|
| | | | Проблемы современной экономики, N 1/2 (17/18), 2006 | | | | ПРОБЛЕМЫ КОНКУРЕНТОСПОСОБНОСТИ В СОВРЕМЕННОЙ ЭКОНОМИКЕ | | | Душко П.
соискатель кафедры маркетинга Санкт-Петербургского государственного университета экономики и финансов,
кандидат экономических наук
| |
| | | |
Рост цен на энергоносители в последние годы делает Россию глобальной энергетической сверхдержавой. Рост спроса на энергоресурсы со стороны Китая и Индии, стихийные бедствия в Соединенных Штатах, глобальная война с терроризмом на Ближнем Востоке и в Центральной Азии раскачали рынок энергоресурсов и создали в мире новое соотношение сил между производителями и потребителями энергии. Согласно имеющимся прогнозам, мировое энергопотребление может возрасти в ближайшие 15 лет на одну треть и примерно на 45% - в предстоящем двадцатилетии. Прирост спроса на нефть прогнозируется к 2025 г. в пределах 42%, на газ - 60%.
За 2000-2005 гг. Россия совершила мощный энергетический прорыв практически по всем геостратегическим направлениям. Запущен "Голубой поток", соединивший нашу "газовую кладовую" с южной Европой. Одобрено международное технико-экономическое обоснование строительства одного из самых протяженных в мире газопроводов, который протянется в Китай и Корею с Ковыктинского месторождения. Начато строительство Северо-Европейского газопровода, который пройдет по дну Балтийского моря в страны Западной Европы, минуя территории Балтии и Польши. Идут переговоры и о поставках сжиженного газа в США. Россия уже к 2010 г. может располагать до 10% американского газового рынка. (Сжиженное топливо будут поставлять танкерами в основном со Штокмановского месторождения).
Все эти обстоятельства заставляют задуматься о разработке глобальной стратегии энергетической безопасности. Россия (как уже не раз подчеркивали ее лидеры) с учетом своих позиций на мировом рынке рассматривает эту проблему именно как общую проблему всего мирового сообщества, решение которой предполагает обеспечение углеводородными ресурсами по разумным ценам, диверсификацию энергоснабжения за счет новых источников энергии, повышение эффективности и безопасности энергетики, создание условий для перехода к качественно новой и экологически чистой энергетике.
У многих экспертов и менеджеров в этой связи появляются предложения о создании так называемого "свободного конкурентного рынка газа". Уже в 2003 г. были высказаны следующие соображения [1]:
1. Должны быть созданы и расширены конкурентные сегменты рынка газа и основной прирост поставок газа обеспечен независимыми его производителями на базе конкуренции между ними, импортерами и владельцами систем газоснабжения, а также конкуренции с альтернативными энергоносителями.
2. Для определения уровня рыночных цен на газ должны быть организованы торговые площадки по его реализации по свободным ценам.
3. Необходима активизация инвестиционной деятельности в газовой отрасли на основе разделения предприятий, занятых в отрасли, на добывающие, распределительные и перерабатывающие.
4. Должен быть создан динамично развивающийся рынок с возможностью приобретения газа потребителями непосредственно у газодобывающих или у торговых компаний, с поставками газа по рыночным ценам для всех категорий потребителей и сохранением регулирования тарифов только в сфере транспортировки газа по трубопроводам.
Такие предложения напоминают "четырехэтапную модель эволюции и развития рынков газа" в США и Великобритании в 80-х гг. прошлого века, в период распространения либеральной доктрины, предусматривавшей резкое уменьшение государственного регулирования во всех секторах экономики. До этого в США, Канаде, Великобритании, Франции, Бельгии, Нидерландах, Японии и других странах прямое государственное регулирование осуществлялось во всех отраслях общественного пользования (электроэнергетике, газовой отрасли, транспорте и связи, водоснабжении, телекоммуникации и др.).
Четырехэтапная модель в газовой отрасли подразумевала проведение реформ для изменения структуры рынка (разделения производителей газораспределителей, трейдеров, поставщиков), развития рыночного саморегулирования на основе срочных контрактов и свободного ценообразования, создание спотового рынка и рынка услуг по транспортировке газа.
