|
| | | | Проблемы современной экономики, N 3 (75), 2020 | | | | ЭКОНОМИКА И ЭКОЛОГИЯ | | | Пунцукова С. Д.
ведущий научный сотрудник лаборатории экономики природопользования
Байкальского института природопользования СО РАН (г. Улан-Удэ),
доктор географических наук
| |
| | | | | Статья посвящена проблеме оценки прямого и косвенного вклада лесов в экономическое развитие. Обоснована концептуальная база исследования, основанная на экосистемном подходе и критериях управления лесами, рассматривающая взаимосвязи между экосистемными услугами леса и различными формами вклада в экономику территорий с учетом формального и неформального секторов экономики. Проведенная оценка ценности лесов трансграничных территорий показала, что различный вклад лесов в экономику регионов обусловлен климатическими особенностями, состоянием лесного фонда, степенью лесохозяйственной деятельности, методами управления лесами и лесопользованием. Проведенное исследование позволяет сделать вывод о необходимости перехода с охранного типа управления лесами к принципам устойчивого развития, основанного на сохранении и повышении экономической, общественной и экологической ценности лесов | | Ключевые слова: лесная экосистема, ценность экосистемных услуг, доходы, выгоды, бассейн р. Селенга | | УДК 504.062: 630.1; ББК 65.05 Стр: 195 - 200 |
Леса вносят многообразный прямой и косвенный вклад в экономику стран в форме доходов от лесных товаров, биотоплива, недревесной продукции, выгод от экосистемных услуг, включая регулирование кругооборота воды и углерода, сохранение биоразнообразия, социально-культурные блага и др. Официальный лесной сектор вносит 600 млрд долларов в год в мировую экономику (около 1% мирового ВВП) [1]. Этот показатель отражает только часть реального вклада лесов в экономику, поскольку многие ее ценности в виде потоков товаров и экосистемных услуг находятся вне рыночной системы, получаемые доходы большей частью обезличены или не имеют стоимостного выражения, поскольку являются общественными благами. Отсутствие системного подхода к формированию доходов, получаемых от лесов, не позволяет разработать эффективную экономическую политику в отношении устойчивого развития лесного сектора экономики. Исследование лежит в русле глобальной повестки дня в области развития «зеленой» экономики, достижения Целей в области устойчивого развития (ЦУР), принятой Генеральной ассамблеей ООН в 2015 г., мероприятий Парижского соглашения об изменении климата (2015) по сокращению выбросов в результате обезлесения и деградации лесов и др.
Целью статьи является анализ прямого и косвенного вклада лесов в экономику трансграничных территорий на основе оценки экономической ценности экосистемных услуг леса, ранжирования этих услуг по степени их значимости и поиск путей его оптимизации в условиях растущего спроса на лесную продукцию и изменения климата.
Характеристика объекта исследования. Трансграничная территория бассейна р. Селенги составляет 447 тыс. км2, на Монголию приходится 299 тыс. км2, на Россию (Республика Бурятия) — 148 тыс. км2 [2]. Лесные ресурсы, расположенные на этой территории, относятся к бореальным лесам. Общая площадь лесов бассейна Селенги в границах Республики Бурятия (РБ), по данным Государственного лесного реестра на 01.01.2014 г., составляет 8,7 млн га, покрытая лесом — 7,8 млн га, запас древесины — 935,3 млн м3; в границах Монголии, соответственно, 11,1 млн га, 8,6 млн га, 1070,9 млн м3 [3, 4].
При относительно одинаковом потенциале лесов по площади и по запасу древесины лесистость территории бурятской и монгольской частей бассейна Селенги различается более чем в два раза (в Бурятии 63%, Монголии 29%). Основные лесообразующие породы в лесах трансграничного бассейна — хвойные: в Бурятии — 77,7%, в Монголии — 86,6%. В лесах бурятской части преобладает сосна (33,4%), лиственница — 28,7%, кедр — 11,8%; в монгольской — лиственница (74,8%), кедр — 6,7%, сосна — 4,9%. Имеются также различия в возрастной структуре лесов: в Бурятии средневозрастные древостои занимают 41,9%, молодняки — 24,8%, спелые и перестойные — 22,8%, приспевающие — 10,5%. В Монголии преобладают спелые и перестойные насаждения (70,9%), средневозрастные составляют 15,4%, приспевающие –11,8%, а молодняки — 1,2%,
Низкий процент спелой и перестойной древесины в бурятской части бассейна обусловлен высоким уровнем использования лесов бассейна. На его территории, которая занимает 32% общей площади лесного фонда, заготавливается более 80% древесины от всех рубок по республике. Высокий процент спелых и перестойных насаждений в монгольской части бассейна свидетельствует о старении лесного фонда и, соответственно, ослаблении экологических, в том числе углерододепонирующей функций. Исследуемая территория занимает 60% общей площади лесного фонда и 82% бореальных лесов Монголии и является основной зоной заготовки древесины — 85–90 % от всех рубок по стране.
