|
| | | | Проблемы современной экономики, N 1 (65), 2018 | | | | ОБЗОРЫ КОНФЕРЕНЦИЙ | | | Газизуллин Ф. Г.
профессор кафедры экономической теории и управления ресурсами
Казанского национального исследовательского технического университета (КАИ) им. А.Н. Туполева,
доктор экономических наук
Ведин Н. В.
профессор кафедры экономической теории и управления ресурсами
Казанского национального исследовательского технического университета — КАИ им. А.Н.Туполева,
доктор экономических наук
Тумашев А. Р.
доцент кафедры экономической теории и управления ресурсами
Казанского национального исследовательского технического университета (КАИ) им. А.Н. Туполева,
кандидат экономических наук
| |
| | |
| |
5 декабря 2017 года в Институте управления, экономики и социальных технологий Казанского национального исследовательского университета имени А.Н.Туполева состоялся очередной методологический семинар, посвященный актуальной теоретико-методологической проблематике.
В выступлении директора Института экономики, управления и социальных технологий КНИТУ-КАИ им. А.Н.Туполева доктора экономических наук, профессора А.С. Хасановой «Экономические вызовы современной экономической теории» был освещен широкий круг вопросов, касающихся глубоких изменений в характере функционирования национальных экономических систем, обусловленных факторами научно-технического, демографического, организационного и социально-экономического характера. Обострение экономических противоречий между крупнейшими экономическими центрами и регионами мира, связанных с исчерпанием возможностей экономического роста и развития в рамках сложившейся системы глобального стимулирования совокупного спроса на основе долларовой эмиссии, сопровождающейся искусственным сжатием спроса и жесткой денежно-кредитной политикой в странах, относимых к группе государств с трансформационной экономикой, формирует внешний контур меняющихся условий функционирования национальных хозяйственных систем. С другой стороны, реалии научно-технического развития оказывают возрастающее воздействие на внутренние и международные рынки, ужесточают условия хозяйственной деятельности, вызывают структурные сдвиги в спросе на факторы производства, трансформируя механизмы распределения ресурсов. О необходимости создания новой модели хозяйственного управления, адекватной меняющимся условиям воспроизводства, стали говорить экономисты разных теоретических школ и направлений, в том числе и те, которые последовательно отстаивают либеральные ценности экономической свободы. Так, о необходимости создания новой распределительной системы заявил видный общественный деятель, основатель Давосского экономического форума Клаус Шваб. Реальность новых проблем и противоречий экономического развития формирует вызовы экономической науке, ставит перед ней задачи теоретического обоснования государственной экономической политики в новых условиях. В качестве первого опыта решения задачи формирования новой интеграционной теории были приведены труды экономистов Санкт-Петербурга [1] [2].
Доклад доктора экономических наук, профессора кафедры экономической теории и управления ресурсами КНИТУ-КАИ им. А.Н. Туполева Ф.Г. Газизуллина был посвящен социально-экономическим взглядам одного из крупных общественных деятелей конца ХIХ — начала ХХ века, преподавателя тюркских наречий и мусульманского права в Учебном отделе восточных языков Азиатского департамента при Министерстве иностранных дел Российской империи, мыслителя, просветителя и издателя Гатауллы Баязитова, возглавлявшего мусульманскую общину Санкт-Петербурга. Основная идея доклада состояла в том, чтобы на примере анализа мировоззрения этого политического и общественного деятеля показать соотношение религиозного и научно-практического начал в исламе. Как отмечал биограф Г. Баязитова Р. Мухаметшин, в силу особенностей учебного учреждения, в котором воспитывался Баязитов, он не смог до конца проникнуться сущностью, обновленческими началами джадидизма и осознать его прогрессивную роль для системы народного образования мусульманских народов, но при этом он никогда не был сторонником традиционного консервативного кадимизма, отстаивавшего схоластические принципы в области образования и воспитания. Более того, он стал одним из известных представителей религиозного реформаторства у татар, отстаивавшим принципиальную совместимость ислама и науки, общего просвещения.
