Logo Международный форум «Евразийская экономическая перспектива»
На главную страницу
Новости
Информация о журнале
О главном редакторе
Подписка
Контакты
ЕВРАЗИЙСКИЙ МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНО-АНАЛИТИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ English
Тематика журнала
Текущий номер
Анонс
Список номеров
Найти
Редакционный совет
Редакционная коллегия
Представи- тельства журнала
Правила направления, рецензирования и опубликования
Научные дискуссии
Семинары, конференции
 
 
Проблемы современной экономики, N 3/4 (15/16), 2005
К ОЦЕНКЕ ЭКОНОМИЧЕСКИХ И СОЦИАЛЬНЫХ РЕФОРМ В СТРАНАХ СНГ
Нагайчук А. Ф.
докторант кафедры конфликтологии Санкт-Петербургского государственного университета,
кандидат социологических наук


ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЕ ОСНОВЫ РЕАЛИЗАЦИИ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ИНТЕРЕСОВ В ПОЛИТИКЕ
(из опыта российских реформ)

В современном мире выбор политики - это результат конкуренции между группами интересов в рамках политико-институциональных ограничений, стремления иметь наибо-лее выгодные стратегии, соответствующие универсальным социально-экономическим за-конам и однозначно воспринимаемые всеми акторами политики. В мире существуют высшие социально-политические и экономические правила, которые способствуют такому выбору. В то же время понимаемые на уровне здравого смысла категории и принципы также являются социальными конструктами, которые необходимо исследовать.
Исследования по данной проблематике связаны с построением институциональной модели, которая определяет конфигурацию интересов и позволяет устанавливать техноло-гии взаимодействия, обеспечивающие реализацию этих интересов. Система соглашений обеспечивает определенный баланс интересов социальных, экономических и политиче-ских акторов взаимодействия. Соответственно конституирование социального простран-ства российского общества предполагает институционализацию новых экономических, политических и социокультурных координат. При этом институциональная структура по-литического субпространства в такой многомерной системе координат играет особую роль, если, под институциональной структурой понимать институциональную среду с вы-раженной структурой взаимодействия. Характер структурообразования, естественно, влияет на модель взаимодействия, форму представительства и реализацию интересов в политическом пространстве.
В институциональной среде как совокупности норм, определяющих типы поведе-ния и формы взаимодействия основных субъектов, ключевой проблемой является станов-ление `мягкой инфраструктуры` рыночной экономики и гражданского общества. Она должна определять культурные рамки социального взаимодействия и способствовать формированию `гибкой` социальной политики государства. Это предполагает появление новых субъектов взаимодействия, их легитимацию и социализацию, институционализа-цию новых полей политики. Институциональную среду характеризует формирование ин-тересов субъектов, которые объединяются в группы и, становясь участниками социальных изменений, испытывают на себе изменения в социокультурном пространстве и сами влияют на эти изменения. В России такие изменения связаны и с европейской интеграци-ей, расширением Евросоюза и в связи с активизацией ее взаимодействия с мировым со-обществом.
Политические изменения в России идут параллельно с процессом социальной и экономической трансформации, который осложняется разобщенным институциональным устройством, наличием множества социальных барьеров для структурного преобразова-ния институциональной модели российского общества в постиндустриальном направле-нии. Разрешение этой ситуации, связанной и с экономическими, политическими и прочи-ми трудностями переходного периода, напрямую зависит от социального ресурса, воз-можности которого могут способствовать оптимизации трансформационных процессов. Пока институты гражданского общества в современной России в области социально-политического взаимодействия действуют на микроуровне, на макроуровне же действует государство 1. Деятельность социальных акторов имеет локализованный характер. От-сюда и использование внелегальных методов как возможной технологии. Социальные ин-тересы в политике выражают общественные деятели, интеллигенция, чиновники, несо-гласные с проводимым политическим курсом, широкие слои населения - семьи, общины и т.д. Представители бизнеса не идентифицируются с гражданским обществом в общест-венном сознании, а ассоциируются с политической сферой государства, с чиновничьим аппаратом. В то же время государство пытается интегрироваться с бизнесом.
