|
| | | | Проблемы современной экономики, N 4 (80), 2021 | | | | ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ГЛОБАЛИЗАЦИЯ И ПРОБЛЕМЫ НАЦИОНАЛЬНОЙ И МЕЖДУНАРОДНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ | | | Харламов А. В.
профессор кафедры общей экономической теории и истории экономической мысли
Санкт-Петербургского государственного экономического университета,
доктор экономических наук
| |
| | | | В статье выявляются и исследуются новые факторы, оказывающие воздействие на состояние и выбор направлений развития хозяйственной системы. Особое внимание уделяется нарастающему влиянию глобальной нестабильности на положение и эффективность функционирования первичных хозяйствующих субъектов, а также на состояние хозяйственной системы в целом. Логика проводимого исследования базируется на углубленных теоретических представлениях о хозяйственной системе периода глобализации и определении цели ее функционирования. Важность связанных с этим проблем обусловлена необходимостью поиска траектории эффективного развития хозяйственной системы в период глобальной нестабильности.
Методологическая база статьи строится на теории хозяйственных систем, которая представлена в качестве основы развития, не только экономики, но и всех сфер общества. Анализ современных хозяйственных систем потребовал привлечения теории глобализации, с ее многоаспектным охватом всех областей человеческой деятельности, включая экономическую. Связь этих двух теоретических посылок рассматривается как логический фундамент для исследования теории глобальной нестабильности и, что особенно актуально в настоящее время, анализа процессов, связанных с усилением воздействия неэкономических факторов на развитие хозяйственных систем. Особое внимание уделено неэкономическим воздействиям недавнего времени, включая пандемию коронавируса COVID-19 и даны прогнозы развития посткоронавирусной экономики. Исходя из этого, в статье представлены новые экономические понятия и определены направления, по которым следует продолжить теоретические и практические исследования. | | Ключевые слова: хозяйственная система, глобализация, экономическая нестабильность, развитие хозяйственной системы, управление, экономические интересы | | УДК 330.34.014.2 Стр: 42 - 48 |
Накопленный в настоящее время объем научных знаний в области хозяйственной системы далеко не всегда обеспечивает теоретиков и практиков надежным инструментарием для управления ее развитием. Это связано, в первую очередь, с постоянно происходящими изменениями, обусловленными глобальной нестабильностью. Для решения задач, которые ставятся обществом в условиях усиливающегося воздействия глобальной нестабильности на экономику каждой страны и ее первичных хозяйствующих субъектов, необходимо продолжать исследования хозяйственной системы, преимущественно с позиций междисциплинарного подхода. Его использование в наибольшей степени соответствует природе хозяйственной системы, которая принадлежит к категории сверхсложных систем, поскольку состоит из значительного количества подсистемных элементов, как экономического, так и неэкономического содержания. Вместе с тем, роль экономических составляющих хозяйственной системы продолжает оставаться приоритетной, несмотря на множественные трансформации, которые порой оказывают существенное влияние на безопасность всей системы и, возможно, на ее выживаемость.
На фоне событий последнего десятилетия актуализируется задача, стоящая перед экономической наукой: не только исследовать изменения, происходящие в хозяйственной системе, но и разработать механизм, использование которого позволит обеспечить высокий уровень ее безопасности. Он должен способствовать, с одной стороны, противостоянию негативным факторам, усиливающим нестабильность (особенно — тем, которые напрямую не связаны с экономикой), а с другой — повышению уровня конкурентоспособности страны в глобальной экономике.
Глобализация и ее противоречивое влияние на различные сферы человеческой деятельности и развитие хозяйственной системы
Исследования глобальной нестабильности получили новый импульс развития по окончании мирового кризиса 2008–2009 гг., когда ученые, политики, бизнесмены и представители широкого круга общественности стали лучше понимать характер происходящих изменений. По мнению большинства исследователей, это был не просто очередной экономический кризис, а кризис, порождением которого стала глобализация, с ее масштабным влиянием на все сферы человеческой деятельности.
Десятилетие, прошедшее со времени экономического кризиса 2008–2009 гг., можно охарактеризовать как период осмысления: что с миром сделала глобализация и почему стали нарастать антиглобализационные настроения в экономике, политике, культуре и иных сферах. При этом, как нам кажется, и сторонники, и противники глобализации, едины во мнении по поводу ее объективного, эволюционного характера, в силу которого речь не может идти об «отмене» или «запрете» глобализации». В этих условиях можно говорить лишь о познании и рациональном использовании свойственных ей закономерностей в интересах экономического и социального прогресса. С этим связана необходимость проведения мониторинга развития глобализации и оценки ее влияния на экономику каждого хозяйствующего субъекта и человечества в целом.
