|
| | | | Проблемы современной экономики, N 1 (73), 2020 | | | | ЕВРАЗИЙСКАЯ ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ПЕРСПЕКТИВА: ПРОБЛЕМЫ И РЕШЕНИЯ | | | Пилипенко И. В.
директор Института конкурентоспособности и интеграции (г. Москва),
кандидат географических наук, магистр государственного администрирования (MPA)
| |
| | | | | В первой части данной статьи рассматриваются основные функции и преимущества сотрудничества с многосторонними банками развития (МБР) для стран-получателей их ресурсов. На основе авторской методики и с привлечением широкого круга работ российских и зарубежных исследователей по тематике международных финансовых организаций и МБР проанализированы основные цели создания и параметры деятельности четырех новых МБР в регионе Евразийского экономического союза — Евразийского банка развития, включая также находящийся под его управлением Евразийский фонд стабилизации и развития, Российско-Кыргызского Фонда развития, Нового банка развития и Азиатского банка инфраструктурных инвестиций, созданных в последние 15 лет. Во второй части статьи будут рассмотрены динамика и приоритетные направления операционной деятельности указанных МБР, а также предложены меры по усовершенствованию деятельности Евразийского банка развития как основного банка развития в рамках Евразийского экономического союза | | Ключевые слова: Евразийский экономический союз, международные финансовые организации, Евразийский банк развития, Евразийский фонд стабилизации и развития, Российско-Кыргызский Фонд развития, Новый банк развития, Азиатский банк инфраструктурных инвестиций, Российская Федерация, государства-члены ЕАЭС | | УДК 339.732:339.923; ББК 65.5 Стр: 12 - 17 |
Введение
В современной глобальной экономике, сформировавшейся после распада мировой социалистической системы, одну из ведущих ролей в международных финансовых отношениях играют многосторонние банки развития (МБР), которые выполняют три основные функции. Во-первых, они предоставляют финансирование (часто — льготное финансирование) в виде кредитов под суверенную гарантию, на чем специализируется на постсоветском пространстве Международный банк реконструкции и развития (МБРР из Группы Всемирного банка) и большей частью Азиатский банк развития (АБР). А также в форме долевого участия в капитале (прямые инвестиции) и гарантий, характерное для МБР, осуществляющих также поддержку и частного сектора, например, для Международной финансовой корпорации (МФК) и Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР). Во-вторых, МБР предоставляют ресурсы в виде грантов для реализации программ технического содействия для повышения уровня технической оснащенности своих клиентов, помощи в овладении новыми знаниями и навыками, необходимыми для реализации профинансированных МБР проектов на местах (развитие т.н. институционального потенциала клиентов — capacity building). В-третьих, МБР ведут диалог с властями стран операций1 (policy dialogue) по вопросам экономической политики и побуждают их реализовывать структурные реформы, в т.ч. ставя необходимость проведения реформ в качестве предварительного условия для последующего получения странами необходимого финансирования.
Таким образом, основными преимуществами МБР, особенно с мандатом по развитию не только сотрудничества с государственными органами власти, но и с частным сектором, для многих стран операций — получателей финансовых ресурсов являются:
(1) универсальность — возможность получения различных видов заемного финансирования (кредиты, кредитные линии, торговое финансирование), предоставление МБР инструментов снижения рисков и повышения кредитоспособности заемщика (credit enhancement), прямого финансирования (вложение в капитал компаний, банков, участие в фондах прямых инвестиций и т.п.), а также гарантий;
(2) приемлемая стоимость финансирования (особенно для слаборазвитых государств) по сравнению с ресурсами, которые страны операций могут получить на рынке, за счет т.н. грантовой, т.е. невозвращаемой заемщиком кредитору, части кредита2.
(3) предоставление МБР своим странам операций также технического содействия, т.е. помимо финансовых ресурсов клиенты также получают необходимые технические возможности для корректного освоения выданных средств;
(4) содействие развитию местных финансовых рынков, так как текущая операционная деятельность МБР финансируется за счет привлечения заемных средств через выпуск еврооблигационных займов, облигаций в местной валюте, двусторонние и синдицированные банковские кредиты;
(5) возможности для акционеров МБР в той или иной степени продвигать опосредованно свои финансовые интересы как в индивидуальном порядке, так и в кооперации с другими странами-участниками МБР.
