|
| | | | Проблемы современной экономики, N 2 (54), 2015 | | | | ВОПРОСЫ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ. МАКРОЭКОНОМИКА | | | Протасов А. Ю.
доцент кафедры экономической теории экономического факультета
Санкт-Петербургского государственного университета,
кандидат экономических наук
| |
| | | | В статье анализируется нелинейная динамика инфляции в советской экономике. На основании концепции «общественного согласия», согласно которой инфляция представляет собой форму выражения масштабного распределительного конфликта в обществе, в работе демонстрируется проверка гипотезы о циклообразующей роли распределительных конфликтов в нелинейной динамике инфляционных процессов в нерыночных системах на примере экономики СССР.
В результате проведенного исследования показано, что распределительный конфликт, как основной источник нелинейной динамики инфляции, присущ разным типам экономических систем, независимо от их политико-экономического устройства. Поэтому используемые в настоящее время способы регулирования инфляции, направленные на ее монетарную составляющую, явно недостаточны | | Ключевые слова: инфляция, циклы, общественное производство, распределительный конфликт, институты | | УДК 336.748. 12 + 338.12 Стр: 73 - 78 |
1. Постановка проблемы
Современные представления об инфляции концентрируются главным образом вокруг основного течения современной экономической мысли — мэйнстрима (mainstream)1 и находят свое выражение в рамках двух доминирующих теорий — кейнсианства и монетаризма, а также их модификаций2. Кейнсианство и монетаризм стали исходной методологической базой для развития других альтернативных теорий и моделей инфляции — структуралистской концепции, фискальной теории инфляции, моделей инфляции спроса и инфляции издержек.
В конце 1980-х — начале 1990-х годов стали проявляться контуры институционального подхода в изучении инфляции. В частности, включение в ее анализ таких институциональных факторов, как уровень независимости центральных банков, степень монополизации экономики, негибкость рынков труда, нарушения в функционировании финансовых рынков и других переменных, позволило представить ее как многофакторное явление. Представления об инфляции как о многофакторном процессе получили широкое распространение в отечественной экономической мысли в рамках воспроизводственного подхода в изучении экономической динамики.
Таким образом, можно констатировать, что к настоящему времени в экономической науке сформировался широкий ареал теорий инфляции, дающий вполне надежный аналитический инструментарий для выработки эффективной политики ее регулирования.
Тем не менее, накопленных теоретических знаний об этом феномене явно не достаточно. Инфляция, будучи встроенным элементом хозяйственного механизма, представляет собой определенную форму движения экономических систем от одного состояния долгосрочного равновесия к другому. При этом, являясь по своей природе циклически-волновым процессом, она способна к «мутациям» и изменениям в процессе эволюции хозяйственных систем. Это обстоятельство предопределяет необходимость постоянного уточнения ее глубинных причин, факторов, социально-экономических механизмов, которые обусловливают инфляционные режимы функционирования экономик.
Ярким подтверждением этому является «незапланированное» обострение инфляционной ситуации в российской экономике в 2014–2015 годах, требующее своего объяснения на основе глубокого фундаментального анализа его причин и факторов. По нашему убеждению, такие «внезапные» вспышки инфляции, которые наблюдались не только в новейшей истории России, но и в планово-директивной экономике СССР [13, С. 116–129], не являются случайными флуктуациями в экономическом развитии страны, а выступают закономерным следствием циклически повторяющихся распределительных конфликтов между хозяйствующими субъектами.
В настоящей статье предпринимается попытка дать теоретическое и эмпирическое обоснование взаимосвязи циклической динамики инфляции в экономике СССР с периодически возникающими усилениями распределительных конфликтов в обществе. При этом обращение к анализу инфляционных циклов в советской экономике обусловлено как научными, так и практическими интересами, связанными с выявлением полезных уроков для современной России.
2. Инфляция и распределительный конфликт
Среди существующих сегодня концепций инфляции можно выделить несколько основных подходов к определению ее понятия. Первый подход (функциональный) свойственен современной западной экономической мысли, которая часто упрощенно трактует сущность инфляции и делает упор на анализе ее функциональных зависимостей с другими явлениями социально-экономической жизни. В соответствии с этим подходом сущность инфляции проявляется либо в повышении общего уровня цен [11, С. 231], либо в любом обесценении денег [18, Р. 31–40] (в другой интерпретации — в снижении стоимости денежной единицы), либо как синтез первого и второго, т.е. как процесс обесценения денежной единицы, сопровождающийся устойчивым повышением общего уровня цен в экономике.