Однако на эту проблему можно взглянуть и несколько иначе. Суть авторского видения заключается в том, что глобализация, трансформирующая экономическое поведение первичных хозяйствующих субъектов, по-разному воздействует на хозяйственные системы отдельно взятых стран. Опираясь на исследования ученых-экономистов из разных стран, влияние глобализации можно охарактеризовать следующим образом:
• домашние хозяйства и фирмы, обладающие значительными конкурентными преимуществами, с большей результативностью могут реализовать их на глобальном рынке вследствие открытости экономических границ;
• экономика государства, более открытого мировым рынкам, в рамках выбранной специализации способна поставлять за рубеж больший объем товаров и услуг, чем получает, в силу чего ее выигрыш от глобализации оказывается более значительным;
• благодаря снижению межгосударственных барьеров ускорение процессов перетекания факторов производства, финансовых ресурсов, рабочей силы увеличивает их доступность, а также позволяет экономить на трансакционных издержках при их получении и использовании;
• ускорение НТП в условиях глобализации способствует появлению новых видов экономической деятельности, прежде всего — в области Интернет-экономики, искусственного интеллекта, робототехники и пр.;
• расширение международного взаимодействия упрощает возможность использования механизмов кооперации при реализации крупных проектов, в том числе — в области цифровых и наукоемких технологий.
Не ставя под сомнение результаты исследований, проведенных коллегами и подкрепленных экономическими расчетами, следует обратить внимание на то, что глобализация выявила, и продолжает выявлять, серьезные проблемы, которые можно смело назвать противоречиями глобализации. К важнейшим из них, тем, которые могут повлиять на судьбу глобализации в целом, могут быть отнесены:
• усиление дифференциации между развитыми и развивающимися странами и еще больший разрыв в их социально-экономическом положении, а также практически полная зависимость беднейших стран от богатых, в том числе — в гуманитарной сфере и в области позиционирования в мировом сообществе;
• усиление противостояния между странами за важнейшие факторы производства и сферы влияния, что приводит к конфликтам за передел экономического и политического влияния, вплоть до открытых вооруженных;
• увеличение объемов мирового производства конечных товаров и возрастание массы отходов производства и жизнедеятельности человека. Это требует большего количества природных и энергетических ресурсов и наносит ущерб экологии, способствуя, в частности, изменению климата и глобальному потеплению.
На базе сочетания положительных и отрицательных сторон глобализации, на наш взгляд, и возникла такая неоднозначная проблема, как отказ (или заметное сокращение) стран от части экономического суверенитета. Причем это — не только реалии Европейского Союза, но и общемировая тенденция [1, 72; 2, с. 987–988], которая в последние десятилетия характеризовалась усилением роли таких институтов, как АСЕАН, АТЭС, ВТО, ОПЕК, ОЭСР, УНИДРУА и многие др.
Сегодня все чаще говорят о различных вариантах функционирования, так называемого, Мирового Правительства, рассматривая возможность государств эволюционно передавать ряд своих суверенных функций на наднациональный уровень регулирования. При этом международные правила и соглашения будут иметь приоритет над национальными, а национальные, в свою очередь, будут изменяться и корректироваться в соответствии с нормами международных договоренностей и международного права [3, с. 19]. На фоне положительных и отрицательных проявлений глобализации подобные процессы оказывают все более активное воздействие на человека и планету в целом, а также на отношения между странами и принимаемые ими экономические решения. Тем самым, определяются характеристики хозяйственной системы в целом и направленность ее изменений. Следует обратить внимание на то, что происходящие изменения далеко не всегда учитывают экономические интересы участвующих сторон, что провоцирует возникновение новых рисков, углубление действующих или появление новых противоречий. Это приводит к росту соответствующих трансакционных издержек и несет угрозу экономической, политической, и даже военной, нестабильности. Одновременно возникают и новые вызовы, связанные со способностью хозяйственной системы адекватно учитывать происходящие изменения и использовать их в интересах национальной экономики и каждого хозяйствующего субъекта.
Ожидания и осознание наступления новой реальности
Если при исследовании экономической нестабильности придерживаться теории циклов, заметим, что последствия последнего мирового экономического кризиса 2008–2009 гг. некоторые страны продолжали испытывать на себе еще несколько лет после того, как экономически развитые и ряд развивающихся стран вышли на траекторию успешного развития [4, с. 40]. При оценке темпов роста мировой экономики, а также экономически развитых стран и наиболее значимых стран с развивающейся экономикой, в том числе России, по окончании этого кризиса можно воспользоваться данными, приведенными в табл. 1.
