|
| | | | Проблемы современной экономики, N 2 (54), 2015 | | | | ВОПРОСЫ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ. МАКРОЭКОНОМИКА | | | Джабборов Д. Б.
аспирант кафедры политэкономии экономического факультета
Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова
| |
| | | | | В статье анализируется частная собственность, которая с формированием рыночной экономики стала доминирующей. Автор анализирует те сферы общественно-экономической жизни, в которых частная собственность с течением времени и развитием технологий перестала быть двигателем и превратилась в тормоз прогресса. В данной работе рассматривается позиция сторонников частной собственности, а также аргументы их оппонентов и взгляд автора по вопросу эффективности частной собственности | | Ключевые слова: частная собственность, общественная собственность, экономика знаний, информационная экономика | | УДК 330.342.1; ББК 65.013 Стр: 79 - 81 |
1. Частная собственность в современном мире
Дискуссия, развернувшаяся в первой половине 2014 года о реиндустриализации, началом которой послужила статья директора ИНИР им. С.Ю.Витте, профессора С.Д. Бодрунова [2] а продолжением являлись статьи директора Института экономики РАН Р.С.Гринберга [7], профессора К.А. Хубиева [13], профессора А.В. Бузгалина и профессора А.И. Колганова [4] и некоторые другие крайне важна и актуальна сегодня. Необходимо поддерживать ключевые отрасли промышленности, а вместе с тем и сферу высоких технологий. Но в то же самое время, нужно понимать, что творческий потенциал человека — высшая ценность и главный фактор развития экономики и общества в условиях революции знаний. Это аналог индустрии для прошлого века. Образование формирует творческий потенциал человека так же, как тяжелая промышленность формировала его в ХХ столетии. Именно сфера творческого труда анализируется в этой статье. Также здесь поднят вопрос о форме собственности, как в целом, так и, в особенности, в «креатосфере» [5]. Кроме того, в данной статье анализируется тезис о том, что частная собственность в экономике, основанной на знаниях, не всегда эффективна и имеет свои пределы.
Собственность на средства производства является основополагающим элементом в определении экономического развития общества. История знает немало различных видов владения собственности. Так, в первобытном строе собственность принадлежит всем. То есть по своему характеру она является общественной. В рабовладельческом строе собственность на средства производства, а также люди, являющиеся рабами, принадлежат рабовладельцу. Если рассматривать, например, азиатский способ производства, то при нем собственность также во многом носит общественный характер. При феодализме собственность принадлежит феодалу. Что же касается рыночной экономики, то здесь доминирующей является частная собственность, на которой и основывается рынок.
В связи с этим, в статье проанализированы позиция Ф. Хайека по поводу частной собственности, как величайшем благе, взгляды А.В. Бузгалина и А.И. Колганова об ограниченности частной собственности, а также позиции В.Л. Иноземцева и новых институционалистов, взгляды которых находятся посередине.
Даже если рассматривать отношение к частной собственности среди сторонников рынка, то можно заметить неоднозначное отношение к ней. Так, в работах Хайека можно выделить пункт о его отношение к собственности. Сам автор в своей работе «Пагубная самонадеянность: ошибки социализма» признает, что частная собственность, которая существует сейчас, как естественный вид собственности для человека, не совершенна. Хайек в своей «Пагубной самонадеянности» замечает, что институт собственности, едва ли можно считать совершенным, но при этом нельзя сказать, что нужно сделать, чтобы его улучшить, поэтому лучше оставить все как есть [13].
Далее автор замечает, что для того, чтобы не нарушать права собственности, крайне необходимо повсеместно распространять конкуренцию. «Это, в свою очередь, требует дальнейшего сдерживания естественных чувств, характерных для микропорядка, или малых групп,... поскольку эти инстинктивные чувства часто подвергаются испытанию не только со стороны института индивидуализированной собственности, но даже в большей степени со стороны конкуренции, что заставляет людей с удвоенной силой тосковать по «солидарности», исключающей конкуренцию» [13]. Хайек показывает, что частная собственность и конкуренция, сторонником которых он является, далеко не так естественны для человека, который порой стремится к коллективизму и солидарности.
Хайек не останавливается на этом и делает следующий вывод: «Тем не менее, вовсе не очевидно, что такая искусственно вызванная редкость представляет собой самый эффективный способ стимулирования творческого процесса. Я сомневаюсь, существует ли хоть одно великое литературное произведение, которое не появилось бы на свет, если бы его создатель не был в состоянии приобрести исключительные авторские права на него. Мне представляется, что аргументы в пользу авторского права почти целиком исчерпываются соображением, что такие в высшей степени полезные труды, как энциклопедии, словари, учебники и другие работы подобного рода, не могли бы быть созданы, если бы после написания их разрешалось свободно воспроизводить».[13].
