|
| | | | Проблемы современной экономики, N 1/2 (13/14), 2005 | | | | К ОЦЕНКЕ ЭКОНОМИЧЕСКИХ И СОЦИАЛЬНЫХ РЕФОРМ В СТРАНАХ СНГ | | | Волович В. Н.
профессор кафедры экономической теории
Национального минерально-сырьевого университета «Горный» (Санкт-Петербург),
доктор экономических наук
| |
| | | |
Западные экономисты, социологи, правоведы немало потрудились над тем, чтобы представить современное капиталистическое государство как государство всеобщего благоденствия или, в более общем виде, как социальное государство. Подобная идея отражена и в ныне действующей Конституции Российской Федерации. Так, в статье 7 читаем: "Российская Федерация - социальное государство, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека".
Поскольку экономическую основу любого капиталистического государства составляет рыночное хозяйство (производство), то вполне естественно, что само содержание так называемого социального государства обусловлено содержанием и социальной направленностью рыночного хозяйства. Впервые термин "социальное рыночное хозяйство" прозвучал в трудах немецкого неолиберала А. Мюллера-Армака, в частности, в его книге под названием "Хозяйственное управление и рыночное хозяйство" (1947 г. издания). Впоследствии термин "социальное рыночное хозяйство" широко использовали в своей теоретической и практической деятельности такие государственные деятели в послевоенной Западной Германии, как К. Аденауэр и Л. Эрхард. По общему мнению немецких неолибералов, социальное рыночное хозяйство в конечном счете приводит к экономическому гуманизму.
Теоретическая предпосылка социальности капиталистического общества (государства) заложена и в широко разрекламированной на Западе так называемой парето-эффективности, суть которой заключается в наиболее полном удовлетворении потребностей всех членов капиталистического общества. Подобная идеализация социальности капиталистического общества по существу характерна для всего западного обществознания. Более того, если строго исходить из неолиберальных концепций, то проблему социальности при капитализме способен якобы решить сам по себе стихийный рынок, а не государство как таковое. Однако практика капиталистического хозяйствования (в том числе и нынешней капиталистической России) показывает, что без вмешательства государства социальная сфера в рыночных условиях будет полностью парализована. О роли государства в социальной сфере не раз говорили выдающиеся ученые-экономисты - и не только социалистической ориентации. Так, известный швейцарский экономист Симонд де Сисмонди в первой половине ХIХ в. писал: "Государство должно стремиться к такому порядку, который обеспечил бы и бедному, и богатому довольство, радость и покой". И хотя применительно к буржуазному государству здесь просматривается определенный идеализм, тем не менее Сисмонди вполне оправданно делает упор именно на роль государства в решении социальных проблем.
О роли современного государства в осуществлении социальной политики говорят и ныне действующие различного рода Международные правовые акты и документы, в частности Конвенция МОТ (Международной организации труда) N 117 "Об основных целях и нормах социальной политики". В данной Конвенции сказано о том, что именно государство должно "принимать все меры для обеспечения такого жизненного уровня, включая пищу, одежду, жилище, медицинское обслуживание и социальное обеспечение, а также образование, которые необходимы для поддержания здоровья и благосостояния". В Конвенции (как видно из приведенного текста) указаны основные составляющие элементы социальной политики современного государства, что напрямую связано и с таким социально-экономическим понятием, как "качество жизни человека (населения)". И хотя на сегодняшний день существуют различные точки зрения по поводу содержания и структуры самого понятия "качество жизни", тем не менее и на уровне ООН, и на уровне отдельных стран широко используется указанный термин - особенно при характеристике уровня жизни и социальности того или иного государства. В самом общем виде качество жизни, на наш взгляд, означает не что иное, как максимальное удовлетворение материальных и духовных потребностей человека (людей) в той или иной стране (обществе) в условиях здоровой окружающей природной среды. А по месту, которое та или иная страна занимает в мире по качеству жизни, можно судить и о роли государства в осуществлении социальной политики. Так, например, по оценке английского журнала "The Economist", в настоящее время Россия занимает всего лишь 105-е место (из 111 стран) в мире по качеству жизни населения, следуя по этому показателю за такой страной, как Ботсвана. Причем структурно, по мнению эксперта "Экономиста", качество жизни включает следующие девять элементов:
1. Уровень дохода или ВВП на душу населения (основной фактор);
2. Степень удовлетворения системой здравоохранения страны;
3. Степень соблюдения разных гражданских свобод;
4. Уровень безработицы;
5. Комфорт семейной жизни;
6. Климатические условия;
7. Политическая стабильность и безопасность;
8. Степень выраженности равенства полов;
9. Уровень развития общественной жизни.
