|
| | | | Проблемы современной экономики, N 2 (86), 2023 | | | | ЭКОНОМИКА, УПРАВЛЕНИЕ И УЧЕТ НА ПРЕДПРИЯТИИ | | | Руденков И. А.
доцент кафедры международной политической экономии
Белорусского государственного университета (г. Минск),
кандидат экономических наук
Юргель Н. В.
доцент кафедры современных технологий образования взрослых
Института повышения квалификации и переподготовки кадров
Гродненского государственного университета им. Янки Купалы,
кандидат экономических наук;
| |
| | | | | В статье показано, что в условиях все возрастающей неопределенности наиболее эффективным инструментом управления рисками являются институты, которые устанавливают рамки и регламенты действий по достижению поставленных целей. Институты имеют количественные характеристики, но прежде всего являются качественными образованиями. Отмечается, что особую значимость приобретает проблема установления критерия оценки результатов деятельности современной фирмы. В качестве критерия предлагается рассматривать институциональную эффективность деятельности фирмы. Предложена методика расчета показателей внутренней и внешней институциональной эффективности. | | Ключевые слова: институты, институциональное планирование, управление рисками, институциональная эффективность | | УДК 330.1; ББК 65.01 Стр: 72 - 76 |
Нарастающая неопределенность в деятельности хозяйствующих субъектов — наиболее характерная черта кризиса социально-экономической системы. Движущей силой рыночной (капиталистической) экономики, несомненно, является конкуренция, она же — источник хозяйственных рисков, которые можно выявлять и оценивать, избегать или компенсировать, иными словами риском можно управлять. Но для этого необходимо, чтобы конкуренция была «добросовестной», т.е. она не должна выходить за рамки юридических законов и общепринятых норм, и принципов. Тогда есть возможность выявить причинно-следственные связи рисков, оценить их и выработать систему мер для их компенсации.
При недобросовестной конкуренции риски становятся непредсказуемыми. Современная международная конкуренция давно перешла за рамки добросовестности и достигла своей крайней формы — гибридной войны. Риски, генерируемые недобросовестной конкуренцией, невозможно предвидеть и оценить. Это и есть ситуация системной неопределенности. Однако, состояние неопределенности противоестественно для рационального субъекта и общества в целом, естественным является стремление к снятию неопределенности. Ожидать, что рациональный выбор институтов совершат некомпетентные лица, принимающие решения — дело бессмысленное в условиях либеральной демократии, когда общественное сознание подвержено недобросовестным манипуляциям, благодаря, так называемой, «свободе слова», позволяющей безнаказанно лгать, клеветать и оскорблять созидательную часть общества, отстаивая интересы правящего класса. А обеспечивает «свободу слова», блокируя альтернативное общественное мнение, либеральный принцип «верховенства закона» над истиной и здравым смыслом, поскольку эти законы защищают интересы социальных меньшинств: финансовой олигархии и «праздного класса» в целом.
Преодоление системного кризиса осуществляется посредством институциональной трансформации. Неопределенность снимается посредством институтов, которые служат инструментом управления рисками, поэтому выбор институтов и оценка их эффективности имеет решающее значение в период институциональных трансформаций. Именно этот этап в настоящее время переживает современная экономика. Поскольку «сверху» в условиях «либеральной демократии» рациональный выбор — невозможен, отправной точкой этого процесса выступает первичное звено хозяйственной системы — фирма.
В экономической литературе наиболее часто обсуждаются такие источники неопределенности как: неполнота и асимметрия информации, отсутствие у принимающего решение субъекта количественной оценки вероятности наступления событий, субъективность в принятии решения, отсутствие опыта приятия решений в условиях неопределенности. Эти причинно-следственные связи тривиальны и поверхностны, определены путем субъективных формально-логических умозаключений, что создает иллюзию того, что они могут быть преодолены путем каких-то формальных преобразований, не затрагивающих фундаментальных основ рыночной экономической системы.
Вместе с тем, несмотря на предпринимаемые усилия по количественному изменению экономических параметров рыночной системы путем вовлечения новых государств, экспорта рыночных институтов и т.д., в последние пятнадцать лет наблюдается нарастание степени неопределенности. Так, директор-распорядитель Международного валютного фонда (МВФ) Кристалина Георгиева, выступая в Институте международной экономики Петерсона в Вашингтоне в январе 2020 года, отметила: «Если бы мне нужно было определить тему в начале нового десятилетия, то это была бы растущая неопределенность».
