|
| | | | Проблемы современной экономики, N 3 (67), 2018 | | | | ПРОБЛЕМЫ МАРКЕТИНГА. ЛОГИСТИКА | | | Афанасенко И. Д.
профессор кафедры общей экономической теории и истории экономической мысли
Санкт-Петербургского государственного экономического университета,
доктор экономических наук
Борисова В. В.
профессор кафедры логистики и управления цепями поставок
Санкт-Петербургского государственного экономического университета,
доктор экономических наук
| |
| | | | | В статье рассмотрены вопросы цифровой трансформации глобальных систем поставок. Выявлены предпосылки формирования общего цифрового рынка и роль государства в этом направлении. Показано, что цифровая модернизация систем поставок становится не только объективной реальностью, но условием выживания в жёсткой конкурентной борьбе | | Ключевые слова: цифровая трансформация, системы поставок, глобализация, цифровой рынок, международная торговля | | УДК 658.78 Стр: 149 - 151 |
Цифровая модернизация логистических процессов обретает глобальный характер, пронизывая с всё возрастающей скоростью потоки товаров, работ, услуг, капиталов и информации. Разделение труда перерастает в разделение производственного процесса в такой форме, что он расчленяется на отдельные операции, которые выделяются в самостоятельные производства. Между обособившимися звеньями единого технологического цикла возникает обмен промежуточными товарами и услугами — компонентами конечного изделия. Разделение производственного процесса перешагнуло государственные границы, обрело межстрановый характер. Подобные явления стали основой формирования технологически и экономически целостных глобальных систем поставок [1].
В последнее десятилетие трансграничные информационные потоки увеличились в 45 раз. Влияние этого процесса на прирост мирового валового внутреннего продукта оказалось существеннее, чем влияние темпов роста мировой торговли товарами [2].
В глобальном масштабе оказались востребованы новые методы и инструменты обработки структурированных и неструктурированных данных из разных независимых источников, именуемые как «большие данные — Big data». В логистических системах эти методы и инструменты создают дополнительные технологические возможности для рационализации цифровых платформ глобального типа.
Под цифровизацией в самом широком смысле понимаются инновационные трансформации, связанные с массовым внедрением и применением цифровых технологий, то есть технологий создания, обработки, обмена и передачи информации. Следствием цифровизации систем поставок становится интенсификация конкуренции, клиентоориентированность, расширение потребительского выбора и прозрачность новых бизнес-моделей» [3]. Кроме того, цифровизация обуславливает небывалый, взрывной рост международных экономических связей во всех формах: торговли; ввоза капитала; производственного кооперирования, научно-технического взаимодействия, миграции рабочей силы.
На международной арене появились структуры, которые активно применяют беспилотные и автоматизированные транспортные средства, различные сенсорные устройства и датчики, облачные технологии. В центре внимания взаимоотношений участников системы поставок оказались вопросы хранения, обработки, передачи и надёжной защиты информационных массивов (больших данных). Доля затрат на материально-техническое снабжение у этих структур существенно ниже по сравнению с теми, кто пока ещё не применяет эти технологии.
Цифровая трансформация становится не только объективной реальностью, но условием выживания в жёсткой конкурентной борьбе. Так, только в 2017 году в мире израсходовано около 3,5 трлн долл. на цифровые технологии (блокчейн и цепочки блоков, искусственный интеллект, глубинное машинное обучение, диалоговые системы, цифровые технологические платформы и др.) [4].
Цифровизация глобальных систем поставок уже не ограничивается фрагментарным использованием цифровых компьютерных технологий и выпуском цифровых продуктов. Она дополняется новыми интеграционными связями участников системы поставок в рамках цифровых технологических платформ, сочетающих в себе информационные системы, опыт работы с клиентами, объединение виртуальных и реальных объектов на основе Интернета вещей и блокчейн-технологий.
Мегаструктуры цифрового типа порождают перестройку взаимодействий как внутри системы, так и с окружающей средой. Координационным центром глобальных систем поставок, как правило, выступают транснациональные корпорации (ТНК). Именно эти структуры контролируют около 80% глобальной торговли через контрактные, франчайзинговые, лицензионные и другие сделки. Особенно явно эти тенденции обнаружились в странах Азии, Северной Америки и Западной Европы. Появились даже названия: «завод Азия», «завод Северная Америка», «завод Европа». «Например, у США низкая зависимость от импорта из Канады и Мексики, которые в свою очередь, сильно зависят от промежуточного импорта из США, и почти не зависят друг от друга. В Азии технологическим лидером является Япония, которая закупает только 8% промежуточного импорта для своего экспорта. Для Европы таким лидером является Германия» [5]. Инновационная экосистема на базе современных цифровых технологий формируется в Китае. Именно здесь создан крупнейший в мире рынок электронной коммерции, охватывающий почти половину всех мировых сделок. Китайская экономика обретает активные позиции в глобальных цепях поставок и в первую очередь в цифровых сегментах.