К качеству жизни, а следовательно, и к уровню социальности того или иного современного государства относится и такой важный показатель, как индекс развития человеческого потенциала (ИРЧП), который учитывает уровень жизни населения, уровень образования населения той или иной страны, а также показатель продолжительности жизни населения данной страны. Именно по показателю ИРЧП ООН начиная с 1990 г. ведет сравнительный анализ уровня человеческого развития в различных странах мира. В настоящее время по существу уже сложились своеобразные нормативы оценки ИРЧП. Так, если ИРЧП превышает коэффициент 0,8 - это характеристика страны с высоким уровнем человеческого развития. К месту будет сказано, что подобный показатель применительно к СССР в конце 80-х гг. прошлого столетия составлял 0,920. Для сравнения - в США - 0,961. Разрыв, как видим, был не такой уж и значительный. Тогда СССР (а следовательно, и Советская Россия) по ИРЧП занимал почетное 26-е место из 130 стран. В настоящее же время величина ИРЧП по России составляет 0,795. По данным ООН, Россия за 2004 г. занимала 57-е место по ИРЧП из 177 стран мира, то есть наша страна находится в структуре развивающихся государств. И что совсем уж печально, современная Россия занимает 142-е место в мире, уступая даже Ираку, по продолжительности жизни населения.
Важной характеристикой уровня социальности (а точнее говоря, социальной дифференциации) в той или иной стране (обществе) является величина так называемого децильного коэффициента, характеризующего собой соотношение уровня доходов 10% наиболее обеспеченных слоев населения страны и 10% наименее обеспеченных. Так, если еще 5 лет назад децильный коэффициент в России выражал соотношение 1:26, то в настоящее время он выражает соотношение 1:40. Для сравнения: в Советской России эта величина составляла 1:3,3. В развитых рыночных странах, например в США, этот показатель равен 1:4,1; в Австрии - 1:4,4. Самый высокий децильный коэффициент в развитых странах - это в Англии - 1:10,4. В соответствии с научно обоснованными рекомендациями децильный коэффициент не должен превышать величину в 6-7 раз. Резкое углубление социальной дифференциации в нынешней России говорит о том, что именно в нашей стране как ни в какой другой богатые продолжают богатеть, а бедные - нищать. Как справедливо говорит директор Института социально-экономических проблем народонаселения РАН Н.М. Римашевская, в России произошел социальный разлом общества, который фактически привел к возникновению не новой единой России, а двух Россий, противостоящих друг другу и по уровню доходов, и по своему поведению, и по своим предпочтениям, и по своей ориентации.
Таковы основные социально-экономические показатели, которые характеризуют нынешнюю Россию как "социальное" государство. Все это говорит о том, что современное Российское государство, активно внедряя на практике неолиберальную модель реформирования экономики, по существу пустило на самотек вопросы социальной политики. Отсюда - и плачевные результаты. Провозглашенный в Конституции РФ тезис о социальном государстве остается пока что своего рода мифом на фоне совершенно противоположных экономических и социальных реалий в стране.
Как показывает практика мирового хозяйствования, объективно социальная политика государства в рыночных условиях сводится к решению двух укрупненных проблем:
а) к обеспечению всем трудоспособным благоприятных условий для трудовой и предпринимательской деятельности;
б) к обеспечению определенного стандарта благосостояния для всех членов общества1. Причем в первом случае имеется в виду решение государством таких задач, как регулирование трудовых отношений (а следовательно, уровня заработной платы), включая проблему обеспечения высокой занятости населения; развитие различных форм бизнеса - прежде всего малого бизнеса. Во втором случае государство берет на себя обязанность перераспределения доходов в обществе, обеспечения пенсиями, пособиями нетрудоспособного населения, выплаты различного рода трансфертных платежей, развитие социальной инфраструктуры (народного образования, медицинского обслуживания населения, коммунального хозяйства, культуры и спорта). Только при решении перечисленных проблем и задач современное рыночное государство может говорить о выполнении своей социальной функции.