Труды, написанные Г. Баязитовым в 80–90-е годы XIX века, являлись первыми глубокими исследованиями по исламу, опубликованными на русском языке и переведенными на турецкий и французский языки. Большой интерес в России и за рубежом вызвала книга «Возражение на речь Эрнеста Ренана: Ислам и наука» (СПб., 1887), в которой Баязитов в полемике с Э.Ренаном, заявившем о несовместимости ислама и рационального знания, обоснованно доказал несостоятельность этого тезиса, показывая на конкретно-историческом и фактическом материале характерную для ислама высокую оценку творческого труда, свободы мысли и знаний, преклонение перед наукой, а также ключевую роль нравственности в научной деятельности. Баязитов полагал, что «конечный идеал, к которому стремится человечество, и окончательная цель его развития на земле — есть объединение религии и науки, этих высших областей духовного мира человека» [2]. На этой основе выстроены выводы Баязитова о роли творчества в созидательной, экономической деятельности людей. Русский публицист Александр Амфитеатров в 1898 году опубликовал отзыв на книгу Баязитова, поддержав главный ее тезис: «Ислам в своем первоисточнике не мертвящая сила, он призывает своих исповедников к прогрессу, в принципе веротерпим к иноверцам, терпим к свободному мнению даже в области религиозного мышления, благоговеет перед наукой» [3]. В Энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона, 1905 г. издания, отмечается, что Гатаулла Баязитов работал по сближению принципов новейшей цивилизации с духом Корана. Он был широко мыслящим толкователем священной книги мусульман.
В докладе Ф.Г. Газизуллина прозвучали сравнения положений, высказанных Г. Баязитовым, с мыслями Альберта Эйнштейна — выдающегося ученого-атеиста — по вопросу соотношения религии и науки:»Религии всех культурных народов, в частности народов Востока, по сути дела являются моральными религиями. В жизни народа переход от религии страха к моральной религии означает важный прогресс. ...Я утверждаю, что космическое религиозное чувство является сильнейшей и благороднейшей из пружин научного исследования» (Religionund Wissenschaft. Berliner Tageblatt, 11 Nov. 1930. (Статья напечатана также в «New York Times Magazin», 9 nov. 1930 и в сб. «Mem Weltbild», 1934. 16–20.) [4]. «Чем дальше продвигается духовная эволюция человечества, тем более определённо мне представляется, что путь к истинной религиозности проходит не через страх жизни, страх смерти и слепую веру, но через стремление к рациональному знанию» (А.Einstein, Science and Religion, in: Out of My Later Years, The Citadel Press, Secaucus, New Jersey, 1956, pp. 21–30) [5]. В заключение докладчик дал краткий обзор своих работ, посвященных жизни и творчеству Гатауллы Баязитова [6].
Доклад доктора экономических наук, профессора Н.В. Ведина «О структурных уровнях экономической материи» был посвящен методологическим вопросам современной экономической науки. Одним из признаков актуальности темы — отметил выступающий, — является степень ее востребованности научным сообществом. Но если востребованность проявляется только в частоте использования данного термина в научных и учебно-методических тестах экономистов-теоретиков, это отнюдь не делает соответствующую тему теоретически значимой. Актуальность данной проблеме придает неотрефлексированность понятийной конструкции «структурный уровень сложных системных образований», заимствованной экономической наукой из общей теории систем и системного подхода и формально включенной в широкий научный оборот. В результате «структурный уровень» используется преимущественно как средство упорядочения, «разложения по полочкам» излагаемого материала, когда под рубрику структурных уровней подпадают подсистемы микро- и макро- и мезоэкономики, отраслевых/межотраслевых комплексов, внутриотраслевой, и внутрифирменной организаций и т.п. Как следствие, методологический потенциал концепции структурных уровней в определенной мере размывается.
