Logo Международный форум «Евразийская экономическая перспектива»
На главную страницу
Новости
Информация о журнале
О главном редакторе
Подписка
Контакты
ЕВРАЗИЙСКИЙ МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНО-АНАЛИТИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ English
Тематика журнала
Текущий номер
Анонс
Список номеров
Найти
Редакционный совет
Редакционная коллегия
Представи- тельства журнала
Правила направления, рецензирования и опубликования
Научные дискуссии
Семинары, конференции
 
 
Проблемы современной экономики, N 3 (71), 2019
ЕВРАЗИЙСКАЯ ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ПЕРСПЕКТИВА: ПРОБЛЕМЫ И РЕШЕНИЯ
Вардомский Л. Б.
заведующий Центром постсоветских исследований Института экономики РАН (г. Москва),
доктор экономических наук


Институты или проекты: евразийская интеграция нуждается в переменах
К настоящему времени евразийская интеграция стала важным фактором социально-экономического развития стран-участниц. Однако интеграционный процесс идет не так быстро, а его результаты не вполне устраивают его участников. Торгово–экономическая связанность стран за годы деятельности ЕАЭС практически не растет, что означает ослабление влияния интеграции на развитие стран. В этой связи приходит понимание необходимости переноса интеграционных усилий на совместные проекты и создание условий, стимулирующих их разработку и реализацию
Ключевые слова: евразийская интеграция, ЕАЭС, цели, национальные интересы, связанность, институты, проекты
УДК 330.342; ББК 65.012.4   Стр: 20 - 22