Российская модель взаимодействия - это институциональная структура, построен-ная на определенном сочетании индустриального, гражданского и традиционного согла-шений, которые приспосабливаются к экспансии рыночных соглашений, определяющих и специфику политического пространства. Базовым для большинства российских регионов является индустриальный тип соглашений. Он определяет специфику взаимодействия, их технико-производственную структуру, социально-экономическую структуру, социально-политическую ситуацию, социокультурную среду. Социокультурная среда закрепляет господство традиционных норм, производственных структур и технологий социально-политического взаимодействия что приводит к возникновению социальных барьеров в процессах структурной перестройки экономики и модернизации политики.
Процесс модернизации, который должен подводить к новой модели поведения субъектов социально-политического взаимодействия, сопряжен с рядом детерминант трансформации. В России существует `незавершенная модернизация`, одним из призна-ков которой является дуализм социальных норм. Незавершенности процесса способствует несколько тормозящих факторов: отсталое производство, неразвитость нормативно-правовой базы, отсутствие новых ценностей, трудности преодоления государственно-патерналистских установок. Основная же проблема - отсутствие институтов гражданского общества, способных обеспечивать взаимосвязь интересов членов общества, различных социальных групп, государства. В результате имеет место превалирование конфликтных форм взаимодействия над отношениями партнерства.
Поэтому представляется важным определение основных взаимодействующих субъектов. Сейчас в российской политической науке выделяют две сферы формирования интересов - политическую и экономическую, и соответственно в качестве основных субъ-ектов взаимодействия - представителей бизнеса и политической элиты 2; 195. Однако модель взаимодействия должна учитывать интересы не только бизнеса и власти, но и - многообразных социальных групп. Нужна социально ориентированная модель, учиты-вающая весь спектр социально-экономических интересов населения. Вместе с тем, разу-меется, следует учитывать и выделяемые в современной науке экономически ориентиро-ванную (ориентированную на интересы бизнеса) и политически ориентированную (ориен-тированную на интересы государства) модели взаимодействия.
Демократия как система определенных ценностей и норм, которые утверждаются через механизмы властных и правовых отношений, рождает в сфере взаимодействия и конфликты, и поиск компромисса интересов, ориентированных на эти ценности. В итоге, формируется социальная политика государства, направленная на преодоление конфликт-ных форм реализации интересов общества, на достижение баланса интересов. В РФ соци-ально-политическая ситуация характеризуются еще и тем, что население делегирует право представлять интересы корпоративным иерархическим структурам. Свобода выбора су-ществует, прежде всего, в форме возможности `входа` в ту или иную сетевую структуру корпоративно-кланового типа. Однако даже при этом такая свобода значительно ограни-чена, поскольку `политические рынки` монополизированы. В результате появляются ши-рокие возможности для манипулирования поведением населения и представителей бизне-са. Политический процесс артикуляции и агрегирования интересов осуществляется под воздействием абсолютных норм, поддерживаемых государством. Складывается позитив-но-нормативный порядок артикуляции и агрегирования интересов, который усиливает идентификационную и ментальную зависимость человека от коллективных структур. Ут-верждается порядок агрегирования интересов.
Политический механизм государственного регулирования социальных интересов раскрывается через политико-правовые стратегии: легализации, легитимации, партикуля-ризации, зонирования (ограничения участия в некоторых областях общества и государст-ва). При этом система управления должна учитывать и настроения людей, их интересы, осознание ими политики, то, как они определяют свою модель поведения.
Социально-экономические интересы формируются в рамках гражданского общест-ва, но при непосредственном влиянии политической сферы. Гражданское общество как совокупность организованных исторически сложившихся форм совместной жизнедея-тельности и человеческих ценностей характеризуется тем, что люди во всех сферах жизни - социальной, духовной, экономической, политической руководствуются определенными интересами, которые находят свое воплощение и в организации всевозможных союзов (в группах интересов), вступающих во взаимодействие и друг с другом и с органами госу-дарственной власти.