Методы и материалы. Для оценки экономической ценности экосистемных услуг леса используются подходы международного проекта «Оценка экосистем на пороге тысячелетий» [5], согласно которой экосистемные услуги есть «выгоды, получаемые людьми от экосистем». Эти услуги подразделяются на категории: обеспечивающие, регулирующие, культурные и вспомогательные. Термин «услуга» применительно к экосистемам означает, что речь идет о потоке (flow) благ, а не одноразовой выгоде в процессе потребления запаса (stock) блага. Концепция общей экономической ценности природных ресурсов (ОЭЦ) позволяет структурировать эти ценности. Согласно концепции величина общей экономической ценности является суммой двух агрегированных показателей: стоимости использования и стоимости неиспользования. В свою очередь, стоимость использования является суммой трех слагаемых: прямой стоимости использования; косвенной стоимости использования; стоимости отложенной альтернативы. Стоимость неиспользования определяется величиной стоимости существования. Иногда в стоимость неиспользования включается также стоимость наследия. Приведенные методы исследования показывают, какими способами экосистемы способствуют увеличению благосостояния общества и человека.
На основе этих подходов предлагается концептуальная база исследования, основанная на экосистемном подходе и критериях управления лесами, рассматривающая взаимосвязи между экосистемными услугами леса и различными формами вклада в экономику территорий с учетом формального и неформального секторов экономики. На рис. 1 показано, как производимые лесами товары и услуги могут вносить значительный вклад в увеличение благосостояния общества и населения. Прямыми и косвенными получателями доходов и выгод от лесной экосистемы являются не только лесная промышленность, домашние хозяйства, сфера услуг, но и производства в других секторах экономики (сельское и водное хозяйства, добыча полезных ископаемых, транспорт и др.). Относительная значимость этого вклада варьируется в зависимости от типов лесов, количественных и качественных показателей лесной экосистемы, путей их использования и методов управления лесами и лесопользованием. | | |  | Рис.1. Взаимосвязи между экосистемными услугами леса и различными формами их вклада в экономику территорий
Составлено автором |
Информационными источниками по теме исследования являются национальные лесные базы данных Республиканского агентства лесного хозяйства Республики Бурятия, Департамента координации лесной политики Министерства охраны окружающей среды и туризма Монголии (лесные реестры, лесные планы, регламенты), данные национальных статистических служб Бурятии и Монголии, а также база данных ФАОСТАТ по лесной продукции, литературные источники, научные исследования и др.
В мировой практике применяются разнообразные методы оценки экосистемных услуг. Наиболее полно они изложены в работах С. Паджиолы, Р. Костанца, Д. Пирса, А. Фримана, В. Ханеманна и других публикациях [6–11]. В основе методов оценки лежат теоретические аксиомы и принципы экономики благосостояния через определение затрат и выгод от использования услуг. Эти методы принято разделять на подходы с использованием кривых спроса (методы выявленных и выраженных предпочтений), построенные на анализе поведения людей и без них (производственная функция, доза-ответ и др.), основанные на определении объемов воздействия на окружающую среду и показателей изменения ее состояния. Методики, использующие принципы функциональной зависимости воздействия и ответной реакции на него, и агрегации в функцию спроса на ресурс (услугу) через готовность платить (ГП) или готовность принять компенсацию (ГПК) получили в последнее время широкое распространение.
