|
| | | | Проблемы современной экономики, N 2 (82), 2022 | | | | ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ГЛОБАЛИЗАЦИЯ И ПРОБЛЕМЫ НАЦИОНАЛЬНОЙ И МЕЖДУНАРОДНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ | | | Писаренко Ж. В.
доцент кафедры управления рисками и страхования экономического факультета
Санкт-Петербургского государственного университета,
доктор экономических наук
Бекишев Ю. А.
аспирант экономического факультета Санкт-Петербургский государственный университет
Аркадьев В. А.
аспирант экономического факультета, Санкт-Петербургский государственный университет
| |
| | | | | В связи с появлением COVID-19 остро встал вопрос об «уязвимости» экономики и социального уклада даже перед сравнительно незначительной эпидемиологической вспышкой. Чтобы избежать этого в будущем, необходимо понять, какие основные закономерности можно установить, анализируя предыдущие пандемии. В настоящей работе проводится исторический анализ двух страшных и масштабных пандемий своего времени, а именно: эпидемий «черной оспы» (1815–1871 г.) и «Испанского гриппа» (1918–1920 г.), оценивается их влияние на экономическое, социальное и политическое состояние стран. Исследование развития двух последних указанных пандемий и их последствий подтвердило вывод: болезненный экономический эффект от изученных эпидемиологических ситуаций краткосрочный, т.е. не имеет длительного воздействия, и экономическая система в дальнейшем, в отличие от социальной и политической системы, всегда приходит в прежнее состояние. Настоящая работа призвана помочь ученым и экономистам в оценке влияния текущей пандемии на сферы общественной жизни на основании исторического анализа | | Ключевые слова: пандемия и экономика, влияние эпидемий, общество в условиях пандемии, мировые эпидемии, пандемия оспы, пандемия испанского гриппа | | ББК Р194.21.0 Стр: 73 - 77 |
С середины 20-го столетия большинство болезнетворных микроорганизмов, которые населяли практически все континенты, стали подвергаться более широкому контролю. Улучшенные с того времени меры общественного здравоохранения значительно снизили риск заболеваемости [2] и развития масштабных эпидемиологических ситуаций [7]. Однако, как показывает нынешняя ситуация с COVID-19, проблема глобальных пандемий всё ещё остается актуальной, несмотря на все принятые меры. Вот уже два года весь мир ведет борьбу с коронавирусом, и всё чаще СМИ и различные эксперты дают свою оценку как возможной дате окончания этой борьбы, так и социальным/политическим и экономическим последствиям этого кризиса. Поскольку тема пандемий для человечества не нова, в статье рассматриваются эти вопросы ретроспективно, с точки зрения исторического анализа. Стоит отметить, что данная работа является продолжением исследования авторов «Comparative analysis of the impact of epidemiological situations of different historic periods on the economy and society» [8], в которой анализируются такие эпидемиологические ситуации, как «Юстинианова чума», «Чёрная смерть», и затем сравниваются с последней крупной пандемией нашего времени «COVID-19». В настоящей статье объектами анализа были выбраны эпидемии «черной оспы» в Германии (1815–1818 г.), а также «испанки» (1918–1919 г.) ввиду своего масштаба, смертности и влияния на все сферы общественной жизни.
Целью данного исследования является выявление основных закономерностей влияния пандемий на экономику и общество, которые будут обнаружены в ходе сравнительного анализа. В качестве основных показателей, по которым проводится сопоставление, взяты наиболее пострадавшие сферы экономики, а также главные социальные, экономические и политические последствия, которые были вызваны рассматриваемыми случаями пандемий.
Теоретико-методологическую основу исследования составляют книги, научные работы и статьи известных экономистов в области экономической истории и статистики. Основными работами, по которым изучалась эпидемия «черной оспы», являются исследования: “Smallpox vaccination in the German Empire. Vaccination between biopolitics and moral economy” Акселя Хюнтельманна, «Why Covid19 will not be gone soon: Lessons from the institutional economics of smallpox vaccination in 19th Century Germany» Катарины Мюльхофф, «Zur Geschichte der deutschen Impfgegnerbewegung» Акселя Хельмштадтера и др.. Исследование «испанского гриппа» построено на научных работах и книгах Майкла Сафо Офори, доктора Агиеманга Фримпонга, Мартина Карлссона, Синьюе Су, Элизабет Брейнерд, Марка Сиглера и др.