Откуда возникают группы интересов? Таким вопросом задается, в частности, Фрэнк Доббин 3; 48-51. В большинстве случаев считают, что они отражают хозяйствен-ные `фракции`, стихийно возникающие по мере развития капитализма, и порождаются силами, внешними по отношению к государству. По мнению же Ф. Доббина, группы ин-тересов конституируются специфическими характеристиками отдельных государств и во многом являются продуктом институтов политики. Теоретики рационального выбора под-черкивают, что стихийно возникающие группы интересов обусловлены предсказуемыми материальными предпочтениями людей и реализуются при помощи столь же предсказуе-мых стратегий. Их критики утверждают, что не всякая цель по сути своей есть экономиче-ская. На наш взгляд, `объективные` интересы обусловлены локальными, социально скон-струированными представлениями об эффективности. Объективные интересы в значи-тельной степени субъективны, поскольку подчинены представлениям о рациональности. Национальные институты воплощают самые разные идеи об экономической рационально-сти, и эти идеи влияют на представления людей об их собственных интересах. Представ-ления о собственном интересе формируются под влиянием соответствующего националь-ного контекста.
Исследователи групп интересов изначально убеждены, что выбор политики отра-жает позиции наиболее сильных групп интересов. Однако такие сильные группы зачастую проигрывают политические баталии. Институционализированная политическая культура предостерегает против социальных практик, которые могут оказаться разрушительными и неэффективными. Это, в частности, позволило в сфере железнодорожного транспорта в США не допустить образования картелей из-за убеждения, что их деятельность приведет к неприемлемому уровню концентрации власти 4; 58.
Группы интересов существуют на протяжении всей истории человечества - с тех пор, как стали складываться системы власти. Движущим мотивом является стремление реализовать специфический интерес, выражаемый, как правило, в статусных привилегиях, властных полномочиях, либо в разных формах получения материальной выгоды. Группы интересов вместе с тем, - посредники между государством и обществом. Их цель - не только достижение максимального результата, но и создание гибких режимов.
Современная политика - это сфера влияния на принятие политических решений общественного мнения, социальных движений и гражданских инициатив. В результате возникает новая политическая культура, снижается роль государства. Политическое про-странство в широком его смысле - это деятельность населения по формированию и осу-ществлению общественной политики, в узком же значении - деятельность отдельных лиц, гражданских организаций, групп влияния и политических партий, которые стремятся воз-действовать на правительство извне, контролировать и направлять его работу. Политиче-ская система представляет собой институциональный механизм, посредством которого правительство достигает своих целей, на основе и сбалансирования интересов. Однако индивидуальное восприятие публичных благ усложняет процесс взаимодействия интере-сов в политике. Отсюда нормативный подход - теория государства Дж. Бьюкенена 6, считавшего, что угрозы благосостоянию коренятся не в рынке, а в недостатках политики, разрыве между гражданами и государством при принятии решений. Он применяет этиче-ский критерий к оценке эффективности государства. Достижение согласия между силами общества требует согласованных действий всех ветвей власти, системообразующей соци-альной политики государства. Воспроизводство политически значимого социального ста-туса индивида есть сущностное свойство социально-политической деятельности государ-ства, основа конструирования особой технологии партнерства.
В этой связи становятся особенно актуальными такие функции государства как развитие сферы социальных услуг и демократизации общества. Французские политиче-ские социологи 7; 19-38 соответственно считают, что для определения значения реали-зации общественных интересов в политике, следует разграничивать такие понятия `ре-альная` и `формальная` власть.