То, что современное Российское государство ни с какой стороны не вписывается в понятие и статус социального государства (как уже было сказано), объясняется не только неолиберальной моделью его реформирования, но и теоретическими изысками некоторых отечественных ученых-экономистов. Будучи одурманенными псевдорыночной идеологией, они рассматривают рынок не как некий инструмент (каковым он реально является), а как некую спасительную панацею для решения всех без исключения экономических и социальных проблем. Так, раскрывая роль рынка в современном обществе, Л.М. Куликов пишет: "Во-первых, он справедливо распределяет доходы по конечным результатам труда. Во-вторых, повышая эффективность экономики в целом, он создает мощную материальную базу для роста благосостояния всего общества"2. В этом плане более честны и объективны западные ученые-экономисты. Так, лауреат Нобелевской премии американский ученый-экономист Пол Самуэльсон прямо указывает на то, что рыночная система постоянно воспроизводит существенное социальное неравенство. В западной экономической литературе встречаются и более жесткие характеристики социальной роли рынка как такового. "Хотя рынок обеспечивает высокую степень свободы участникам хозяйственной деятельности, - пишут А. Бломквист, П. Воннакотт, Р. Воннакотт,- но слабым и беззащитным он может дать не больше, чем свободу умереть с голоду".
Все вышеприведенное еще раз подтверждает ту очевидную мысль, что без активного вмешательства государства социальные проблемы в нынешних рыночных условиях не могут быть решены положительно.
Избранная в России, как уже было сказано, неолиберальная модель реформирования экономики по существу противостоит успешному осуществлению Российским государством социальной политики. Как справедливо пишет В. Роик, "в любом случае ясно, что декларации реформаторов относительно благотворных социальных последствий задействования механизмов "рыночного саморегулирования" оказались чистым блефом. Существующие правовые и экономические механизмы в сфере регулирования доходов не только не решают задачу борьбы с неравенством и бедностью, а напротив, воспроизводят последнее в расширенном масштабе"3.
На особенности осуществления социальной политики в переходной экономике России негативное влияние оказала не только неолиберальная модель как таковая, но и такая наиболее агрессивная форма ее реализации, как шоковая терапия. Именно она привела к одномоментной либерализации цен, обвальной приватизации государственной собственности, быстрому уходу государства из жизнеобеспечивающих отраслей народного хозяйства, в первую очередь - из отраслей материального производства. Все это лишило Российское государство реальных экономических и социальных рычагов управления обществом. За несколько лет государственная собственность в России сократилась более чем в 6 раз (с 90% до 14%). Кроме того, более половины приватизированных предприятий оказались убыточными. Они не смогли обеспечить даже простое общественное воспроизводство. А как показывает практика мирового хозяйствования, успешное решение социальных задач даже в рамках рыночной экономики может быть обеспечено только при активном экономическом росте, т.е. в рамках расширенного общественного воспроизводства - где создается реальная экономическая основа и для воспроизводства стоимости рабочей силы.
Как показывает опыт реформирования экономики в других постсоциалистических странах, для России менее безболезненной была бы модель градуализма - как процесса постепенных экономических и социальных преобразований под руководством государства. Отчасти модель градуализма была использована в Китае, где, как известно, достигнуты самые высокие темпы экономического роста (в 3-4 раза выше, чем в развитых рыночных странах).