Соответственно предусматривалась [2]:
приватизация государственных холдингов и разделение естественно монопольных и потенциально конкурентных видов деятельности газотранспортных компаний (разделение функций транспортировщика и поставщика [3]) при сохранении жесткого регулирования естественно-монопольного сегмента, включающего тарифное регулирование;
стимулирование в различных формах вхождения новых участников на потенциально конкурентные сегменты рынка;
отказ от государственного регулирования отпускных цен у производителей и цен на оптовом рынке газа, при сохранении регулирования розничных цен на газ для бытовых потребителей и цен на транспортные услуги и вместе с тем предоставление крупным потребителям права выбора поставщика;
введение недискриминационного доступа к газотранспортным системам для сторонних потребителей, производителей, трейдеров и поставщиков, чтобы в конечном счете перейти к системе, при которой у участников газового рынка была возможность покупать газ непосредственно у производителей.
создание условий, способствующих расширению вторичной торговли транспортными мощностями и мощностями подземных газохранилищ, перепродаже зарезервированных мощностей;
обеспечение высокой прозрачности рынка путем развития доступных информационных источников, имеющих возможность предоставлять информацию об объемах поставок, спросе, наличии мощностей, ценах и т. д.
В результате развития конкуренции на этих условиях в США в период с 1988 по 1995 гг. оптовые цены на газ снизились на 26% [4], в Великобритании в 1990-1999 гг. средние цены на газ для промышленности - на 45%, для бытовых потребителей - на 20% [5]), выросли объемы газопотребления, потребители получили возможность выбирать и качество услуг, на рынках газа увеличилось число продавцов и покупателей, начали развиваться новые виды услуг.
Однако позднее - в 2000-2004 гг. стали резко уменьшаться инвестиции в газовую отрасль.
Причин тому несколько:
Во-первых, сокращение маржи производителей в результате усиления конкуренции не стимулировало инвестиционную деятельность. Производители отреагировали на длительный период низких прибылей существенным уменьшением инвестиций в развитие отрасли. Собственные инвестиционные возможности, зависящие от доходов с продаж газа, заметно уменьшились. Привлечение же заемного капитала было также осложнено, поскольку инвесторы не были уверены в том, что получат приемлемую норму прибыли. Согласно Financial Reporting System, в период с 1986-1997 гг. 23 крупнейших производителя газа в США имели в среднем годовой возврат на капитал всего 5,4% [6].
Вторая важнейшая причина сокращения инвестиций обусловлена изменением условий контрактов на либерализованных рынках газа, связанным со стремительным развитием краткосрочной торговли газом и формированием спотовых рынков газа. Главная проблема состоит в том, что при либерализации именно волатильный и непредсказуемый краткосрочный рынок становится определяющим фактором при установлении цен на газ, несмотря на то что объем его очень невелик. В итоге непредсказуемыми становятся и цены по долгосрочным контрактам, корректируемым в увязке с ценами спотового рынка. Это, в сочетании с отсутствием гарантий по объему, существовавших в долгосрочных контрактах типа "take-or-pay", создает значительные ценовые и объемные риски. В результате увеличивается стоимость привлечения капитала в отрасль и снижаются стимулы для крупных долгосрочных капиталовложений (таких? как разработка крупных месторождений в сложных природных условиях, строительство СПГ-терминалов, крупных газопроводов). Поскольку инвесторы не имели гарантий возврата капитала (в условиях ценовой неопределенности), даже при повышении цен решения об инвестировании не принимались.
Именно это и произошло на либерализованных рынках газа Северной Америки и Великобритании. По данным IPAA (Независимой Нефтяной ассоциации Америки), в США к 1999 г. инвестиции в добычу газа упали на 30%, а бурение новых скважин сократилось на 40% [7]. В Великобритании также произошло значительное сокращение инвестиций в разведку и добычу газа - с 4,1 млрд фунтов в 1991-1992 гг. до 2,8 млрд фунтов в 2000 г. [8] Из-за отсутствия финансирования все крупные проекты были отложены. Сокращение инвестиций привело к недостаточному развитию добывающих и транспортных мощностей. К 2000 г. избыток мощностей, созданный в период государственного регулирования и обеспечивший снижение цен при проведении либерализации, был исчерпан. Загрузка мощностей не достигла и 55%.
При этом произошел переход газовых отраслей этих стран (США и Великобритании) в стадию падающей добычи, что потребовало наращивания импорта из удаленных источников и создания соответствующей инфраструктуры и, соответственно, крупных инвестиций, которые не могли быть осуществлены в рамках созданной институциональной структуры. Кроме того, шел износ уже существующей инфраструктуры, созданной в период госрегулирования. Так, в США "Доклад о новой энергетической политике" в качестве одной из основных проблем называл необходимость перевооружения и расширения энергетической инфраструктуры, включая модернизацию и строительство новых трубопроводных систем и газоперерабатывающих заводов, которые в значительной степени устарели.