Справедливости ради следует признать, что разработка проблемы (планово-товарной) неоднородности социалистической экономики советскими политэкономами была основана на глубоком научном осмыслении системной методологии в целом и метода структурных уровней — в частности. Выделение непосредственно-общественного и товарно-стоимостного уровней, различающихся по экономической структуре (экономическим законам) и непосредственно несводимых друг к другу, отвечало основным критериальным требованиям системного подхода, адаптированным к специфике экономической материи. Другое дело, что «планово-управленческая» трактовка непосредственно-общественных отношений, где общественное признание труда санкционируется не обменом деятельностью, а решением властных органов, порождала теоретически тупиковую ситуацию несовместимости указанных структурных уровней.
Дискуссия по этой проблеме так и осталась незаконченной. Возобладавшая в 90-е годы в научно-образовательной сфере рыночная ортодоксия вообще исключала какую-либо структурно-уровневую неоднородность экономической системы. Любые реальные внерыночные проявления и процессы воспринимаются такой теоретической системой как внеэкономические «примеси». Единственно достойным объектом внимания неоклассики является конкурентный механизм, приводимый в движение частным интересом индивидов. Отчасти этим обстоятельством объясняется преимущественно формальное использование структурно-уровневой терминологии в современных экономических исследованиях. Тем более важным и интересным представляется пересмотр этой одномерной экономической картины мира, имеющей мало общего с реальной экономической жизнью. И значимую роль здесь призвана сыграть методологически осмысленная концепция структурных уровней.
Следует учитывать, во-первых, что понятие структурного уровня не есть чистая абстракция. Оно вполне онтологично. Каждый уровень живой материи, начиная с низшего, молекулярно-генетического, обладает составом и структурой (законами), отличными от более высоких уровней, что интерпретируется в ОТС и системном подходе как их (уровней) несводимость друг к другу. Во-вторых, структурное различие уровней не означает их несовместимости. Напротив, особая форма движения, присущая системам более высокого порядка, обязательно вбирает в себя законы движения предыдущих уровней, но в преобразованном виде. И, наконец, особый интерес в контексте данной темы представляет проблема межсистемных (межуровневых) переходов, когда структура исходного (нижнего) уровня трансформируется на последующем уровне в виде «бесструктурного» компонента, играющего, тем не менее, роль конструкционного материала. И наоборот, то, что на верхнем ярусе предстает как бесструктурный предел членения системы, на нижнем ярусе выступает в развернутом виде как сложное структурное образование.
Разумеется, социальная форма движения материи принципиально отлична от форм движения в живой и неживой природе. Каков бы ни был структурный уровень экономической материи, носителями и продуцентами системных связей являются индивиды. А это означает, что экономические системы разных уровней изомерны, т.е. они отличаются друг от друга структурой при одном и том же составе носителей системного движения. Один и тот же индивид может одновременно участвовать в разных способах обмена деятельностью, относящихся к разным структурным уровням экономической материи.
Картина сложносовмещенных форм (структурных уровней) экономической связи, как нам представляется, открывает новые возможности для исследования, в частности, таких «ярусов» экономической материи, которые выстраиваются не по законам рыночной конкуренции, но имеют в своей основе консолидацию интересов и целей, в том числе с учетом этноэкономической, цивилизационной специфики.