В течение последних 15 лет было образовано несколько новых МБР, где страны-члены Евразийского экономического сообщества (ЕврАзЭС) до 2014 г. и далее с 2015 г. — Евразийского экономического союза (ЕАЭС), в первую очередь Российская Федерация, стали ключевыми акционерами и одними из ведущих стран операций. Так, в 2006 г. Россией и Казахстаном был учрежден Евразийский банк развития (ЕАБР). В 2009 г. члены ЕврАзЭС — Армения, Беларусь, Казахстан, Киргизская Республика, Россия и Таджикистан — создали Антикризисный фонд ЕврАзЭС, позднее переименованный в Евразийский фонд стабилизации и развития, находящийся под управлением ЕАБР. В июле 2014 г. лидеры стран БРИКС — Бразилии, России, Индии, Китая и ЮАР — подписали Соглашение о Новом банке развития (НБР). В ноябре 2014 г. в качестве инструмента для содействия интеграции Киргизии в состав ЕАЭС был учрежден специализированный Российско-Кыргызский Фонд развития (РКФР). Наконец, по инициативе Китая в июне 2015 г. 57 стран подписали Соглашение о создании Азиатского банка инфраструктурных инвестиций (АБИИ).
Тем самым была нарушена фактическая монополия западных государств в международных финансовых отношениях на постсоветском пространстве, которая реализовывалась через деятельность как бреттон-вудских институтов — Международного валютного фонда и Всемирного банка, так и региональных институтов развития — ЕБРР, АБР и Европейского инвестиционного банка3. С учетом того, что в октябре 2015 г. сценарий создания «Собственного центра силы» в мировой экономике был признан Высшим Евразийским экономическим советом на уровне глав государств ЕАЭС оптимальным [1], а ранее действующие международные финансовые институты и МБР не ставили своей целью содействие реинтеграции бывших советских республик, новые МБР могли бы в разной степени компенсировать работу по данному направлению и содействовать достижению такой цели. Тем более, что одновременно с введением в 2014 г. западными странами санкций против Российской Федерации, ЕБРР и ЕИБ прекратили финансирование новых проектов в России4 [43]. В данной статье мы сфокусируемся на рассмотрении деятельности ЕАБР (включая также ЕФСР), РКФР, НБР и АБИИ применительно к развитию интеграционных процессов в рамках ЕАЭС.
В российской научной литературе тематика международных финансовых организаций (МФО) в целом и МБР в частности рассматривалась через призму общих вопросов влияния МФО на интеграционные процессы, в т.ч. на Евразийском пространстве [6, 26, 35], проблему реформирования МФО и МБР в свете усиления роли стран БРИКС в мировой экономике [16, 24, 36], вопросов регулирования финансового рынка [14, 17, 19], реализации Целей устойчивого развития ООН [33], влияния их деятельности на социально-экономическое развитие стран [12, 18], а также с точки зрения глобального политического управления [8, 23]. Особенности участия России в международных финансовых отношениях, в т.ч. через МФО и МБР, были проанализированы С.А. Сторчаком в его двухтомном исследовании [27, 28]. В последние годы начались исследования деятельности НБР и АБИИ [7, 34], в частности в связи с сопряжением интеграции в рамках ЕАЭС и китайского проекта «Один пояс и один путь» [15].
За рубежом в англоязычной литературе деятельность МФО и МБР чаще всего рассматривается с точки зрения их роли в формировании и функционировании глобальной системы управления [45, 46, 52, 55, 56, 62], их воздействия на проведение национальными правительствами экономической политики (критическое осмысление результатов функционирования бреттон-вудских институтов) [53, 57, 58], необходимости углубления сотрудничества и синхронизации проектной деятельности МФО и МБР, чтобы они работали как одна система [41], а также через анализ соотношения формальных и неформальных правил и договоренностей, продвигаемых экономически развитыми странами, в процессе принятия решений [39, 42, 47, 48, 49, 50, 59].