Предположение "четырехэтапной модели" о том, что на определенном этапе будет достигнуто полное развитие инфраструктуры и больше не будет необходимости в крупномасштабных инвестициях, не учитывало постоянно растущий спрос и необходимость вовлечения все более и более удаленных ресурсов.
В действительности, в отрасли сохраняются потребности в крупномасштабных инвестициях в добычу и транспортировку газа, но конкурентный рынок не в состоянии их обеспечить. Низкие цены на газ стимулировали значительный рост спроса. Возник дефицит газа, но из-за характерной для инерционной газовой отрасли неэластичности предложения производители не смогли отреагировать на это увеличением добычи. В результате на этих рынках произошел более чем двукратный рост усредненных цен и одновременно резко возросла их нестабильность.
Министерство энергетики США в этой связи пришло к выводу, что конкурентные газовые рынки в принципе склонны к непредсказуемым скачкам цен, которые усугубляются неизбежными в газовой отрасли временными лагами между ценовым и инвестиционным циклом, ведущими к длительному недоинвестированию новых мощностей и после начала подъема цен [9]. Последующее избыточное инвестирование в свою очередь приводит через определенное время к падению цен, и разбалансировка спроса и предложения увеличивается, а это вызывает все усиливающиеся скачки цен. Таким образом, игнорирование при организации конкурентного рынка высокой инерционности и капиталоемкости газовой отрасли со временем неотвратимо ведет не просто к повышению цен на газ, а к увеличению амплитуды их колебаний.
Первые признаки нехватки газа в США появились осенью 2000 г., когда цены на газ во всей Северной Америке резко выросли по сравнению с уровнем предыдущих 15 лет и к январю 2001 г. превысили более чем в три раза январские цены 1999 г. (рис. 1) | | | | Рис. 1. Динамика оптовых цен на газ в США, 1976-2003 гг. |  | | Источник: Average Natural Gas Prices Monthly. 2003 / U.S. Department of Energy (DOE), Energy Information Administration. Washington, D.C.: U.S. Government Printing Office, 2004. 14 p. |
В Калифорнии дефицит газотранспортных мощностей на границе и внутри штата жестко ограничил возможности удовлетворения стремительно растущего спроса. Это привело к росту цен на электроэнергию и массовым отключениям, а также к закрытию многих промышленных предприятий, использующих природный газ в качестве сырья. Однако эти события тогда сочли следствием неблагоприятного стечения обстоятельств.
Зима 2002-2003 гг. продемонстрировала повышение оптовых цен на рекордную высоту. В конце весны 2003 г. в США заговорили о критической нехватке природного газа: его запасы упали до минимальной за последние четверть века отметки. В мае 2003 г. дефицит газа и рост цен стали предметом доклада главы Федеральной резервной системы США А. Гринспена, в котором он особо отметил, что сохраняющиеся высокие цены на газ - `очень серьезная проблема, которая может сильно повредить экономике` [10].
Как заявил выступивший на экстренно созванном в июне 2003 г. саммите по природному газу Д. Ергин: `Сегодня США и вся Северная Америка сталкиваются с нехваткой природного газа... Вырисовываются перспективы намного более высоких и разрушительных для экономики цен. Платой за это будут закрытые заводы, потерянные рабочие места и сокращение промышленного производства. Это отрицательно скажется на восстановлении и росте экономики в то время, когда она и так слаба. Высокие цены на газ уже создали кризисную ситуацию для важных отраслей промышленности` [11].
К зиме 2003-2004 гг. средние оптовые цены на газ увеличились до 210-240 $/тыс. м^(3), причем, в январе 2004 г. пиковые спотовые цены многократно превышали даже этот уровень, например, по данным информационного агентства `Платтс`, 14 января 2004 г. в связи с холодами они составили более 2000 $/ тыс. м куб.^ [12].
Лидеры американской нефтегазовой отрасли говорят о том, что начавшийся газовый кризис может иметь худшие последствия, чем нефтяной кризис 1970-х гг. Пока сильнее всего от высоких и нестабильных цен на газ пострадали промышленные потребители - в первую очередь химическая промышленность, производители удобрений и пластмасс. Спрос со стороны этого сектора в 2002 г. сократился на 23% по сравнению с уровнем 1997 г. Отдельные операции и целые газоемкие производства переносятся в другие страны, в Соединенных Штатах сокращаются рабочие места. Газовый кризис бьет и по электроэнергетике. Экологические преимущества газа в сочетании с техническим прогрессом в газовой электроэнергетике вызвали переход на природный газ большинства новых электростанций. Одно из главных последствий взлета цен на газ заключается в том, что теперь эффективность газовых электростанций заметно снижается по сравнению с угольными.