Прошло пять лет с момента подписания Соглашения о создании ЕАЭС и приближается десятилетие с момента начала работы Таможенного союза. Данные даты дают повод оценить полученные результаты путем их сопоставления с записанными в официальных документах ЕАЭС целями евразийской интеграции (ЕАИ). Это создание условий для развития экономик государств-членов в интересах повышения жизненного уровня населения, стремление к формированию единых рынков в рамках Союза, всесторонняя модернизация, кооперация и повышение конкурентоспособности национальных экономик.
Целевые ориентиры ЕАИ обозначали также лидеры стран-участниц. Наиболее содержательно они выражены в выступлениях Н.А. Назарбаева. В докладе в МГУ им. М.В. Ломоносова 28 апреля 2014 г. он определил такие цели: 1) создание условий для инновационного технологического прорыва национальных экономик на основе Программы евразийского инновационно-технологического взаимодействия и путем создание евразийских индустриальных консорциумов; 2) превращение ЕАЭС в передовое звено евразийской трансконтинентальной инфраструктуры; 3) широкое включение в интеграционный процесс малых и средних предприятий (МСП); 4) создание гибкого и креативного механизма управления интеграционным процессом; 5) усиление культурно-гуманитарной интеграции. Еще одна идея Н.А. Назарбаева связана с созданием нового центра роста в срединной части территории евразийской интеграции. В его представлении достижение этих целей позволит ЕАЭС стать одним из ключевых макрорегионов мира, а странам-членам — войти в число наиболее развитых государств мира [1].
Как известно, в основе евразийской интеграции лежал опыт ЕС, однако в ходе работы над Соглашением о ЕАЭС произошло сильное отклонение от прототипа. ЕАИ ориентирована на сотрудничество в сфере экономики, в ней преобладает национальный уровень управления, необязательна унификация национальных институтов, она предполагает большое число изъятий из таможенных установлений и других регулярных правил ЕАЭС, сохранение большого числа нетарифных ограничений для взаимной торговли, а также членство в ВТО стран ЕАЭС на разных условиях.
Сложившаяся модель ЕАИ отражает особенности ее осуществления. Первая из них — в ней участвуют бывшие союзные республики. Произошедшая в 1990–2000-е гг. в ходе рыночной трансформации и в результате распада СССР деиндустриализация объективно сузила экономическую основу интеграции, но не убила исторически сложившегося взаимного экономического, социального и культурного тяготения стран другу к другу.
Страны объединяет положение во внутриматериковых частях Евразии (которое является их общим наследием) с малой плотностью населения и большой протяженностью. Это, с одной стороны, затрудняет их общение с мировыми рынками и тем самым тормозит экономический рост, но, с другой, создает значительный геоэкономический потенциал положения между ЕС и КНР, Японией, Кореей, странами АСЕАН, который наиболее эффективно можно использовать через ЕАИ.
Третьей особенностью является резкое преобладание в суммарной экономике ЕАЭС России, на которую приходится более 85% общего ВВП Союза в номинальном выражении. Это заставляют страны с небольшими экономиками думать о сохранении экономического суверенитета. Проблемы для стран-участниц создает «постсоветский синдром» — боязнь разрушительных для национальной экономики последствий взаимозависимости, с которыми столкнулись страны в результате распада СССР.
Важной особенностью являются большие межстрановые различия по уровню развития, структуре (при преобладании в экспорте минерального сырья) и величине экономики, по уровню жизни и доходам населения, по ресурсам экономического развития. Межстрановые различия продуцирует разные интересы и ожидания от интеграции.
Россия стремится укрепиться в статусе великой мировой державы, а ее партнеры стремятся сохранить суверенитет и обеспечить устойчивое развитие. В итоге модель ЕАЭС несет в себе как элементы рационального экономического поведения, так и несовпадения ценностных ориентиров стран-участниц. Она, по существу, представляет собой баланс между объективной необходимостью интеграции и объективными же ограничениями для нее. Это отражается в стремлении стран использовать в полной мере выгодные для себя регламенты ЕАЭС и максимально возможно уклониться от исполнения не выгодных для них интеграционных правил. Иными словами, национальные интересы преобладают над интеграционными.
Становление евразийского интеграционного проекта происходит в неблагоприятных внешних условиях: противодейст­вия Запада евразийскому интеграционному проекту, раскола постсоветского пространства по интеграционным и внешнеполитическим приоритетам, геополитического конфликта России и Запада, неустойчивой динамики глобальной экономики. Растущие риски от возрастающей неопределенности развития мировой экономики несут, прежде всего, страны с формирующимся рынком, к которым относятся государства ЕАЭС.
Несмотря на упомянутые сложности, базовые институты ЕАИ созданы и работают. В докладе ЕЭК «Об основных направлениях интеграции в рамках Евразийского экономического союза» от декабря 2018 г. указывается, что ЕАИ стала важным фактором социально-экономического развития стран-участниц [2, с. 7]. О положительных эффектах ЕАЭС подробно говорилось на юбилейном Высшем Евразийском Экономическом Совете 29 мая 2019 г. в Астане.
Среди них следует выделить единую внешнеторговую политику, несмотря на трудности, обусловленные разными условиями членства стран ЕАЭС в ВТО, введение единой системы технического регулирования, санитарного и фитосанитарного контроля, отработку формирования и регулирования общего рынка лекарственных средств, начата работа по согласованию промышленной и агропромышленной политики. Проводится работа по снятию препятствий на пути взаимной торговли. Разработан программный документ, так называемая «Белая книга», в которой определены торговые ограничения, их природа и проведена их классификация. Принимаются планы меро­приятий по устранению изъятий и ограничений на внутреннем рынке сроком на два года. Сделан большой прогресс по формированию общего рынка труда и транспортных услуг, начата работа по цифровизации интеграционного процесса. Кроме того, евразийская интеграция стимулирует положительную динамику всех стран-участниц в международных экономических рейтингах, обеспечивает большую устойчивость национальных экономики к внешним шокам.
Эти результаты свидетельствуют о том, что страны движутся к достижению упомянутых выше целей. Но вместе с тем, пока не могут добиться устойчивого роста взаимной торговли — главного, на мой взгляд, критерия успешности интеграционного проекта.