В связи с проблемой невостребованности в течение 1990-х гг. — первой половины 2000-х гг. у МБРР, АБР и других традиционных МБР интеграционной повестки на постсоветском пространстве, можно выделить концепцию американского ученого в области политических наук Р.У. Стоуна, который выделяет три направления приложения развитыми западными странами своих возможностей и влияния в рамках неформальных процедур в процессе управления МБР [60]. Во-первых, это — структурные возможности (structural power) — возможность действовать нестандартно для достижения своих целей, в результате чего менее сильные государства в любом случае понесут издержки от своих потенциально враждебных действий. Понимая это, другие, менее могущественные государства автоматически стараются не предпринимать недоброжелательные действия, так как в любом случае последствия от задействования сильным государством своих структурных возможностей будет для них негативным. Вторая группа возможностей — формальные, под которыми подразумевается право вето, доля в капитале международной организации и, соответственно, количество голосов при проведении голосования, членство в различных комитетах и др. Третья группа возможностей — неформальные возможности по продвижению своих интересов, минуя официальные каналы, например, посредством лоббирования напрямую через руководителя организации или изменение повестки заседаний через аппарат МБР. При этом деятельность МФО и МБР часто рассматривается через призму их институциональной организации и особенностей функционирования.
В настоящей работе мы будем опираться как на указанные подходы, так и на нашу методику анализа институциональной структуры экономики страны [20, 22], согласно которой МФО и МБР являются одним из ключевых блоков исследования наряду с государственными органами исполнительной и законодательной власти [21]. Далее в статье мы сравним мандаты рассматриваемых новых МБР, их основные параметры деятельности и рассмотрим динамику и приоритетные направления инвестирования. В заключение мы предложим ряд мер по усовершенствованию деятельности ЕАБР как основного банка развития в рамках Евразийского экономического союза.
Цель и основные параметры деятельности новых многосторонних банков развития
Основной уставной задачей ЕАБР является содействие «становлению и развитию рыночной экономики государств-участников…, их экономическому росту и расширению торгово-экономических связей между ними путем осуществления инвестиционной деятельности» [2]. Планировалось, что ЕАБР уже к середине 2010-х гг. станет ведущим банком развития на территории ЕврАзЭС и СНГ в целом [30]. Вместе с тем, следует отметить, что в тексте Соглашения об учреждении ЕАБР прямо не сказано о необходимости содействия интеграции на постсоветском пространстве, и в дальнейшем этот приоритет уже уточнялся в рамках среднесрочных стратегий развития ЕАБР. Например, в Стратегии на 2013-2017 гг. и в текущей Стратегии с 2018 по 2022 гг. среди ключевых контрольных показателей деятельности ЕАБР указано, что доля проектов с интеграционным потенциалом/эффектом в инвестиционном портфеле банка не должна быть менее 50% [29, 30].
ЕАБР предоставляет все виды долгового и долевого финансирования и к настоящему времени располагает капиталом в размере 7 млрд долл. (см. табл. 1), из которых 1,52 млрд долл. — оплачены, а 5,48 млрд долл. являются капиталом по требованию (допэмиссия была осуществлена в 2014 г.). При этом доля стран-основателей — России и Казахстана — составляет, соответственно, 66% и 33%, а на четыре других республики приходится всего лишь 1% капитала организации5. Представители стран-акционеров в Совете ЕАБР обладают количеством голосов пропорционально своим пакетам акций, соответственно, ключевые вопросы деятельности ЕАБР не могут быть решены без согласия России и Казахстана, а для принятия решения по большинству вопросов текущей деятельности ЕАБР достаточно одобрения со стороны Российской Федерации.