Эмпирическую основу исследования составляют экономические данные, собранные по каждой эпидемиологической ситуации учеными Эберхардом Вольфом, Феликсом Сельгертом, Аароном О’Нилом, Мацейем Стефански и пр.
Эпидемия «черной оспы» (1815–1871 г.):
Черная оспа (или «натуральная оспа») — опасная антропонозная вирусная болезнь, характеризующаяся интоксикацией, лихорадкой, высыпаниями сыпи и летальностью [5]. Фактически, в Европе это заболевание было систематическим, начиная с 13-го века. Первое лекарство от неё появилось только в 19 веке, и даже оно было профилактическим. В это же время началась самая ожесточенная борьба с оспой. По данным шведских и французских переписей населения, на оспу приходилось примерно 11% общей смертности [9].
Все начало меняться после создания лекарства английским врачом Эдвардом Дженнером на основе коровьей оспы в 1798 году. Учитывая ее огромный экономический и стратегический потенциал, правительства по всей Европе продвигали вакцинацию, некоторые из них, например, в немецких землях Баден (1815 г.) и Вюртемберг (1818 г.) сделали вакцинацию законодательно обязательной. Если рассмотреть ситуацию на этих землях более детально, то борьба с эпидемией оспы в регионах Баден и Вюртемберг прошла три этапа [11]:
Начальный этап, где методом «проб и ошибок» власти пытались проводить профилактику от вируса оспы. На данной стадии, когда ещё не было доступной и безопасной вакцины, большинство населения приветствовало вакцинацию.
Этап популяризации вакцины ознаменовался первыми попытками внедрения и популяризации вакцины, однако охват населения оставался неполным, и в 1815–1816 годах новая вспышка эпидемии оспы подтолкнула власти на внедрение обязательной вакцинации.
В период массовой вакцинации ситуация разделилась: правительство в Вюртемберге столкнулось с противодействиями со стороны социальных групп и лишилось большей части поддержки населения. В Бадене ситуация была иная: сохранялись высокая приверженность и почти всеобщий охват вакцинированных.
Одним из главных барьеров к всеобщей вакцинации в данных регионах послужила высокая стоимость вакцины, однако власти Вюртемберга и Бадена старались всеми силами стимулировать вакцинацию, выделяя на нее субсидии. Так, до принятия закона «О обязательной вакцинации 1818 г.» прививка ребенка стоила семье Вюртемберга 15 крейцеров, по состоянию после 1818 г. эта стоимость снизилась до 12 крон. В ценах 1815 года это означало, что стоимость вакцины соответствовала 10-ти фунтам хлеба и 1,2 фунту свинины [12]. Далее в обоих регионах закон предусматривал бесплатную вакцинацию для всех малоимущих семей. Те же, кто не попал в эту категорию (средний класс), имели годовой доход [13] от 600 Гульденов (1 гульден = 60 крейцера [14]). Если взять 250 рабочих дней, это 144 крейцера в день. Из этого следует, что для тех, кто мог себе это позволить, цена за вакцинацию была небольшой платой, для остальных же она была бесплатной. Эти меры были довольно своевременными и необходимыми, особенно если рассмотреть динамику эмиграционных потоков в Вюртемберге и цен на зерно в эти годы (рис.1). | | |  | | Рис. 1. Сравнение цен на зерно и числа эмигрантов в королевстве Вюртемберг (1812–1886) [15] |
Вторым серьезным препятствием в правительствах Бадена, и в особенности Вюртемберга, стало недоверие к современной медицине. Народные массы были убеждены, что оспа — это неизбежное заболевание, необходимое для выведения вредных веществ из организма. Со стороны религиозного сообщества считалось, что оспа была божественным наказанием и любое уклонение было посягательством на божественное правосудие [16]. Если рассмотреть количество публикаций против вакцинации [17], то будет видно, что с начала 1800 по 1820 гг. было выпущено в печать около 115 работ, далее количество публикаций только увеличивалось.