В работе при оценке продукции и услуг леса в каждом отдельном случае использовался наиболее целесообразный из имеющихся методов с учетом наличия и доступности информации. Для оценки древесных и пищевых продуктов леса использовался метод прямого счета с использованием средних рыночных цен на соответствующие продукты. Ценность фильтрационной функции болот определялась на основе метода сравнения со стоимостью промышленной очистки воды с пропускной способностью 1500 м3/сутки. Стоимость водорегулирующей функции лесов определялась умножением объема поверхностного стока воды (средний годовой объем осадков и коэффициент перевода осадков в м3) на тариф за 1 м3 воды, забираемого предприятиями из водохозяйственных систем, и площадь лесов, выполняющих водорегулирующую функцию. Для оценки углерододепонирующей функции лесов использовалась методика региональной оценки бюджета углерода лесов (РОБУЛ), разработанная Центром по проблемам экологии и продуктивности лесов (ЦЭПЛ) РАН [12], который позволяет определить ежегодный объем депонирования углерода, и средняя рыночная цена 1 т выбросов СО2. Ценность сохранения естественных условий для биоразнообразия определялась на основе метода «готовность платить», рекреационной услуги — методом транспортно-путевых затрат.
Результаты и обсуждение. Возможные объемы ежегодного использования ресурсов и экосистемных услуг в лесах бассейна р. Селенга и результаты расчетов их стоимостной оценки приведены в табл. 1 и рис. 2.
Таблица 1
Возможные ежегодные объемы использования ресурсов и экосистемных услуг в лесах
бассейна р. Селенга| Лесная продукция, услуга | Бурятия | Монголия |
|---|
| Обеспечивающие | | Обеспечение деловой древесиной, тыс. м3 | 2610 | 260 | | Обеспечение дровами, тыс. м3 | 450 | 700 | | Обеспечение продуктами леса (ягоды, грибы, орех, лекарственное сырье), тыс. т | 5037 | 2089 | | Регулирующие и поддерживающие | | Депонирование углерода лесами, млн т С | 5,580 | 1,792 | | Фильтрационные функции болот, тыс. га | 92,5 | – | | Водорегулирующие функции лесов, тыс. га | 1961 | 4113 | | Сохранение биоразнообразия, кол-во ООПТ | 13 | 15 | | Культурные | | Рекреационные услуги, тыс. лесных туристов в год, | 300 | 200 |
Источник: [3, 4, 13–18]. | | |  | | Рис. 2. Структура стоимости товаров и услуг лесной экосистемы бассейна р. Селенга в общем годовом потоке ценностей (flow), % |
На рис. 2 показано соотношение основных экосистемных услуг леса в общем годовом потоке ценностей лесов бассейна р. Селенга трансграничных регионов.
Бурятия. Важными услугами лесов бассейна р. Селенга являются обеспечение древесиной, дровами, пищевыми продуктами (40,7%) депонирование углерода (38,4%), водорегулирующие, фильтрационные (17,9%) и другие экологические функции. Значительная запасы качественной древесины способствуют развитию лесной отрасли экономики, и его доля в ВРП республики составляет 2,5% (2016 г.) [13]. Лесной комплекс Бурятии формируется вокруг двух крупных производителей и экспортеров древесной продукции (ЗАО «Байкальская лесная компания») и сульфатной небеленой целлюлозы, картона, гофропродукции (ОАО «Селенгинский целлюлозно-картонный комбинат»). Внешнеторговые сделки осуществляются с 40 странами мира, основными торговыми партнёрами являются Китай, Монголия, Япония, Индия, Вьетнам, Казахстан, Кыргыстан, Узбекистан, Словакия, Объединённые Арабские Эмираты, Аргентина, Бразилия и др. Экспортная направленность лесного сектора республики сырьем и первичными полуфабрикатами характеризует неэффективное использование потенциала лесных ресурсов. Отсутствие производств листовых древесных материалов, таких как фанера, OSB, ДВП, ДСП, т.е. продукции с высокой добавленной стоимостью, свидетельствует об экономическом и технологическом отставании лесной отрасли и упущенных выгодах в экономике республики.
Леса Бурятии обладают большим потенциалом в депонировании углерода. По нашим расчетам поглощение углерода во всех пулах лесной экосистемы (фитомасса, мертвая древесина, подстилка, почва) имеет высокие и относительно устойчивые значения (5,580 Мт С/год в 2014 г.) (табл. 2), Это связано с благоприятным соотношением возрастной структуры лесного фонда: молодые и средневозрастные насаждения занимают 67% площади лесов. По оценкам специалистов, такие возрастные группы наиболее производительны в приросте древесины, и соответственно, в депонировании углерода [19]. Расчеты углеродного бюджета в лесах бассейна р. Селенга показали, что леса являются стоком углерода и за анализируемый период его величина в среднем составила 3,281 Мт С/год. Современный сток углерода обусловлен относительно низким объемом выбросов углерода в атмосферу по сравнению с величиной поглощения углерода лесами.