Таблица 1
Сравнение основных показателей рассматриваемых многосторонних банков развития, на конец 2018 г.| | ЕАБР | ЕФСР | РКФР | НБР | АБИИ |
|---|
| Год основания | 2006 | 2009 | 2014 | 2014 | 2015 | | Штаб-квартира | Алматы | -- | Бишкек | Шанхай | Пекин | | Количество стран-акционеров | 6 | 6 | 2 | 5 | 69 (93)**** | | Количество стран операций | 6 | 6 | 1 | 5 | 13 | | Уставный капитал, млн долл. | 7000 | 8513 | 500 | 50000+
50000** | 96340 | | в т.ч.: | | оплаченный капитал, млн долл. | 1516 | 851 | 500 | 10000 | 19268 | | капитал по требованию, млн долл. | 5484 | 7662 | 0 | 40000 | 77072 | | Объем подписанных проектов (объем операций) в 2018 г., млн долл. | 1393 | 217 | 43 | 2293 | 3304*** | | Количество проектов в 2018 г., ед. | 29 | 3*** | 828 | 17*** | 12*** | | Текущий портфель проектов, млн долл. | 3441 | 2798 | н.д. | 3938 | н.д. | | Операционные активы, млн долл. | 2181 | н.д. | 157 | 625 | 1370 | | Суммарный объем инвестиций с начала работы, млн долл. | 7443 | 5500*** | 304 | 3938 | 7500 | | Текущий портфель в странах ЕАЭС, млн долл. | 3402 | 2778 | н.д. | 1009 | 0 | | Суммарный объем инвестиций в странах ЕАЭС с начала работы, млн долл. | ≈7370 | 5368 | 304 | 1009 | 0 | | Соотношение операционных расходов и доходов, % | 36% | -- | 19% | 34% | 34% | | Кредитный рейтинг, S&P | BBB- | -- | -- | AA+ | ААА | | Количество сотрудников, чел. | 269 | -- | ≈30* | 144 | 186 |
* — по данным на 2016 г.
** — 50 млрд долл. — начальный капитал, и 50 млрд долл. — нераспределенные акции.
*** — количество утвержденных проектов.
**** — количество одобренных государств-членов, включая еще не оплативших взнос в уставный капитал АБИИ.
Источник: составлено автором на основе данных Годовых отчетов ЕАБР, РКФР, НБР и АБИИ за 2018 г. [10, 11, 40, 51], ЕФСР за 2017 г. [9] и [13].
ЕФСР, в свою очередь, является региональным финансовым механизмом, еще в большей степени созданным за счет средств Российской Федерации (7,5 млрд долл. из общих взносов в размере 8,51 млрд долл.), а также Казахстана (1 млрд долл.)6 для «преодоления негативных последствий мирового финансового и экономического кризиса национальными экономиками, обеспечения их экономической и финансовой устойчивости, а также в целях содействия дальнейшему углублению интеграции экономик государств-участников Фонда» [3]. ЕФСР предоставляет три вида финансирования — стабилизационные кредиты правительствам для бюджетной поддержки и покрытия дефицита платежного баланса государств-участников, кредиты правительствам и компаниям для реализации инвестиционных проектов, а также гранты для финансирования государственных программ в социальной сфере. Таким образом, ЕФСР отличается от классического регионального финансового механизма, каким, например, является Европейский стабилизационный механизм, осуществляющий кредитование суверенных заемщиков и центральных банков, и по факту в отсутствие кризисных явлений в странах-участниках может дополнять инвестиционные операции ЕАБР. Также следует отметить, что выделение финансовых кредитов для поддержки бюджета или платежного баланса обуславливается выполнением получателем программы структурных реформ и улучшением проводимой правительством экономической политики [13].
РКФР был создан в рамках двусторонних договоренностей по оказанию помощи Киргизии в адаптации к условиям ЕАЭС в размере 200 млн долл., предоставленных Российской Федерацией на безвозмездной основе, и еще 500 млн долл., вложенных в капитал РКФР [4] «в целях содействия экономическому сотрудничеству между Кыргызской Республикой и Российской Федерацией, модернизации и развитию экономики Кыргызской Республики, эффективному использованию возможностей, обусловленных участием Сторон в евразийской экономической интеграции» [5]. Как видно, мандат РКФР фактически дублирует функции ЕАБР, тем более, что собственный капитал РКФР оказался эквивалентен капиталу всей банковской системы Киргизии (505,7 млн долл. на конец 2018 г. [25]), а линейка продуктов полностью совпадает с ключевыми продуктами ЕАБР.