Политика совершается в определенных политических полях, где процессы взаимо-действия протекают по определенным правилам при данном наборе организаций. Факто-рами, мотивирующими действия акторов, выступают разногласия. Сами же институты оп-ределяются интересами, формируют их и определяют стратегию их реализации. Институ-циональная теория характеризует общество как совокупность бесчисленных таких полей, часть которых соотносится друг с другом, а большая часть действует независимо. Резуль-тат - столкновение интересов акторов, что приводит к конфликтным механизмам форми-рования и реализации социальных интересов - механизмам, которые позволяют узнать об интересах других акторов, осознавать свой, определять его место, осуществлять коррек-тировку и структурировать интересы. В процессе взаимодействия рождаются новые инте-ресы, новые поля.
Поскольку наибольшая часть интересов в обществе находит свое отражение в по-литике, важно прослеживать связи между полями, между полями и государством. Созда-ние и поддержание государством определенных правил - важный фактор для развития существующих стабильных полей и возникновения новых, независимых от него. Взаимо-действие между ними предполагает выяснение стратегических зон политики, которые представляются социальным акторам как значимый для них срез социетального окруже-ния, дающий возможность контролировать сферы влияния, распоряжаться ресурсами в обществе, осуществлять стратегическое взаимодействие. Можно говорить и о существо-вании механизма встречной активности при реализации властных интересов, регулятив-ного или регламентирующего вмешательства. Столкновение `прямой` и `встречной` ак-тивности при отстаивании интересов в политике приводит к созданию технологии реали-зации социального интереса с учетом интересов участников стратегической зоны полити-ки, институционального устройства и функционирующих моделей взаимодействия.
Модели взаимодействия, направленные на оптимальную реализацию интереса, формируются и избираются участниками процесса в зависимости от тактики и стратегии, институциональных возможностей и т.п. Это могут быть модели поиска господства в рам-ках поля (для продвижения определенного интереса, придания ему статуса главного в об-щей структуре интересов) и достижения господствующего положения поля в общей структуре полей, модели, направленные на поиск взаимовыгодных условий для компро-мисса с господствующими полями, модели создания нового поля, института, коалиций, наконец комбинированные модели. В любом случае они должны быть ориентированы на одну из форм взаимодействия: конкуренцию, сотрудничество, конфликт. В современных российских условиях редко можно говорить о партнерских отношениях, к чему не готовы ни государство, ни бизнес, ни население.
Даже при критическом анализе новых институциональных концепций Нила Флиг-стина 8; 50-51 можно, тем не менее, рассматривать и выделить категории `нормальной` и `внеправовой` политики. Как правило, `нормальная` политика формируется группами, которые используют политические системы для поддержания господства в поле. `Внеле-гальная` же политика, или политика в сфере социальных движений, - это попытка созда-ния новых полей, которая создает и новые возможности для вмешательства государства (правительства) в жизнь общества в интересах той или иной коалиции или группы. Груп-пы, участвующие в социальном движении, могут проникать на уже сложившиеся полити-ческие поля, изменять невыгодные им правила. В кризисной ситуации господствующие группы оказывают давление на государство (правительство), побуждая его к вмешатель-ству. Кризис выступает условием трансформации интересов, рождения новых полей, ин-ститутов.
Конструирование полей - технология, на которую влияют законы, значимые ресур-сы и правила, способности акторов использовать организующие технологии, например, технологию создания формальной организации. Правила, действующие в каждом поле, при этом укореняются в отношения между группами и функционируют как локальное знание, помогающее решать какие меры необходимо предпринимать.
Взаимодействие государства и групп интересов обеспечивается посредством поли-тических сетей, которые снижают издержки на ведение переговоров в силу доверия, воз-никающего между участниками сети. Доверие в политических сетях, в силу причин соци-ального порядка, связано с формированием сети по типу политического сообщества и яв-ляется результатом социального конструирования в процессе формирования политиче-ской сети. Оно может носить институциональный, деперсонифицированный или персони-фицированный характер. Эффективность сети достигается благодаря тому, что она интег-рирована, централизована вокруг властного ключевого агента, механизм финансового контроля государства является прямым, но нефрагментированным. Эффективность наи-более вероятна при условиях общей сетевой стабильности 9; 99-102.
В этой связи для анализа взаимодействия государства с социальными группами в различных общественно-политических условиях, можно использовать и концепцию Н. Флигнистина `рынки как политики` 10; 52-59, которая исходит из следующих позиций.