Вероятно, высказывание Хайека справедливо в ряде случаев, но зачастую прослеживается обратное. Люди, которые тщательно следят за исполнением авторских прав, да и вообще творят ради получения дохода, перестают быть творцами и занимаются рутинным производством. Существует принципиальное различие между человеком, который, к примеру, пишет художественные произведения для денег и человеком, который пишет, потому что любит писать и творить. С большой долей сомнения можно утверждать, что, к примеру, Л.Н. Толстой, Ф.М. Достоевский, А. Эйнштейн или М.В. Ломоносов трудились ради денег и не делились своими творениями с миром.
Но если для сторонников австрийской школы частная собственность и рыночное ведение хозяйства являются предпочтительными, то, к примеру, для политэкономов и институционалистов, они таковыми не являются. Как отмечает А.В. Бузгалин, «на протяжении всех постсоветских десятилетий нас убеждают, что государственное регулирование, социальная справедливость, ограничение рынка и частной собственности — наследие СССР. В качестве альтернативы ... выдвигается ... невидимая рука рынка, которая якобы все сама расставит по своим местам, даст каждому инициативному человеку простор для инноваций, частных собственников сделает эффективными, а экономику — интенсивно развивающейся... Между тем, мы все больше убеждаемся в том, что «свободная рука рынка» указывает не в ту сторону» [3].
Так, согласно воззрениям нобелевского лауреата Элинор Остром, которая является представителем Новой институциональной экономики, эффективность кооперации по сравнению с конкуренцией в рамках отдельных предприятий зачастую намного выше. [9] В то же время, если перенести подобный формат режима собственности на общество в целом, результат может быть очень высоким.
Профессора МГУ им. М.В. Ломоносова А.В. Бузгалин и А.И. Колганов показывают, почему частная собственность начинает устаревать. В первую очередь, это происходит потому, что собственность на капитал становится все более ассоциированной, в связи с тем, что доминирующей формой собственности стали акционерные общества, где трудно выявить полноправного владельца.
Во-вторых, малый бизнес, согласно представлениям авторов, значительно эволюционировал и функционирует уже в большей степени как творческий коллектив, работающий ради единой цели. Внутри этой группы людей совместная деятельность основывается не на конкуренции, а на кооперации друг с другом.
В-третьих, в течение всего XX столетия роль государства в экономике постоянно увеличивается, в том числе поэтому необходимо использовать опыт «Новой экономической политики в СССР и практику современного регулирования и программирования экономики в Скандинавских странах, Китае, ряде стран Латинской Америки» [3].
С точки зрения А.В. Бузгалина и А.И. Колганова частная собственность на интеллектуальные блага тоже не всегда эффективна. Понятно, что цели у капиталистического общества и у экономики, ключевым элементом в которой является знания, не всегда аналогичны, поэтому и эффективность подобных благ можно оценивать по-разному.
Общедоступные школы, университеты, библиотеки и другие источники информации должны способствовать развитию человека. Изменятся и сам человек и субъект собственности, на смену рациональному человеку homoeconomicus приходит человек с другой системой ценностей, творческая личность — homocreator [3].
Как отмечают А.В. Бузгалин и А.И. Колганов, «потребности в условиях нового мира становятся иными: они не утилитарны и качественно безграничны, но при этом ограничены количественно, в отличие от утилитарных потребностей. Несколько упрощая эту связь, я бы ее сформулировал следующим образом: в той мере, в какой каждый из нас остается homoeconomicus, мы стремимся максимизировать количество утилитарных благ (по возможности, наиболее престижных); в той мере, в какой в нас развиты мотивация и ценности homocreator, мы стремимся к самореализации в творческой деятельности, к культурному диалогу...» [6]. Вместе с изменением объектов и субъектов деятельности, изменяются и сами отношения. Основным «ресурсом» для подобного вида деятельности становится человек. Формирование человека, у которого сильно развит творческий, культурный потенциал, который обладает широким спектром способностей, становится главным инструментом прогресса.