Таблица 1
Темпы роста мировой экономики и наиболее важных экономик мира, %*| | 2010 | 2011 | 2012 | 2013 | 2014 | 2015 | 2016 | 2017 | 2018 | 2019 | 2020 |
|---|
| Мир | 5,4 | 4,2 | 3,4 | 3,4 | 3,4 | 3,4 | 3,6 | 3,6 | 3,6 | 2,3 | -4,3 | | США | 2,5 | 1,6 | 2,3 | 2,2 | 2,4 | 3,1 | 3,2 | 2,9 | 2,7 | 2,3 | -3,5 | | ЕС | 2,0 | 1,6 | -0,8 | -0,5 | 0,9 | 1,3 | 1,4 | 1,4 | 1,5 | 1,1 | -7,4 | | Германия | 3,9 | 3,7 | 0,6 | 0,2 | 1,6 | 1,6 | 1,7 | 1,5 | 1,3 | 0,5 | -5,6 | | Франция | 2,0 | 2,1 | 0,3 | 0,3 | 0,4 | 1,0 | 1,3 | 1,4 | 1,5 | 1,2 | -9,2 | | Италия | 1,7 | 0,6 | -2,8 | -1,7 | -0,4 | 0,5 | 0,8 | 1,1 | 1,1 | 0,0 | -9,0 | | Великобритания | 1,9 | 1,6 | 0,7 | 1,7 | 2,6 | 2,5 | 2,3 | 2,2 | 2,2 | 1,2 | -11,3 | | Япония | 4,7 | -0,5 | 1,8 | 1,6 | -0,1 | 0,8 | 0,8 | 0,5 | 0,5 | 1,1 | -5,3 | | Китай | 10,4 | 9,3 | 7,8 | 7,8 | 7,4 | 6,8 | 6,3 | 6,0 | 6,0 | 6,1 | 2,1 | | Индия | 10,3 | 6,6 | 5,1 | 6,9 | 7,2 | 6,6 | 6,5 | 6,5 | 6,7 | 5,0 | -8,5 | | Бразилия | 7,6 | 3,9 | 1,8 | 2,7 | 0,1 | -0,8 | 1,0 | 2,3 | 2,3 | 1,1 | -4,6 | | Россия | 4,5 | 4,3 | 4,0 | 1,8 | 0,7 | -2,0 | 0,2 | 1,8 | 2,5 | 1,3 | -3,8 |
* Составлено по: Тенденции развития мировой экономики, динамика мировых товарных рынков [Электронный ресурс]. — URL: https://www.mirprognozov.ru/prognosis/economics/tendentsii-razvitiya-mirovoy-ekonomiki/ (дата обращения 12.05.2020); Валовой внутренний продукт: годовые данные [Электронный ресурс]. — URL: https://www.gks.ru/storage/mediabank/tab3(1).htm (дата обращения 12.05.2020); Мировая экономика начнет поправляться в 2022 году [Электронный ресурс]. — URL: https://www.finam.ru/international/imdaily/mirovaya-ekonomika-nachnet-popravlyatsya-v-2022-godu-20210128–184438/ (дата обращения 14.02.2021).
Исследования в области колебаний в экономике описывают различные циклы, наиболее значимыми из которых, если рассматривать их с позиций современной макроэкономики и макроэкономической политики, являются среднесрочные циклы, длящиеся от 10 до 12 лет (хотя в некоторых исследованиях указан период 7–11 или 8–12 лет). Они характеризуются массовым обновлением основного капитала, значительными изменениями в инвестиционной политике фирм и государства, и даже политических предпочтениях правительств различных стран [5, с. 31]. Согласно объективным закономерностям, к переходу в фазу кризиса следовало готовиться и такая подготовка, в том или ином смысле, осуществлялась в разных странах с использованием различных инструментов макроэкономического регулирования. Но кризис, как зачастую это бывает, наступает «неожиданно». В условиях глобализации его могут спровоцировать даже локальные и, на первый взгляд, далеко не системообразующие события. Что же касается шоков 2020 г., то их, и того, как на них отреагирует экономика, предвидеть было невозможно. По поводу дальнейшего развития событий сегодня можно строить только предположения. Существующие прогнозы, как, например, прогнозы ОЭСР, МВФ (представлены в таблице 2), которые можно рассматривать как информационные на момент их разработки.
Таблица 2
Прогноз темпа изменений мировой экономики и некоторых национальных экономик в 2021–2022 гг., %*| | Прогноз на 2021 г. | Прогноз на 2022 г. |
|---|
| Мир | 4,25 | 3,75 | | ЕС | 3,6 | 3,3 | | США | 3,2 | 3,5 | | Китай | 8,0 | 4,9 | | Индия | 7,9 | 4,8 | | Бразилия | 2,6 | 2,2 | | Россия | 3,0 | 3,9 |
* Составлено по: ОЭСР ухудшила прогноз роста мирового ВВП на 2021 год [Электронный ресурс]. — URL: https://www.interfax.ru/business/739418 (дата обращения 15.02.2021); МВФ улучшил прогноз роста ВВП России в 2021 году до 3% [Электронный ресурс]. — URL: https://www.interfax.ru/business/747943 (дата обращения 15.02.2021).
Исходя из этого, следует обозначить актуальную задачу, стоящую перед современной наукой и связанную с необходимостью исследовать, как неэкономические события различной природы могут повлиять на экономику, провоцируя как негативные, так и позитивные последствия, не только для отдельных экономических процессов или хозяйствующих субъектов, но и для хозяйственной системы в целом. Представляется, что это — совершенно новое направление в междисциплинарных исследованиях, которое, возможно, потребует совершенно иной методологической базы и собственного инструментария, необходимого для построения различного рода прогностических моделей в области экономической нестабильности [6, с. 7].