Выступление кандидата экономических наук, доцента А.Р. Тумашева «Социально-экономические представления классиков евразийства и их развитие в современных условиях» было посвящено идеям двух мыслителей — центральных фигур евразийского движения — Н.С. Трубецкого и П. Савицкого, взгляды которых определили основополагающие принципы евразийства и оказали влияние на весь спектр его концепций с начала ХХ века до настоящего времени. В особенности это касается методологии анализа социальных и экономических процессов, формирующих понимание множественности вариантов цивилизационного развития народов, в «цветущей сложности» которого западная цивилизация, определенная Н.С. Трубецким как романо-германская или европейская, является лишь одним из вариантов пути самопознания и самосовершенствования человечества. Пожалуй, главная особенность европейской цивилизации состоит в том, что в отличие от других цивилизационных систем она провозгласила себя и свои ценности универсальным мерилом культуры и прогресса, противопоставив себя остальному человечеству, рассматриваемому как поле собственной экспансии и миссионерской деятельности. В обосновании положения о своем культурном превосходстве Запада, по мнению Н.С. Трубецкого, лежат идеи сверхнациональной, мировой цивилизации, свойственные греко-римскому миру и породившие теоретические основания, так называемого, европейского «космополитизма», который правильнее было бы называть общероманогерманским шовинизмом, распространяющимся среди не-романогерманских народов с большою быстротою и с весьма незначительными затруднениями. «Среди славян, арабов, турок, индусов, китайцев и японцев таких космополитов уже очень много. Многие из них даже гораздо ортодоксальнее, чем их европейские собратья, в отвержении национальных особенностей, в презрении ко всякой не романогерманской культуре», — писал Н.С. Трубецкой в своей программной работе [7, с.40]. Передавая иноплеменным народам произведения своей материальной культуры, которые больше всего можно назвать универсальными, романогерманцы вместе с ними проводят и свои «универсальные» идеи и подносят их под видом общечеловеческих ценностей с тщательным замазыванием этнографической сущности этих идей, в реальности являющихся элементами культуры лишь определенной этнической группы европейских народов. Понимание этой подмены осознали и некоторые западные мыслители, такие как Освальд Шпенглер, писавший о спасительной миссии восточных регионов евразийского континента.
«Именно великороссы, духовно и этнически смешавшиеся с евразийскими имперостроителями Чингисхана, стали ядром и зерном континентальной России-Евразии, переплавились культурно и духовно в особый интегрирующий, государствообразующий этнос.... евразийцы всячески подчеркивали исключительность великороссов среди остальных славянских племен. Будучи славянами по языку и расе, великороссы были среди них единственными евразийцами, туранцами по духу», — подчеркивал один из ведущих теоретиков современного евразийства А.Г.Дугин во вступительной статье к книге П.Н. Савицкого [8, с.12]. По его мнению, евразийство вобрало в себя все самое яркое и жизнеспособное в русской общественной мысли первой половины ХХ века, но не было поддержано ни Советской Россией, ни иммиграцией, что, в конечном счете, явилось глобальным поражением всего человечества.
Экономическую составляющую евразийской идеи в ее основных положениях разработал П.Н. Савицкий, проанализировавший резкие географические отличия собственно Европы и «европейской» части России, в силу которых объединение этих регионов в одном понятии «Европа» имеет формальный и с географической точки зрения бессодержательный характер [8]. Экономико-географические условия хозяйственной деятельности в России разительно отличаются от европейских. Наряду с широтной зональностью, фундаментальной географической характеристикой России является ее континентальность, что накладывает важные требования к государственной политике формирования экономических союзов и общих рынков с другими странами.
Экономические идеи континентальной экономики П.Н. Савицкого получили развитие в трудах современных российских ученых. В качестве примера докладчик привел фундаментальную работу Л.В. Милова [9], в которой рассмотрено влияние природно-климатических факторов на особенности национальной экономики, исторического процесса и менталитета населения. Сравнивая условия экономической деятельности в странах Запада и России, он пришел к выводу, что благоприятное влияние природно-климатических условий привело в Европе к созданию особого типа государственности, специфика которого заключается в том, что ему практически не были свойственны хозяйственно-экономические функции по поддержанию общих условий производства. Россия, напротив, по мнению Л.В. Милова, на протяжении всей своей истории была социумом с минимальным совокупным прибавочным продуктом. Вследствие действия природно-климатического фактора, между экономикой России и Запада сложилось важное различие, связанное с высокими и неравномерными затратами труда и естественными потребностями индивида. По его мнению, объем этих потребностей в силу природно-климатических условий в России всегда больше, чем в странах Западной Европы, а условия их удовлетворения сложнее, что определяет высокие требования к организационной функции государства и его непосредственному участию в хозяйственном процессе. Теоретическое наследие евразийства, подчеркнул докладчик, должно сыграть важную роль в поиске новой парадигмы экономической теории. |
| |
|
|