Основываясь на субъективистском формально-логическом методе, ряд исследователей прибегают к различным методикам количественного измерения неопределенности. Пытаются оценить влияние волатильности ключевых экономических и финансовых переменных (Leahy and Whited, 1996; Bloom, 2009).
Другой подход основан на текстовом поиске газетных архивов, например, индекс экономической и политической неопределенности (Baker, Bloom & Davis, 2016). Однако, эти подходы имеют важное ограничение: они, как правило, ограничены набором стран с развитой экономикой, и по многим из них данные доступны только после начала 1990-х годов. Для устранения этого недостатка разработан новый ежеквартальный показатель неопределенности — Всемирный индекс неопределенности (WUI). Он охватывает 143 страны мира с населением не менее 2 миллионов человек [1].
Необходимо констатировать, что количественные характеристики не способны выявить объективные причинно-следственные связи, поскольку игнорируют существование объективных экономических законов и, прежде всего, закона «соответствия производственных отношений уровню развития производительных сил», сформулированный К. Марксом, но игнорируемый «Западной экономической мыслью», тем не менее он действует, но уже как разрушительная сила. Мировая экономика испытывает потрясение за потрясением: глобальный финансовый кризис (2008), европейский долговой кризис (2010), референдум о членстве Великобритании в Европейском союзе (2016), выборы в США (2016), Covid-19, специальная военная операция на Украине (2022), энергетический кризис, рост инфляции и быстрое ужесточение монетарной политики.
Процесс институциональной трансформации начинается на уровне основной институциональной единицы хозяйственной деятельности — фирмы. Именно здесь закладывается фундамент социально-экономической системы, который должен обеспечивать ее устойчивость. В современных условиях фирмы (основные институциональные единицы реального сектора) вынуждены принимать решения в условиях неопределенности и риска. Негативное воздействие неопределенности на деятельность фирмы заключается в нарушении устойчивости, вероятности возникновения потерь, связанных с невозможностью полностью рационального поведения и достижения поставленных целей деятельности.
Принятие управленческих решений в ситуации неопределенности — это выбор с непредсказуемым результатом, то есть — иррациональный выбор, который присущ азартным играм, но недопустим в деятельности фирмы. Даже азартные игроки стремятся снять неопределенность, и даже подключили для этого ученых-математиков, что стало причиной возникновения теории вероятности, которая создала инструментарий оценки неопределенности, а оцененная неопределенность — это риск, количественная оценка неопределенности. Таким образом, управленческие решения приобретают элемент рациональности, но не снимают неопределенность. Лицо, принимающее решение может принять риск, если риск для него не слишком велик, уклониться от риска, или попытаться снизить риск, а для этого нужно выявить причинно-следственные связи и факторы на них влияющие, т.е. управлять риском. В международном стандарте ISO 31000 «Управление рисками (2018)» риск определяется, «как неопределенность в достижении цели».
Первоначально институты формировались «post factum» с целью избежать повторения неблагоприятного события, на современном этапе их создают «a priori», т.е. планомерно. В связи с тем, что роль планирования заключается в снижении неопределенности посредством научного обоснования целей фирмы и способов их реализации — на современном этапе особое значение приобретает институциональное планирование, что уже само есть новое качество, отрицающее рыночную неопределенность. В экономической литературе институциональное планирование трактуется шире, чем метод управления риском. Но в этих трактовках отсутствует целевая установка, а если нет цели, то нет и смысла, т.е. в этой деятельности отсутствует рациональность. Институциональному планированию рациональность придает управление риском.
Различные аспекты институционального планирования раскрыты в работах Г. Беккера, Дж. Бьюкенена, Г. Демсеца, Дж. Коммонса, Д. Норта, Дж. Стиглера, О. Уильямсона, Дж. Ходжсона, Ю. Эльстера. На постсоветском пространстве вопросам институционального планирования и его прикладным аспектам посвящены работы таких авторов как, А.А. Аузана, Г.Б. Клейнера, П.С. Лемещенко, И.А. Руденкова, О.С. Сухарева, В.Л. Тамбовцева.
О.С. Сухарев под институциональным планированием понимает: «совокупность действий по формированию институтов, введению их в пространство хозяйственной системы, изменению, коррекции, заимствованию институтов (планирование изменения законодательства, новых правовых норм, организационных форм и их изменения)» [2, с. 96–111].
П.С. Лемещенко отмечает, что институциональное планирование включает в себя: «...исследование и прогноз деятельности, контроль, определение параметров поведения и коррекцию изменений. Принципиальное отличие институционального планирования от директивного, таким образом, состоит в обеспечении децентрализованных решений при установлении общих институциональных рамок. Планируются не действия экономических агентов, а соответствующие структуры, обеспечивающие этим агентам и обществу в целом, снижение совокупных трансакционных издержек» [3, с. 56].