Несмотря на то, что экономическая история человечества довольно богата различными событиями, события 2020–2021 гг., безусловно, впишут в нее новые страницы. Это потребует, в том числе, и детального изучения того, насколько хозяйственная система той или иной страны готова противостоять подобным шокам.
Сегодня, по истечении даже года после объявления пандемии, довольно сложно прогнозировать, как будут развиваться события именно в области распространения заболеваемости коронавирусом COVID-19. В этой ситуации экономическая наука практически бессильна, и появление различных экономических сценариев — это всего лишь «репетиция» перед разработкой реалистичного прогноза, который будет строиться на данных, достоверных не только с экономической, но и с медицинской, а также социально-психологической точки зрения. Мы столкнулись с неготовностью всего мира к быстрому разрешению кризиса пандемии, а также с уязвимостью экономической науки перед подобными вызовами, обостряющимися, к тому же, и в силу «достижений» глобализации в плане свободного перемещения и открытости национальных границ. Исходя из этого, следует утверждать, что мир в целом и каждая страна — в отдельности — столкнулись с новым видом нестабильности, который уже сейчас формирует новую реальность. Нам придется ее осознать для того, чтобы строить новую, посткоронавирусную, экономику и социально-экономическую политику.
Что такое посткоронавирусная экономика и как она может повлиять на развитие хозяйственной системы
Практически ни у кого нет сомнений в том, что по окончании пандемии коронавируса, по крайней мере — ее первой, активной, фазы, будет довольно быстрыми темпами формироваться (и уже формируется) новая экономика, основные черты которой начинают просматриваться уже сейчас. Что касается самого термина «посткоронавирусная экономика», то это, скорее — красивая метафора сегодняшнего дня. С позиции макроэкономической политики, больший интерес вызывает определение направлений, по которым будет развиваться экономика, и установление новых или видоизмененных хозяйственных связей. Они должны обеспечить ускоренное развитие тех сфер, с которыми связаны наибольшие перспективы экономического роста, что повлияет на отраслевую структуру экономики и в целом — на хозяйственную систему.
Что касается происходящих изменений, то они, в первую очередь, связаны с информационной экономикой и взрывным ростом спроса на цифровые технологии. Это охватывает такие сферы, как производство интернет-услуг, диджитализация, передача информации, связь, образование и повышение квалификации, электронная торговля, работа с большими массивами данных, робототехника, конструирование, дизайн и др.
Активизация сферы услуг, прежде всего — интернет-услуг, не только значительно увеличивает их долю в структуре ВВП и оказывает влияние на изменение пропорций в экономике, но и стимулирует переход к постиндустриальной экономике в тех странах, в которых она еще не сформирована. Сокращение доли устаревших отраслей промышленности трансформирует структуру национальной экономики, соответствующей индустриальной эпохе, и ослабляет модель экстенсивного типа экономического развития, что можно рассматривать с позиции теории диффузии нововведений [7]. Это актуально для большинства стран, и наша страна не является здесь исключением, в силу чего появляется надежда на уход экономики России от нефтяной зависимости.
Указанные изменения в национальной экономике в значительной степени отражаются и на структуре занятости, следовательно, и на системе подготовки и переподготовки кадров, а также на состоянии рынка труда, характере безработицы и методах борьбы с нею.
Крайне интересен вопрос о том, какие профессии будут востребованы в ближайшем будущем. Наряду с востребованностью IT-специалистов, системных администраторов, организаторов дистанционной работы, в условиях усиления экономической нестабильности достаточно уверенно можно прогнозировать рост спроса на специалистов в сфере антикризисного управления, SMM-менеджмента, финансового консультирования, консалтинга, тайм-менеджмента, контент-менеджмента. Уже произошел всплеск спроса на работников, готовых трудиться удаленно — в виртуальных колл-центрах, интернет-магазинах, социальных медиа, и очевидно, что в ближайшее время востребованность таких позиций будет нарастать.
Несмотря на существенную, на первый взгляд, экономию для фирм за счет оптимизации расходов на офисные помещения, ускоренный уход в дистанционные методы работы потребует и дополнительных затрат на контроль и безопасность, а также на услуги по организации домашних офисов и рабочих мест [8, c. 29]. Это связано с привлечением специалистов в области дизайна интерьеров и организации эргономичных рабочих мест, операторов охранных систем, мобильных групп реагирования и др.
Не говоря о разрушении рабочих коллективов и пагубном влиянии на корпоративную культуру, удаленная работа, несомненно, в дальнейшем спровоцирует нарастание психологических проблем у работников и членов их семей, а также послужит катализатором роста профессиональной заболеваемости. За этим последует новый виток развития телемедицины, увеличение виртуальных штатов групповых и семейных психологов (а возможно — и психиатров), и эти расходы также будут увеличивать нагрузку на работодателей.
Можно ожидать появления новых профессий — на стыке тех, что имеются сегодня, но с учетом новой реальности, как в экономике, так и в жизни социума, определяемой процессами нестабильности. В результате значительных изменений в области медицины, юриспруденции, образования, банковской деятельности появятся синтетические профессии, например — юрист, соединяющий профессиональные навыки с основами программирования, психологии, финансов, маркетинга и др. По сути, все работники, имея определенную специализацию (юриста, продавца, бухгалтера, консультанта), должны обладать большим набором навыков и умений и быть готовы к уверенной работе в цифровой среде.