Однако неолиберальная модель как таковая опасна еще и тем, что она строго действует по принципу "laissez faire - laissez passer" (абсолютное невмешательство государства в рыночную экономику), т. е. по существу принцип всеобщего распространения рыночных отношений на все сферы экономической и социальной жизни общества. Подобный подход уже нашел свое отражение и в пресловутом Федеральном законе РФ о монетизации льгот, где изложен не только механизм перевода натуральных льгот в денежные, но по существу идет речь о приватизации всей социальной сферы (народного образования, медицинского обслуживания, коммунального хозяйства, культуры). Вполне естественно, что в этом случае тарифы на социальные услуги вырастут до уровня мировых, в то время как доходы основной части населения (около 80%) России на сегодняшний день более чем в 10 раз ниже доходов в развитых рыночных странах. Достаточно привести такой конкретный пример: в нынешней Германии заработная плата в час превышает 20 долларов, в РФ она составляет около 2 долларов. Встает вопрос - в случае приватизации всех элементов социальной инфраструктуры насколько снизится общественное и индивидуальное благосостояние россиян? А именно общественное и индивидуальное благосостояние как раз и характеризуют уровень развития социальной сферы. Причем когда мы говорим о благосостоянии, то, на наш взгляд, необходимо иметь в виду, что благосостояние как социально-экономическая категория более широкое понятие, чем качество жизни и индекс развития человеческого потенциала. Как нам представляется, благосостояние органически включает и то, и другое. Поэтому уровень благосостояния как раз и характеризует уровень социальности того или иного государства, то есть степень реализации тем или иным государством социальной политики.
Когда мы говорим о роли государства в осуществлении социальной политики, то имеется в виду, что государство, во-первых, в системе рыночных отношений активно проявляет себя как хозяйствующий субъект, во-вторых, государство активно участвует в системе распределительных отношений, прежде всего в распределении валового внутреннего продукта, а следовательно, и национального дохода, в-третьих, государство постоянно инициирует принятие и обеспечивает исполнение законов, связанных с социальной сферой.
Что касается социальной роли Российского государства как хозяйствующего субъекта, то эта роль, прямо скажем, невелика. С одной стороны, подобное явление объясняется резким сужением границ государственного сектора экономики, о чем уже было сказано. Хотя, в дополнение можно привести и такой конкретный пример: например, в таком промышленном мегаполисе, как Санкт-Петербург, на государственный сектор экономики в настоящее время приходится всего 10%, а на частный - 90%. С другой стороны, как показывает опыт российских реформ за последние 15 лет, наше государство оказалось неспособным проводить полноценную социальную политику в отношении работников своего же сектора экономики, что видно на примере так называемых госбюджетников, заработная плата которых в 2-3 раза ниже, чем у работников наемного труда в частном секторе экономики. Мировой опыт говорит о том, что большие возможности в осуществлении социальной политики у государства в условиях рыночных отношений имеются в сфере распределения. Причем огосударствление распределительных отношений зависит не только от форм собственности, в том числе - от частной формы собственности. Наиболее яркий пример тому - Швеция, где более 70% ВВП (в создании которого в основном участвует частный сектор экономики) распределяется государством в пользу социальной сферы. Вот почему по уровню выравнивания доходов Швеция занимает первое место в мире. Все это привело к тому, что уровень жизни в Швеции считается одним из наиболее высоких не только в Европе, но и в мире. Результатом огосударствления распределительных отношений стало и то, что в Швеции резко сократилась социальная дифференциация. Так, если в Швеции разрыв доходов 20% самых богатых и 20% самых бедных слоев населения составляет 3:1, то в США подобный разрыв составляет 8:1. Все это вписывается в так называемую шведскую модель социализма. Вполне естественно, что социализация распределительных отношений в Швеции вызывает определенную критику со стороны западных неолибералов - особенно сторонников глобализции мировой экономики, которые выступают за остаточную модель социальной политики. Именно они обвиняют Швецию в насаждении так называемого социального иждивенчества. Но как показывает опыт других развитых рыночных стран, для осуществления социально-ориентированной модели рыночной экономики необходимо активное вмешательство государства в рыночную экономику, включая и распределительные отношения. Подобную модель, как известно, успешно осуществляет не только Швеция, но и такие развитые рыночные страны, как Германия и Франция.