Таблица 2
Динамика бюджета углерода в лесах трансграничного бассейна р. Селенга| Поток углерода | Величина потока, 106 т С год-1 |
|---|
| Бурятия | Монголия |
|---|
| 2007 | 2014 | 2007 | 2014 |
|---|
| Поглощение | 4,667 | 5,580 | 2,118 | 1,792 | | Потери от сплошных рубок | -0,829 | -1,205 | -0,783 | -1,242 | | Потери от лесных пожаров и других нарушений | -0,665 | -0,783 | -3,355 | -7,857 | | Бюджет | 3,172 | 3,591 | -2,019 | -7,308 |
Источник: [14].
Водорегулирующая функция лесов обусловлена высокой водопроницаемостью лесных почв, что позволяет почти все осадки переводить во внутрипочвенный сток и поддерживать уровень вод в реках и других водоемах. В Республике Бурятии, как и в России, в отличие от многих регионов мира не прогнозируется дефицит водных ресурсов. Одним из следствий такового положения является относительно низкая стоимость воды. Самые высокие ставки за пользование водными объектами в размере 576 руб. за 1000 м3 воды, или 0,57 руб. за 1 м3 действуют в бассейне озера Байкал. Также велика роль фильтрационной работы болот. Чистота байкальской воды сохраняется, в том числе благодаря фильтрационной работе болотных угодий по отношению к взвесям, которая различается в зависимости от типов болот. Верховые болота в 5 раз, смешанные — в 3 раза эффективнее низовых. На территории бассейна р. Селенга в Бурятии преобладают в основном верховые типы болот (51 тыс. га), затем низовые (27,7 тыс. га) и смешанные (13,9 тыс. га). Экономическая оценка фильтрационных способностей болот, основанная на сравнении с промышленной очистной установкой (ПОУ), с пропускной способностью 1500 м3/сут. показала, что 11 га низовых болот очищают сточные воды эквивалентно одной ПОУ.
Для сохранения естественных условий для биологического и генетического разнообразия, эндемичных, редких и исчезающих видов, уникальных эталонных участков создана и функционирует система особо охраняемых природных территорий (ООПТ). В настоящее время в бассейне Селенги функционируют 13 ООПТ федерального и регионального значения [15]. На территориях Байкальского биосферного заповедника, федеральных заказников «Алтачейский» и «Кабанский» позвоночных животных насчитывается 360 видов, из них 49 видов являются редкими для Бурятии, а 18 видов внесены в Красную книгу РФ. К ним относятся: дрофа, скопа, беркут, орлан-белохвост, северный олень и др. В республиканских биологических заказниках сохраняются 1279 видов высших растений, более 800 видов лишайников и других видов. Из них 76 видов растений включены в Красную книгу РБ, 20 видов — в Красную книгу РФ. Среди них выделяются древнейшая группа вечнозеленых растений — плауны (6 видов), сизохвойная форма ели — голубая ель (Красная книга РБ).
По данным Министерства природах ресурсов РБ, финансирование на содержание и развитие ООПТ на исследуемой территории составило в 2017 г. 5,9 млн долл. США, которые включают прямые инвестиции в основной капитал, текущие расходы, капитальный ремонт основных фондов, содержание аппарата, занимающегося вопросами охраны окружающей среды. Надо сказать, что создание туристической инфраструктуры парков и заповедников (экологических троп, смотровых площадок, визит-центров, туристических стоянок и мест отдыха и т.д.) чаще идет за счет внебюджетных источников.
ООПТ вносят большой вклад в развитие лесного туризма. За последние десятилетия природный туризм стал быстро развивающейся отраслью в мире, создающий возможности для социально-экономического развития, поскольку обладает высоким мультипликационным эффектом. Сегодня в туристической отрасли региона работают 29 туроператоров, 78 турагентств, 407 коллективных средств размещения. По официальной статистике Министерства туризма РБ, в 2019 г. республику посетили около 380 тысяч иностранных граждан (данные погранслужбы через МАПП «Кяхта»). В лидерах по числу иностранных туристов Монголия, Китай и Германия. Объем платных услуг в сфере туризма в 2019 году составил порядка 3,25 млрд руб., прямой вклад туристической отрасли в экономику республики (доля в ВРП) составил 1,2%, а с учетом мультипликативного эффекта — 2,1% [20]. Расчеты даже по неполным данным показывают, что прямая стоимость использования лесных рекреационных ресурсов в 2 раза перекрывает объем финансирования ООПТ.