Недостаток этого подхода заключается в том, что он не способен адекватно описать инфляцию в странах с нерыночной экономикой. Действительно, если исходить из этого подхода, то становится непонятным, как может существовать инфляция в условиях жесткого каркаса цен, которые не изменяются в течение длительного времени. Известно, что в таких экономиках способом выражения инфляции является уровень напряженности дефицита, но тогда получается, что сущность инфляции никак не связана с динамикой общего уровня цен.
Второй подход (детерминистский) связан с традицией поиска глубинных причин и противоречий любых явлений и в большей степени характерен для марксизма и традиций научного поиска в отечественной экономической мысли. В рамках этого подхода сущность инфляции раскрывается через ее связь с диспропорциями общественного воспроизводства. С точки зрения этого подхода она представляет собой процесс нарушения закона денежного обращения, проявляющегося в обесценении денег и неравномерном росте цен, которые вызваны диспропорциями общественного воспроизводства и политикой господствующих классов [9, С. 7; 2, С. 5–25; 3, С. 27–38].
К этому подходу тесно примыкает воспроизводственный (или системный) подход, развиваемый Л.Н. Красавиной, согласно которому инфляция обосновывается как многофакторный процесс, соединяющий в себе ее основные причины, непосредственные факторы, формы проявления и социально-экономические последствия. В данном случае в качестве основных причин инфляции выделяются диспропорции в процессе общественного воспроизводства и неэффективная экономическая политика, а роль непосредственных факторов, оказывающих влияние на характер протекания инфляционного процесса, играют разнообразные внутренние и внешние макроэкономические условия функционирования экономики (денежные, кредитные, бюджетно-налоговые, институциональные и др.) [7, С. 11–13]. Несомненно, такой подход обладает мощным эвристическим потенциалом, поскольку позволяет раскрыть системный характер инфляции и ухватить ее наиболее глубинные сущностные черты. Вместе с тем, попытка определить инфляцию путем соединения воедино ее причин, факторов, форм проявления и последствий, не раскрывает, а наоборот, затушевывает суть этого феномена.
В определенной степени этот методологический недостаток воспроизводственного подхода компенсируется в предложенной М.Ю. Малкиной интересной концепции «динамического инфляционного процесса» применительно к экономическим системам с развивающимися рынками. В этой концепции инфляция рассматривается как одна из форм движения экономических систем в процессе ликвидации стихийно возникающих диспропорций и внутренних дисбалансов, а сам инфляционный процесс включает две составляющие: накопление инфляционного потенциала, позволяющего перераспределять инфляцию во времени, и открытую инфляцию, то есть ее видимое проявление [8, С. 4].
Наконец нельзя не отметить зарождение так называемого синергетического направления в исследованиях современной инфляции, развиваемого Л. Евстигнеевой и Р. Евстигнеевым [5], которое можно рассматривать как дальнейшее развитие воспроизводственного подхода, только в системе других методологических координат. В соответствии с этим подходом представления об инфляции базируется на нелинейной теории больших и сложных самоорганизующихся систем, где она трактуется как механизм формирования и реализации динамического потенциала рынка, который предстает как иерархия рынков, объединенная в стратегическую воспроизводственную модель экономики. Достоинством этого подхода является то, что в нем раскрывается новая роль современной инфляции как регулятора уровня рыночной экспансии, а не цен разных рынков, а также используются элементы информационной экономики. Однако данный подход находится пока только на стадии становления, и говорить о его оформлении, на наш взгляд, преждевременно.
Рассматривая выделенные нами подходы, обратим внимание на то, что все они являются отражением внутренней логики развития экономической науки, которая в процессе исторической эволюции, подчиняясь закономерностям движения научного познания от явления к его сущности, раскрывает многопорядковость содержания инфляции и многообразные формы ее проявления. Так, например, если взять первый подход, в котором сущность инфляции трактовалась как обесценение денег, то с точки зрения второго подхода обесценение денег предстает уже не как сущность, а как проявление инфляции, а ее сущностью становятся диспропорции общественного воспроизводства и политика господствующих классов. Это не означает, что инфляция имеет много сущностей — сущность одна, а вот форм ее проявления множество.