Однако меры, принимаемые властями, оказались действенными. Решения, принятые в Бадене и Вюртемберге, были схожи: оба государства сделали вакцинацию обязательной примерно в одно и то же время (1815 и 1818 годах) и наказывали противников вакцинации штрафами в размере от 0,5 гульдена до 32 гульденов или от 30 до 1920 крейцера соответственно, что в последнем случае составляло практически половину минимального месячного оклада среднего класса. Однако принуждение к вакцинации сочеталось властями с положительным стимулированием масс, чтобы получить поддержку населения. Оба правительства предусмотрели кампании массовой вакцинации, которые проводились каждый год, чтобы родители в сельских районах могли вакцинировать своих детей до или после сезона посева и сбора урожая. В Бадене эта система стала ведущей моделью и была стандартизирована до такой степени, что почти все дети участвовали в общественных кампаниях вакцинации, которые проводились ежегодно в мае и июне, а затем в октябре и ноябре [11]. В Вюртемберге ситуация приняла другой оборот, и антиваксерство, несмотря на все принятые меры, получило распространение и привело к значительному снижению уровня вакцинации. Ситуация в этом регионе выровнялась только к восхождению Германского рейха в 1871 году, после того, как пандемия оспы, разразившаяся после франко-прусской войны, привела к введению закона о вакцинации и стандартизированных процедур на национальном уровне. Также интересен тот факт, что с введением в Прусской армии обязательной ревакцинации при поступлении на военную службу в 1834 году, немецкая армия оказалась более защищенной от болезни, чем противостоящая ей Французская армия [18], которая эти меры не вводила ещё после поражения Наполеоновского режима 1810 года, что стало одной из причин победы Пруссии в франко-прусской войне, которая и привела к становлению Германского рейха 1871 года.
В наше время вирус оспы остался только в истории, так как последний случай заражения в естественных условиях был зарегистрирован 26 октября 1977 года в сомалийском городе Марка [3]. Так закончилась активная борьба с вирусом, длившаяся с начала изобретения лекарства в 1798 году.
Испанский грипп (1918–1920 г.)
Испанский грипп — острое респираторное вирусное заболевание, вызываемое вирусами гриппа и поражающее, в первую очередь, верхние дыхательные пути, бронхи, в более редких случаях — лёгкие. По разным оценкам Великая пандемия 1918–1920 года погубила около 40 млн человек или 2,1% мирового населения [19]. Транспонируя на нынешний объем населения, это ~150 млн, что фактически на данный момент превышает количество населения таких стран, как Российская Федерация, Мексика, Япония, Франция, Великобритания и пр. [4].
Вопреки частому мнению и названию, которое стало в тех годах нарицательным, Испания не была местом, откуда начал распространение вирус. Первый зарегистрированный случай был выявлен в штате Канзас (США). Один из местных врачей быстро установил, что в округе появился особенно опасный штамм гриппа и опубликовал свои выводы в «Public Health Reports» в издательстве «U.S. Public Health Service». Далее вирус распространился в армии США, а затем (после переброски войск через Атлантику, связанной с первой мировой войной) попал в Европу и Азию. Карту перемещения Испанского гриппа можно рассмотреть ниже (рис.2). Первая мировая война только усугубила ситуацию. | | |  | | Рис. 2. Маршрут транспортировки Испанского гриппа 1918–1920 [20] |
По данным, приведенным исследователями [21] Элизабет Брейнерд и Марком Сиглером на основе различных источников, Великая пандемия гриппа 1918 года больше всего отразилась на «молодых и крепких» людях, т.е. на той страте населения, которая является наиболее работоспособной. Осложняло ситуацию также и то, что глобальный кризис здравоохранения совпал с мировым политическим кризисом, в котором также гибла трудоспособная часть населения. При недостатке рабочей силы и без значительного изменения основного капитала, заработная плата должна была вырасти, что и произошло в ряде таких стран, как США [22], Швеция [23] и пр. Кроме того, пандемия 1918 года, несомненно, сократила объемы реальной экономики, что, в свою очередь, по разным оценкам, привело к падению 6% мирового ВВП [24] и вызвало шок у производственного (предпринимательского) сектора. Все это повлекло за собой временное снижение доходности акций и краткосрочных государственных облигаций, а также к банкротству целого ряда компаний, однако, рассчитать точную причину такого спада, ввиду перехода экономик ряда государств на военную доктрину, крайне затруднительно. Несмотря на всё это, падение было краткосрочным, и уже в 1920 году под влиянием роста объемов мировых инвестиций и займов экономики целого ряда стран стали стремительно восстанавливаться. Кроме того, по данным ВВП тех лет [25] можно увидеть, что показатели подавляющего числа стран были выше 1918 года уже в 1920 г.