1. Переход страны к новой системе политического устройства и экономических от-ношений приводит к созданию новых институтов, требует взаимодействия фирм, полити-ческих партий, государства и новых концепций регулирования.
2. Первичные регулирующие институты определяют развитие новых рынков, про-изводя культурные образцы, влияющие на способы построения организации. Новые пра-вила формируются в контексте старых правил, общества создают `стили регулирования`. Нередко государство становится причиной кризисов, однако акторы продолжают исполь-зовать существующие законы и практики для разрешения этих кризисов.
3. Государственные акторы должны быть заняты разрешением того или иного ры-ночного кризиса, учитывать, что рынки всегда находятся в процессе организации или дес-табилизации, а фирмы лоббируют вмешательство государства.
4. Установленные правила часто отражают интересы наиболее организованных сил в обществе, которые поддерживают широкомасштабную трансформацию институтов только в случае войны, депрессии или крушения государства.
5. Государство может расстроить действия той или иной группы, нацеленные на создание стабильных систем контроля, учитывая, что все концепции контроля выстраи-ваются вокруг представлений о легальном и нелегальном поведении. При моделях взаи-модействия со стабильными концепциями контроля достигается высокая степень согласия в отношении предписываемых ими статусных иерархий и поведенческих стратегий.
В рамках этого подхода исследуется ресурсная зависимость, статусные иерархии, каналы информации, отношений доверия, взаимодействие рынка и государства, процесс выработки общих правил формирования социальных структур, вариативные модели взаи-модействия бизнеса, населения и власти, зависящие от характера интереса, позиций груп-пы в системе взаимодействия и сложившейся конфигурации интересов.
Интересы в политике эффективно реализуются, технологизируясь и превращаясь в форму политического обслуживания социального заказчика. Социальная политика госу-дарства есть форма адекватного технологизированного политического регулирования об-щественных процессов. Технологии закрепляются в институциональной структуре поли-тики и зависят от модели взаимодействия основных субъектов: власти, населения и бизне-са. Процесс институционализации политических технологий включает их профессионали-зацию, легитимацию и политическую социализацию. Технологии реализации социально-экономических интересов напрямую связаны с превращением политики в профессию как особого рода политико-социальной инженерии, т.е. в результате профессионализации по-литической активности и спецификации политического труда.
В процессе социально-политического взаимодействия происходит изменение коор-динат политического пространства, институционализация политического посредничества. Усложняющаяся политическая реальность требует разработки адекватного концептуаль-ного орудия для осуществления теоретического анализа политической практики языком, методами и средствами социологии и политической науки.
Традиционный политический анализ, как правило, акцентирует внимание на раз-личных структурах посредничества: политических организациях, партиях и партийных системах, `группах давления`. Такой институциональный аспект политического посред-ничества, безусловно, важен. Однако политический интерес, политические потребности, политические услуги при таком подходе рассматриваются априори. Между тем существу-ет настоятельная необходимость детализировать существующие представления о полити-ческом посредничестве на основе анализа технологизации производства и потребления политических услуг.
Важным моментом в анализе политических услуг является разграничение понятий политического самообслуживания и политического сервиса. Первый способ - самообслу-живание, когда каждый из политических субъектов может самостоятельно удовлетворить свою политическую потребность, реализовать свой политический интерес. Второй способ - политическое обслуживание - возникает тогда, когда на политической арене принимает-ся в расчет большое число политических субъектов и агентов. Феномен политических ус-луг тесно связан с разделением политического труда. Таким образом, существование по-литических услуг тесно связано с обменом результатами политической деятельности, рас-пределением у удовлетворением определенных политических, экономических и социаль-ных потребностей и интересов. Поэтому рынок политических услуг может быть охаракте-ризован в терминах политического разделения труда, как своеобразный процесс произ-водства, обмена, распределения и потребления политических благ в условиях конкурен-ции между различными политическими группами в политическом пространстве общества, причем основным продуктом этой специфической деятельности, понимаемой не в узком, материальном смысле, а в широком - общественном - выступает определенная, ставшая политической, потребность.
