|
| | | | Проблемы современной экономики, N 3 (71), 2019 | | | | НАУЧНЫЕ СООБЩЕНИЯ | | | Красулина О. Ю.
аналитик научно-исследовательской лаборатории «Системная динамика»
Санкт-Петербургского политехнического университета Петра Великого,
кандидат экономических наук
| |
| | | | | В статье исследуются некоторые геополитические и геоэкономические теории. Выделяются разные мирохозяйственные экономические системы. Рассматриваются различия между ними по идеологическим основаниям, а также подходам к решению проблемы мировой экономики. Раскрывается понятие и содержание геополитической экономики | | Ключевые слова: геополитические теории, геоэкономические теории, мировое пространство | | УДК 330; ББК 65.5 Стр: 321 - 323 |
В современных условиях традиционное понимание геополитики изменилось и наполнилось новым смыслом. Понимание его основного содержания, пространственного явления, расширилось. В контексте современных геополитических проблем префикс «гео» связан не только с геопространственными, но и с другими пространственными категориями. В последнее время, с точки зрения глобального процесса воспроизводства, область геоэкономического пространства, то есть область действия глобальной экономической системы, все чаще упоминается как имманентное направление. Поэтому на Западе геоэкономика объявила себя новой геополитической частью, ратифицировавшей национальное государство в беспрецедентном глобальном масштабе. Однако в нашей стране эти процессы еще не получили должного внимания, которого они заслуживают.
Геоэкономика (англ. geoeconomics), как направление социальных наук, сформировалась на стыке экономики и политологии в середине ХХ века.
Наблюдения об экономических, исторических и геопространственных связях можно найти в трудах ученых XIX–XX вв. — от Ф.Листа («автаркия больших пространств») до Ф. Броделя («миры-экономики») и И. Валлерстайна («мир-системный подход»). В геополитических работах ученых есть также разница между базовой экономической моделью Rimland’а (основанной на широком товарном обмене) и базовой экономической моделью Heartland’а (в большей степени основанной на самодостаточности).
Геоэкономика стала самостоятельной концепцией в середине двадцатого века, отчасти из-за попыток избавиться от концепции геополитики, которая активно использовалась нацистами. Тем не менее, геоэкономика выделяет предметную область, которая отличается от геополитики: с точки зрения последней — это общий структурный подход, который учитывает социальную реальность и политическую динамику.
В истоках современного понимания геоэкономики, сформировавшегося в конце двадцатого века, геополитические методы и инструменты имеют предшествующее значение, что в решающей степени связано традиционными представлениями, относящимися к более ранним периодам. Многие исследователи предсказывали, что силовая игра будущей эры перейдет от военной политики к новому типу конфликтной экономики и модернизации — геоэкономическому столкновению, которое развилось в контексте международных отношений.
Х. Маккиндер считал, что для страны наиболее выгодным географическим положением будет центральное положение. «Центральность» — понятие относительное и может варьироваться в каждом конкретном географическом контексте. Но с планетарной точки зрения, в центре мира лежит Евразийский континент, а в его центре — «сердце мира», «хартленд» (heartland). Хартленд — это средоточие континентальных масс Евразии. Это наиболее благоприятный географический плацдарм для контроля над всем миром. Хартленд является ключевой территорией в более общем контексте — в пределах Мирового Острова (World Island). В Мировой Остров Х. Маккиндер включал три континента — Азию, Африку и Европу. Таким образом, Х. Маккиндер иерархизирует планетарное пространство через систему концентрических кругов. В самом центре — «географическая ось истории» или «осевой ареал» (pivot area). Это геополитическое понятие географически тождественно России. Та же «осевая» реальность называется «хартленд», «земля сердцевины».
Х. Маккиндера можно считать первым ученым, заявившем о глобальной геополитической модели. Он подчеркивал особую важность географической реальности для мировой политики. Его модель отражает стремление скорректировать традиционную политику Великобритании, чтобы сохранить баланс сил в Европе, чтобы ни одна континентальная страна не угрожала Великобритании.
Х. Макиндер обосновал основную тенденцию англосаксонской геополитики, которая стала геополитикой Соединенных Штатов и Североатлантического альянса на полвека. Интеллектуальное преимущество Х. Маккиндера заключается в том, что он устанавливает связь между географией и историей. С одной стороны, история не может существовать за пределами географии, за пределами материков и морей и не связана с долинами, реками и пустынями. С другой стороны, история постоянно обновляется географией за счет появления новых технологических и экономических возможностей и, наконец, за счет новых человеческих конструкций. Такое изображение мира превращает земной шар в хорошо организованную сцену для соперничества великих держав, причём победителем станет тот, кто владеет heartland.