Какие же экономические рычаги и инструменты использует государство в современных рыночных условиях для осуществления своей социальной политики (что также вписывается в структуру современных распределительных отношений). Обобщенно можно выделить следующие рычаги и инструменты:
а) регулирование уровня заработной платы - прежде всего через регулирование уровня минимальной заработной платы;
б) использование эффективных форм налогообложения личных доходов населения;
в) регулирование различного рода страховых платежей;
г) прямые социальные выплаты наиболее уязвимым слоям населения;
д) использование кредитно-денежной системы в борьбе с инфляционными процессами в обществе, которые по существу выступают дополнительной формой налогообложения на личные доходы граждан данной страны. Безусловно, все перечисленное может быть объектом самостоятельного исследования, что в наши планы не входит. Однако с позиции оценки уровня социальности нынешнего Российского государства есть смысл остановиться хотя бы на общей характеристике отдельных перечисленных экономических рычагов и инструментов.
Мы уже говорили о том, что наиболее полное выражение (проявление) социальная политика того или иного государства находит в уровнях общественного и индивидуального благосостояния его граждан. Экономической основой последних является, во-первых, уровень жизни населения и, во-вторых, так называемые факторные доходы: заработная плата, прибыль, процент, рента. Что касается уровня жизни населения, то в Российской Федерации в настоящее время он составляет всего 10-20% от уровня жизни развитых рыночных стран. С позиции же социальной политики центральное место занимает заработная плата, поскольку именно она характеризует собой доходы большинства населения страны - доходы людей наемного труда, удельный вес которых в любой стране составляет не менее 80% трудоспособного населения. Если в развитых рыночных странах на протяжении последних десятилетий прослеживается тенденция роста заработной платы, то в нашей стране в условиях активной капитализации ее экономики наблюдается обратная тенденция. В 90-е гг. в результате так называемой обвальной приватизации государственной собственности и образования класса частных собственников, в структуре факторных доходов реально просматривается тенденция уменьшения удельного веса заработной платы и заметного роста доходов от собственности, особенно рентного дохода. Поскольку эксплуатация природных ресурсов в России осуществляется частным сектором экономики, то и присвоение ренты реально осуществляют частные собственники. В этом плане в России сложилась парадоксальная ситуация. В общей структуре факторных доходов около 70% приходится на рентные доходы, а четверть - на прибыль и на заработную плату, в том числе на заработную плату всего 5%. Резкий рост в структуре факторных доходов рентного дохода привел к баснословному обогащению узкого слоя частных собственников, прежде всего так называемых олигархов, по числу которых Россия в настоящее время занимает 2-е место в мире, после США. Быстрый рост этого паразитического слоя частных собственников привел к тому, что в руках нескольких десятков физических лиц оседают доходы, равные годовой доходной части госбюджета России. В то время как треть населения России (около 50 млн человек) не в состоянии удовлетворить даже свои первичные (физиологические) потребности. О какой в данном случае можно говорить социальной справедливости в России?
Известно, что в рыночных условиях и стоимость рабочей силы, и заработная плата как ее превращенная форма, и цена товара рабочей силы определяются реальным спросом и предложением на рынке труда. Отсюда и существенные различия в уровнях заработной платы в различных странах, прежде всего в развитых и развивающихся рыночных странах. Эти различия, в первую очередь, находят свое отражение в том удельном весе, который заработная плата занимает в структуре ВВП той или иной страны.
Необходимо подчеркнуть, что когда мы говорим о заработной плате как о цене товара рабочей силы, то имеем в виду общую величину вознаграждения за труд, которая структурно включает чистую заработную плату, страховую составляющую (взносы на социальное обеспечение) и налоги на личные доходы работников. В развитых рыночных странах доля текущей заработной платы составляет 70-80% ВВП, в то время как в Российской Федерации эта доля вдвое меньше - она равна 32-35% ВВП4.