В анализе нормативных основ функционирования политических технологий важно проследить исторически обусловленные практики. Технологизация процесса осуществле-ния социальных интересов исторически была основана на оформлении союзов. Оформле-ние союза - это система правил, определяющих: что разрешено, что запрещено, что обяза-тельно, а что нет. Здесь главное - определение отношений и обязанностей партнеров, об-ладающих определенным статусом. Оформление отношений функционирует в системе подвижных, разнообразных и определяющихся стечением обстоятельств техник власти. Главное в оформлении союза - воспроизводство определенного типа отношений, поддер-жание регулирующего его закона; оформление отношений - расширение сфер и форм кон-троля государственной сферы над гражданским обществом.
Суть деятельности заинтересованной группы по осуществлению своего интереса - информировать и убеждать. Большинство из них участвуют в следующих видах деятель-ности: поиск фактов, интерпретация действий госаппарата, интерпретация действий ком-пании или группы, защита позиций, формирование общественного мнения и т.д. Таким образом, технологии реализации социальных интересов всегда наполнены определенным информационно-идеологическим содержанием. Кроме того, становится неотъемлемой со-ставляющей технологий в политике механизм политизации и идеологизации активности социальных субъектов в реализации своих интересов.
Интересы в политике всегда `идеологичны`. Идеологическое содержание полити-ческой технологии задается группой, реализующей свой интерес. Интересы пересекаются именно в области идейной их составляющей, в конкретном идеологическом дискурсе - от радикально `левого` до крайнего `правого`. Выбор идеологического наполнения зависит от специфики реализуемого интереса, `платформы` конкурентов, общих настроений в обществе или конкретных целевых группах, властной идеологии, если таковая определе-на. В современной политической науке все чаще говорится о направленности политиче-ских технологий на укрепление демократических основ общества, т.е. отладку взаимодей-ствия институтов политической власти и гражданского общества, легитимацию власти, преодоление `дефицита` демократии. В данном смысле стоит говорить о внедрении и со-циализации определенных идеологических конструкций. Однако идеологическое решение политических вопросов - часто не цель, а результат, истинной целью может являться, на-пример, победа над конкурентом, в том числе путем политических дискуссий. Такие тех-нологии в современной российской политической практике достаточно распространены. Хотя, согласно П. Бурдье 11; 227, технологии, направленные на поражение не только идеи, но и личности противника, приводят к укреплению стратегий озлобленности в рам-ках политического поля, поскольку истина в политике не имеет онтологической ценности, а такая дискредитация может принести дивиденды одним и ущерб другим.
В России политические акторы действуют в неструктурированной социальной сре-де и не справляются с осуществлением функции артикуляции и агрегирования интересов. Политические партии придают себе идеологический облик, включившись в политический процесс в качестве `избирательных машин` для лидеров, используя политический марке-тинг и менеджмент для проталкивания на политический рынок имиджей политиков, а не интересов социума. Отсюда превращение парламента в арену столкновения конкурирую-щих между собой элитных группировок, а не выполнение им функций института социаль-но-классового или идеологически-идейного представительства. Видимо с этой ситуацией связан процесс включения в практику социально-политического взаимодействия абсо-лютно нового (в качественном смысле) института - Общественной палаты Российской Федерации, призванной обеспечить согласование интересов политического и неполитиче-ского сообщества современного российского государства.