Глобальная цифровизация систем поставок объясняется тем, что цифровая трансформация охватила большинство отраслей и секторов экономики. Стратегические преимущества логистическим мегасистемам в условиях цифровой конкуренции обеспечивают хорошо продуманные бизнес-модели, сфокусированные на управление изменениями и интеграцию физических и цифровых составляющих логистической деятельности.
Правительства большинства стран поддерживают новые цифровые преобразования, в том числе цифровизацию глобальных систем поставок с использованием онлайн-платформ и принципов экономики совместного пользования.
Государственные стратегии развития цифровых национальных экономик разработаны и реализуются в десятках стран мира и на межгосударственном уровне. Только в Евросоюзе насчитывается около тридцати национальных и региональных программ цифровизации промышленности. Инициатором цифровых преобразований в Европе справедливо считают Германию, которая является главным разработчиком концепции «Индустрия 4.0», представленной ещё в 2011 году [6].
Качественные изменения по выработке «единых межстрановых цифровых подходов» наблюдаются в европейской международной промышленной политике. Известна инициатива формирования единого цифрового рыночного пространства Европы. «В 2010 г. странами ЕС в рамках реализации общей стратегии «Европа 2020» была запущена специальная инициатива «Цифровая Европа», основной акцент в ней сделан на стимулировании роста общеевропейской интернет-экономики.
Общие подходы к цифровизации экономических отношений вырабатывает и Евразийский экономический союз (ЕАЭС). В 2016 г. Советом Евразийской экономической комиссии разработаны предложения по формированию цифрового пространства Евразийского экономического союза. Создан Евразийский центр цифровой трансформации, наделённый следующими функциями: проектирование и продвижение единой архитектуры ЕАЭС и моделей цифровой трансформации отраслей; создание интеграционных цифровых процессов; координация межстрановых прорывных проектов цифровой трансформации экономики; развитие интеграционных цифровых инфраструктур и информационного права; мониторинг показателей цифрового развития» [7].
Стратегия формирования общего цифрового рынка разработана и организацией экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). Этот документ нацелен международную цифровую интеграцию развитых стран. Межгосударственные соглашения в сфере развития телекоммуникаций и электронной торговли действуют в рамках Транс-Тихоокеанского партнёрства. План по развитию информационно-компьютерных технологий разработан специалистами Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН). Главами правительств Содружества независимых государств (СНГ) также утверждена «Стратегия сотрудничества в построении и развитии информационного общества на период до 2025 года» и план действий по её реализации.
С целью осуществления обмена мнениями различных участников цифровой трансформации создаются площадки для диалога и выработки общих позиций по данному вопросу. В последнее время стратегические установки ЕАЭС стали рассматриваться в формате «Большой Евразии», где ему отведена роль «связки» между Европой и Азиатско-Тихоокеанским регионом. Но развитие сотрудничества между Европейским союзом и Евразийским экономическим союзом всё чаще сталкивается с проявлением в мирохозяйственных отношениях протекционизма. Формирование новых цифровых пространств содействует нивелированию последствий таких мер.
Например, цифровое пространство ЕАЭС «определяется двумя наиболее важными факторами: сильное влияние государства и не склонный к рискам частный сектор. В отдельных странах союза интернет-провайдеры недавнего времени были монополизированы государством, поэтому стоимость доступа к Интернету остается высокой, а качество предоставляемых услуг достаточно низкое. Как следствие, нежелание частного сектора рисковать приводит к весьма примитивному использованию интернет-технологии для нужд бизнеса» [8].
