|
| | | | Проблемы современной экономики, N 1/2 (17/18), 2006 | | | | СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ГОСУДАРСТВ ЕВРАЗИИ | | | Шлямин В. А.
докторант кафедры мировой экономики Санкт-Петербургского государственного университета,
кандидат экономических наук
| |
| | | |
В последнее время в РФ предпринимаются усилия по разработке новой стратегии внешнеэкономической деятельности, в которой важное место должна занимать и региональная составляющая. Но подходы к государственной региональной политике в этой сфере являются полем для острых дискуссий вот уже по крайней мере 15 лет. В результате до сих пор не удалось найти оптимальную модель стратегического планирования региональной внешнеэкономической деятельности.
Важный шаг вперед, сделанный Россией, - это принятие среднесрочных стратегий развития энергетики, транспорта, связи. Однако это все же только отраслевые `инфраструктурные` стратегии, которые должны обслуживать стратегию пространственного развития такой евразийской страны, как РФ. В настоящее время, принимая во внимание ограниченность наших финансовых, трудовых и иных ресурсов, наиболее целесообразно опережающее развитие ряда региональных связанных между собой экономических центров - при условии, что государственные ресурсы не будут расходоваться по принципу `всем сестрам по серьгам`. В противном случае нам не избежать еще большего инфраструктурного, технологического и технического отставания в конкурентной борьбе за приток мировых прямых инвестиций.
В октябре 2005 г. была опубликована Концепция стратегии социально-экономического развития регионов Российской Федерации, которая в этом отношении вселяет определенный оптимизм. Ее авторы полагают необходимой разработку Генеральной схемы пространственного развития РФ с выделением `опорных регионов-локомотивов роста` [5, с. 27], справедливо считая, что новая каркасная структура пространственной организации должна обеспечить наиболее эффективный по капитализации вариант включения российской экономики в глобальный рынок. Пространственное стратегическое планирование в данном случае предусматривает системные действия центральных и региональных органов государственного управления для устойчивого и сбалансированного развития территорий и повышения уровня и качества жизни населения. При этом необходимо избирательно использовать зарубежный опыт (избирательно уже потому, что пространство России не имеет аналогов в мире как по масштабам, так и по разнообразию природных условий и уровней социально-экономического развития территорий. Кроме того, она столкнулась с тревожной тенденцией сокращения населения).
По экспертным оценкам [1, 2], неэффективная схема пространственной организации страны, по самым скромным подсчетам, обходится РФ в 2% снижения ВВП в год. Между тем само понятие `пространственная организация страны` вошло у нас в употребление только в 90-е г. после того, как российские исследователи обратили внимание на опыт Федеративной Республики Германии и ряда других государств. С учетом выводов немецкого ученого А. Леша [3] в Программе территориального развития ФРГ, например, были определены центральные поселения и главные оси пространственной организации.
При пространственной организации экономики страны необходимо принимать во внимание: размещение по отдельным регионам населения, отраслей производственной и непроизводственной сферы; территориальное разделение труда; особенности экономического районирования; административно-территориальное деление. В систему территориальных связей необходимо включать крупные градообразующие предприятия, а также международные корпорации, оказывающие влияние на размещение производительных сил и региональный рост. В самом общем виде речь идет об определении `полюсов` опережающего роста. По мнению ряда экспертов, Россия сможет повысить конкурентоспособность своей экономики и сохранить свою целостность только при переходе на пространственное стратегическое планирование, при четком определении приоритетных полюсов развития и логистических схем, оптимально объединяющих ресурсы государства и бизнеса.
На государственном уровне в России пока не достигнуто четкого понимания и того, какая внешнеэкономическая стратегия нужна сегодня. В частности, в Конституции Российской Федерации 1993 года (статья 71) говорится лишь об ответственности федерального Центра за внешнеэкономические отношения, в статье 72 лишь упомянуто о совместном осуществлении Центром и субъектами Федерации мер по координации внешнеэкономических связей регионов. Правда, в Федеральном законе `Об основах государственного регулирования внешнеторговой деятельности` N 164-ФЗ от 8 декабря 2003 г. (в статье 6) говорится о `концепции и стратегии развития внешнеторговых связей и основных принципах торговой политики`. Но ничего не говорится о политике по отношению к другим составляющим внешнеэкономической деятельности (кооперации, инвестиционной деятельности и т. д.). Нет единства мнений и по проблеме приграничного сотрудничества, в том числе со странами Северной Европы.
