|
| | | | Проблемы современной экономики, N 3 (83), 2022 | | | ЕВРАЗИЙСКАЯ ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ПЕРСПЕКТИВА: ПРОБЛЕМЫ И РЕШЕНИЯ
(Из материалов Третьего Казанского международного конгресса евразийской интеграции — 2022) | | | Хоменко В. В.
вице-президент Академии наук Республики Татарстан,
профессор Казанского (Приволжского) федерального университета,
доктор экономических наук
| |
| | | | | В статье представлен анализ текущей экономической ситуации в условиях экономических санкций и сужения внешнего кооперационного поля. Определены аксиоматические характеристики эволюции моделей импортозамещения и экспортной ориентации. Дана оценка вариантов компенсации рисков изменения системы внешних экономических и транспортно-логистических связей России и ее регионов на примере Республики Татарстан. Сформулированы принципиальные условия формирования перспективного поля евразийской интеграции при активном участии субъектов Российской Федерации | | Ключевые слова: экономическая кооперация, евразийская интеграция, экономические санкции, импортозамещение, региональные внешнеэкономические связи, международные транспортные коридоры | | ББК У9(2)80.3 (2Р–6Т) Стр: 23 - 25 |
В начале марта многие мировые бренды стали покидать российский рынок. Критично это или нет? Известно, что импортозамещение в России в 2022 году на конец марта находилось в пределах 30%. По продуктам широкого народного потребления ситуация следующая: удельный вес импорта во внутренним потреблении населения — 30%, в том числе продовольствия — 25%.
В этом случае приходится констатировать, что в нашей стране фактические показатели самообеспечения основными товарами сильно отстают от пороговых значений. На данный момент Правительством России ставится задача сделать импортозамещение основой российской экономики. Доля отечественной продукции на рынке должна составить 70%.
Однако, закономерно возникает вопрос: сможем или нет мы такую задачу реализовать и насколько она долгосрочна?
В практике государств, добившихся в короткие периоды времени резкого роста экономики, достаточно часто практикуемая модель развития экономики выглядела следующим образом: от импортозамещения к экспортной ориентации и обратно к сокращению экспорта по мере увеличения объемов внутреннего рынка за счет роста покупательной способности населения. Последняя третья стадия характерна для стран с большим количеством населения. Например, для Китая. Так, в 1990 г. соотношение экспортной ориентации экономики к объему внутреннего рынка было 80% и 20%. В 2020–2021 гг. эти показатели поменялись местами на диаметрально противоположные: 80% и 20% соответственно.
А теперь важно отметить, почему страны не могут развиваться без вхождения в мировой интеграционный процесс и понять пределы политики импортозамещения. Конечно, в этом случае наше внимание начинает обращаться к Адаму Смиту и Давиду Рикардо с их теоретическими воззрениями в части абсолютных и относительных преимуществ. Но практика каждый раз ориентирует нас на необходимость ответа на вопрос: каковы минимальный и максимальный нормативы импортозамещения? Как связаны понятия «эффективность специализации» и «государственная безопасность»?
В отношении сегодняшнего состояния экономики России мы должны уйти от упрощенного понимания импортозамещения в форме просто «заменить» или «заместить». Этот процесс должен привести к выходу на «лидерские» позиции, особенно в части критических технологий, и тех, которые обеспечивают развитие страны в рамках 5–6 технологических укладов. В конечном счете, страны мира должны иметь технологическую, а не сырьевую зависимость от России. Сама Россия в этом случае должна восприниматься не как «угроза», а как научно-технологический потенциал развития мировой экономики.
В определенной мере в соответствие с расставленными выше методологическими акцентами, мы выходим на еще ряд последующих вопросов:
– Почему мы раньше не занимались импортозамещением?
– Не будет ли это временной профанацией?
– Что Республика Татарстан делает в этом отношении сейчас?
Приходиться констатировать, что к концу мая 2022 года создалась сложная ситуация по большому спектру импортных товаров. Отсутствие отдельных из них, например, медицинских, серьезно угрожает здоровью людей. Так, многие ветклиники остались без импортных комплексных вакцин и анестезии. Ряд лекарств производился и поставлялся из Франции. Сейчас вопрос импортозамещения по лекарствам рассматривается на высоком уровне: Минсельхоз РФ, департамент ветеринарии и научное сообщество ищут отечественные аналоги и тех, кто мог это производить. Российские же аналоги не так распространены и пока уступают по качеству зарубежным препаратам. Можно добавить дефицит лекарств, крайне необходимых для лечения тяжелых болезней людей. Имеет место отсутствие исходных материалов для осуществления неотложных операций, например, в случае замены клапанов сердца. Ясно, что решение вопроса здесь должно быть только оперативным....