Важное место в теории собственности необходимо отвести человеческому капиталу, который в определенной степени противоречит природе частной собственности. Ведь, если владелец автомобильного завода вкладывает деньги в усовершенствование производственного процесса, то он получает усовершенствованный завод, который продолжает принадлежать ему. В случае же с человеком, ситуация кардинально отличается. Работодатель может вложить средства в человеческий капитал работника, чтобы получить большую прибыль в будущем, но проблема заключается в том, что этот работник не принадлежит работодателю, как завод. Работник может, увеличив свой человеческий капитал, уйти на более высокооплачиваемую работу. Работодателю в этом случае приходится повышать заработную плату работнику, чтобы тот не ушел. И в этом состоит одно из противоречий современного процесса формирования частной собственности.
Как отмечает В.Л. Иноземцев, «широко известно положение, согласно которому работники интеллектуального труда представляют собой лишь определенную модификацию традиционно используемой в капиталистическом производстве рабочей силы; ее стоимость возрастает в соответствии с затратами на обучение и квалификацию. Этот тезис красной нитью проходит через экономическую теорию — от К. Маркса до П. Дракера, считающего образование видом инвестиции в самого себя, позволяющей работнику реализовать свой труд за большую цену. Лишь немногие исследователи отмечают, что подобные инвестиции не только предполагают прямую экономическую выгоду, но и основаны на мотивации, радикально отличающейся от традиционной логики капитализма» [8]. Необходимо также разделять понятия человеческий капитал и человеческий потенциал, так как в первом случае человек рассматривается лишь как средство для получения прибыли, во втором же случае, человек и его развитие это и есть цель. В связи с этим положением необходимо рассмотреть частную собственность через призму человека и знаний, которыми он обладает.
2. Знания человека, как фактор производства
С развитием производительных сил, а вместе с тем и с эволюцией производственных отношений, происходит и сдвиг в сфере наиболее востребованных ресурсов, способствующих максимальному развитию экономики. С течением времени, для различных экономических систем можно выделить определенные ресурсы, владение и распоряжение которыми позволяет успешно увеличивать благосостояние общества и к получению которых стремятся все его члены. Безусловно, владелец такого ресурса не может извлечь из него выгоду без того, чтобы в соединении с человеческим трудом, извлекать из данного ресурса прибавочный продукт (стоимость).
Для каждой экономической системы можно выделить основной ресурс, к владению и использованию которого индивиды стремятся в этой системе и который приносит наибольшие выгоды. В феодальной системе основным ресурсом была земля, так как производство основных благ, необходимых для выживания, осуществлялось в первую очередь на ней. Войны, начиная с междоусобных и заканчивая межгосударственными, в средние века, зачастую, велись за право пользоваться большим количеством земли. Главной производительной силой в феодализме были крестьяне, а подавляющая часть общества занималось сельским хозяйством.
Если рассматривать классический капитализм, то здесь все больше ресурсов, в том числе человеческих, вкладывается в развитие средств производства, которое толкает экономику вперед и на которое работает научный прогресс. В середине XIX века производительные силы были на начальном уровне и, для обеспечения их работы, не было необходимости в какой либо специфической квалификации или образовании, в связи с чем, зачастую, использовался детский труд. Как отмечали К.Маркс и Ф.Энгельс, «поскольку машины делают мускульную силу излишней, они становятся средством применения рабочих без мускульной силы или не достигших полного физического развития, но обладающих более гибкими членами. Поэтому женский и детский труд был первым словом капиталистического применения машин. Этот мощный заменитель труда и рабочих превратился тем самым немедленно в средство увеличивать число наёмных рабочих, подчиняя непосредственному господству капитала всех членов рабочей семьи без различия пола и возраста. Принудительный труд на капиталиста не только захватил время детских игр, но овладел и обычным временем свободного труда в домашнем кругу для нужд самой семьи» [9, С. 367].
Со временем же технологии развились до такого уровня, что, во многих случаях, для обеспечения работы средств производства, необходим значительно более высокий уровень образования, чем это было нужно раньше. И большинство ресурсов направляется уже не в развитие средств производства, а в развитие людей, занятых в этом производстве.
На этом этапе происходит переход от классического капитализма к современной стадии экономики, которую мы будем называть «экономика, основанная на знаниях».
Этим ознаменовывается переход к следующей экономической стадии, пострыночной экономике — экономике знаний или экономике информации: «изменение оценки полезности тех или иных благ подготовлено в первую очередь технологическим прогрессом. Обеспечив в развитых странах высокие стандарты жизни, современное производство вывело на первый план факторы, хотя и известные ранее, но обретающие в новых условиях совершенно иные формы проявления. Главный из них — распространение знаний и информации в качестве непосредственного производственного ресурса» [8, Гл. 3.1.1].