Инфляция, в процессе своего исторического развития, проявляет себя через другие явления общественной жизни, обретает множество форм своего бытия, в каждой из которых высвечивается одна из сторон ее сущности. В этой связи дискуссии о том, что такое инфляция, оказываются некорректными в том смысле, что каждый из подходов раскрывает один или несколько моментов ее сущности. Само же ее явление, представляющее в своей внутренней структурной взаимосвязи эти моменты, образуя их содержательное единство и целостность, раскрывается во множестве связей и отношений с другими явлениями и предстает в своих разных формах.
Анализируя инфляцию как единство формы и содержания данного явления, необходимо обратить внимание на еще один подход к определению ее понятия. Речь идет о находящемся в стороне от основного течения современной экономической мысли социально-распределительном подходе, объединяющем по сути дела нескольких теорий и концепций. В частности основу данного подхода составляют отдельные элементы посткейнсианства (С.А. Маглин, Р.Е. Роуторн), структурализма (О. Аукруст, Л. Тейлор, Дж. Оливера, К. Нагатани), фискальной теории инфляции (Ф. Кейган, Е. Кардозо), французской школы регуляционистов (М. Аглиета, Ж. Сапир), некоторых социологических концепции инфляции, тесно примыкающих к институциональной теории (Дж. Голдторп). Подробное изложение этих теорий было представлено в аналитическом обзоре Д. Хаймана и А. Лейонхуфвуда [17]. В отечественной экономической науке данное направление развивали И.А. Каменецкий, Г.Г. Матюхин, И.Б. Нерушенко, Ю. Чернов.
С позиции социально-распределительного подхода (другие его названия — концепции «общественного согласия», теория «инфляции конфликтов») инфляция — это результат разрешения экономических (распределительных) конфликтов, связанных с получением конкурентных преимуществ в процессе распределения национального дохода между трудом и капиталом при помощи механизма «цена — зарплата», формирующего инфляционную спираль [16, С. 31]. Плодотворность этого подхода несомненна в том плане, что здесь ухватываются сущностные черты всех других подходов к определению инфляции. Действительно, инфляция возникает тогда, когда исчерпаны все прочие формы распределения и перераспределения общественного продукта и национального дохода как между сферами воспроизводства и отраслями хозяйства, так и между различными социальными группами [9, С. 10]. В такой постановке вопроса не абсолютизируется роль денег или цен в развертывании инфляционного процесса, а делается упор на социально-экономических аспектах этого феномена, при этом показывается, что деньги, цены, производство и распределение, выступают как частные моменты единого инфляционного процесса.
Другими словами, обесценение денег и самоподдерживающийся рост цен с точки зрения рассматриваемого подхода, предстают различными формами одного и того же инфляционного процесса. Обесценение денег можно назвать, следуя логике В.Н. Афанасьева, формой существования инфляции, а рост общего уровня цен — формой проявления инфляции [1, С. 18–22]. В то же время содержанием инфляции является процесс массового перераспределения национального дохода и общественного богатства.
В основе распределительного конфликта лежат противоречия между экономическими интересами крупных структур бизнеса, власти, общественных объединений наемных работников и других больших социальных групп. В прошлые периоды такие конфликты, как правило, проявлялись в войнах, революционных потрясениях, сопровождавшихся ценоповышательными процессами. В настоящее время распределительные конфликты являются более затушеванными, скрытыми, реализуя себя в ценовом механизме. Так, например, конфликты между наемным персоналом и крупными корпорациями в отношении величины заработной платы имели форму перекладывания увеличивающихся издержек на рабочую силу и на потребителей через повышение цен на готовую продукцию [4, С. 251–263]. Это стало возможным благодаря сформировавшимся монополистическим и олигополистическим структурам рынка, где фирмы имеют возможность управлять ценами. Другой пример с государством — это манипуляция ставками процента в рамках проводимой жесткой финансовой и денежно-кредитной политики. Здесь интересно отметить, что процесс, который по логике неоклассиков и монетаристов предназначен для борьбы с инфляцией (высокие ставки процентов), напротив, приводит к повышению стоимости кредита, перекладываемого на потребителя с помощью ценового механизма, стимулируя тем самым инфляционный рост цен.