Как выразился в своем докладе председатель CERA, `мы перешли к новому рынку, который разительно отличается от того `рынка изобилия` 70-80-х гг., под который были сформированы современная газовая промышленность и институциональная среда. Во время `газового пузыря` 1980-х и 1990-х, движущей силой была конкуренция `газ-газ` среди поставщиков. Напротив, в следующие годы, если рост спроса не замедлится, весьма вероятно, что конечные потребители будут соперничать друг с другом за поставки. Цены на газ в Северной Америке вступили в тот период, когда они будут отражать плату за дефицит`. При этом цены останутся высокими даже при условии осуществления крупных долгосрочных проектов (строительство СПГ-терминалов, газопроводов с Аляски и из Восточной Канады). А без осуществления этих инвестиций, как показывает последние исследование CERA, само функционирование более или менее стабильного рынка газа маловероятно.
Сложная ситуация с ценами на газ складывается не только в США. В Великобритании введение газопровода `Интерконнектор` между английским Бэктоном и Зеебрюгге (Бельгия) привело в течение 2000 г. к удвоению цен на газ (до 125 $/ тыс. м^(3)) (рис. 2). | | | | Рис. 2. Динамика спотовых цен в НБП Великобритании, 1995-2003 гг., пенсов/терм |  | | Источник: I&C Energy Snapshort// Heren Index Monthly Supplement. Issue: September 2003. |
Более дешевый английский газ устремился на континент, где цены выше, а в самой Великобритании предложение сократилось и цены выросли. Еще одна причина роста цен - вхождение британской газовой отрасли в стадию падающей добычи. Кроме того, на это повлияло сокращение инвестиций в разведку и добычу газа в период низких спотовых цен во второй половине 90-х гг. В результате `Интерконнектор` уже начинает периодически использоваться в реверсивном режиме для поставок газа в Великобританию с материка.
В ноябре-декабре 2003 г. в результате дефицита газа цены поднялись до 205 $/тыс. м^(3), что почти в три раза выше средних цен в 1990-е гг. В Великобритании нарастает обеспокоенность ростом ценовых рисков, особенно в производстве электроэнергии, которое ориентировано на газ. В 2002 г. впервые с начала либерализации газового рынка производители электроэнергии стали замещать газ дешевым импортным углем.
Разумеется, рост цен привел к целому ряду действий, нацеленных на увеличение добычи, однако их эффект был незначительным как из-за долгосрочного характера развития предложения газа, так и из-за локальности принятых мер. Организовать же финансирование таких долгосрочных многомиллиардных проектов, как строительство газопроводов из Аляски в США, из Норвегии в Великобританию или строительство СПГ-терминалов, пока не удалось. Так или иначе они требуют вмешательства государства для обеспечения гарантий возврата инвестиций и предоставления определенных льгот (например, налоговых), поскольку задачей этих проектов является не столько обеспечение их экономической эффективности, сколько энергетической безопасности страны.
В условиях дефицита газа и угрозы энергетической безопасности государство вновь усиливает свою роль. В Конгрессе США идут дебаты о предоставлении налоговых льгот и государственных гарантий по кредиту для проекта строительства газопровода с Аляски, а правительство Великобритании активно ищет способы обеспечения газоснабжения страны после 2005 г., не доверяя решение этого вопроса рыночным силам. Правительство Канады ограничивает экспорт для обеспечения внутренних потребностей. И, хотя нет оснований пока говорить о возврате к прямому государственному регулированию внутренних рынков газа в странах, осуществивших дерегулирование, явно прослеживается тенденция к усилению вмешательства государства в регулирование импорта и экспорта газа - то есть трансакций, связанных с наиболее крупными специфическими инвестициями [13], которые не удается обеспечить на конкурентных рынках.
Опыт США, Великобритании и ЕС показывает, что либерализация ведет к резкой активизации процессов слияния и поглощения в энергетическом секторе и в результате сопровождается быстрым увеличением размеров компаний. Объясняется это тем, что на конкурентных рынках вертикальная и горизонтальная интеграция обеспечивают компаниям ряд преимуществ, обусловленных особенностями газового бизнеса.