Нами предлагается следующая схема, на которую целесообразно ориентироваться при формировании среднесрочной стратегии развития внешнеэкономической деятельности, в частности, и со странами на Севере Европы. | | |  |
Необходимо учитывать, что в эпоху глобализации усиливается зависимость страны от многих внешних факторов, что на новом геоэкономическом пространстве мира формируется ряд мегарегионов, объединяющих экономический потенциал нескольких государств и образующих новые мегарынки (примером, в частности, может служить Северная Европа), что в сфере конкуренции особое место занимают транснациональные корпорации, объединяющие путем формирования деловых сетей инновационную деятельность и крупное производство. В России также усиливается тенденция к созданию крупных межрегиональных корпораций, способных успешно конкурировать на мировом рынке и все более активно влиять на государство. Но, вместе с тем, на государство ложится ответственность за сохранение российского системообразующего пространства в мировой экономике, за выбор тех или иных подходов к развитию торгово-экономического сотрудничества с зарубежными странами, которые, однако, в первую очередь должны определяться интересами России. Например, в отношениях с Финляндией должны развиваться взаимовыгодные двусторонние, в том числе приграничные, связи, налаживаться сотрудничество в сфере высоких технологий. Необходимо исходить и из того, что Россия и Финляндия имеют общие интересы в области развития евразийского транзита через свои территории. Одновременно следует учитывать динамичность интеграционных процессов в Европе и в мире в целом.
В этой связи целесообразна среднесрочная (на 5 лет) государственная внешнеэкономическая стратегия. Попытки раздвинуть ее временные рамки, скорее всего, будут обречены на неудачу, поскольку, в частности, трудно добиться достоверности в прогнозировании научно-технического прогресса и появления новых влиятельных `игроков` в сфере внешнеэкономической деятельности в более отдаленной перспективе.
В ответ на вызовы глобализации и регионализации государство в России должно укреплять властную вертикаль и одновременно думать о делегировании полномочий на региональный уровень, о развитии партнерских отношений с субъектами Федерации, бизнесом, общественными организациями. Институт полномочных представителей Президента в федеральных округах создал для этого определенные предпосылки, возможность преодоления устаревших стереотипов в государственном управлении, перехода на методы стратегического пространственного планирования на региональном уровне.
Правда, до сих пор институт полномочных представителей Президента использовал такую возможность в явно недостаточной степени, в том числе не способствовал распространению позитивного опыта пространственного планирования в некоторых федеральных округах, в частности, в Северо-Западном федеральном округе [9], в котором предпринята попытка создать доктрину развития внешнеэкономической деятельности на региональном уровне.
В предлагаемом ее проекте подчеркивается, что управление таким развитием будут иметь подлинно системный характер только в том случае, если будут использованы все возможности экономико-технологической, социально-культурной, транспортно-инфраструктурной, политической самоорганизации, если будет определен такой субъект, который предпримет действия по конституированию нового российского макрорегиона, (его нет, достигнута административными методами лишь его симуляция) [4, с. 8-9]. Авторы проекта, однако, настаивают, по существу, на создании в России `трехслойного` федерализма: республика (или область, край) - федеральный округ - федеральный центр, что вряд ли позволит сформировать в стране в условиях рыночной экономики единое экономическое пространство.
По нашему мнению, на уровне федерального округа было бы более оправдано иметь координационный центр пространственного стратегического планирования Минэкономразвития РФ, который аккумулировал бы региональные инициативы субъектов Федерации и бизнеса и был бы способен осуществлять разработку стратегии региональной внешнеэкономической деятельности с участием всех компетентных и заинтересованных структур.
Упрощенным представляется в проекте также вывод о том, что `интернационализировав ресурсы путем включения в чужие проекты и технологические цепочки и не сформировав новых механизмов управления своим развитием, страна оказалась в зоне существенного риска` [4, с.11].
В начале XXI в. Росси, конечно, сталкивается со значительными внешними рисками и вызовами. За последнюю четверть века место России в системе международного разделения труда практически не изменилось. Как и в 80-е гг. XX в., в структуре российского экспорта в развитые страны преобладают нефть, нефтепродукты, газ, лесопродукция, черные и цветные металлы. Однако следует иметь в виду и тот факт, что дефицит стратегического мышления в России постепенно начинает преодолеваться, особенно в отдельных ее регионах.
Так, разработанный вариант `Стратегии социально-экономического развития Северо-Западного федерального округа Российской Федерации на период до 2015 года` [5] имеет несомненную ценность, так как является результатом комплексного исследования экономического потенциала этого округа и содержит перспективные соображения относительно путей совершенствования государственного управления регионом на основе согласия интересов всех заинтересованных сторон - государства, субъекта федерации, бизнеса. (В 2005 г. подготовлена шестая редакция этого документа.)
Вместе с тем, как нам представляется, в нем целесообразны некоторые уточнения и изменения.
В разделе 6 - `Российская Федерация и ее Северо-Западный регион в контексте мировой экономики и геополитических тенденций` Северо-Запад РФ рассматривается как часть `мегаеврорегиона` [5, с. 29], но забывается, что он входит в Евроарктический регион. Поэтому более целесообразно анализировать его в составе региона, уже получившего название `Новая Северная Европа`.