Подводя итог сказанному, понятие инфляции можно сформулировать следующим образом: инфляция — это процесс массовых распределительных и перераспределительных конфликтов между различными социальными слоями общества, между институтами государства и обществом, а также между национальными государствами относительно доли в национальном доходе, общественном или мировом богатстве, формами проявления которого выступают обесценение денег и всеобщее и неравномерное повышение цен.
3. Инфляционные циклы и распределительные конфликты в экономике СССР
Сегодня уже ни у кого не вызывает сомнения тот факт, что в экономике СССР, вопреки официальным данным того времени, существовала инфляция, символом которой стал хронический дефицит. Не вдаваясь в подробности анализа природы инфляционных процессов в условиях централизованной плановой экономики, отметим лишь, что основу их механизма составляли четыре взаимосвязанных элемента. Во-первых, это объективно обусловленные структурные диспропорции между I и II подразделениями общественного воспроизводства, которые постоянно генерировали импульсы периодически усиливающегося товарного дефицита в экономической системе (рис. 1). | | |  | Рис. 1. Индекс интенсивности товарного дефицита в экономике СССР в 1970–1990 гг.
Рассчитано по: [6, С. 75; 12, С. 7] |
Вторым элементом механизма инфляции в планово-директивной экономике СССР стали административные цены. Они были лишены своей важнейшей функции, свойственной рыночным ценам — функции носителя экономической информации. Это неизбежно вело к информационной асимметрии между представлениями плановых органов о потребностях экономики и истинными потребностями хозяйствующих субъектов и населения. В результате работа плановых органов осуществлялась в режиме «слепого» поиска траектории сбалансированного развития экономики, яркими индикаторами которого стали постоянно воспроизводимые товарный и ресурсный дефициты.
Третьим элементом инфляционного механизма советской экономики стала централизованная финансово-кредитная система СССР, сложившаяся на рубеже 20–30-х гг. прошлого столетия в которой финансы банков, предприятий и государства оказались неразделенными.
Централизованное планирование денежного обращения осуществлялось преимущественно вне связи с экономической конъюнктурой и базировалось на заданиях народно-хозяйственного плана, заявках министерств, ведомств и предприятий, что приводило к искусственному завышению хозяйствующими субъектами своих потребностей в кредитах, поскольку процент за ссуды был фиксированным и заранее включался в плановую прибыль. Сочетание структурной диспропорциональности с гарантированным денежным обеспечением хозяйствующих субъектов неизбежно вело к омертвлению на счетах предприятий излишних денежных средств, которые впоследствии превращались в ни чем не обеспеченные наличные деньги в форме инфляционного роста фондов оплаты труда.
Наконец, четвертым элементом механизма «советской» инфляции выступала бюджетно-налоговая система, построенная на тех же принципах единства и строгой централизации. Она характеризовалась мягкими бюджетными ограничениями (МБО), без которых невозможно было бы решить стратегические задачи индустриализации страны. Вместе с тем, МБО выступали мощным источником инфляции в советской экономике.
Анализ траектории развития инфляции в советской экономике выявляет отчетливо выраженную циклически-волновую составляющую в ее динамике (см. рис. 1). С учетом ранее сделанного вывода о том, что содержанием инфляционных процессов является распределительный конфликт, попытаемся с этой позиции дать теоретическое обоснование нашей гипотезы о циклообразующей роли такого конфликта в нелинейной динамике «советской» инфляции.
Как было выяснено выше, распределительные конфликты обусловлены экономическими интересами хозяйствующих субъектов, специфику которых следует искать в их экономическом поведении. В условиях централизованного планирования поведение субъектов хозяйственных отношений должно оказывать сильное влияние на формирование циклической динамики инфляции. Для того чтобы разобраться в этом вопросе, обратимся к так называемой модели «планового храповика», предложенной Р. Дальтедом, которая также была представлена в обзоре теорий социалистического цикла К.А. Холодилиным [15, С. 205–208].