Во-первых, большие размеры позволяют компаниям аккумулировать инвестиции для осуществления крупных газовых проектов, характеризующихся огромной капиталоемкостью. Интеграция обеспечивает как увеличение собственных инвестиций за счет укрупнения бизнеса, так и расширение возможностей привлечения заемного капитала, поскольку финансовые учреждения охотнее (и под меньшие проценты) кредитуют крупные известные компании, имеющие диверсифицированный стабильный бизнес в различных регионах.
Подтверждает это волна мега-слияний компаний - BPAmoco и Arco, Exxon/Mobil, Total/Fina/Elf, которые одновременно диверсифицировали возможности газовых инвестиций и создали значительную капитальную базу для крупных газовых проектов. Например, BP стал скорее газовой компанией после слияния с Amoco, Exxon объединил свои Азиатские газовые ресурсы с азиатским опытом Mobil в секторе СПГ, а Total стал игроком на рынке СПГ в Атлантическом бассейне, что поддержало его сильную позицию в Тихоокеанском регионе [14].
Во-вторых, на либерализованных газовых рынках увеличиваются риски газовых компаний, которые сильно различаются по стадиям газовой цепочки. Именно вертикальная интеграция способствует повышению эффективности управления этими рисками, поскольку диверсификация рынков и видов деятельности компании (добыча, транспортировка, распределение, трейдинг, производство электроэнергии и нефте-газо-химия) повышает ее общую финансовую устойчивость. `Экономически здесь, прежде всего, сказывается возможность компенсировать колебания прибыли в разных звеньях газовой цепочки, обеспечить надежность в последовательном движении `сырье-продукт`, гарантировать эффективность использования транспортной инфраструктуры и т. д.` [15].
В-третьих, важное преимущество интеграции - сокращение издержек и увеличение маржи, что жизненно важно для компаний на либерализованных рынках, которые характеризуются именно сокращением ренты во всех звеньях газовой цепочки поставок. В первую очередь речь идет о сокращении трансакционных издержек, которые резко увеличиваются при использовании краткосрочных контрактов. Хорошим примером может служить ситуация на газовом рынке США в наиболее конкурентном сегменте - в трейдинге. Даже здесь по мере усложнения газового рынка маркетинговые компании были вынуждены увеличивать свои размеры для того, чтобы с минимальными издержками удовлетворять разнообразные нужды своих клиентов.
Выводы: В целом либерализация не явилась этапом эволюции газовых рынков, а представляла собой лишь результат `революционного` вмешательства государства. Вместе с тем долгосрочные последствия либерализации вновь ведут к усилению вмешательства государства в регулирование газовых рынков, а также и дальше будут стимулировать вертикальную интеграцию. В результате на смену прежним регулируемым государством монополиям приходят новые нерегулируемые олигополии, что опровергает прогноз о том, что по мере развития газовых рынков монополистические формы его организации утрачивают свое значение.
Важнейший вывод из опыта стран, осуществивших либерализацию, состоит в том, что конкурентным рынкам газа так и не удалось обеспечить условия для аккумулирования финансовых ресурсов, для долгосрочных инвестиций. При недостаточных инвестициях конкуренция не в состоянии удерживать цены на низком уровне при возникновении дефицита газа. Попытка изменения государством институциональной структуры газового рынка вошла в противоречие с основами функционирования отрасли - с потребностью в долгосрочных гарантиях возврата инвестиций. Хотя либерализация обеспечила повышение эффективности загрузки основных фондов отрасли, она не смогла найти механизмов их увеличения.
Естественные монополии и в России продолжают оставаться значимым сегментом экономики. На долю только трех крупнейших компаний (РАО `ЕЭС России`, ОАО `Газпром` и МПС), по оценкам Института комплексных стратегических исследований (ИКСИ), приходится 13,5% ВВП и 16% всей прибыли. На предприятиях этих компаний работает 4% занятых в экономике и используется 23% основных фондов страны.
Без сомнений, эффективность функционирования естественных монополий определяет конкурентоспособность экономики России на международных рынках, не говоря об инфраструктурном обеспечении всей жизнедеятельности страны. Именно несоответствие структур естественных монополий и системы их государственного регулирования, достигнутой степени развития рыночных отношений и условий интеграции в мировое экономическое пространство обусловило необходимость реформирования этой области.
