|
| | | | Проблемы современной экономики, N 3/4 (15/16), 2005 | | | | ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ГЛОБАЛИЗАЦИЯ | | | Иншакова А. О.
доцент кафедры международного права и прав человека Волгоградского государственного ун-та,
кандидат юридических наук
| |
| | | |
Правовое измерение глобализирующегося мира побуждает к переосмыслению всей системы правового регулирования международных отношений в различных сферах в связи с появлением новых субъектов мирохозяйственного общения как на национальном, так и на наднациональном уровнях. В условиях глобализации возникла новая фаза в корпоративном строительстве, идет поиск современных форм и методов правового регулирования нового геоэкономического миропорядка. При этом имеется в виду новый класс договоров, конвенций, рамочных `законов-доктрин` и т.д., определяющих и новый подход к учету интересов участников мирового воспроизводственного процесса, их ответственность при глобальной трансформации мировой экономики.
Поскольку глобализационные процессы наиболее ярко проявились на экономическом пространстве, породив и новое понимание мирового рынка, и категорию `геоэкономики`[1], значение развития `мирового` права корпораций (транснационального права) трудно переоценить.
В ходе глобализации экономики национальные предприятия, биржи и банки, создавая дочерние структуры за рубежом и приобретая акции и доли иностранных предприятий, все чаще трансформируются в транснациональные компании, увеличивающие масштабы трансграничного перелива капиталов. Такие предприятия, с одной стороны, имеют `национальную принадлежность` государства регистрации, с другой - по характеру интересов и сфере деятельности становятся `международными`, `интернациональными`, `транснациональными`. При этом многонациональный по составу собственников капитал неизбежно приобретает транснациональный характер и, что объективно, становится фундаментом дальнейшей глобализации мирового хозяйства. В результате экономические границы между государствами размывается, свободное от национальных барьеров трансграничное движение капиталов, товаров и услуг расширяется, содействуя формированию взаимосвязанного международного экономического пространства.
Смысл концепции транснационального права, по мнению известного правоведа-международника В.М. Шумилова, состоит в том, что участники международных отношений сами вырабатывают нормы поведения, которые находятся за рамками внутреннего права и не охватываются ни внутренним, ни международным правом. Транснациональное право предстает как синтетическая правовая сфера, в которой взаимодействуют как субъекты международного права, так и субъекты внутреннего права[2].
(Следует сказать, что теория транснационального права далеко не нова. Еще в 1956г. американский профессор Ф. Джессон опубликовал исследование `Транснациональное право`. Его позиция исходила из положения о равном статусе государств и юридических лиц в сфере международных отношений[3]. Наибольшее развитие такая позиция получила в сфере международного экономического права. Что касается отечественной науки, то аналогичный подход был предложен еще в начале 20-х годов XX в. выдающимся юристом, профессором Харьковского института народного хозяйства В.М. Корецким[4]. Он определил основы концепции международного хозяйственного права, как права объединяющего международные и национальные правовые нормы, регулирующие международные экономические отношения.)
ТНК, многонациональные предприятия выступают в качестве `конструкторов` международных экономических отношений, втягивая и государства в конкуренцию, вынуждая их активнее заниматься регулированием экономических процессов. В то же время транснациональные корпорации реализуют собственные интересы, которые зачастую противоречат интересам отдельных государств и потребностям международного экономического правопорядка, заключая договоры с государствами - реципиентами инвестиций, и друг с другом и, таким образом, создавая `промежуточный`, автономный правопорядок. Другими словами, прежде всего эти участники международных отношений сами вырабатывают нормы поведения, которые находятся за рамками и внутреннего, и международного права, не охватываются ни тем, ни другим[5].
Транснациональное право, как компонент глобальной правовой системы, регулирует отношения и между частными лицами по вопросам, которые не регулируются ни внутренним, ни международным правом. В связи с этим частные лица разных государств заинтересованы в создании собственной автономной системы регулирования, подобной системе международного права.
Транснациональные корпорации уже контролируют до половины мирового промышленного производства, 63% внешней торговли, примерно 4/5 патентов и лицензий на новую технику, технологии и `ноу-хау`. Под их контролем находится 90 % мирового рынка пшеницы, кофе, кукурузы, лесоматериалов, табака и железной руды, 85% - рынка меди и бокситов, 80% - чая и олова, 75% - бананов, натурального каучука и сырой нефти.[6] Это позволяет реально и существенно влиять на внутреннюю и внешнюю политику государств и успешно избегать контроля с их стороны[7].
Это касается в определенной мере всех международных юридических лиц (созданных в силу или при наличии международного договора или иного международного учредительного акта),[8] вступающих в международные экономические отношения. Их значение неуклонно растет, свидетельствуя и о тенденции к объединению межгосударственных интересов на экономически-субъективном уровне, что неизбежно приводит к появлению интеграционных процессов, способствующих регулированию отношений между такими субъектами и ориентации на частноправовые нормы универсального характера.
Сегодня назревает разрыв интересов государства и крупного транснационального бизнеса, увеличивается отчуждение между ними. Транснациональные корпорации заинтересованы в игнорировании обременительных национальных правил, при разработке которых к тому же законодатели зачастую разрабатывают нормы, как бы забывая о существовании международных отношений.
Деятельность транснациональных корпораций и ряда международных экономических организаций свидетельствует об отсутствии зачастую даже формальных демократических процедур - регулирование осуществляется по существу административными методами. Например, предоставляя кредиты, Международный Валютный Фонд фактически директивно определяет программу действий правительств соответствующих государств.
Вообще, глобализация во многом стирает границы между внутренней и внешней сферами экономической деятельности, превращая и внешние факторы во внутренние.