При этом возникает множество вопросов: кто и как будет обучать работников, проводить их аттестацию, организовывать стажировки, повышение квалификации и профессиональную переподготовку, проводить различные тренинги и мастер-классы? Как эта деятельность будет регулироваться, в том числе — с правовой точки зрения? Несомненно, для этого потребуется активное развитие цифрового законодательства, цифрового судопроизводства, цифрового права, цифрового учета и отчетности. Это будет сопряжено с возникновением новых рисков, в частности, связанных с защитой персональных данных при соблюдении требований по хранению цифровых записей.
Говоря о массовом переходе в цифровое пространство, нельзя закрывать глаза на проблемы целлюлозно-бумажной и полиграфической промышленности, связанные с падением объемов печати. Однако, наряду с негативными последствиями, здесь видятся и позитивные эффекты, связанные с уменьшением вырубки лесов и сокращением производственных отходов, что положительно скажется на экологической ситуации.
Но наиболее важная проблема здесь связана с функционированием хозяйственной системы и ее готовностью к решению извечного рыночного вопроса: как с наименьшими экономическими затратами получить максимальный результат?
Изменения в хозяйственной системе, или как определить цель развития российской экономики
Прежде чем приступить к непосредственному рассмотрению изменений, которые оказывают воздействие на состояние и развитие хозяйственной системы, следует указать на важность этого вопроса с позиции теории и практики.
Теоретический аспект исследования этого вопроса представляет собой довольно сложную задачу, так как требует уяснения фундаментальных основ понимания того, что такое хозяйственная система и какие цели преследуются при принятии решений о ее изменении.
Что касается понимания хозяйственной системы, то здесь существуют различные позиции. Так, современной западноевропейской и североамериканской экономической наукой, как правило, не разделяются такие понятия, как «хозяйственная система» и «экономическая система» (оба этих термина в английском языке обозначаются «economic system»). Указания на идентичность этих двух понятий можно найти и в российских научных статьях, а также в отечественной учебной литературе.
Однако большая часть исследователей, по крайней мере — работающих в области изучения экономической теории и такого междисциплинарного направления, как философия хозяйства, обычно эти понятия разделяет. В основе такого деления лежит представление о том, что понятие «хозяйственная система» шире, чем понятие «экономическая система». Это объясняется тем, что хозяйственная система характеризует все стороны жизни человека и общества, а экономическая система является одной из неотъемлемых, и при этом — крайне значительных, частей хозяйственной системы. По мнению ученых, особенно — тех, чьи труды относятся к философии хозяйства, хозяйственная система объединяет в себе, так называемые, «четыре базисных начала»:
1) природное начало, т.е. природу, полезные богатства, энергию воды, солнца и др., а также экологию;
2) нравственное начало, т.е. нравственно-духовный элемент, на основе которого живет человек и развивается все общество;
3) экономическое начало, т.е. совокупность экономических процессов, позволяющих осуществлять производство экономических благ и обеспечивать их доведение до конечных потребителей, удовлетворяющих с их помощью экономические и неэкономические потребности;
4) неэкономическое начало, т.е. правовой характер функционирования всех аспектов общества, включая экономику [9, c. 13].
Здесь же следует добавить, что от того, в какой мере используются эти «четыре базисных начала» и в каком соотношении изменяется их роль и значимость, зависит формирование той или иной модели хозяйственной системы. В любом случае, здесь следует согласиться с мнением ряда ученых о том, что благодаря различиям в соотношении и роли указанных выше «начал» не только развивается теория хозяйственных систем, но и разрабатываются цели и инструменты ее развития и регулирования [10, c. 10]. Это, в конечном счете, формирует механизм управления и может отражаться на макроэкономической политике.
Все ученые, независимо от позиций, которых они придерживаются, признают, что экономика играет важнейшую, а в ряде случаев — и определяющую — роль в жизни общества. Кроме того, с позиции теории управления, важно не столько название, сколько понимание того, что за система перед нами и насколько эффективно она работает. Выбор же методов, моделей и инструментов управления зависит от законов и закономерностей, на основе которых эта управляемая система функционирует и развивается.
Теперь от теории перейдем к практике. Для этого следует определиться с целью, стоящей перед нашей страной в области экономики. Исходя из сегодняшней ситуации, заметим, что кризис, как правило, всегда служит основой предстоящих изменений, что предполагает постановку новой цели и возможную трансформацию действующей хозяйственной системы.
Определение цели — дело довольно простое, и одновременно — сложное, поскольку предстоит сконструировать хозяйственный механизм таким образом, чтобы он позволял эффективно использовать ограниченные экономические ресурсы для удовлетворения безграничных экономических потребностей. Иными словами, здесь мы исходим из действия объективных экономических законов «ограниченности ресурсов» и «безграничности потребностей», а также их противоречивости, для выработки инструментов сглаживания, или минимизации существующих противоречий. На практике следует анализировать множество общих и специфических факторов, с которыми сталкивается экономика исследуемого государства, действуя в условиях достаточно жестких временных ограничений.