Таблица 1
Динамика торговой связанности стран ЕАЭС в абсолютном и относительном выражении
Го-дыОбъем взаимной торговли, млрд долл. (5 стран)Общий номинальный ВВП ЕАЭС/ТС, млрд долл.Отношение взаимной торговли к общему номинальному ВВП, %Общий ВВП ППС ЕАЭС/ТС, млрд долл.Отношение взаимной торговли к общему ВВП по ППС, %
201050,11744,42,8734341,46
201166,52323,72,8640261,65
201272,22484,52,9142741,69
201369,22628,22,6343851,58
201461,22404,92,5444221,38
201545,61631,62,7942811,07
201643,01489,82,8943101,00
201754,71814,33,0145241,21
201859,71914,03,12
Источники: Составлено и рассчитано по [3, 4]

Если в год запуска Таможенного Союза объем взаимной торговли равнялся 63,1 млрд дол. в составе «тройки» и 66,5 млрд дол. (с добавлением Армении и Киргизии), то в 2018 г. был значительно меньше — 59,7 млрд дол. Отсутствие ярко выраженного тренда на рост торгово-экономической связанности отражают, как абсолютные, так и относительные показатели, приведенные в табл. 1. В моем представлении, динамику торговой связанности стран ЕАЭС более адекватно отражает отношение взаимной торговли к общему ВВП по ППС1.
Расчеты показывают, что в условиях рецессии и спада во внешней торговле в целом, доля взаимной торговли стран ЕАЭС повышается [5]. То есть взаимная торговля смягчает влияние конъюнктурных скачков на национальные экономики. Вместе с тем, агенты общего рынка ЕАЭС пока не могут в полной мере использовать преимущества свободной межгосударственной торговли при общей внешней таможенной границе, свободная торговля не конвертируется в экономический рост. Так, по оценке ЕЭК, благодаря увеличению взаимной торговли в рамках внутреннего рынка ЕАЭС в 2017 г., удалось обеспечить дополнительный экономический рост в размере 1,25% совокупного ВВП [2, с. 7] или примерно на 4 млрд дол., что не составляет заметную величину.
Сравнительно небольшие объемы взаимной торговли ЕАЭС обусловлены примитивизацией производства, произошедшей в странах после распада СССР, и рыночной трансформацией, вызвавшими сжатие материальной базы взаимной торговли. Рост взаимных торговых потоков сдерживает также вступление России (2012 г.) и Казахстана (2015 г.) в ВТО на условиях, существенно понижавших изначально установленный внешний таможенный тариф, что повысило привлекательность на общем рынке ЕАЭС товаров, импортируемых из третьих стран. Взаимную торговлю в рамках ЕАЭС ограничивают и национальные административные (нетарифные) ограничения.
Немалый ограничительный вклад в развитие интеграционного процесса вносят структурные особенности экономик стран-участниц, которые выражаются в таких концептуальных представлениях, как «ловушка среднего дохода» и «сырьевое проклятие».
Более медленная, чем предполагалось, динамика взаимной торговли объясняется также возникающими между странами противоречиями. Они обусловлены разными финансовыми возможностями национальных компаний по модернизации производства, сокращению издержек и расширению линейки выпускаемой продукции и разными возможностями наращивать выпуск товаров, получая эффекты от концентрации производства, а также международными обязательствами перед третьими странами. Существенным фактором, сдерживающим взаимное сотрудничество, являются ограниченные технологические возможности стран ЕАЭС.
Противоречия вызывают также разные формы поддержки странами своих производителей, различия в позициях по вопросам защиты общего рынка, разные уровни налогов и сборов, разное понимание сути общего рынка и принципов ценообразования на нем, несогласованная валютно-курсовая политика, разное отношение стран к наднациональному управлению интеграционным процессом.
Трудности в принятии решений по углублению интеграции проявляются в несогласованности экономических политик стран Союза, что наиболее ярко проявляется в импортозамещении, ставшим одним из главных направлений в промышленной политике России и других странах. Преодоление технологической отсталости национальной экономики и выход на траекторию ее стабильного роста невозможен без поддержки развивающихся отраслей мерами протекционистской политики, ограничения или запрета импорта продукции, составляющей конкуренцию местным товарам. Политика импортозамещения в РФ рассматривается в качестве важного фактора развития экономики [7]. При этом на нее возложена и задача технологического переоснащения отраслей, что должно привести к росту добавленной стоимости и диверсифицировать экспорт. При этом экспорт продукции с более высокой добавленной стоимостью ориентируется в основном на рынки стран ЕАЭС и СНГ. Во многом благодаря такой политике положительное сальдо РФ в торговле с партнерами по ЕАЭС выросло за 2015–2017 гг. с 14,6 млрд долл. до 16,2 млрд долл. В 2018 г. сальдо достигло 19,3 млрд долл. В конечном итоге, несогласованность в национальном развитии приводит не только к диспропорциям во взаимной торговле России и ее партнеров, но и перепроизводству отдельных видов продукции на формирующемся общем рынке со всеми вытекающими из этого негативными последствиями.