Но снижение трансакционных издержек, как правило, приводит к увеличению риска, который может привести к потерям, многократно превышающим экономию на трансакционных издержках, поскольку трансакционные издержки — это цена содержания институтов. Трансакционные издержки могут повышать не только экономическую эффективность деятельности фирмы, но и социальную, технологическую, экологическую и т.д., за счет снижения риска.
В отличие от стратегического планирования институциональное ориентировано как на краткосрочную, так и на долгосрочную перспективу. Как инструмент влияния на экономические отношения, институциональное планирование может использоваться как на мировом, так и на макро и микроуровнях. По мнению О.С. Сухарева к принципам институционального планирования относятся: целевая заданность, определение области приложения, функциональная полнота, необходимое разнообразие, восприятие нормы, устойчивость к изменениям, монетарное наполнение [4, с. 61].
Данные принципы сохраняют свою актуальность и на уровне фирмы, но должны быть дополнены следующими принципами: транспарентности (прозрачности); полнотой включения в институт заинтересованных лиц; поддержания баланса интересов лиц, объединенных данным институтом; минимизации риска. Все приведенные принципы определяют содержание управления риском и не противоречат друг другу, придают институциональному планированию полную рациональность.
Современная фирма уже не может отрицать усиления и усложнения характера рыночной неопределенности и в качестве метода (инструмента) ее снижения выбирает управление риском. Это обусловлено изменением условий ее функционирования. Сравнительный анализ условий деятельности фирмы в традиционном понимании и современной фирмы представлен в табл. 1.
Таблица 1
Сравнительный анализ условий деятельности фирмы| Критерий | Традиционная фирма | Современная фирма |
|---|
| Цель | Максимизация прибыли | Движение к устойчивому развитию | | Сущность | Хозяйственная единица для создания товара или /и услуги | Самостоятельная развивающаяся социально-экономическая система (институциональная единица) | | Состояние внешней среды | Рыночная неопределенность | Неопределенность, сложность, подвижность | | Информация | Неполнота и асимметрия информации | Использование кибернетических принципов | | Отношение к деятельности правительства | Позиция невмешательства | Участие в формировании эффективных институтов в соответствии с собственными и общественными целями | | Принципы управления | Дисциплина, подчинение, иерархия, стабильность | Командный дух, инициатива, демократия, гибкость |
Необходимо отметить, что особую значимость приобретает проблема установления критерия оценки результатов деятельности современной фирмы. В традиционном понимании (в модели классической предпринимательской фирмы) таким критерием является максимизация прибыли. Однако максимизация прибыли, как цель экономической деятельности, приводит к усилению противоречий интересов собственников, менеджеров и наемных работников, что увеличивает степень неопределенности и риска. Для устойчивого функционирования фирм в современной экономике необходимо создать соответствующие институциональные условия, т.к. только система развитых институтов гарантирует собственнику каждого фактора производства предельный доход от него, а тому, кто принимает решения и кто несет ответственность за них, — плату за риск.
Институциональное планирование на уровне фирмы тесно связано с управлением риском (процессом институционализации) и необходимо для того, чтобы на основе сознательного использования системы объективных экономических законов, основных положений политической экономии (экономической теории) и практического опыта реализовать представляющиеся возможности и свести к минимуму возможные риски. Институционализация деятельности фирмы представляет собой процесс формирования и закрепления институтов, а также их корректировку, что требует целенаправленных усилий и затрат ресурсов. Институционализация утверждает и закрепляет определенные виды экономического взаимодействия, что делает эти взаимодействия не только постоянными, но и обязательными.
Прохождение этапов институционализации фирмы связано с понятием институциональной эффективности. Данная категория приобретает все большую актуальность в современных условиях, в которой большое значение приобретают институциональные аспекты деятельности фирмы [5, с. 57].
Количественные результаты проявляются в результатах финансовой и хозяйственной деятельности организации и занимаемом месте среди конкурентов, обобщающим показателем выступает сумма капитализации фирмы.
Качественной оценкой институциональной эффективности является повышение устойчивости развития фирмы за счет снятия неопределенности и снижения риска в процессе институционализации деятельности фирмы.
В современной экономике возрастает актуальность данной категории на уровне фирмы, на деятельность которой большое влияние оказывают институциональные факторы. Однако, в отличие от других видов, категория институциональной эффективности находится в стадии формирования.