Несмотря на то, что Новый банк развития задумывался как альтернатива МВФ и Всемирному банку [61], в Соглашении о создании НБР его мандат сформулирован гораздо более скромно: «мобилизация ресурсов для проектов в области инфраструктуры и устойчивого развития в странах БРИКС и других странах с формирующейся рыночной экономикой и развивающихся странах для дополнения уже существующих многосторонних и региональных финансовых институтов с целью достижения глобального роста и развития» (пер. с англ. — И.П.) [37]. НБР имеет право предоставлять все виды финансирования (долгового и долевого). Из планируемого капитала в 100 млрд долл. половину акций выкупили в равных долях пять стран-учредителей7; на конец 2018 г. из 10 млрд долл. капитала к оплате (плюс 40 млрд долл. — капитал по требованию) государства оплатили 5,2 млрд долл. Принятие решений в Совете директоров НБР по большинству вопросов осуществляется простым большинством голосов, причем в уставных документах прописано, что при расширении членства в банке доля стран-учредителей не может быть ниже 55%, доля стран-доноров — больше 20%, а доля одной страны-неучредителя — более 7% от капитала организации. Примечательно, что, несмотря на его мандатную специализацию на отраслях/секторах, где доходность проектов по объективным причинам не всегда находится на приемлемом уровне (тем более в развивающихся странах), в Соглашении о создании НБР указано, что «Банк во всех своих операциях будет руководствоваться здоровыми банковскими принципами…» [37]. Это условие соответствует скорее МБР, специализирующимся на работе с частным сектором, например, ЕБРР, а не традиционному банку развития.
АБИИ предназначен для «(i) содействия устойчивому экономическому развитию, создания богатства и улучшения транспортной связанности в Азии посредством инвестирования в инфраструктуру и другие производительные секторы; и (ii) развития регионального сотрудничества и партнерства в процессе разрешения проблем развивающихся стран через работу в тесной связи с другими многосторонними и двусторонними институтами развития [38]. При этом под Азией подразумевается регион Азии и Океании, согласно классификации ООН, если иное не обговорено Советом управляющих АБИИ. В результате, Белоруссия, например, входит в группу т.н. «нерегиональных членов» АБИИ, а Россия, Казахстан и Киргизия изначально вошли в группу «региональных членов» АБИИ, причем Россия стала третьим крупнейшим акционером с пакетом акций в 6,04%8. Кроме того, в конце 2019 г. представитель от России был назначен на созданную должность вице-президента по инвестиционным операциям в т.н. «регионе 2» (Пакистан, Афганистан, Центральная Азия, Восточная и Западная Азия, Европа, Африка и Латинская Америка), тогда как в течение первых четырех лет банк функционировал без представителя России в топ-менеджменте организации9.
Уставный капитал АБИИ был утвержден в размере 100 млрд долл., и подписка на большую часть капитала (98%) состоялась сразу же после основания этого банка 57 странами. Новые члены АБИИ имеют возможность выкупить долю капитала только из оставшихся нераспределенных акций. Тем самым, государства-учредители банка застрахованы от размытия своих долей в капитале, а новые члены фактически не способны оказывать серьезного влияния на деятельность организации. Следует отметить, что число стран-участниц АБИИ уже к концу 2018 г. увеличилось до 69-ти, а членство еще 24-х государств было одобрено, и они находились в процессе оформления документов и оплаты своих долей в капитале банка. АБИИ, как и НБР, имеет право предоставлять все виды финансирования, и в Соглашении о создании АБИИ также прописано соблюдение организацией принципа здоровых банковских практик, но с более мягкой формулировкой — «в своих операциях».
Сравнивая четыре МБР между собой можно отметить значительное преимущество АБИИ и НБР по объему собственного капитала, который, соответственно, в 14 и 7 раз превосходит капитал ЕАБР, что обеспечивает возможность предоставления ими ежегодно гораздо бóльших объемов финансирования и наличие значительного более крупного портфеля проектов, чем у ЕАБР. Кроме того, более высокий кредитный рейтинг позволяет АБИИ и НБР получать фондирование для обеспечения своей деятельности на более выгодных условиях, чем это может сделать ЕАБР. Таким образом, у АБИИ и НБР будет конкурентное преимущество перед ЕАБР по стоимости кредитования для клиентов этих МБР. Кроме того, наличие у НБР и АБИИ значительного собственного капитала обуславливает возможность реализации крупных инфраструктурных проектов во многих странах силами небольшого количества сотрудников, что обеспечит высокую эффективность деятельности этих МБР, выраженную в приемлемых (т.е. низких) показателях соотношения операционных расходов и доходов (cost-to-income ratio). В свою очередь, размер оплаченного капитала РКФР в три раза меньше оплаченного и в 14 раз меньше общего капитала ЕАБР, что обуславливает специализацию РКФР на работе с малым и средним бизнесом в Киргизии.
Продолжение статьи — в номере № 2 (74) 2020 г. |
| |
|
|