Согласно данной модели главной особенностью экономического поведения хозяйствующих субъектов в централизованно-плановой экономике является принципиальная не насыщаемость их спроса на производственные и кредитные ресурсы. При этом в системе, где оценку деятельности предприятия дает не потребитель, а центральное руководство по критерию выполнения плановых заданий, естественным правилом становится не качество продукции и ориентация на развитие производства, а выполнение плана. От того, в какой мере успешно хозяйствующие субъекты справляются с директивами центра, зависит их благосостояние: первоочередное или льготное получение кредитов, производственных фондов, премий и т.п. Именно специфическое поведение советских предприятий (в лице директорского корпуса) лежит в основе циклических проявлений инфляции. Рассмотрим основные принципы поведения предприятий.
Исходя из практики, принятой в СССР, планирование заданий предприятиям, производственным объединениям, ведомствам и министерствам осуществлялось на основе принципа «от достигнутого». Плановые органы, устанавливая соответствующие задания, ориентировались на то, с какой легкостью или с каким трудом удалось выполнить план текущего периода тому или иному хозяйствующему субъекту.
Каким может быть поведение предприятий в этих условиях? Из опыта функционирования советской системы известно, что перед руководством предприятий всегда существовала альтернатива выбора. Первая альтернатива — это успешное выполнение или перевыполнение плана. В результате предприятие получает положительную выгоду в виде премий, более легкой возможности получения централизованных фондов и т.п. Так к середине 80-х годов 100% выполнение плана заданий увеличивало фонд материального поощрения на 15% от его объема, а каждый процент невыполнения уменьшал величину фонда на 3% [14, С. 97]. Однако существует и негативная сторона такой стратегии — получение в следующем периоде более напряженного плана. В условиях неэффективного распределения ресурсов, предприятие не застраховано от возможного их недополучения, что грозит в будущем потерей маневренности и недовыполнение плана при имеющихся в наличии производственных мощностях.
Вторая альтернатива — это занижение объемов выпуска или недовыполнение плана. С одной стороны, такая стратегия поведения влечет за собой наказания в виде лишений премий, в крайнем случае, увольнения с работы руководителя. С другой стороны, предприятие в следующем периоде получает более мягкие плановые задания, а, следовательно, и возможность легкого их перевыполнения, с вытекающими отсюда положительными эффектами. Для обоснования принципа выбора предприятиями стратегии своих действий в рамках указанных альтернатив введем в нашу модель временной параметр. С этой целью рассмотрим упрощенную схему субординированной системы хозяйствования в экономике СССР (рис. 2). | | |  | | Рис. 2. Модель субординированного хозяйственного процесса в экономике СССР |
Модель, представленная на рис. 2, демонстрирует тот факт, что верхние эшелоны хозяйственной власти сосредотачивают в своих руках стратегические, тактические и оперативные решения. Этот же принцип действует и для среднего звена хозяйственного управления (треугольник, перевернутый вверх основанием). С другой стороны, на схеме отражено убывание хозяйственной информации о производственных возможностях предприятий по мере движения от самих предприятий к вышестоящим хозяйственным органам (треугольник с основанием внизу). Такое убывание информации есть результат утраты административными ценами своих функций носителя экономической информации.
Опираясь на описанные выше два альтернативных варианта поведения советских предприятий в рамках иерархического построения хозяйственного управления можно вывести гипотетическую модель инфляционного цикла.
В условиях ограниченного количества информации у вышестоящих органов относительно производственных возможностей подчиненных структур, хозяйствующие субъекты среднего и нижнего уровня имеют возможность искажать отчетные данные о результатах своей деятельности.
Искажение экономической информации может происходить разными путями: через снижение качества продукции; путем внедрения псевдонововведений методом манипулирования ассортиментом товаров и услуг. Так, например, по подсчетам С.М. Меньшикова с 1970 по 1990 год плановые задания по 170 важнейшим видам продукции, находившимся под контролем Госплана и министерств, ни разу не были выполнены, причем недовыполнение составляло 20–30 и более процентов [10, С. 112].