Ограниченную динамику торгово-экономической связанности в евразийской интеграции в определенной мере компенсирует довольно высокий уровень социальной связанности. Безвизовый режим, масштабные трудовые миграции, значительные национальные диаспоры, роль русского языка как языка межнационального общения, широкие социокультурные связи, а также установленные в рамках ЕАЭС взаимные преференции (признание документов об образовании, правила приобретения или аренды недвижимости, право на медицинскую помощь, ведение трудовой деятельности на основе заключения договора с работодателем и т.д.) формируют общее социальное пространство ЕАЭС. Согласно Договору о ЕАЭС работники государств-членов имеют право на трудоустройство в любой стране ЕАЭС и на получение базовых социальных гарантий для себя и членов семьи [7]. Трудовая деятельность граждан Армении и Киргизии в РФ и Казахстане составляет важную статью доходов их домохозяйств. Приток заработанных в других странах денег повышает благосостояние населения, способствует сокращению бедности и социальных различий. За 2010–2018 гг. различия в ВВП на душу населения между РФ и Киргизией сократились с 11,6 раз до 8,5 раз, в средней зарплате — с 4,4 раз до 2,9 раз.
В общем объеме инвестиций в Армении в 2017 г. около 24% приходилось на средства населения. У Киргизии этот показатель равнялся 26%, у Беларуси — 12%, Казахстана — 6%3. Для стран-реципиентов трудовые ресурсы из партнерских стран позволяют ликвидировать дефицит по некоторым специальностям, формировать конкуренцию на рынке труда, получать дополнительный прирост ВВП.
В целом же, деятельность ЕАЭС пока не приводит к динамичному увеличению субъектов интеграционных процессов, дополнению вертикального построения интеграционного процесса горизонтальными каналами взаимодействия субъектов интегрирующегося рынка (компаний, территориальных администраций, некоммерческих организаций и т.д.), разработке и реализации крупных многосторонних проектов. Приоритет отдается национальным программам развития, которые зачастую реализуются с привлечением финансовых ресурсов и технологий третьих стран.
Таким образом, при активном формировании институтов евразийской интеграции, регулирующих внешнюю и взаимную торговлю, структурно-технологические изменения в производственном секторе экономики стран-участниц происходят не согласованно и, тем самым, не расширяется их связанность посредством устойчивого наращивания производственной кооперации. Страны пока не готовы ограничить свой суверенитет в сфере управления национальной экономики и реализации избранных приоритетов развития. В связи с этим временной лаг между учреждением интеграционных институтов и формированием интегрированной экономики может быть достаточно продолжительным.
Для того, чтобы формирование общего торгово-таможенного пространства обернулось долгосрочным экономическим эффектом через масштабы производства и его оптимизацию, необходимо наращивание взаимных инвестиций в рамках совместных проектов, обеспечивающих рост комплементарности экономик стран-партнеров. Это позволит усилить участие собст­венных технологий в модернизации национальных экономик, расширить межгосударственную кооперацию и на этой основе устойчиво повышать их связанность. Одновременно необходимо усиление координации выпуска однотипной продукции, закрепление доли национальных компаний на общем рынке данной продукции, развитие совместных предприятий, выпускающих «интеграционную продукцию», создания специального фонда в рамках ЕАЭС, позволяющего перепрофилировать предприятия, выпускающих неконкурентную на рынке ЕАЭС продукцию. Но для этого нужно перейти к более глубокой интеграции.
В упомянутом выше докладе ЕЭК ставится задача институционально и содержательно адаптировать ЕАИ к современным условиям. На это же будет нацелена Программа, разрабатывающая в настоящее время стратегические направления развития евразийской интеграции до 2025 г. Союзу необходимо соответствовать стремительной трансформации глобальной экономики и мироустройства. Институты ЕАИ должны стать более гибкими и иметь способность быстрее реагировать на меняющуюся ситуацию. Необходимо вовлекать в интеграционный процесс на проектной основе не только социально-экономическую сферу, но и экологию, научно-образовательный потенциал, цифровую экономику [2, с. 76–79]. Нужно вовлечение в него не только экономических агентов, но и широкие слои общества. Необходимо, чтобы каждая страна, каждый регион, город вносили свой вклад в наш общий интеграционный проект. Только так можно приблизиться к достижению тех высоких целей ЕАИ, о которых говорилось выше.