Национального права, вместе с тем, становится явно недостаточно для регулирования деятельности многонациональных корпораций, даже при наличии международных норм, опосредованных национальным законодательством. Соответственно не случайно появляются документы, вроде того как `Контроль и прозрачность бизнеса: реформа корпоративного управления в Германии`, признающие, что: `потрясения на глобальных финансовых рынках... показали нам, до какой степени возросла взаимозависимость национальных финансовых рынков...`, что `наши публичные компании теперь привлекают капитал в международном масштабе. Германские акционерные общества вступили в конкуренцию за капиталы в международном масштабе...`, что `влияние международных институциональных инвесторов и их ожидания растут...`[9]
Такая ситуация влечет за собой в ряде случаев государственную политику и `дерегулирования` в отношении транснациональных корпораций. Так, США практически минимизировали государственное вмешательство в дела, например, авиационных корпораций на международном рынке авиауслуг. В то же время появляется политика давления на государства, предприятия которых на международном рынке могут составлять конкуренцию национальным ТНК.
Все большую поддержку в этих условиях, в частности, со стороны западного научного общества сегодня находит концепция `международного корпоративного права`, предусматривающего практику заключения договоров и соглашений между ТНК и различными государствами. Английский ученый Б.Ченг, например, считает необходимым создать специальные правовые системы, состоящие из договоров, находящихся вне действия национальных норм как системы подчиненные международному праву или общим принципам права. Следует отметить и появление теорий, обосновывающих необходимость передачи определенных функций государственной власти транснациональным корпорациям[10]. Частично такая практика в мире уже существует: с одной стороны, правительства многих экономически развитых стран фактически создают коалиции с участием корпораций, неправительственных организаций и таких организаций, как ООН, Всемирный банк и МВФ, с другой - международным корпорациям оказывается административная и дипломатическая поддержка при освоении новых рынков.[11]
Однако в этой правовой сфере существует множество пробелов, нерешенных вопросов, к которым, можно отнести, в том числе отсутствие единообразных критериев, в соответствии с которым ТНК вообще могут получать дипломатическую защиту государств. `Дипломатическая защита`, которая существует в отношении физических лиц, не применима к защите корпораций, не отвечает `современным способам ведения дел`.[12] Несмотря на попытки систематизировать нормы международного права, относящиеся к дипломатической защите многонациональных юридических лиц, о реальной кодификации говорить пока нельзя.[13]
Российская юридическая доктрина вообще не поддерживает позицию, требующую делегирования ТНК части государственных правомочий, исходя из того, что договоры, заключаемые между государствами и компаниями, являются гражданскими сделками, а не межгосударственными соглашениями и, соответственно, относятся к сфере международного частного права.
Однако влияние ТНК на мировой рынок и на регулирующее его правоотношения возрастает, несмотря на концепции сдерживания процесса передачи властных полномочий данным хозяйствующих субъектам. В связи с этим неизбежно традиционный подход к праву преобразовывается, национальное право все более насыщается `международно-правовыми нормами`.
Тем не менее, как считает, например, Ю.А.Тихомиров, это только одна сторона новой ситуации. `Другой феномен, о котором юристы-международники говорят неохотно: международное право сегодня само рождается из норм национального права, поскольку укрупняются нормы, ранее существовавшие в национальных законодательствах, объект правовой регуляции, возникают общие правовые потребности`.[14] Наиболее широко международные нормы используются в гражданском и международном частном праве. Это, в свою очередь порождает ряд коллизий, нуждающихся в соответствующем урегулировании. Обычно такое регулирование осуществляется через заключение договоров между государствами, правовые системы которых содержат коллизионные нормы. Кроме переговоров и согласительных процедур, предусмотренных в договорах, позволяют успешно решать проблемы и специальные примирительные, третейские и коллизионные структуры, в частности, в рамках Всемирной торговой организации.
Международное частное право, которое до недавнего времени большинством ученых рассматривалось как неотъемлемая часть внутреннего законодательства, в данном случае становится не просто более самостоятельным. Оно приобретает черты новой правовой системы. По прогнозам М.Л. Энтина, `на сегодняшний день формируется тенденция избавления международного права от soft law (мягкого права)`[15]. Возникает все больше примеров появления международно-правовых норм прямого действия в отношении частных лиц, в том числе юридических. Так, Генеральное соглашение по торговле услугами (ГАТС), входящее в пакет соглашений Всемирной торговой организации, предусматривает непосредственные действия в отношении `поставщиков услуг`. Сама ВТО свидетельствует об устойчивой тенденции к созданию единого экономического пространства и в связи с этим заменяет положения Генерального соглашения по тарифам и торговле (ГАТТ), которые уже не отвечают требованиям времени. Единые правила, о которых в рамках этой организации государства сумели договориться, нередко свидетельствуют о создании нового мирового правопорядка, усиливающего международно-правовой режим и обеспечивающего приоритет международно-правовым нормам.
Таким образом, существуют уже много аргументов о возникновении в международных экономических и правовых отношениях новых качественных признаков, которые позволяют говорить и о новых тенденциях в развитии корпоративного права: о преобладании метода многостороннего правового регулирования в международных экономических отношениях; о расширении объектной сферы международного права в связи с включением в нее многих положений о внутренней, прежде государственной компетенции в деле экономического регулирования; о расширении сферы рыночных отношений на межгосударственные отношения всех, а не только развитых государств; о дифференцировании правовых режимов в разных секторах международных экономических отношений; о приоритете норм международного права, способствующего совершенствованию международных экономических отношений. |
| |
|
|