Природа знания, как ресурса или блага значительно отличается от благ, которые были доминирующими в прошлом. В чем же принципиальные отличия?
Основное отличие знания состоит в том, что при потреблении этого блага оно не уменьшается в абсолютном выражении. В этом его отличие от продуктов промышленности (при капитализме) или сельского хозяйства (при феодализме). Более того, потребление знания связано с его воспроизводством и мультиплицированием. То есть, человек, который потребляет знание, во-первых, этим знанием обладает, а во-вторых, может создать какое-то другое знание, не существовавшее до этого. Для рыночной экономики необходимо наличие ограниченного количества блага и неограниченных потребностей, но не достаточно лишь одного из этих условий. А так как в данной сфере действует лишь второе условие, то законы, пригодные для ограниченных благ, таких как автомобили или продукты питания, здесь не работают.
Но в современном мире доминируют именно рыночные отношения, и для того, чтобы знания подпадали под законы рынка, их искусственно ограничивают путем введения патентов, запретов на распространение и т.д.
Для выбора системы, которая бы соответствовала такому типу благ как знание, мы должны определить цели, которые мы ставим перед такой системой. Если мы исходим из того, что необходимо защищать авторские права, и не давать людям пользоваться знаниями лишь потому, что они не создали его первыми, то необходимо и дальше продолжать политику по ограничению бесплатного распространения таких знаний в интернете, нужно бороться с пиратством и т.д. Безусловно, это создает стимулы различным корпорациям для создания новых технологий. Но высокая прибыль отдельных корпораций далеко не всегда ведет к общественному благосостоянию.
Политика по ограничению распространения знаний не является естественной для подобного типа блага. Искусственное сдерживание распространения таких благ не сможет существовать вечно. И если поставить основной целью той экономической системы, которую мы хотим иметь, развитие общества в целом, а не отдельной его части, максимизировать общественные выгоды от такого товара, а не выгоды отдельных лиц, то необходимо сделать определенные коррективы. Тем более что природа информации такова, что стоимость ее крайне трудно определить и еще труднее ограничить ее распространение.
Даже согласно австрийской школе, которая является одним из главных сторонников рынка «...экономический расчет, если он понимается как ценностное суждение, направленное на выявления результатов альтернативных направлений деятельности, требует того, чтобы информация была доступна [1].
Австрийцы утверждают, что экономический расчет требует доступности информации из первых рук. Но так ли доступна информация в рыночной экономике? В целом, благодаря развитию технологий, появлению сети интернет передача информации не требует практически никаких трансакционных издержек, но в связи с тем, что подобный обмен информацией ограничивается государством (патенты, права на интеллектуальную собственность и т.д.), в интересах агентов, которые изначально данной информацией обладают, общество не может воспользоваться в полной мере данной теми знаниями, которые уже существуют.
Далеко не каждый человек может реализовать свой творческий потенциал в рыночной экономике, отчасти в связи с тем, что не у каждого есть возможность для получения необходимой информации. Общество не может воспользоваться прогрессивными технологиями, потому что они, зачастую, принадлежат лишь одному экономическому агенту, будь то фирма или отдельный человек. Также рынок в большей степени стимулирует человека не к творческому труду, а к труду направленному к максимизации доходов, что зачастую идет в разрез с творческим стремлением человека.
Экономическая система должна быть такой, которая бы помогала человеку реализовать себя и посредством этого увеличивала благосостояние общества. Люди в такой системе смогли бы использовать все знания накопленные человечеством, для созидания и дальнейшего прогресса. Этому очень поспособствовал бы открытый доступ к знаниям. Но система патентов, которая, во-первых, приносит выгоду лишь одному лицу, а во-вторых, требует колоссальных издержек на ее обеспечение и некоторые другие действия со стороны государства, не позволяет создать такую экономическую систему сегодня.
Таким образом, по крайне мере в информационной сфере экономики, эффективность частной собственности, как наиболее эффективной из возможных видов собственности, можно поставить под сомнение. Но почему ее пытаются навязать в этом секторе экономики?
Это происходит во многом потому, что мы живем в мире, который можно выразить понятием «рыночный фундаментализм» [11]. Но для того, чтобы эффективно использовать те ресурсы, которые у нас есть, использовать знания для прогресса человечества и двигать общество вперед, необходимо уходить от рыночноцентричной модели «влево», к системе наиболее полно позволяющей развить человеческий потенциал и повысить уровень жизни всех людей. |
| |
|
|