Нужно учитывать, что интересы реализуются эффективно, если присутствует опре-деленная свобода в процессе их реализации, когда один субъект допускает равную меру свободы для интереса другого субъекта. Взаимосогласованные интересы становятся пра-вообразующими. Так социальный интерес превращается в формально закрепленную нор-му. Для успешного превращения интереса в правовую оболочку стоит правильно опреде-лить пространство правообразующего интереса, чему способствует выявление всех заин-тересованных сторон и составление определенной `карты` интересов. Законодательные решения зачастую принимаются в пользу тех или иных групп под давлением забастовоч-ного движения, ультиматумов, лоббирования, политического сговора и т.п. Однако удов-летворение интересов одной группы, ущемляя интересы других, не может обеспечивать социальную стабильность. Для этого необходимо согласие всех основных социально-политических сил, должен достигаться компромисс. Показателем реализации этой задачи является наличие у членов общества чувства справедливости, что не возможно, если пре-валирует частный интерес, т.к. выгоды от реализации специфического интереса концен-трируется внутри группы, а издержки распределяются во всем обществе 12; 106.
Жизнеспособность государства, возможность его политического сообщества осу-ществлять адекватную связь с гражданским обществом во многом стали определяться со-циальной ориентацией государства, его способностью проводить политический курс на поддержку разных форм собственности, создавать конкурентную среду для осуществле-ния интересов, которая давала бы гражданам более высокую степень мотивации к взаимо-действию с политической сферой, к труду и жизни в целом, исключая диктат одной из до-минирующих заинтересованных сторон, форм собственности. Мировой опыт убедительно свидетельствует, что преодоление монополии - необходимое условие для полной реали-зации потенциалов людей, коллективов, регионов. Действие этой тенденции постепенно становилось доминирующим на рынке труда и капитала, стало определяющим фактором дееспособности общества и государства в отстаивании своих национальных интересов.
Выражением этого требования времени стало появление социального государства, социальных регуляторов ограничения `свободного рынка`. Это способствовало утвер-ждению существенных перемен в политической жизни общества: появлению более демо-кратических форм регулирования общественной жизни, формированию гражданского об-щества и его эффективных связей с государством. Государство начало проявлять заинте-ресованность в делегировании своих функций общественным институтам, органам мест-ного самоуправления. Стало очевидным, что государства, которые не замечают этой зако-номерности, не создают адекватной системы реагирования на запросы общества, социаль-ные интересы его членов - перестают быть интеллектуальным центром общества, прояв-ляют неспособность технологизировать процесс управления и социально-политического взаимодействия на современных научных основах. Такой государственности не оказалось и в России. Ныне ее становление идет весьма болезненно и противоречиво.
Как отмечает А.И. Стребков 13; 7-18, рыночные отношения требуют вмешатель-ства внешней принудительной силы, ограничивающей рыночный произвол. Данное вме-шательство в состоянии осуществлять либо самостоятельно объединенный наемный труд, либо объединенный посредством государства. Можно констатировать, что наиболее рас-пространенной формой вмешательства сегодня является государственная форма. На осно-ве этого вмешательства вырастают многообразные политики государства, значительную роль среди которых играет социальная политика. Не будет преувеличением сказать, что социальная политика современных государств социально ориентирует рыночные отноше-ния, придает им гуманистическую направленность. Социальная сущность самой социаль-ной политики выражена в ее защитной силе от рисков, постоянно порождаемых рыноч-ными отношениями, природными катаклизмами. Социальная политика своим воздействи-ем на отношения позволила индивиду быть менее зависимым от произвола рыночных от-ношений, укрепила его социально-статусные позиции и доверие к государству.
Вместе с тем существует предел социально-политического воздействия государст-ва на социально-экономические отношения. Государство, обладая своей собственной тра-екторией развития, выражает свой собственный интерес, который заключается в сохране-нии социального неравенства. Социальная политика государства при этом выступает, с одной стороны, как преломленная через призму своего собственного интереса деятель-ность государства, выражающая или практически реализующая, посредством всевозмож-ных политических решений, социальных программ, жизненно важные интересы тех, на кого направлена эта деятельность, а, с другой - подтверждает экономическую целесооб-разность этого интереса, делая общезначимым интерес экономического сообщества, и в особенности, интерес работодателя. Государство выступает посредником между экономи-ческой целесообразностью или необходимостью и социальной необходимостью. Превали-рующей стороной этих отношений является экономическая целесообразность.