К дополнительным препятствиям сотрудничеству в рамках «Большой Евразии» относятся существенные различия в качестве природно-климатической среды. «Во внешнеэкономических связях сталкиваются товарно-денежные, рыночные стороны национальных хозяйств как целостных образований. На переднем плане оказывается их стоимостной, калькуляционный срез, иначе — то, что понимается под собственно экономическим началом хозяйства. Возникает необходимость и «открывается реальная возможность сравнивать стоимость жизни и скорость возрастания национального богатства у народов, ведущих хозяйство в разной по качеству природной среде. Так, дефицитность хозяйства России опосредована: дефицитом эффективных территорий, суровостью климата и, как следствие, — дефицитом рабочего времени. На результативность российского хозяйства отрицательно воздействует и эффект масштаба пространства» [9].
Цифровая модернизация глобальных систем поставок порождает массовые проекты «подрывного» характера. Так, появление цифровой платформы в любой сфере (Uber, Airbnb, Amazon, Smart Cart и др.) кардинально изменяет целые отрасли, автоматизируя бизнес-процессы, создавая новые профессиональные стандарты и конкурентные преимущества. То есть «подрывные» технологии кардинально изменяют рыночные ценности, зачастую приводя к гибели сильные компании.
Для современного этапа развития глобальных систем поставок характерно кардинальное изменение форм, методов, механизмов регулирования. Обозначились новые многонациональные универсальные нормы и стандарты, появились инновационные формы, характеризующие последовательность и сам процесс перемен.
По экспертным оценкам, «сокращение издержек в глобальной торговле на 1% способно увеличить глобальный доход на 40 млрд долл США, из которых 65% будет отнесено к развивающимся странам», а «сокращение барьеров для глобальных цепочек стоимости может привести к росту глобального ВВП на 4,7%, что в шесть раз больше, чем за счёт полного устранения всех действующих импортных тарифов. Это свидетельствует о возрастании роли стратегической логистики в формировании систем поставок, поскольку логистические издержки стали превышать издержки от тарифов [10].
В глобальных системах поставок мы имеем дело со сложными межнациональными структурами, которые достигли уровня специализации конкретных стран на производстве определённых комплектующих, деталей и полуфабрикатов. «Понятия «цепь поставок», «сеть поставок», «канал поставок» уместно применять в том случае, когда данная форма организованности в конкретном случае является единственной или преобладающей в системе поставок» [10].
Промежуточные продукты, циркулирующие в этих системах, многократно пересекают таможенные границы до момента превращения их в готовый продукт. Глобальные системы поставок кардинально трансформируют мирохозяйственные процессы, подключая всё новых и новых партнёров в свою институциональную среду. Такого рода трансформации могут выражать два состояния системы: первое — переход одной формы системы в другую; второе — смену форм внутри самой системы.
Оценивая предпосылки цифровизации глобальных систем поставок, исследователи выделяют: роль развития физической инфраструктуры и доступа к Интернету; рост пользователей Интернета (свыше 70% населения мира); развитие электронной коммерции; подключение государственных органов управления к цифровизации.
В настоящее время изучается вопрос об адаптации регуляторной политики к новым видам организационно-экономических и правовых отношений, складывающихся в глобальной цифровой среде. Прежде всего, требуется «единый подход к пониманию новых понятий и принципов функционирования цифровой экономики. Назрел вопрос о применении «сквозных правовых технологий» (электронный документ, электронный архив, электронный кадровый документооборот, единая цифровая среда доверия и т.п.); принципов государственного регулирования цифровой экономики. Разрешение этого вопроса позволит сформировать благоприятные условия для сбора, передачи, хранения, обработки и доступа к данным, генерируемым в связи с использованием цифровых технологий; определить условия юридической значимости и установить приоритет цифровых данных над традиционным представлением в виде бумажных документов для обеспечения взаимодействия граждан, бизнеса и государства преимущественно в электронном виде; разработать правила использования технологий «блокчейн»; определить правовой статус «виртуальных двойников» и возможности перехода прав на них от одних лиц к другим; сформировать перечни возможных правовых режимов, под регулирование которых попадают новые объекты в зависимости от степени их потенциальной опасности [11].
Обеспечение законных прав и интересов владельцев данных в рамках реализации условий, методов и способов их обработки должно достигаться при учёте необходимости сохранения определенного уровня открытости информации, как условия развития многостороннего взаимодействия партнёров.
Доверительное сотрудничество и информационная открытость участников глобальных систем поставок базируются на идеях маркетинга взаимодействия, который ориентирует партнёров на долгосрочные взаимоотношения и удовлетворение целей в рамках заключаемых сделок [12].