В нынешней ситуации пандемия коронавируса демонстрирует нам необходимость существенной трансформации подходов к определению цели, т.к. ни экономический рост, ни уровень ВВП на душу населения уже не является той защитой, благодаря которой можно было бы решить любую экономическую или неэкономическую задачу.
В этом, как мы полагаем, и заключается содержание современного этапа управления развитием экономики, сложность постановки цели в котором определяется решением не только экономических, но и неэкономических задач (политических, военных, экологических, территориальных, а теперь еще и эпидемиологических), практически бесконтрольно видоизменяющихся в условиях нестабильности. И все же, считаем возможным сформулировать цель следующим образом — проведение глубокой модернизации российской экономики для ускоренного движения к информационному обществу, что позволит значительно повысить уровень ее конкурентоспособности на глобальном рынке, особенно — в условиях глобальной нестабильности, обеспечивая при этом высокий уровень экономической и прочих видов безопасности.
Возможно, данный вариант кто-то признает недостаточно системным, и даже упрощенным, но он может быть принят, по меньшей мере, в качестве рабочей гипотезы. Последующие исследования в данном направлении обозначат новые возможности для ее доработки. Это позволит скорректировать понимание роли модернизации российской экономики и задач, которые можно решать с ее помощью.
Проведение модернизации российской экономики в условиях глобальной нестабильности: с чего начать?
Проведение модернизации может быть описано последовательностью, включающей три шага.
По нашему мнению, первый, и очень важный, шаг нами уже сделан, и он состоит в осознании того, что действовать прежними схемами и темпами — это тупиковый путь. В рамках первого шага следует определить, что мы хотим от модернизации. Для этого следует определиться с ее пониманием в широком и узком (прикладном) смысле.
В широком понимании модернизация представляет собой комплексное решение, направленное на совершенствование хозяйственной системы, приводящее к изменениям пропорций в ее структуре или подсистемных элементах. В результате таких изменений определяющую роль будут играть институты, способствующие ликвидации неэффективных отраслей и сфер деятельности и развитие — тех, которые обеспечивают высокий уровень инновационной восприимчивости и удовлетворение экономических потребностей на новом уровне. Это предполагает следующие количественные и качественные изменения, базирующиеся на разработке и внедрении инноваций:
1. Значительный рост сектора высокотехнологичных товаров и услуг.
2. Изменения в соотношении между крупными, средними и малыми предприятиями, когда все более значимая роль будет принадлежать малым инновационным предприятиям и венчурным фирмам, производящим товары и услуги с ориентацией на потребности конкретного потребителя, четко подкрепленные платежеспособным спросом, пусть незначительного масштаба. Речь идет об индивидуализации потребления и переходе к «персонифицированной экономике» (этот термин требует дальнейшего уточнения с позиции теории и практики). В качестве примера здесь можно привести работу небольших стартапов, в период пандемии изготавливающих защитные экраны для медиков с помощью 3D-печати, позволяющей создавать продукцию по индивидуальным требованиям, независимо от объема заказа.
3. Заметное снижение доли сверхкрупных инвестиционных проектов в общих объемах инвестиций. При этом будет расширяться число небольших проектов, решающая роль в которых будет принадлежать не столько финансовым, сколько интеллектуальным инвестициям. Определяющими станут такие факторы, как ноу-хау и скорость их внедрения, а также гибкость и адаптивность проекта.
4. Изменения требований к персоналу. От работников потребуется наличие сверхспециализации и сверхпроизводительности труда по конкретным технологиям, особенно — в области IT, робототехники, производства высокотехнологичных товаров в соответствии с потребностями конкретного потребителя, а также развитые коммуникативные качества и психологическая готовность вступать в контакт с любыми потенциальными и реальными потребителями, как offline, так и online. Возможно, это потребует пересмотра требований ко всей системе образования, особенно — высшего, в условиях, когда одна из его важнейших задач, связанная с «подготовкой гармонично развитого индивидуума» будет утрачивать приоритетное значение. Это объясняется тем, что на первый план выходит требование минимизации времени на подготовку работника нового формата, способного активно работать с новыми технологиями, которые, как известно, устаревают уже с момента их появления (именно так устроена информационная экономика). Социологами уже выявлено нарастание соответствующих настроений в среде молодых людей в экономически развитых и ряде развивающихся стран: они все чаще сомневаются в том, следует ли затрачивать четыре года на обучение в университете, особенно — той профессии, технологии в которой стремительно меняются.
5. Требуется новое осмысление экономической свободы и ее рамок, а также системы контроля над ней. Это — одна из самых сложных и спорных проблем модернизации, к решению которой следует подходить очень осторожно, с учетом, прежде всего, перспективных, а не текущих тенденций. Вообще требует отдельного осмысления экономистами, философами и социологами вопрос о том, что такое экономическая свобода (да и вообще свобода) в условиях полного проникновения интернета в жизнь каждого отдельного человека и общества в целом.