Монголия. Одной из важнейших экосистемных услуг лесов Монголии является водорегулирующая функция (53,1% от общей ценности). В условиях водного дефицита в такой засушливой стране как Монголия, высокие ее оценки показывают реальную ценность воды для развития экономики и населения страны. Так, в Монголии, в 2 раза больше площадь лесов выполняющих водорегулирующую функцию, чем в бурятской части бассейна и ставки водного тарифа за забор 1 м3 воды из водохозяйственных систем в 60–70 раз выше, чем в России. По данным Energy Resource Company Монголии, ставки платы за пользование 1 м3 воды составляет 1,9 долл. США, а официальный тариф на воду — 0,61 долл. США [16]. Ключевая роль данной функции определяется также тем, что Монголия расположена в высокогорье Центральной Азии и является важной частью мировых водосборных бассейнов: Северного Ледовитого и Тихого океанов и Центральной Азии. Так, например, сток рек Идер, Орхон, Туул, Хараа, Ероо и др., основных притоков р. Селенги, формируется в особо охраняемых территориях: на склонах хребтов Хан-Хэнтий и Хангай, занятых горной тайгой, в горных лесах в районе озера Хубсугул.
Ценность лесов бассейна р. Селенга Монголии по поглощению углерода не высока (28,3% от общей ценности). Величина депонирования углерода лесами в монгольской части бассейна имеет низкие значения по сравнению с бурятской частью, всего 1,792 Мт С/год в 2014 г. (табл. 2), хотя запасы древесины на обеих территориях почти равны по объему. Это объясняется высоким удельным весом в лесном фонде спелых и перестойных насаждений (более 70 %). По данным исследований, спелые и перестойные древостои всех пород дают минимум прироста древесины, а значит, и фитомассы как аккумулятора углерода [19]. Расчеты также показали отрицательные значения бюджета углерода: -2,019 Мт С/год в 2007 г. и -7,308 Мт С/год в 2014 г. В итоге, леса бассейна являются источником парниковых газов в атмосферу. За анализируемый период выбросы углерода из леса выросли в 2,3 раза в основном в результате увеличения более чем в 2 раза площади гарей и погибших насаждений (с 3,355 Мт С/год до 7,858 Мт С/год), увеличения в 1,6 раза площади вырубок (с 0,783 Мт С/год до 1,242 Мт С/год).
Обеспеченность древесиной, дровами и недревесными ресурсами низкая (15,8% от общей ценности), поскольку правительство Монголии проводит политику сохранения лесов (только 17,1% лесного фонда являются эксплуатационными [18]). Существующий дефицит в деловой древесине не позволяет в должной мере развивать лесную промышленность страны. Вклад лесного сектора в экономику составляет 0,5% от ВВП страны (2017 г.) [21]. Из всего объема заготовленной древесины лишь 20–25 % является деловой древесиной, поэтому Монголия вынуждена дополнительно импортировать листовые древесные материалы, целлюлозу, картон и бумагу. В 2017 г. было импортировано 9 тыс. м3 фанеры, 38 тыс.м3 OSB, 26 тыс. м3 ДВП и ДСП, 4 тыс.т целлюлозы, 27 тыс.т картона и бумаги [22]. Остальные 75–80% заготовленной древесины — дрова. Это свидетельствует о большой зависимости населения Монголии в энергии для отопления домов и приготовлении пищи. Данная оценка является неполной, поскольку не учитывает объемы нелегальных рубок, которые достаточно велики.
Сохранению естественных условий для биоразнообразия уделяется большое внимание: прослеживается тенденция увеличения количества и площади ООПТ. В настоящее время сеть ООПТ занимают 17,4% общей площади, в перспективе планируется довести до 30% территории Монголии [16]. На территории бассейна Селенги находятся 15 ООПТ, в том числе 2 природных заповедника, 4 строго охраняемые территории, 6 национальных парков и др. Охраняемые территории Монголии обеспечивают среду обитания редких диких животных: благородного оленя, евразийского лося, архаров или диких овец, сибирского козерога, росомахи, рыси евразийской, евразийской выдры и др. Многие из них находятся под угрозой исчезновения. Из 2823 видов растений Монголии, относящихся к 128 семействам, 700 — считаются редкими. Из них в Красную книгу Монголии занесено 128 видов. Из общего числа растений 5% являются эндемичными: орхидеи, стеллера карликовая, касатик сибирский, папоротник Оноклея прерывистая, псаммофитная форма спаржи даурской, а также Вику Цыдена, которая включена в Красные книги России и Монголии. Из 476 видов птиц в Монголии 36 занесены в список исчезающих видов, в том числе балабан, беркут, дрофа, малая пустельга и др.