Х. Маккиндером в работе «Географическая ось истории» предложена глобальная геополитическая модель, согласно которой осевой регион геополитики является внутренним пространством Евразии. Он объясняет свои основные геополитические идеи в трех гипотезах:
● кто правит Восточной Европой, господствует над хартлендом;
● кто правит хартлендом, господствует над мировым островом;
● кто правит мировым островом, господствует над миром.
Анализ геополитических теорий Н. Спайкмена. Преобразование Соединенных Штатов в «сверхдержаву» после Первой мировой войны заставило американских исследователей усилить концепцию «морской мощи», доказав необходимость контроля прибрежных районов Евразии. Это, по их мнению, достигается путем реализации концепции геополитического атлантизма.
Один из её авторов Н. Спайкмен, считал себя наследником геополитического мышления А. Махена, во многом совпадающего с мнением Х. Маккиндера. Но, для него главное — не влияние географии на процесс принятия политических решений, а анализ самого геополитического подхода. Это позволило ему разрабатывать эффективные стратегии. «В мире международной анархии внешняя политика должна иметь своей целью, прежде всего, улучшение или, по крайней мере, сохранение силовой позиции государства. Сила, в конечном счете, составляет способность вести успешную войну, и в географии лежат ключи к проблемам военной и политической стратегии. Территория государства — это база, с которой оно действует во время войны, и стратегическая позиция, которую оно занимает во время временного перемирия, называемого миром. География является самым фундаментальным фактором во внешней политике государства, потому что этот фактор — самый постоянный. Министры приходят и уходят, умирают даже диктаторы, но цепи гор остаются непоколебимыми» [5, 41].
В своих работах он выделяет десять основных критериев геополитического могущества государства:
● поверхность территории;
● природа границ;
● объем населения;
● наличие или отсутствие полезных ископаемых;
● экономическое и технологическое развитие;
● финансовая мощь;
● этническая однородность;
● уровень социальной интеграции;
● политическая стабильность;
● национальный дух.
Если у государства высокий индекс по всем указанным критериям, то оно может выступать в качестве независимого субъекта в геополитических играх. Из-за низкого базового индекса Н. Спайкмен предложил странам вступать в геополитические альянсы или группы, чтобы искать геополитическую поддержку.
Н. Спайкмен был убежден, что X. Маккиндер переоценил роль heartland в мировой политике. Он подчеркивал, что геополитическим центром является прибрежный регион (rimland) — Европа, Ближний Восток, морские страны Азиатско-Тихоокеанского региона. Формула мирового господства у него звучит так: «Тот, кто доминирует над римлендом, доминирует над Евразией; тот, кто доминирует над Евразией, держит судьбу мира в своих руках» [1].
Н. Спайкмен выделил три мировых центра силы: североамериканскую Атлантику, европейское побережье и Дальний Восток. Чтобы сдержать Советский Союз, он предложил создать военные альянсы, которые сегодня играют важную роль в структуре американских геополитических сил: НАТО в Европе, СЕНТО в Западной Азии и СЕАТО в Восточной Азии. С представлением Н. Спайкмена войны за rimlаnd стала основным направлением военной стратегии США: Южная Корея, Вьетнам, Камбоджа и Афганистан — это важная веха в постоянной военной экспансии.
При разработке атлантической стратегии, Н. Спайкмен представил концепцию «срединный океан», относящуюся к Атлантическому океану. Н. Спайкмен активно поддерживал доктрину Монро — Соединенные Штаты призывают европейские страны разделить мир таким образом: Соединенные Штаты контролируют Западное полушарие, завоевав Латинскую Америку, Канаду и Гренландию, в то время как Европа сохраняет свои позиции в Восточном полушарии. Поэтому Н. Спайкмен по праву считается «отцом атлантизма» и архитектором американской геополитики 20-го века.
Анализ геоэкономических теорий Б. Фульчери. Под геоэкономикой понимается «дисциплина, изучающая те аспекты международной конкуренции, где главными действующими лицами выступают не корпорации, тресты или банки, а государства». Б. Фулъчери (Италия) связывает появление новой дисциплины — геофинансов с условиями ослабления государства и началом потери им суверенитета в области денег и финансов. Деньги и финансы, по мнению ученого, превратились в существующее само по себе стратегическое наступательное и оборонительное оружие, перестав быть просто областью столкновений между государствами и сообществами государств. Геофинансы политически интерпретируют различные финансовые решения и рассматривают взаимосвязь между зависимостью / мощью политической и финансовой [6].