Многочисленные связанные с этим проблемы свидетельствуют о масштабности количественных и качественных изменений, которые под влиянием модернизации происходят в хозяйственной системе. Здесь же следует обратить внимание на важность продолжения исследований в условиях действующих ограничений, на базе теории и практики управления изменениями, независимо от уровня хозяйствования — домашнее хозяйство, фирма или государство.
Теперь — о модернизации в узком смысле. Под ней следует понимать технологическое и управленческое обновление производственного процесса на основе использования новой техники, технологии, технических и качественных требований ко всему воспроизводственному циклу, а также к управлению [11, c. 62]. Но все же, как правило, модернизацию в узком смысле рассматривают на уровне первичного хозяйствующего субъекта — а именно фирмы.
Второй шаг — определение плана действий. Если о цели развития мы уже говорили выше, то здесь сложность, на наш взгляд, заключается в том, что многие экономические институты в нашей стране переживают застой. Это не только не позволяет им выполнять возложенные на них функции, но и, наоборот, делает их факторами торможения, усиливающими имеющиеся диспропорции в российской экономике, а также внутреннюю нестабильность. Можно привести множество примеров, связанных, скажем, с чрезмерной долей государственной собственности, силовой политикой монополий (особенно естественных), расширением государственных корпораций и др.
При этом в рамках модернизации государственного управления следует ориентироваться на решение имеющихся проблем, на которые в очередной раз указал коронавирус и его последствия. Прежде всего, здесь обращает на себя внимание чрезмерное распространение государственного регулирования, которое в ряде случаев неоправданно подменяет собой рыночные методы [12, c. 297]. В целом это позволяет говорить о происходящем в нашей стране переходе на новый уровень государственного капитализма, когда титульным «капиталистом» становится государственный аппарат управления. При этом его активы распространяются все шире и глубже, не ограничиваясь только государственной собственностью и государственным бюджетом. На деле государство, порой — даже в лице конкретных чиновников, определяет, как следует развиваться той или иной компании, стоит ли ей вообще существовать или в условиях нестабильности можно ею пожертвовать для того, чтобы выжили другие. Здесь мы намеренно не затрагиваем вопросы, порой возникающие на местах и несущие риск коррупционных настроений, что, опять же, требует усиления государственного управления для противодействия подобным явлениям.
Тем не менее, все это значительно видоизменяет структуру трансакционных издержек, значимая доля которых направляется на построение «результативного» механизма взаимоотношения фирмы с государством. В качестве подтверждения можно указать на то, что каждая крупная компания имеет в своем штате подразделение, функционал которого заключается в выстраивании взаимодействия с государственными органами. Это позволяет компании отстаивать свои интересы, вплоть до «смягчения» позиций регулирующих или контролирующих органов по отношению ней или реализуемым ею проектам. По сути, та система, которая сегодня действует у нас, довольно сильно отстоит от лоббизма в том понимании, которое существует в экономически развитых странах — там лоббизм работает на основе других принципов, хотя и решает сходные задачи. В отечественной практике нередко структурные подразделения компаний, о которых идет речь, возглавляют бывшие чиновники; чем выше был ранг этого человека на государственной службе, тем более эффективной будет его работа по таким направлениям, как заключение контрактов на производство товаров и услуг в интересах государства, ценообразование и антимонопольное регулирование. В этой связи важным элементом стратегического управления компаниями становится разработка системы их взаимоотношений с государственными органами при решении наиболее важных, национально значимых вопросов, таких, как строительство и подготовка спортивных и социальных объектов «Сочи-2014», проведение Чемпионата мира по футболу в 2018 г. и 2021 г., Саммита АТЭС в 2012 г. на острове Русский, строительство Крымского моста и обустройство прилегающих территорий и др. Все это можно рассматривать как элементы государственного капитализма, как модели российской хозяйственной системы. Главное, на что при этом следует обратить внимание, — это то, что заметная доля госкорпораций и естественных монополий со значительной долей собственности государства работает в, так называемой, «старой экономике». Так можно назвать экономику, которая не является инновационно ориентированной и продолжает развиваться по экстенсивной модели, незначительно изменяясь от десятилетия к десятилетию, но при этом требуя все больших инвестиционных вложений [13, c. 115]. Применяемые здесь новые технологии в области связи и информационных услуг используются, прежде всего, как вспомогательные.
Третий шаг — определение отраслей, которые смогут обеспечить качественные изменения в российской экономике. Не вызывает сомнений, что к ним не могут быть отнесены отрасли «старой экономики». Как говорилось выше, ставку следует делать на цифровую экономику, экономику знаний, дистанционную экономику, экономику впечатлений, сервисную экономику. Рассматривая российскую экономику как целостную систему, следует обратить особое внимание на выбор стратегически важных отраслей и сфер деятельности, которые в контексте проведения модернизации следует рассматривать как пропульсивные. Наряду с информационными технологиями, сюда следует отнести развитие нанотехнологий, робототехнику, энергетику, транспорт, космическую промышленность и еще ряд отраслей, которые тесно взаимосвязаны и в совокупности образуют некий модернизационный пул.