Государство здесь должно выступать скорее не арбитром, а самостоятельной силой. Необходимо достаточно жестко регулировать деятельность монополий. Государственная стратегия должна строиться с учетом особых условий функционирования естественных монополий в России, которые связаны с:
большой протяженностью территории, которая обуславливает, с одной стороны, роль естественных монополий как экономического механизма государственной интеграции, а с другой - неизбежно высокие транспортные затраты
суровыми климатическими условиями на большей части территории, что обуславливает неизбежно более высокую энергоемкость экономики
стратегическим значением продукции естественных монополий для национальной безопасности, геополитическим влиянием и обеспечением экспортного потенциала страны
низким уровнем технологий, в том числе энергосберегающих, и экономической эффективности на предприятиях-потребителях продукции естественных монополий, а также жилищно-коммунального хозяйства на фоне низкой платежеспособности
историческим размещением предприятий (в том числе - крупных), экономически обусловленным распределением промышленного производства с ориентацией на источники энергии.
Поэтому подход к реформам должен быть строго взвешенным, основанным на точных расчетах. Прямой перенос какой-либо зарубежной модели на российскую почву просто недопустим. Более того, технологические особенности каждой из отраслей естественных монополий требуют особого подхода. Естественно-монопольные и потенциально конкурентные виды деятельности в каждой из них должны быть разделены настолько, насколько это целесообразно в существующих условиях.
В сегодняшних условиях государству, на наш взгляд, не выгодна реформа газовой отрасли и `Газпрома`, предусматривающая создание свободного конкурентного рынка. В том числе и в связи со значением `Газпрома` для бюджета страны (более 30% налоговых доходов федерального бюджета), разделение `Газпрома` на конкурирующие компании принесет больше вреда, чем пользы, и для газовой отрасли, если учитывать ее высокую капиталоемкость. К тому же монопольное право `Газпрома` на экспорт газа - значимый фактор влияния на мировые экономические и политические процессы.
Достаточно сильные стимулы для повышения эффективности газовой отрасли создаются уже существующей конкуренцией с зарубежными газовыми компаниями и относительно жесткими ограничениями по росту тарифов на внутреннем рынке. В этих условиях сохраняющееся в отрасли централизованное управление позволяет реализовать все преимущества монополии и оптимизировать финансовые и материальные потоки, учитывая, что положительный эффект масштаба продолжает действовать на всех стадиях производства. В то же время сохранение централизованного управления в газовой отрасли позволяет государству контролировать внутренние цены на газ, от которых зависит сбалансированность экономики в период ее модернизации.
Структурное реформирование естественных монополий должно быть скоординировано развитием системы государственного регулирования.
В России принятые государством меры, в результате которых параметры повышения цен и тарифов для всех субъектов естественных монополий на следующий год устанавливаются предварительно и при подготовке проекта государственного бюджета график повышения тарифов также утверждается заранее, уже позволяют исключить произвол в ценовой политике монополистов, повысить ее предсказуемость. Предприятия теперь более точно прогнозируют свои издержки. На макроуровне это способствует удержанию инфляции в запланированных рамках. Инструмент регулирования тарифов приобретает все большую роль в макроэкономической политике государства.
Ряд экспертов утверждает, что заниженные цены на газ и электроэнергию в России, будучи необоснованной диспропорцией, подает инвесторам неверные сигналы и делают невыгодным поставку этих энергоносителей на внутренний рынок. Необходимо постепенно уравнять внутренние цены с мировыми. Не следует забывать при этом и о том, что цены на газ на внутреннем рынке, которые формируют также и цены на электроэнергию, определяются текущими затратами на его добычу и транспортировку. В ситуации, когда доходы занятых в газовой отрасли и так самые высокие в России, поднимать цены выше роста обоснованных затрат - значит, еще в большей степени перераспределить национальный доход в пользу газовиков. Инвестиции же в основном должны осуществляться не напрямую из тарифов, а за счет привлеченного капитала, и окупать себя не сразу при освоении, а в будущих периодах.
Для развития естественных монополий нужно не поднимать тарифы, а заниматься созданием условий для снижения издержек и оптимизации отраслевых рынков, совершенствования управления.
Важным шагом в направлении совершенствования системы государственного регулирования должно стать повышение координации действий федеральных и региональных регулирующих органов, вплоть до обеспечения прямого подчинения в сфере регулирования естественных монополий. Это будет сдерживать произвол региональных властей в определении энергетических тарифов и обеспечит соответствие единства системы регулирования технологическому единству естественных монополий.
Необходим и постоянный диалог между властью, естественными монополиями, потребителями, акционерами, конкурентами, зарубежными партнерами - т. е. всеми заинтересованными сторонами. | |
|