По данным Министерства окружающей среды и туризма Монголии, финансирование ООПТ составляет 1,3 млн долл. США в год. Исследования, проведенные ГЭФ по системе показателей финансовой устойчивости ПРООН (FSSC) сети охраняемых территорий Монголии, показали, что текущий объем финансирования ООПТ составляет 32% от базового (минимального) и 24% от оптимального уровня затрат на сохранение биоразнообразия Монголии [16].
За последние годы все большую популярность в стране получает лесной туризм. Основными достопримечательностями Монголии являются традиционная культура, уникальная первозданная природа. По данным Министерства окружающей среды и туризма, в 2018 году Монголия приняла 529 тысяч иностранцев, что принесло доход в сумме 569 млн долл. США [23]. Более 30% иностранцев являются гражданами Китая, 21,4% — России, 17,4%,– Южной Кореи, 4,2% — Японии. Из общего числа посетителей национальных парков и охраняемых территорий 10–15% являются иностранными туристами. В списке самых популярных туристических направлений: национальные парки Горхи-Терельж, озеро Хувсугул. Лесной туризм напрямую поддерживает около 270 туроператоров, более 460 гостиниц и 400 туристических баз, которые создали вместе около 34 тыс. рабочих мест. Прямой и косвенный вклад туризма составляет 8 % ВВП [16].
Обеспечение недревесными продуктами леса. Наиболее распространенными ягодами на территории бассейна Селенги являются брусника, голубика, черника, клюква, смородина, облепиха и др. Из 3 тыс. видов грибов съедобными являются около 200 видов, в основном это грузди, подосиновики, подберезовики, маслята, белый гриб, рыжики, лисички и др. Из всех видов дикорастущей пищевой продукции наибольшим спросом пользуются кедровые орехи. Кедровые леса в бассейне Селенги занимают в Бурятии площадь в 920 тыс. га, в Монголии — 546 тыс.га. Основными видами лекарственного сырья являются корень бадана, лист брусники, черники толокнянки, плоды шиповника, боярышника, черемухи, рябины, березовый гриб (чага), можжевельник, чистотел, адонис монгольский, радиола розовая и др. Из-за неполноты и разрозненности данных сложно определить объем продукции, попадающие на национальные рынки сверх потребления для собственных нужд, но определенно можно утверждать, что большая часть доходов получаемых от недревесной продукции леса являются безналичными. Этот скрытый доход очень важен для малообеспеченных семей, особенно в периоды экономических кризисов, когда он становится основным источником существования в сельских районах. Оценка данной продукции в Бурятии и Монголии показала небольшие значения в общей экономической ценности. В этой стоимости наибольший удельный вес занимает кедровый орех, большая часть которого поставляется на экспорт.
Выводы. Леса трансграничного бассейна р. Селенга обеспечивают жизненно важные продукты и экосистемные услуги для экономики и населения исследуемых территорий. Тем не менее, результаты расчетов показывают, что большая часть нематериальных экологических услуг лесной экосистемы не учитывается в экономических показателях. Этому есть понятные причины: многие ценности в виде потоков товаров и услуг используются в неформальном секторе экономики и получаемые доходы большей частью обезличены или не имеют стоимостного выражения, поскольку являются общественными благами. Результаты исследования показали, во-первых, что прямой и косвенный вклад лесов в экономику трансграничных территорий различен. Во-вторых, что характер и масштаб этого вклада зависит от географических различий местоположения, состояния лесного фонда, лесохозяйственной деятельности, методов управления лесами и лесопользованием.