Политика и государство являются гарантами экономической целесообразности, но никак не социальной. Социальная необходимость, становясь таковой, осознается государ-ством в силу экономической необходимости. Социальная необходимость есть политиче-ски уясненная экономическая необходимость, ее осуществление в институциональном смысле зависит от воли тех, кто заинтересован в изменении условий своего бытия и спо-собен оказать давление на государство. Политически легитимированные, т.е. признанные основными экономическими субъектами, рыночные отношения, образуют реальную субъ-ектную основу социально-политической деятельности государства. Социальная политика государства, основанного на рыночных отношениях, есть выражение совпадающего инте-реса между работодателями и наемными работниками, совпадение которого покоится на принуждении экономически господствующего класса, посредством политической коррек-ции экономической целесообразности в пользу социальной целесообразности. Практиче-ская социальная политика не может быть определена только теми областями социальной жизни, на которые направлена непосредственно политическая деятельность государства как институционально ограниченная социально-политическая деятельность. Социально-политические цели, выдвигаемые государством, есть компромисс интересов работодате-лей, наемных работников и государственной бюрократии, компромисс, который можно понять как баланс интересов и сил. Последние можно рассматривать как степень органи-зации средств, имеющихся у каждой из представленных сторон. Наиболее организованной силой сегодня является современное государство, которое отличается от работодателей и наемных работников тем, что осуществляемое подчинение практически всегда носит кон-ституируемый характер, а его деятельность легитимирована. Данные механизмы позво-ляют, используя способы подчинения, контролируя, использовать диалоговые партнер-ские механизмы. Наиболее опасным в этих отношениях является то, что государство в ли-це бюрократического аппарата начинает абсолютизировать свой собственный неполити-ческий интерес.
В итоге можно констатировать прямую и обратную зависимость процессов инсти-туционализации и технологизации, связанных с осуществлением интересов в политике. В России имеет место незавершенная институционализация демократических норм взаимо-действия в политической сфере. Поэтому говорить о функционировании эффективных технологий реализации многообразных социальных интересов в политике преждевремен-но. Для этого нужна соответствующая институциональная основа, которой пока нет. В свою очередь, отсутствие отлаженных технологий социально-политического взаимодей-ствия приводит к ограниченному функционированию рыночных отношений, несовершен-ному институциональному устройству общества и тормозит его развитие в постиндустри-альном направлении.


Литература
1. Романенко Л.М. Социальные технологии разрешения конфликтов гражданского общества: экзистенциальные альтернативы современной России на пороге третьего тыся-челетия. М., 1998.
2. Перегудов С.П., Лапина Н.Ю., Семененко И.С. Группы интересов и российское го-сударство. М, 1999.
3. Доббин Ф. Политическая культура и индустриальная рациональность // Экономи-ческая социология. 2004. Т. 5. N 1.
4. Там же.
5. См.: Олсон М. Логика коллективных действий. Общественные блага и теория групп. М., 1995.
6. См.: Бьюкенен Дж., Таллок Г. Расчет согласия. Логические основания конституци-онной экономики // Бьюкенен Дж. М. Сочинения. М., 1997.
7. См.: Lamarque G. Le Lobbing. Paris, 1994.
8. Флигстин Н. Поля, власть и социальные навыки: критический анализ новых инсти-туциональных течений // Экономическая социология. 2004. Т. 2. ?4.
9. Сморгунов Л. В. Политические сети // Современная сравнительная политология. М., 2002.
10. Флигстин Н. Рынки как политика: политико-культурный подход к рыночным ин-ститутам // Экономическая социология. 2003. Т. 4. N 1.
11. Бурдье П. Социология политики. М., 1993.
12. Якобсон Л.И. Экономика общественного сектора. М., 1996.
13. См.: Стребков А.И. Социальная политика: теория и практика. СПб., 2000.

Вернуться к содержанию номера

Copyright © Проблемы современной экономики 2002 - 2024
ISSN 1818-3395 - печатная версия, ISSN 1818-3409 - электронная (онлайновая) версия