Резкое снижение уровня заработной платы в Российской Федерации произошло и по сравнению с уровнем заработной платы в бывшей советской России. Известно, что в бывшей советской России средняя заработная плата в последние годы составляла 200 рублей в месяц, а средний размер пенсии по старости составлял 120 руб. В настоящее время, ориентировочно, покупательная способность советского рубля по отношению к нынешнему российскому рублю колеблется в пределах 80-100 рублей. Отсюда напрашивается вывод, что средняя заработная плата в нынешней России должна быть не 6 тыс. руб., а 18 тыс. руб., средняя пенсия не 1200 руб., а 10800 руб. Необходимо отметить, что затеянная в России так называемая пенсионная реформа (ориентированная главным образом на ее накопительную часть) привела к падению и так заниженного уровня пенсии в нашей стране, которая в 30-40 раз меньше, чем в развитых рыночных странах. Как справедливо пишет депутат Государственной Думы О. Дмитриева: "В итоге средний размер пенсии начал снижаться относительно уровня средней заработной платы. Если ранее средняя пенсия составляла 33% от средней заработной платы по стране, то сейчас она составляет всего 25%, а к 2007 г. составит всего 22%, и далее по нисходящей"5.
Если в рыночных условиях и средний, и максимальный уровни заработной платы регулируются стихийно, посредством спроса и предложения на рынке труда, то уровень минимальной заработной платы целенаправленно регулируется государством. В данном случае ориентиром для уровня минимальной заработной платы является уровень прожиточного минимума, в основе которого лежит стоимость так называемой потребительской корзины. Известно, что на сегодняшний день минимальная заработная плата в России одна из самых низких в мире. И здесь роль государства должна быть четко и ясно обозначена. "Низкая минимальная заработная плата, - пишет Л. Липатова, - снижает роль государства в формировании уровня оплаты труда в экономике страны. Во многих зарубежных странах соотношение минимальной и средней заработной платы составляет 40% и более. В России в 1989 г. минимальная заработная плата составляла 27% в среднем, в 1990 г. - 24%, в декабре 1998 г. - 6%, в ноябре 2000 г. - 5%"6. Добавим от себя - и в 2005 г. указанное соотношение не изменилось. Помимо прочего, в России велик разрыв уровня минимальной заработной платы (в 3-4 раза меньше) по отношению к величине прожиточного минимума. В то время как в СССР в 1990 г. уровень минимальной заработной платы в 1,5 раза превышал уровень прожиточного минимума. Если учесть тот факт, что абсолютный размер минимальной заработной платы в СССР в последние годы был равен 80 руб., то в настоящее время по нашей методике расчета он должен быть равен не 720 руб. (как это имеет место), а 7200 руб. Как видим, диапазон деятельности государства весьма широк. Конечно, повышение всех форм заработной платы реально только в условиях расширенного общественного воспроизводства, то есть в условиях активного экономического роста - к чему и должна стремиться Россия.
Важнейшим элементом социального механизма рыночной экономики является налоговая система, которую призвано регулировать и контролировать само государство. Именно через налоги в рыночной экономике осуществляется, с одной стороны, перераспределение доходов населения, с другой - их выравнивание. Большое значение в этом плане имеют налоги на личные доходы населения (подоходные налоги) и так называемые социальные налоги. И тот, и другой виды налогов требуют своего дальнейшего совершенствования в переходной экономике России. В первом случае речь идет о введении вместо единого (одинакового для всех - и бедных, и богатых - 13%) прогрессивного налога в зависимости от величины личного дохода физического лица. Как известно, прогрессивные налоги введены во многих развитых рыночных странах, где их величина колеблется от 35% до 55%. Отсутствие в нынешней России прогрессивного налога, как уже подчеркивалось, ведет к дальнейшей социальной дифференциации, к баснословному обогащению так называемых "стратегических собственников".
Требуют своего совершенствования и социальные налоги в России, прежде всего в сторону их увеличения. В данном случае, как нам представляется, ориентация должна быть на такие развитые рыночные страны, как Япония, Франция, Германия, Канада, Швейцария, где социальные налоги по своему объему превосходят подоходные налоги.