Такая позиция позволит разработать прорывной сценарий модернизации, что будет способствовать снижению нашей зависимости от высокотехнологиченого импорта из стран, которые не торопятся снимать экономические санкции, действующие по отношению к нам. При решении управленческих задач следует сконцентрироваться не только на определении перечня пропульсивных отраслей, но и на их ранжировании, не сбрасывая со счетов возможности, связанные с отраслями реального сектора и их инновационной восприимчивостью [14, c. 283]. Было бы неверно воспринимать современную экономику только как информационную экономику, поскольку без реального сектора и производимой им продукции невозможно удовлетворить абсолютное большинство потребностей широкого круга потребителей, в том числе — в материальных средствах для развития информационной и интернет-экономики. Таким образом, модернизация реального сектора принесет огромную пользу, позволит минимизировать отчасти те риски, которые привносит глобальная нестабильность.
Конечно, указанные выше шаги следует рассматривать только как стратегические направления действий в рамках модернизации и совершенствования хозяйственной системы. Их детальная проработка и обоснование позволит сформировать стратегическую концепцию макроэкономического управления нового формата, соответствующего условиям усиления глобальной нестабильности в целях построения хозяйственной системы, обеспечивающей наиболее полное удовлетворение интересов российского общества в области экономического развития, обеспечения глобальной конкурентоспособности и экономической безопасности.
Заключение
1. Хозяйственная система представляет собой динамическую систему, активно реагирующую на внутренние и внешние изменения, происходящие как в ее подсистемных элементах, так и в глобальной экономике. Характер реагирования определяется возможностью повышения или снижения эффективности хозяйственной системы, а в условиях глобализации — изменением уровня глобальной конкурентоспособности. Исходя из этого, возрастают требования к управлению хозяйственной системой на основе мониторинга наблюдающихся процессов и прогнозирования изменений, происходящих под влиянием широкого спектра факторов. Анализ этих факторов показал, что в настоящее время имеет место волнообразное увеличение влияния неэкономических факторов, порождаемых глобальной нестабильностью и, в силу этого, трудно прогнозируемых. На основе проведенного анализа, в том числе на примере событий, связанных с пандемией коронавируса в 2020 г. и начала 2021 г., было доказано, что происходящие изменения трансформируют цель хозяйственной системы. В настоящее время ее в большей степени следует связывать с возможностью обеспечения высокого уровня безопасности, в то время как вопросы экономического роста, остающиеся, по-прежнему, важными, уходят на второй план.
2. Современная хозяйственная система должна быть легко адаптируемой и восприимчивой к активному внедрению новых технологий во всех сферах деятельности. Институты хозяйственной системы, особенно — институты развития, призваны при этом активизировать деятельность хозяйствующих субъектов в области создания и внедрения новых технологий, особенно в области IT. Это позволит обеспечить движение к постиндустриальному обществу на основе активного использования возможностей информатизации. Такая настройка хозяйственной системы приведет к заметным изменениям в отраслевых пропорциях и сформулирует новые требования к процессу воспроизводства и уровню его результативности. В этой связи необходимо переосмысление модернизации, как процесса, который не только обеспечивает техническое и технологическое развитие первичных хозяйствующих субъектов, но и формирует новую модель хозяйственной системы, восприимчивую к технологическим изменениям в экономической, социальной и политической сфере и использующую адекватную этому систему управления. Таким образом, эволюционно происходит формирование модели хозяйственной системы, в которой человек выполняет новую роль, а общество более активно борется за переход на качественно новый уровень жизни.
3. Трансформация хозяйственной системы в процессе построения постиндустриальной экономики предполагает осуществление превентивных изменений, затрагивающих практически все стороны жизни общества. Это отражается на системе подготовки и переподготовки кадров и состоянии рынка труда, который в обозримом будущем ожидают колоссальные перемены. Они связаны с появлением совершенно иных требований к работнику, как в отношении подготовки и квалификации, так и в получении навыков эффективной дистанционной работы и коммуникации с потребителями, коллегами, деловыми партнерами и контролирующими органами.
4. Сегодня формируются новые требования к управлению хозяйственной системой, предполагающие высокую степень динамизма и готовность адекватно реагировать на все изменения и запросы, особенно обусловленные глобальной нестабильностью. В связи с этим актуализируется поиск компромисса между административными и рыночными инструментами управления хозяйственной системой. Основные проблемы здесь связаны с тем, что в период усиления нестабильности возрастает значимость плановых инструментов регулирования, как и роль государственной бюрократии. При ослаблении нестабильности быстро изменить это соотношение в пользу рыночных инструментов не представляется возможным, что может расцениваться как определенный проигрыш системы. В этой связи предполагается осуществление комплекса действий по трансформации содержания хозяйственной системы, как объекта управления. При этом управление должно стать не просто необходимым атрибутом хозяйственной системы, но катализатором позитивных процессов, позволяющих проводить активную модернизацию всех ее подсистемных элементов. |
| |
|
|