Сущность этапов институционализации фирмы представлена на рис.1. | | |  | | Рис. 1. Сущность этапов институционализации фирмы [5, c. 60] |
Поскольку далеко не все фирмы достигают третьего этапа «Институциональная зрелость» (высшей стадии), представляется целесообразным оценивать институциональную эффективность с использованием частных показателей:
1) внутрифирменная институциональная эффективность (intra-company institutional effectiveness, IIE);
2) внешняя институциональная эффективность (external institutional effectiveness, EIE).
В предлагаемой методике используется, так называемый, затратный подход, т.е. оценка институциональной эффективности рассматривается как соотношение полученного результата (эффекта) к затратам.
Для оценки внутрифирменной институциональной эффективности используется популярный в страховании подход к измерению рисков Value at Risk: «VaR — это выраженная в денежных единицах (базовой валюте) оценка максимальных, ожидаемых в течение данного периода времени с данной вероятностью потерь данного портфеля (открытых позиций) под воздействием рыночных факторов риска» [6, с. 87].
Если значение IIE > 1, то институционализация успешная, так как затраты на управление риском — окупились, а эффективность повысилась.
Необходимо отметить, что показатель эффективности внешней институционализации не исключает учета внутренних рисков, поскольку при оценке рыночной капитализации фирмы учитываются как внутренние, так и внешние риски. При оценке внешней институциональной эффективности учитывается рыночная капитализация фирмы, но не как совокупная стоимость всех акций, а как прирост ее стоимости. Когда фирма выходит на IPO, она это делает не самостоятельно, а при помощи посредников, которые при расчете стоимости акций учитывают, в первую очередь, степень снижения риска, как результат управления рисками.
 (1) и (2)
где ПЕ — внутрифирменная институциональная эффективность;
EIE — внешняя институциональная эффективность;
VaR1 — оценка величины риска, полученная до внедрения системы риск-менеджмента;
VaR2 — оценка величины риска, полученная с учетом функционирования службы риск-менеджмента;
Crm — затраты на управление рисками;
Ccc — затраты на формирование и поддержание организационной культуры;
CF — капитализация фирмы;
Cipo — затраты на проведение IPO (первоначального размещения акций).
В табл. 2 представлена примерная структура затрат фирмы на внутрифирменную институционализацию. Необходимо отметить, что конкретная стоимостная величина затрат для каждой фирмы индивидуальна и зависит от степени заинтересованности руководителей, финансовых возможностей конкретной фирмы и от степени «развитости» внутрифирменных институтов: службы риск-менеджмента (СРМ) и организационной культуры (ОК).
Затраты фирмы на проведение IPO более конкретны и представлены в табл. 3.
Таблица 2
Структура затрат для оценки внутренней институциональной эффективности [5, c. 60]| Виды затрат | Составляющие компоненты затрат |
|---|
| Затраты на управление риском | на создание СРМ; на функционирование СРМ; на формирование культуры управления риском | | Затраты на ОК | на оплату труда менеджеров (формирование, оценка эффективности и мониторинг организационной культуры); на разработку и внедрение корпоративных кодексов; на программы адаптации и поощрения поведения сотрудников, соответствующего корпоративным нормам и ценностям; на проведение мероприятий, поддерживающих организационную культуру; на мероприятия по повышению эффективности организационной культуры; на привлечение экспертов и консультантов |
Таблица 3
Примерные расходы, связанные с проведением IPO на Лондонской бирже [6, с. 396]| Позиция расходов | Диапазон ($) |
|---|
| Юридический консультант компании | 750000–1250000 | | Юридический консультант андеррайтеров | 500000–750000 | | Банк-депозитарий | 0 | | Роуд-шоу | 150000–200000 | | Услуги по связям с общественностью и с инвесторами | 80000–100000 | | Комиссия за листинг | 190000–300000 | | Сбор за поддержание листинга в год | 12000–7000 | | Печать | 200000–300000 |
Роль показателей институциональной эффективности заключается в том, что они демонстрируют:
1) трансакционные издержки, связанные с целенаправленным формированием институтов, могут повышать эффективность фирмы (в широком смысле, т.е. с учетом экономического, социального и других аспектов эффективности современной фирмы) в широком диапазоне (микро-, макро- и международном) уровней хозяйственной деятельности;
2) эффективность институционального планирования измерима, имеет количественную оценку;
3) если показатели институциональной эффективности снижаются, то цели, методы и инструменты институционального развития — иррациональны, и должны быть изменены;
4) внедрение комплексной системы управления риском является обязательным условием повышения институциональной эффективности фирмы. |
| |
|
|