Из сложной ситуации порой ищут простые выходы и результаты решения проблемы не могут нас удовлетворять. Так, глава Национального антикоррупционного комитета Кабанов обвинил «некоторых руководителей» в стремлении «пересадить» российскую промышленность и экономику на «новую, теперь китайскую «иглу»**. В России программа импортозамещения провалена полностью, написал в Telegram-канале глава комитета Совета Федерации по конституционному законодательству и государственному строительству Андрей Клишас. «Кроме бравурных отчетов отраслевых ведомств нет ничего. Наши люди это видят и по товарам народного потребления, и во многих других сферах», — добавил он.
Вариантов достижения нормативных показателей импортозамещения. которые пытаются реализовать наши товаропроизводители, достаточно много и среди них:
– Обеспечение производства собственными научно-технологическими разработками;
– Закупка комплектующих у других партнеров, не присоединившихся к санкциям против России;
– Закупка комплектующих у традиционных поставщиков через третьи страны;
– Перенос производства в страны, непопадающие под санкции;
– Локализация рынков реализации продукции.
Каждый вариант имеет свои плюсы и минусы, но без ориентации на нормативные показатели импортозамещения всегда есть риск возврата к нынешней ситуации.
Возьмем такой пример. «АвтоВАЗ» намерен расширить производство автомобилей Lada на заводе в Джизакской области В 2022 году планируется производство до 4 500 автомобилей, в то время как по итогам прошлого года было выпущено только 650 машин. Здесь возникает вопрос: а если санкции будут и применены к Узбекистану в части конкретного производства машин? Ведь подобные предложения от западных политиков уже высказываются.... Если же мы сможем производить отечественные машины с большинством отечественных комплектующих и по качеству — лучше, чем зарубежные, то ситуация, включая их экспорт, может быть совершенно иная...
Положение в экономике Республик Татарстан с конца февраля — начала марта 2022 года также стало более напряженным. Так, попал под санкции, наряду с ООО «УАЗ», и ПАО «КАМАЗ». Эти российские автопроизводители включены в санкционный список Евросоюза. Причина — использование их техники в рамках военной операции на территории Украины. Это следует из публикации официального журнала ЕС.
Министерство торговли США постоянно расширяет список российских компаний, в отношении которых действует запрет на импорт высокотехнологичной продукции. Особый акцент делается в отношении авиастроительных, приборостроительных и судостроительных предприятий. В этом случае под санкции попали еще три татарстанские компании — АО «Холдинговая компания „АкБарс“«, АО «Казанское приборостроительное конструкторское бюро» (КПКБ) и Альметьевский завод «Радиоприбор». Весьма сложная ситуация и в части импортных комплектующих на нефтехимических предприятиях. Например, это имеет место по отношению к катализаторам.
Стратегии, связанные с выходом из этой ситуации, формируются самые разные. Так, ПАО КАМАЗ пытается реализовать вариант «ухода от военных моделей», локализации производства комплектующих и выхода на рынки «третьих» стран с моделями из отечественных комплектующих. Предприятия нефтехимического комплекса расширяют научно-производственную кооперацию с российскими крупными производителями и партнерами из ряда азиатских стран. Оборонные и авиационные предприятия ориентируются на ранее предлагаемые модели с максимальным применением отечественных комплектующих.
Однако в этом случае имеют место центральные вопросы:
– Изменится ли технологический уровень продукции и в какую сторону?
– Что будет с конкурентоспособностью, когда поднимется «железный занавес».
Импортозамещение — с лучшими параметрами в сравнении с аналогичными зарубежными образцами продукции. Наверное, только об этом должна идти речь, если вопросы мы ставим в такой плоскости.
Для координации соответствующей работы на российском и сопредельном евразийском пространстве необходимы дополнительные организационные решения, часть из которых уже реализуется. Так, для смягчения последствий санкционного давления в Татарстане усовершенствован функционал Регионального маркетингового центра (РМЦ). Созданный инструмент — это свод антисанкционных ресурсов под общим названием «Центр импортозамещения». В «Центре импортозамещения» представлен «Реестр ранее закупаемой импортной продукции». Он может быть использован производителями и продавцами при анализе информации по производству аналогичной импортозамещающей продукции. В ресурсе реализована возможность собирать предложения производителей и продавцов о поставках необходимой продукции и систематизирована информация в разделе «Расширенный каталог предложений импортозамещения». Систематизация производится по: наименованию продукции; адресу производителя; региону страны и так далее. Покупатели-заказчики могут уже сейчас размещать извещения о проведении закупок импортозамещающей продукции в Закупочном модуле РМЦ «Агрегатор «Биржевая площадка». Операторы РМЦ нацелены на подбор предложений по поставке замещающей продукции. В случае отсутствия предложений в расширенном каталоге предложений и от продавцов в ходе проведения закупки, информация о такой продукции размещается в ресурсе РМЦ «Инвестиционные ниши» для использования в целях локализации замещающего производства и поставок замещающей продукции.
