляд, идет определенное смещение дихотомии «причина-следствие». Недостаточная теоретико-методологическая проработка Федерального закона 172-ФЗ привела к тому, что во многих региональных стратегиях отсутствуют четкие индикаторы, к достижению которых должны стремиться, как федеральные, так и региональные органы власти. А не наоборот — что отсутствие достаточно четко проработанных целей и индикаторов свидетельствует о неприменимости стратегического планирования к социальной сфере. В данном аспекте совершенно справедливо отмечается, что во многих региональных стратегиях отсутствуют цели опережающего развития и синхронизации системы управления хозяйством в соответствии с ценностями российской цивилизации [6, с. 184].
В процессе задания основной цели социально-экономического развития предлагается придерживаться следующего алгоритма: 1) задание одного или небольшого числа индикаторов и их необходимых значений; 2) задание сроков достижения этих индикаторов; 3) определение необходимых количественных значений требуемых ресурсов; 4) анализ вариантов достижения цели и выбор наиболее эффективного [7, с. 15].
Определенным логическим продолжением Федерального Закона 172-ФЗ явился Указ Президента РФ от 7 мая 2018 г. № 204 «О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 г.» [8]. В данном документе тоже есть определенные недостатки. Среди них в контексте данного исследования можно выделить следующие основные. Перед Правительством РФ в данном документе поставлены 9 национальных целей, из которых только по 5 целям заданы определенные индикаторы, среди которых можно выделить такую социально значимую цель, как снижение в два раза уровня бедности в Российской Федерации. В то же время в самом тексте указа отсутствует определение как самой бедности, так и базового ее уровня, который необходимо снизить в два раза, а также при помощи какого национального проекта будет происходить ее снижение. В этих условиях повышается вероятность того, что статистически уровень бедности снизится в два раза, а число реально бедных россиян не сократится.
По четырем целям отсутствуют индикаторы. Само отсутствие конкретного индикатора по национальным целям является отрицательным явлением, особенно по такому социально значимому, как обеспечение устойчивого роста реальных доходов граждан. По данной цели также отсутствует определение реального дохода, оценка его существующего уровня, а также какой величины он должен достигнуть и по какой методике его будут считать, а также отсутствует национальный проект, направленный на достижение данной цели. Таким образом, можно сделать вывод о том, что по двум социально значимым целям отсутствует оценка их фактического состояния и механизм достижения.
Применительно к стратегическому и индикативному планированию в литературе предлагается такое понятие как стратегический индикатор — показатель, характеризующий состояние и эффективность функционирования экономики, уровень жизни в регионе, достижение установленных значений которого способствует реализации основных задач стратегии социально-экономического развития [9, с. 239]. Среди критериев использования того или иного стратегического индикатора можно выделить возможность его использования при разработке и реализации индикативного плана, а также минимизацию числа таких индикаторов до 5–7. При этом стратегические цели, реализуемые в процессе регионального социально-экономического развития и используемые в индикативном планировании, должны исходить из индикаторов, задаваемых в стратегиях, программах, нацпроектах и др. [9, с. 242, 251].
Проблемы регионального социально-экономического развития, например Орловской области, предлагается оценивать на основе анализа реализации индикаторов реализации Стратегии социально-экономического развития, что можно использовать и для других российских регионов. Так, ожидаемая продолжительность жизни уменьшается относительно базового индикатора, коэффициент естественного прироста населения находится в области отрицательных значений, снижается индикатор плотности населения, растет дефицит областного бюджета, увеличивается удельный вес населения, обладающего денежными доходами меньше прожиточного минимума. В то же время финансовые и производственные показатели находятся в области положительных значений [10, с. 94].
Один из наиболее важных вызовов, который стоит перед РФ, лежит в демографической плоскости, обусловленный как предыдущим периодом (Великая Отечественная Война), так и разрушительными последствиями рыночного реформирования, влияние которых проявляется и будет проявляться еще продолжительное время. Данный вызов, в свою очередь, ведет к снижению кадрового и интеллектуального потенциала страны, что уже непосредственно негативно влияет на экономическую систему страны и который невозможно минимизировать только за счет миграции из стран ближнего зарубежья.
Недостаток квалифицированной рабочей силы можно было бы компенсировать использованием производительного оборудования. Но как свидетельствуют статистические данные, износ основных фондов, а также его технологический уровень достигают значительных негативных величин. Несмотря на большое число усилий со стороны государства, направленных на рост инвестиций, их уровень остается низким и в целом ряде отраслей не способствует даже простому воспроизводству. Этим самым закладывается научно-техническое и технологическое отставание РФ не только от развитых стран, но и от Китая, стран БРИКС, куда входит и Россия.