В разделе 7 - `Основные приоритеты и ориентиры социального и экономического развития` необходим, на наш взгляд, более конкретный и основательный подраздел `Внешнеэкономические связи, трансграничное и приграничное сотрудничество` [5, с. 75-77]. К сожалению, пока он представлен довольно схематично и имеет ненужные акценты. Так, там, где речь идет о программе ЕС `Северное измерение`, без видимых на то причин возникает тезис о том, что `Русский Север вообще никогда `не болел` сепаратизмом:`. Можно при таком акценте предполагать, что Евросоюз стремится к отторжению СЗФО от России. Между тем в силу внутренних проблем ЕС, особенно после его расширения, значительно более важен другой подход - усиление конкурентных позиций Европы в мировой экономике возможно лишь тогда, когда сама Россия будет готова создать условия для формирования общего экономического пространства с ЕС.
Северо-Западный федеральный округ РФ, действительно, `должен сформулировать единую, согласованную и последовательную политику своего экономического развития`. Он может предложить ЕС и `пакет участия` России в `Северном измерении`, как отмечено в цитируемом документе. Но, во-первых, в полномочия СЗФО не входит определение внешней политики всей России - ответы на вызовы Евросоюза должны исходить от руководства российского государства. Во-вторых, содержащееся в документе предложение о `Новой геополитической НЭП` не имеет никаких обоснований.
Вызывает замечания и тезис о том, что `вступление в ВТО будет оправданным, если участие нашей страны в этой организации не скажется негативно на взаимодействии самих российских регионов, а наоборот - создаст благоприятные предпосылки для формирования прогрессивной структуры отечественной экономики СЗФО` [5, с. 77]. В связи с такой постановкой вопроса - вступать или не вступать в ВТО - можно предположить, что решать его наша страна должна, исходя из того, в какой степени эта международная организация будет полезна договаривающимся об экономическом сотрудничестве администрациям российских регионов. На наш взгляд, это заблуждение.
В целом же, однако, опыт, накопленный Санкт-Петербургом и Ленинградской областью в пространственном планировании в рамках проекта `Балтийская палитра`, охватывающем субрегионы пяти стран Балтийского моря, несомненно заслуживает внимания, в том числе и как важный шаг на пути к новым управленческим технологиям.
Оценивая перспективы развития внешнеэкономических связей РФ, следует еще раз подчеркнуть, что именно на Севере Европы имеются наиболее обнадеживающие предпосылки для взаимовыгодного сотрудничества России и Евросоюза по многим направлениям: для развития эффективного энергодиалога (освоение шельфов Баренцева и Карского морей, Северо-Европейский газопровод, Северный морской путь, Балтийская трубопроводная система); для совместного неистощительного лесопользования; для прорывов в области информационных и биомедицинских технологий; для развития электронной промышленности; наконец, для взаимодействия в сфере услуг. Огромен потенциал перспективных логистических схем Балтийского и Баренцева регионов. С его использованием Россия, действительно, может заявить о себе как о торгово-экономическом мосте между Европой и Азией.
Все это требует принципиальных изменений в схеме формирования среднесрочной государственной стратегии внешнеэкономической деятельности России на Севере Европы.
Представляется целесообразным следующий вариант. | | |  |
Тревожно, что мы запаздываем с разработкой таких документов в то время, когда практически все крупнейшие зарубежные участники `северного диалога` уже заявили о своих интересах на Севере Европы. Одновременно с `Северным измерением` появились Северо-Европейские инициативы США и Канады. И это не некие лишь политические декларации. В обостряющейся конкурентной борьбе Север Европы, несомненно, будет полем соперничества ТНК, поддерживаемых правительствами наиболее заинтересованных стран. Отсутствие у России внятной региональной политики и стратегии на этом направлении может привести и к постепенному `выдавливанию` отечественного бизнеса из наиболее значимых проектов. Ограничиваться корпоративными стратегиями `Газпрома`, `Лукойла` и `Роснефти` в данном случае нельзя.
Пришла пора активного диалога, прежде всего об участии России в `Северном измерении`. С приближением времени председательства Финляндии в ЕС (в 2006 г.) к тому же наметились позитивные перемены в позиции наших европейских партнеров, высказывающих готовность более полно учитывать российские интересы. Можно говорить об усиливающемся стремлении к стратегическому партнерству с нашей страной у Финляндии. Уже появился проект экономической стратегии в отношениях с Россией, подготовленный группой ученых, представителей деловых кругов и политиков под эгидой фонда `Ситра` [6], который возглавляется бывшим премьер-министром Финляндии Эско Ахо. Фонд курируется парламентом Финляндии, имеет своей главной целью поддержку инноваций и предлагает в качестве центральной задачи Финляндии в ЕС развитие отношений между ЕС и Россией. Подчеркивается, в частности, что `Финляндия не может себе позволить не инвестировать в Россию` [6, с.10].
Таким образом, существует не только необходимость, но и реальная возможность разработки стратегии внешнеэкономической деятельности РФ на Севере Европы, возможность создания документа, который будет понятен нашим основным торгово-экономическим партнерам и позволит успешно реализовать эту стратегию. |
| |
|
|