Конечно, в настоящее время могут действовать различные обходные и «серые» схемы приобретения ранее поступавших товаров через третьи страны. Однако, несомненно, в этом случае повышается стоимость продукта из-за дополнительных сопутствующих затрат и весьма существенен уровень риска прекращения действия этих каналов поставок.
Проблемным является и отношение ряда ученых к содержательному характеру стратегии импортозамещения, ее жизненному циклу. Зачастую уже сложившаяся позиция проявляется в формулировке следующих вопросов:
– является ли импортозамещение научной задачей?
– является ли рационализация межгосударственных партнерских связей научной задачей?
В Татарстане разрабатывается Стратегия и Программа научно-технологического развития до 2030 года. И важно дать окончательный ответ на эти вопросы. Он должен опираться на практику тех стран, которые начинали свое развитие с модели импортозамещения. Они ускоренно накапливали потенциал производства технологичной продукции и затем переходили к реализации стратегии экспортной ориентации. По мере роста доходов населения и роста внутреннего спроса происходила стабилизация баланса экспорта и импорта. Примером такой страны, как было сказано выше, является Китай. Научная аксиоматичность подобного подхода становится все более очевидной, как и общее государственное управление всем процессом. В этом случае, эволюционный рыночный характер развития, с которым имели дело европейские страны, просто не дает возможности вырваться из другой модельной связки- «промышленный центр — сырьевая периферия».
Если Россия ставит задачу своего полноценного присутствия в мировой системе высокотехнологичного производства, отказываясь, в определенной степени, от фетиша «природно-сырьевой» ренты, она должна в полной мере реализовать ренту «природно-географическую», то есть потенциал транспортного транзита. Расположение между двумя центрами мирового развития — Западным и Восточным создает такую уникальную возможность. Причем, в эту систему должны быть вовлечены и российские экспортноориентированные регионы, как интегрирующие ядра и локомотивы межрегиональной кооперации. Речь идет о системе так называемых евразийских транспортных коридоров с максимальным приближением территории Республики Татарстан к их перекрестку (рис.1). В связи с этим, в стратегических программах и проектах начала нынешнего века появилась позиция формирования в зоне этого «перекрестка» мощного Свияжского межрегионального мультимодального логистического центра. | | |  | | Рис. 1. Схема международных транзитных транспортных коридоров |
Последующее замедление, с российской стороны, выполнения взятых на себя обязательств по модернизации действующих и строительству новых МТК привело, с одной стороны, к «обходу» России на базе развития системы южных транспортных коридоров и существенному изменению траектории самих коридоров. Одновременно стали откладываться решения по развитию в зоне «притяжения» МТК необходимой транспортно-логистической инфраструктуры. Так, практически в альтернативу проекту МТК «Европа-Западный Китай», проходящего через территорию Татарстана, был выдвинут проект траектории автотранспортного коридора «Меридиан» (рис.2). | | |  | | Рис. 2. Маршрутная траектория проекта «Меридиан» |
В условиях отсутствия реализации основных инженерных проектов, связанных с полноценным запуском МТК «Север-Юг», выводом грузопотоков МТК «Запад-Восток» (Транссиб) по линиям севернее Татарстана и изменением маршрута автотранспортного коридора, связывающего Европу и Китай, практически поставлена под вопрос перспектива Свияжского мультимодального межрегионального логистического центра в его первоначальном варианте. В этом случае речь идет о серьезном уходе от комплексного целевого видения России как интегратора сухопутных евразийских транспортно-логистических связей в системе комплексного последовательного принятия и реализации соответствующих решений.
В связи с изложенным выше, главными факторами запуска полноценной стратегии импортозамещения и последующего наращивания высокотехнологического российского экспорта должны стать:
1. Государственное стратегические планирование и программирование научно-технологического развития в режиме ГЧП;
2. «Перелив» природного рентного дохода через государственный бюджет в развитие науки, высокотехнологичных производств и социальной сферы в соответствии с общепринятыми международными нормативами;
3. Развитие комплексной взаимосвязанной сети профильных научно-исследовательских и инжиниринговых центров, стартапов, рынка интеллектуальной собственности;
4. Создание финансовых и административных условий для полноценного развития вузовской науки;
5. Формирование кредитных линий и фондового финансирования, приемлемых для производственных отраслей с точки зрения уровня их рентабельности;
6. Стимулирование сохранения, развития и использования кадрового потенциала в организационно-финансовой системе, более конкурентноспособной в сравнении с зарубежными аналогами;
7. Внедрение цифровых платформ изучения и прогнозирования рынков, внешнеэкономических и межрегиональных экономических связей на базе специализированных региональных и межрегиональных исследовательских Центров. |
| |
|
|