Автор уже исследовал проблемы использования индикативного планирования для минимизации на российскую социально-экономическую систему негативных последствий глобальных вызовов и угроз [11, 12]. В список глобальных экономических вызовов и угроз были включены следующие: война, мировые финансы, искусственный интеллект, человек, бедность и нищета. В настоящее время в данный список следует включить и пандемию. При этом масштаб и значимость глобальных вызовов и угроз объективно обуславливают необходимость активного и эффективного использования плановых начал вообще и индикативного планирования в частности для предотвращения этих угроз или минимизации негативных последствий. В противном случае «суицидальное саморазрушение...» [13, с. 32] капитализма, как социально-экономической системы, приведет к его краху, а в случае реализации негативного сценария — и к исчезновению современной цивилизации.
Пандемия коронавируса, повлекшая за собой падение глобального производства, еще раз показала крайнюю уязвимость экономики России от состояния мировой экономики через механизмы сырьевой направленности экспорта, а также свободного курса рубля. Наличие финансовых резервов позволяет только минимизировать отрицательные последствия падения мировых цен на сырьевые ресурсы, например, нефть или газ, но не создает условия для экономического роста. Причем падение мирового спроса может быть глубоким и длительным. В этой связи также следует отметить, что стремление к экспортоориентированности экономики также имеет свои пределы в виде критических индикаторов, превышение которых свидетельствует о неустойчивости экономики страны в случае реализации тех или иных негативных сценариев, в частности эпидемий.
Определенной альтернативой экспорту выступает внутреннее потребление, которое во многом зависит от доходов граждан. В данном аспекте следует отметить негативные последствия рыночного реформирования, а также последовавших за ним нескольких кризисов, в результате которых величина реальных доходов, а также уровень жизни преобладающего числа россиян не растет или уменьшается. Низкие доходы основной части населения объективно могут привести к росту социальной напряженности, которая может усилиться в условиях длительного карантина или экономического кризиса.
Пандемия коронавируса еще раз обострила проблемы производственного малого и среднего бизнеса, который обладает высокой гибкостью и адаптивностью, особенно в сфере переработки сельхозпродукции и функционирующего в небольших городах. В то время, когда целый ряд крупных промышленных предприятий вынуждено (карантин) или по экономическим причинам (прекращение поставок импортных комплектующих из других стран) сокращали или прекращали производство, малый и средний бизнес преимущественно страдал только от карантина.
Пандемия коронавируса обострила проблему чрезмерной урбанизации населения России, на которую указывали многие ученые. С этим также связана проблема моно- и малых городов. Необходимость реализации жестких карантинных мероприятий в крупных городах еще раз показала их крайнюю уязвимость перед негативными факторами и обстоятельствами. А в небольших городах малые и средние предприятия продолжали функционировать. Поэтому в существующих и разрабатываемых стратегиях и планах пространственного развития необходимо предусмотреть реализацию жестких мер, направленных на ограничение роста крупных городов и агломераций и стимулирующих развитие малых, средних и моногородов, а также создание в них комфортной среды проживания. В данном аспекте также следует отметить, что удаленная работа и дистанционное обучение, на которые были вынуждены перейти многие предприятия и учебные заведения могут реализовываться гражданами, проживающими в небольших городах и сельской местности.
Перечисленные выше последствия были вызваны не пандемией коронавируса, т.е. не были причиной, а она выступила определенным катализатором целого ряда негативных процессов, протекавших в российской социально-экономической системе в «скрытой» форме. Данная кризисная ситуация наиболее ярко высветила все недостатки рыночного саморегулирования, а также значительно усилила значимость государственного прогнозирования и планирования, особенно стратегического и индикативного. Поэтому в стратегических планах, на наш взгляд, помимо стратегических целей и задач, должны прорабатываться сценарии мирового экономического кризиса, карантина в масштабах страны, задаваться стратегические вызовы и угрозы, особенно те из них, которые способны негативно повлиять на российскую и мировую экономику. В индикативных планах, выступающих среднесрочной конкретизацией (декомпозицией) стратегий и стратегических планов, должны задаваться согласованные со всеми заинтересованными сторонами индикаторы, достижение которых позволит с минимальными издержками преодолеть данные негативные процессы.
Также в индикативных планах целесообразно использование инструментария риск-менеджмента, применительно, например, к курсу национальной валюты, уровня жизни и доходов населения, платежного баланса, экономического положения 100, 200 и т.д. крупных российских предприятий и банков, городов-миллионников и др. В индикативных планах регионального социально-экономического развития процедуры риск-тестирования можно применить к крупным городам и предприятиям, банкам, малому и среднему бизнесу, уровню жизни и доходам граждан. |
| |
|
|