Факт искажения информации о хозяйственных результатах означает одно — хозяйствующий субъект выбрал второй альтернативный вариант поведения. Подобная установка приводит к отклонению результатов от плановых показателей, усилению диспропорций по воспроизводственным цепочкам во всем народном хозяйстве, нарастанию товарного дефицита, как в потребительском, так и в производственном секторах, разложению административных цен. В условиях же централизованной эмиссии платежных средств под «план» начинает раскручиваться маховик инфляции, что означает вхождение инфляционного процесса в фазу ускорения.
Вышестоящие органы замечают нарастание негативных явлений в экономике лишь некоторое время спустя. По иерархически выстроенным каналам управления начинает действовать механизм наказаний и ужесточений санкций к соподчиненным подразделениям. Кроме этого, происходит корректировка планов и заданий с целью сглаживания усиливающихся диспропорций. Хозяйствующим субъектам ничего не остается, как принять стратегию первого варианта поведения и, безусловно, выполнять уже скорректированные более мягкие плановые задания. В результате происходит сглаживание диспропорций, при установившемся более высоком уровне цен, что вынужден был ранее сделать центр, и возросшем количестве платежных средств в обороте. Однако одновременно снижается дефицит, а инфляционный процесс вступает на какое-то время в фазу замедления.
Ситуация повторяется снова в результате принципиальной ненасыщаемости производственного и потребительского спроса в условиях ресурсных ограничений; в поведении директоров предприятий вновь преобладающим становится второй тип поведения и цикл возобновляется. Таким образом, описанная логика экономического поведения предприятий является проявлением распределительного конфликта между ними и плановыми органами, который приводит к ускорению инфляции.
Временные рамки фазовых переходов от усиления к замедлению инфляции определяются горизонтами планирования на верхнем и среднем уровнях. Стратегическое планирование центральным руководством страны осуществлялось на пятилетнюю перспективу. Среднесрочное планирование текущих объемов производства в отраслевых или территориальных министерствах и ведомствах осуществлялось, исходя из пятилетних планов на 2–4 года, в зависимости от вида отрасли или сферы хозяйства.
Если предположить, что нижнее звено предприятий в своей стратегии ориентировались на краткосрочную (1 год) и среднесрочную перспективу (2–4 года), то привязка альтернатив конфликтного поведения предприятий будет выглядеть следующим образом. В начале среднесрочного планового периода директорам имело смысл занижать объемы выпуска и даже недовыполнять планы, (вторая альтернатива поведения), что означало развертывание фазы ускорения инфляции в течение 1–2 лет. Вторую половину планового периода, (также 1–2 года), предприятия могли достаточно легко, не теряя маневренности, безусловно, выполнять уже скорректированные плановые задания, что влекло за собой замедление инфляционных процессов. Таким образом, если предположить, что наши рассуждения верны, то циклическая динамика инфляции должна была бы укладываться в период 2–4 года.
Для проверки данного предположения мы сравнили выявленные в одной из наших работ инфляционные циклы в экономике СССР [13, С. 116–129] с годами советских пятилеток (табл. 1).
В результате этого сопоставительного анализа выяснилось, что описанная логика «социалистического инфляционного цикла» в основе которого лежит механизм распределительного конфликта, может быть принята, поскольку оказалось, что наблюдаемые циклические колебания «советской» инфляции примерно укладывались в представленные временные рамки пятилетнего горизонта планирования.
Вместе с тем, табличные данные нуждаются в некоторых комментариях. Во-первых, в рамках большинства послевоенных пятилеток укладывается полтора инфляционных цикла (IV, V, VIII, IX, X и XI пятилетки).
Если учесть, что статистическая обработка первичных измерений инфляции не проводилась, а были взяты простые годовые расчетные данные, то возможно длительность инфляционного цикла и его фаз может несколько отличаться от представленной выше динамики. Однако даже простая арифметическая средняя длины цикла в 2,9 года демонстрирует, что в пятилетке в среднем укладывается примерно полтора инфляционных цикла. Следовательно, можно предположить, что те восемь месяцев, которых формально не хватает до полных пяти лет, представляют собой временной лаг, в течение которого происходит корректировка планов и перераспределение ресурсов по отраслям народного хозяйства в течение пятилетки из-за искажения экономической информации хозяйствующими субъектами.