Политика охраны лесов, проводимая правительством Монголии, из-за высокой природной уязвимости экосистем, особенно в условиях изменения климата и экономики, основанной на пастбищном животноводстве и добыче полезных ископаемых, проявляется в том, что 82,9% лесов относятся к строго охраняемым и защитным лесам и только 17,1% — к эксплуатационным. Соответственно, ограничение объемов заготовки древесины вынуждает страну импортировать недостающую лесную продукцию и способствует нелегальным рубкам леса, что снижает доходную часть экономики страны от лесной отрасли. Но в то же время, такая политика в определенной мере обоснованна, поскольку климатические особенности, связанные с низким уровнем осадков, приводящих к высыханию многих поверхностных водных источников, объективно выдвигают водорегулирующую функцию лесной экосистемы Монголии на главенствующую позицию в иерархии ценностей лесной экосистемы. В этом плане горные леса строго охраняемых территорий, откуда берут свое начало реки, являются ключом водной безопасности не только для экономического развития страны, но и для мировых водосборных бассейнов.
Существующий природоохранный подход к управлению лесами и лесопользованием в Монголии, возможно эффективный на определенном этапе развития, сегодня не способен предотвратить такие негативные явления как обезлесение и деградация лесов. Эти явления негативно сказываются на углерододепонирующей функции лесов бассейна. Леса Монголии в 3 раза меньше депонируют углерод, чем леса Бурятии из-за возрастной структуры лесов с увеличенной долей старовозрастных насаждений. Обезлесение и деградация лесов опосредовано влияют на процессы опустынивания, сокращают запасы воды (пересыхание водотоков), что серьезно сказывается на горнодобывающей секторе, пастбищном животноводстве, орошаемом сельском хозяйстве, что важно для Монголии. Решение проблемы сокращения выбросов углерода в атмосферу из леса путем лесовосстановления проблематично из-за низкой приживаемости лесных насаждений в силу климатических и других объективных причин, в отличие от Бурятии, где характерно хорошее естественное возобновление лесов на вырубках и гарях.
Такой же лесоохранный подход к управлению лесами характерен и для Бурятии, так на Байкальской природной территории введены особые ограничения на лесопользование. Однако, здесь имеются свои особенности, обусловленные влиянием такого фактора как наличие больших запасов древесины, хотя оно конечно относительное. Так называемое «ресурсное проклятье» вместе с низкой корневой ценой древесины, которая составляет в среднем 50 руб./м3, тогда как в Финляндии — 20 евро/м3 [24], играет негативную роль в преобладании продукции первичной переработки (круглого леса и пиломатериалов) в лесной отрасли региона. Наличие качественной древесины, близость региона к рынкам стран АТР, в первую очередь, Китая, низкая корневая цена древесины создают условия для экспортной ориентации лесной отрасли, поскольку позволяют получать сверхприбыль при экспорте продукции низких переделов, особенно в условиях благоприятного курса рубля по отношению к доллару США.
Высокие значения поглощения углерода лесами бассейна из-за разумного соотношения породно-возрастного состава древесных насаждений, ограничительные меры по снижению объемов сплошных рубок леса положительно сказались на углеродном балансе: леса Бурятии являются стоком углерода. В перспективе объективное увеличение объемов лесозаготовок, а также усиление пожарного воздействия на леса из-за неэффективной системы охраны лесов и климатических изменений неизбежно могут привести в Бурятии к ускорению сокращения стока, а в Монголии — к увеличению эмиссии углерода в атмосферу лесами трансграничного бассейна р. Селенги. Поэтому необходимы дополнительные меры по активизации профилактики и борьбы с лесными пожарами, изменению технологий и режимов лесопользования, лесовосстановлению, защитному лесоразведению в аридных районах и т. д.
«Готовность платить» за сохранение естественных условий для биоразнообразия в Бурятии и Монголии остаются на низком уровне и на порядок меньше, чем в развитых странах. Недостаток инвестиций в управление ООПТ может привести к значительным потерям биоразнообразия и, соответственно, снижению количества и качества предоставляемых экосистемных услуг. А это, в свою очередь, уменьшит секторальную продукцию, зависимую от экосистемных услуг, в том числе и доход от лесного туризма.
Результаты анализа характера и масштабов вклада лесов в экономику трансграничных территорий позволяют сделать вывод о необходимости перехода от охранного типа лесопользования к устойчивому управлению лесами (УУЛ) которое направлено на сохранение и повышение экономической, общественной и экологической ценности лесов на благо нынешнего и будущих поколений. Механизмы УУЛ позволяют учитывать и интегрировать многообразные и конкурирующие между собой виды использования лесов, показывая выгоды, поступающие от лесов, и потери в экономике, благосостоянии населения и общин, живущих за счет лесов, при его неустойчивом развитии, чтобы учесть их при разработке национальных программ развития лесного сектора исследуемых территорий через привлечение инвестиций. |
| |
|
|