Как видно из работы «Comparative Analysis of the Impact of Epidemiological Situations of Different Times on the Economy and Society», а также на примере эпидемии оспы (1818) и Испанского гриппа 1918 года, экономический эффект от любого эпидемиологического кризиса крайне болезнен в краткосрочной перспективе, так как связан с глобальными шоками сфер экономики, политики и, прежде всего, на микроуровне — с жизнью домохозяйств. Любая такая ситуация для социальной, а также часто и для политической сферы, является катастрофой. Однако, как бы там ни было, для экономики это больше непрерывный цикл. Где есть падение, там, так или иначе, будет взлет, поэтому после каждого экономического шока от пандемии система всё равно придет к стабильному росту и возвращению в устойчивое положение. При этом неважно, будет ли это происходить посредством вмешательства государства в экономику или же «невидимая рука рынка» приведет оный в равновесие — новые связи будут построены и адаптированы к новой ситуации, и система будет развиваться дальше (конечно, не учитывая варианта тотального уничтожения общества). Это особенно чётко прослеживается в исследовании Maciej Stefanski из Варшавской школы экономики, который на основании различных источников выстроил таблицы смертности от различных эпидемий (рис.3), а также уровень ВВП стран (рис. 4) в это время. Сравнивая эти данные, можно увидеть восходящий тренд роста ВВП, при этом девиации, которые несет за собой любая из эпидемиологических ситуаций на таком отрезке, практически незаметна. | | |  | | Рис. 3. Данные о размахе пандемий (% населения, погибшего в данном году) | | |  | | Рис. 4. Данные о ВВП на душу населения (логарифмическая шкала) 1300–1900 гг. [26] |
Однако, это также не означает, что в мерах борьбы нет смысла, так как то, что для экономики является краткосрочным периодом, для человека оборачивается десятилетиями жизни. Ввиду этого, правительству и здравоохранительным центрам необходимо принимать адекватные и своевременные меры для предотвращения подобных ситуаций. При этом среда для принятия решений по борьбе с эпидемиологическими кризисами, как мы видим из данной работы, может осложнится следующим образом:
Несвоевременное субсидирование мер по распространению средств вакцинации может привести к недостаточному покрытию защиты населения, что только снизит социальное доверие к самой вакцине. Это мы видим на примере Вюртемберга, правительство которого отреагировало на эпидемию через два года позже Бадена, что привело к большему образованию социальных групп противодействующих массовой вакцинации.
Любое принуждение населения к защитным мерам (к примеру, введение административных или уголовных наказаний) может дестабилизировать ситуацию, так как создает определенное противодействие (третий закон Исаака Ньютона), вследствие этого необходимо сочетать их с положительными способами стимулирования (награды, поощрения).
В периоды эпидемиологического кризиса могут сильно пострадать целые пласты различных экономических секторов. В этом случае, им необходима своевременная государственная поддержка. Кроме того, некоторые из них могут наоборот получить сверхприбыль из сложившегося положения, что только усилит этот дисбаланс в экономических связях.
Любой внешний кризис (военный/политический и пр.) может значительно ухудшить ситуацию, ввиду образования огромного количества факторов, делающих (частично или полностью) невозможным установку барьеров по предотвращению распространения заразы. В эти периоды аппарату управления страны необходимо быть предельно осторожными, чтобы не допустить выхода ситуации из-под контроля.
Эпидемии и пандемии далеко не новые виды кризисов, и, как показывает практика, меры по защите населения с улучшением технологий и социального уклада постоянно улучшаются. Кроме того, механика процесса и основные последствия борьбы с такого рода катастрофами схожи. Однако, несмотря на это, каждый раз правительствами разных стран осуществляются одни и те же ошибки. Всё это говорит о необходимости детального изучения исторических хроников, связанных с подобными ситуациями, которые, в свою очередь, помогут избежать просчётов прошлого. |
| |
|
|