Статья подготовлена при поддержке гранта РФФИ № 18-010-00401 «Социальные стимулы и барьеры межгосударственной интеграции (европейский и постсоветский опыт)

Литература
1. 25 лет идеи евразийской интеграции Н.А. Назарбаева в оценках экспертов / Общ. ред. З.К. Шаукенова; КИСИ при Президенте РК; Казахстанский институт стратегических исследований при Президенте РК. — Нур-Султан. 2019. — С. 37–41.
2. ЕЭК. 2018. Доклад об основных направлениях интеграции в рамках Евразийского экономического союза. ЕЭК. 2018. 154 с. URL: http://www.eurasiancommission.org/ru/Documents/%Доклад%20 о%20реализации %20основных %20направлений %20интеграции -2018.pd3.
3. World Bank. Open data. 1960–2017 — URL: https://data.worldbank.org/indicator/NY.GDP.MKTP.CD?locale=ru&locations=
4. ЕЭК. Статистика ЕАЭС. Статистика внешней и взаимной торговли. Январь-декабрь 2018 г. и прошлые периоды. URL: http://www.eurasiancommission.org/ru/act/integr_i_makroec/dep_stat/tradestat/tables/Pages/default.aspx
5. Вардомский Л.Б. Евразийская интеграция: некоторые итоги и возможные сценарии развития// Российский внешнеэкономический вестник. — 2019. — №4. — С.110–126.
6. World Trade Stаtistical Review 2018. Geneva: WTO. 2018. P.74
7. Цухло С.В. Проблемы и успехи импортозамещения в российской промышленности // Журнал Новой экономической ассоциации. — 2016. — № 4. — С.147–158.
8. Винокуров Е.Ю. (Ред.) Евразийский экономический союз. СПб.: ЕАБР. Центр интеграционных исследований, 2017. — С. 62–101.

Сноски 
1 Для сравнения: относительные показатели торгово-экономиче­ской связанности стран ЕС многократно превышают показатели ЕАЭС. В 2017 г. внутренний экспорт ЕС относительно общего ВВП по ППС составил 17,9%. Рассчитано по данным ВТО [6].
2 Рассчитано автором по данным ЕЭК.URL: ЕЭК. Статистика. Труд и заработанная плата. URL: http://www.eurasiancommission.org/ru/act/integr_i_makroec/dep_stat/econstat/Pages/dynamic.aspx
3 Содружество Независимых Государств в 2017 г. Статистический ежегодник. М.: МГСК СНГ. 2018. С. 242, 284, 325, 365.

Вернуться к содержанию номера

Copyright © Проблемы современной экономики 2002 - 2024
ISSN 1818-3395 - печатная версия, ISSN 1818-3409 - электронная (онлайновая) версия