В развитие этих идей отметим важность информационной безопасности совместного использования цифровых технологий. В логистических системах поставок совместное использование облачных вычислений уже получило развитие. Прогнозируется и дальнейшее их активное применение в рамках интегрированных цифровых технологических платформ, что предполагает достижение упорядоченности правовых институтов, обеспечения соблюдения прав субъектов (прежде всего, субъектов персональных данных), закрепление статуса облачных провайдеров, заказчиков и пользователей облачных информационных систем.
Определение критериев для установления права, подлежащего применению к формирующимся правоотношениям весьма существенно: поскольку правоотношения по использованию облачных вычислений зачастую осложнены иностранным элементом. Не выдерживает критики правовое регулирование трансграничной передачи данных с использованием облачных вычислений. Вопрос о режиме правового регулирования криптовалютных отношений и использовании технологии блокчейн не решён большинством национальных регуляторов. А сами отношения, за редким исключением, формируются в правовом вакууме.
В некоторых странах возникли проблемы с двойным налогообложением, например, при обмене денег на криптовалюты (Goods and Services Tax) и при оплате ими товаров и услуг. Поэтому высказывается мнение о необходимости признания сделок по покупке товаров и услуг за криптовалюту в качестве бартерных договоренностей. В США криптовалюта рассматривается различными регуляторами как аналог валюты (денег), как собственность и как биржевые товары.
Государственное регулирование оборота криптовалют должно осуществляться только при условии надлежащего анализа и достижения полного понимания специфики деятельности в данной сфере, а также возможных угроз и сложностей.
Использование Интернета-вещей в международных мирохозяйственных связях затрагивает вопросы переопределения правосубъектности в условиях, когда вещи, оснащённые надлежащим техническим инструментарием, способны производить полный спектр требуемых операций и взаимодействий без участия человека (что напрямую связано с подключением искусственного интеллекта и схожих с ним технологий).
Поэтому актуальны вопросы совместимости информационных систем и технологий, обеспечения сетевой нейтральности, защиты конкуренции и недискриминации.
Масштабы внедрения Интернета-вещей определяют размер возможных правонарушений в сфере информационной безопасности и несанкционированного доступа к данным, накапливаемым в системе. Это указывает на необходимость определения режимов обработки и практического использования различных категорий информации. Возникает целый ряд нерешённых вопросов в рамках задач, решаемых искусственным интеллектом на уровне международных систем поставок. Поскольку в разработках искусственного интеллекта информация не представляется в человекочитаемом формате, возникает риск утраты данных. У субъектов международных экономических отношений может не быть достоверной информации о том, как эти данные используются, и какие решения на основе этих данных принимаются.
Наработанный в данном направлении опыт подтверждает важность привлечения гражданского общества и бизнеса к нормотворчеству и разработке мер государственного регулирования в сфере цифровой экономики.
Государственное регулирование цифровой трансформации должно, с одной стороны, закреплять принципы и условия реализации информационных правоотношений, а с другой стороны, — помогать выстраивать горизонтальные связи и благоприятствовать росту доверия между участниками цифровой экономики [13].
Для развития потенциала межгосударственного цифрового рынка требуются следующие условия: свободный доступ потребителей и бизнеса к товарам и услугам, предоставляемым с использованием сети Интернет в рамках единого информационного пространства; создание благоприятной среды для цифровых сетей и услуг; содействие максимальному росту потенциала цифровой экономики; устойчивое функционирование межгосударственных межотраслевых цифровых информационных сред.
В исследовании Всемирного банка отмечено, что для получения цифровых дивидендов необходимо эффективное использование Интернета в Европе и Центральной Азии. Не все извлекают из распространения Интернета равные выгоды, наблюдается нарастание неравенства между странами и группами населения внутри стран. Всё зависит от правильного выбора механизмов внедрения цифровой трансформации в общем контексте создания необходимых условий для общественных преобразований [14].
Внедрение инновационных цифровых бизнес-моделей и принципов, способствующих развитию экономики совместного пользования, цифровой адаптации рабочей силы и модернизации финансовых механизмов может рассматриваться как один из наиболее эффективных, практически оправданных и перспективных способов решения проблемы неравномерного распределения богатства и доходов.
Функцию синхронизации, оптимизации и обеспечения безопасности интеграционных взаимодействий партнёров в глобальном цифровом пространстве способны реализовать международные организации. Для преодоления межстранового цифрового разрыва требуется участие, знания и опыт множества заинтересованных сторон — частных и государственных. |
| |
|
|