Таблица 1
Инфляционные циклы в ретроспективе советских пятилетокНомера
инфляционных
циклов | Фазы
инфляционных
циклов* | Годы
инфляционных
циклов | Годы
пятилеток |
|---|
| I | ФУ | 1933 | II пятилетка
(1933–1937) | | ФЗ | 1934 | | II | ФУ | 1935 | | ФЗ | 1936 | | III | ФУ | 1937 | | ФЗ | 1938 | III пятилетка
(1938–1942) | | IV | ФУ | 1939–1942 | | ФЗ | 1943–1945 | | | V | ФУ | 1946–1947 | IV пятилетка
(1946–1950) | | ФЗ | 1948–1949 | | VI | ФУ | 1950–1951 | V пятилетка
(1951–1955) | | ФЗ | 1952–1953 | | VII | ФУ | 1954–1955 | | ФЗ | 1956–1957 | VI трехлетка
(1956–1958) | | VIII | ФУ | 1958 | | ФЗ | 1959 | VII семилетка
(1959–1965) | | IX | ФУ | 1960 | | ФЗ | 1961 | | X | ФУ | 1962 | | ФЗ | 1963 | | XI | ФУ | 1964 | | ФЗ | 1965 | | XII | ФУ | 1966–1967 | VIII пятилетка
(1966–1970) | | ФЗ | 1968 | | XIII | ФУ | 1969 | | ФЗ | 1970–1972 | IX пятилетка
(1971–1975) | | XIV | ФУ | 1973 | | ФЗ | 1974–1975 | | XV | ФУ | 1976 | X пятилетка
(1976–1980) | | ФЗ | 1977–1979 | | XVI | ФУ | 1980 | | ФЗ | 1981 | XI пятилетка
(1981–1985) | | XVII | ФУ | 1982 | | ФЗ | 1983–1985 |
* ФУ — фаза ускорения инфляции;
ФЗ — фаза замедления инфляции
Во-вторых, из представленной тенденции выпадают довоенные пятилетки, а также VI и VII пятилетки. В частности во II и VII пятилетках умещается два с половиной и три с половиной инфляционных цикла соответственно, а III и VI пятилеткам соответствуют лишь сопряженные фазы замедления и ускорения инфляции III–IV и VII–VIII инфляционных циклов соответственно. «Нестандартность» II пятилетки, видимо, связана с достаточно сильной централизацией и регламентацией хозяйственной деятельности, жесткой дисциплиной, характерной для ранней сталинской модели планово-директивной экономики. В подобных условиях искажения хозяйственной информации могли быстро выявиться центром, а необходимое для исправления положения дел перераспределение ресурсов происходить в максимально сжатые сроки. Поэтому и фазы инфляционных циклов сокращаются до года. Другим объяснением может быть то, что сам инфляционный процесс в то время был обусловлен ускоренными темпами индустриального развития (инфляция ростового типа). III пятилетка является предвоенной, поэтому циклическая динамика инфляции исказилась под влиянием военных приготовлений и самой войной, а VI пятилетка была завершена за 3 года, этим объясняется соответствующее умещение в ее рамки двух фаз из разных циклов. Что касается VII пятилетки, то она продолжалась семь лет (семилетка). Видимо это наложило свой отпечаток на характер протекания цикла.
Заключение
Из представленного в статье анализа следует, что распределительный конфликт является родовым признаком инфляционных процессов, независимо от типов экономических систем, в которых они развиваются.
Кроме этого, показанная здесь модель инфляционного цикла в экономике СССР с распределительными конфликтами подтвердила нашу гипотезу об их циклообразующей роли в динамике инфляции. На наш взгляд, данный вывод, безусловно, справедлив и для экономики современной России. Что бы убедиться в этом, достаточно вспомнить, что все известные ускорения инфляции в современной российской экономике сопровождались обвалом обменного курса рубля, спадами реальных объемов производства или дефолтом государственных финансов, где бенефициарами соответственно выступали ведущие коммерческие банки, естественные монополии, крупнейшие нефтяные компании, а также Правительство РФ и Центральный Банк (Банк России). |
| |
|
|