Российская школа геоэкономики. В настоящее время российская школа геоэкономики известна следующими исследовательскими моделями:
– геоэкономическая модель Э. Кочетова как политика и стратегия повышения национальной конкурентоспособности в новом глобальном контексте;
– гексагональная конструкция глобального геоэкономического универсума А. Неклесса.
Э. Кочетов — автор первого учебника после распада СССР по геоэкономике, в котором представлена национальная стратегия развития, где сущность геоэкономики определяется как: «1) концептуальное воззрение, отражающее интерпретацию глобального мира через систему экономических атрибутов; 2) вынесенная за национальные рамки система экономических атрибутов и экономических отношений, определяющих контур глобального экономического пространства, в котором разворачиваются мировые экономические процессы. Геоэкономика выступает как симбиоз национальных экономик и государственных институтов, переплетение национальных и наднациональных экономических и государственных структур; 3) политологическая система взглядов (концепций), согласно которой политика государства предопределяется экономическими факторами, оперированием на геоэкономическом атласе мира (в том числе на национальной его части), включением национальных экономик и их хозяйственных субъектов в мировые интернационализированные воспроизводственные ядра (циклы) с целью участия в формировании и распределении мирового дохода, используя высокие геоэкономические технологии» [2, 46].
В условиях глобализации международное разделение труда между национальными экономиками все чаще становится разделением труда между крупнейшими компаниями. В результате роль национальных границ уменьшилась, а значение транснациональных ассоциаций возросло. Особое внимание Э. Кочетов уделяет трем макромоделям взаимодействия между национальной экономикой и мировой экономикой: снабженческо-сбытовой, торгово-посреднической, а также производственной и инвестиционной.
Основой глобального разделения труда являются товарные группы (структурная и техническая однородность), товарный объект и товарный план (комплекс функциональных или технических средств взаимосвязи). Формирование плана продукта начинается с заказа идеи, необходимых ресурсов и материальной базы.
Как правило, в рамках плана в основном создается новое техническое решение и его продукты могут быть реализованы по высокой цене в течение определенного периода времени. В мировой торговле существует два потока товаров — конъюнктурный, ограниченный покупкой и продажей одного товара, и стратегический, направленные на достижение долговременных результатов.
В свою очередь, известный политолог А. Неклесс, дает определение геоэкономики как «пространственной локализации типов экономической деятельности в глобальном контексте и связанной с этим феноменом новой формулы мирового разделения труда, а также как слияние политики и экономики в сфере международных отношений, формирование на этой основе системы стратегических (глобальных) взаимодействий» [3]. Согласно статусу «модернизированной» экономики и глобального общества, разделение труда в современном мире делит мир на экономические макроструктуры.
В мировой экономике перераспределение совокупного дохода между геоэкономическими субъектами тесно связано с различными видами деятельности: добыча энергии, высокие технологии, массовое производство товаров, информационные и финансовые услуги. Но эти действия играют разные роли в процессе глобализации. В основном на основе информационных и финансовых услуг формируется глобальная инфраструктура, которая способствует тому, чтобы хозяйствующие субъекты были монополистами. Основой метаинфраструктуры является не производство, а распределение и перераспределение ресурсов, доходов и прибыли. Это перераспределение, которое сосредоточено в Соединенных Штатах и других высокоразвитых странах, является сущностью геоэкономических рентных платежей и глобального налога на экономическую деятельность.
Ушло в историю политэкономическое деление мира на капиталистические, социалистические и развивающиеся страны. Мировая экономика ищет новые пространственные конфигурации. Политическая и геоэкономическая оси Запад-Восток, Север-Юг начали сдвигаться. Биполярные и тем более однополярные правила игры на мировой шахматной доске закончились. Наступает эра многополярного мира.
В современном геоэкономическом пространстве существует три полюса экономического и технологического развития (макрорегионы) — Западная Европа, Северная Америка и Азиатско-Тихоокеанский регион.
Массовое производство постепенно смещается из североатлантического в азиатско-тихоокеанский регион. В то же время формируется периферия, где социально-экономические не могут противостоять процессу глобализации. Происходит коррумпированность и кланово-мафиозной мировой «теневой» экономики. |
| |
|
|