Отражением низкого уровня жизни в России являются и те социальные затраты, которые государство закладывает как в федеральный бюджет, так и в бюджеты субъектов Российской Федерации. В этом плане в России совокупные расходы на социальную сферу составляют около 18% ВВП, в то время как в развитых рыночных странах их доля составляет около 30% ВВП. Особенно указанная разница велика в абсолютном выражении. Так, если в развитых рыночных странах абсолютный объем колеблется в пределах от 2,5 тыс. долл. до 8 тыс. долл. (например, во Франции) на человека, то в России подобные расходы на порядок ниже - около 400 долл. Все это начисто опровергает рассуждения отечественных реформаторов о некой якобы социальной перегруженности российского бюджета. Опыт развитых рыночных стран как раз говорит о социальной недогруженности российского бюджета, о грубом нарушении принципа социальной справедливости в нашей стране. Подтверждением последнего тезиса является и постоянный рост в Российской Федерации так называемого индекса ДЖИНИ, который представляет собой коэффициент, характеризующий степень социальной справедливости в том или ином обществе (в том или ином государстве). Причем индекс ДЖИНИ изменяется в пределах от 0 (абсолютное социальное равенство) до 1 (абсолютное социальное неравенство). Чем ближе коэффициент ДЖИНИ к 1, тем глубже дифференциация доходов в обществе. Так, если в развитых рыночных странах в настоящее время коэффициент ДЖИНИ находится в пределах 0,290-0,330, то в России, по нашим расчетам, он находится в пределах 0,820-0,910. Причем в России индекс ДЖИНИ из года в год продолжает расти.
Подытоживая вышеизложенное, вполне естественно напрашиваются определенные выводы и предложения.
1. Само понятие "социальное государство" - это идеальная модель государства, которая реально никогда не существовала, да и не могла существовать. Экономически это объясняется тем, что в любом обществе работнику наемного труда никогда в полном объеме не возмещается стоимость товара рабочая сила. С другой стороны, специфика потребительной стоимости товара рабочая сила такова, что только она способна создавать избыток стоимости рабочей силы, что находит свое выражение в стоимости прибавочного продукта, а применительно к капиталистической (рыночной) экономике - в прибавочной стоимости. Последняя, как известно, присваивается собственником материальных условий производства, то есть капиталистом. Подобное явление имеет место и в нынешнем российском капиталистическом государстве.
2. Наиболее близко к статусу социального государства приближается социалистическое государство, которое осуществляет в основе своей патерналистскую модель социальной политики за счет широкого использования прежде всего общественных фондов потребления - за счет оказания членам общества, как правило, безвозмездных социальных услуг (в сфере народного образования, медицинского обслуживания, культуры, спорта, коммунальных услуг, санаторного лечения). Так, в бывшем СССР в структуре личных доходов населения 1/3 приходилась на общественные фонды потребления.
Однако справедливости ради необходимо подчеркнуть, что и социалистическое государство в полной мере не соответствует статусу социального государства, поскольку и здесь часть прибавочного продукта, создаваемого непосредственными производителями, не могла быть включена в их личные доходы, а шла на общие государственные нужды (оборону, охрану общественного порядка, содержание госаппарата и т. д.).
3. В капиталистическом обществе речь нужно вести не о социальном государстве, а о социально-ориентированной модели рыночной экономики, где через систему огосударствления распределительных отношений можно положительно решать те или иные социальные задачи. При этом необходимо иметь в виду, что никакое капиталистическое государство не в состоянии до конца решить проблему социальной справедливости в обществе. Подобное объективно противоречило бы его социально-экономической природе.
4. В нынешней России складывается не социально-ориентированная модель рыночной экономики, а так называемая корпоративная экономика, ориентированная на удовлетворение экономических интересов в первую очередь крупного капитала - олигархического. В целях разрешения сложившихся в нынешнем Российском государстве социально-экономических противоречий необходимо, во-первых, отказаться от пагубной для нашей страны неолиберальной модели реформирования экономики. А это значит отказаться от распространения рыночных отношений на все без исключения сферы общественной жизни, включая и социальную сферу. Из-за низких личных доходов большинства населения приватизация в нынешних условиях социальной сферы в России привела бы к обнищанию не одной трети населения (как это имеет место в настоящее время), а трех четвертей населения, то есть громадного большинства населения. Во-вторых, для разрешения социально-экономических противоречий нынешнему Российскому государству необходимо активно включиться в процесс огосударствления распределительных отношений. И здесь роль государства необходима, поскольку Россия, выражаясь словами Николая Бердяева, "должна перейти от ожидания к созиданию, от жуткого ужаса к духовному дерзновению". Иного просто не дано! |
| |
|
|
