|
| | | | Проблемы современной экономики, N 3 (51), 2014 | | | | ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ГЛОБАЛИЗАЦИЯ И ПРОБЛЕМЫ НАЦИОНАЛЬНОЙ И МЕЖДУНАРОДНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ | | | Кочергина Т. Е.
профессор кафедры международных экономических отношений
Ростовского филиала Российской таможенной академии,
доктор экономических наук
| |
| | | | | В статье рассмотрены вопросы реализации экономических интересов стран и многонациональных корпораций посредством создания и функционирования международных интеграционных объединений. Обращено внимание на то, что создание такого интеграционного объединения как таможенный союз позволяет снизить издержки многонациональных корпораций на производство и обращение, а значит обеспечить им планируемую рентабельность | | Ключевые слова: глобализация, глобальная фабрика, интеграционные объединения, экономические интересы, мировая воспроизводственная система, многонациональные корпорации | | УДК 339.92; ББК 65.5 Стр: 135 - 138 |
Введение. На смену категории «инвестиционно-воспроизводственные цепочки» приходит понятие «глобальная фабрика». Это — новое институциональное явление, которое возникло в ответ на глобализацию мировой экономики. Глобализация мировой экономики посредством политических изменений превращает закрытые экономики в открытые. Этому способствует деятельность многонациональных корпораций (МНК), которые последовательно осуществляют географическое разделение производства и потребления (торговля); этапов производства добавленной стоимости (прямые иностранные инвестиции); специализированных функций глобальной фабрики (оффшоринг). А связи выстраиваются путем интернационализации функций, контрактных отношений, формирования облегченных условий трансграничного перемещения товаров.
Для облегчения торговли, снижения рисков, минимизации затрат на совершение трансграничных операций между подразделениями многонациональные корпорации предпринимают такие действия, как снижение таможенных барьеров и регламентацию в использовании защитных мер; обеспечение предсказуемости экономической политики; упразднение торгово-политических барьеров между отдельными странами путем развития региональной интеграции.
Интеграционные объединения — форма организации взаимодействия стран, когда решение о создании и/или присоединении к тому или иному интеграционному объединению принимается на уровне руководства страны, т.е. на политическом уровне.
С одной стороны, на определение национальной принадлежности подразделений МНК влияют такие факторы как юрисдикция, особенности бюджетной и налоговой систем, структура собственности, культура управления и др.
С другой стороны, условия функционирования и стабильности производственных структур МНК могут быть нарушены под влиянием эндогенных и экзогенных факторов. Так, к эндогенным факторам могут быть отнесены: рост издержек на сырье национального происхождения, рабочую силу, ухудшение условий кредитования и др. Экзогенные факторы, которые формируются вне национальной экономики — это повышение цен на мировых товарных рынках, изменение курсов валют, ухудшение ситуации в денежно-кредитной сфере, корректировка законодательства в странах-партнерах и др.
Глобальная фабрика, создавая свои подразделения в разных странах, учитывает их социально-экономические характеристики. В свою очередь эти характеристики в виде различных условий локализации становятся источником национальных сравнительных преимуществ.
Практика показывает, что через специализированные институты развития (в данном случае интеграционные объединения) государство стремится участвовать в проектах, которые ориентированы на создание целостных систем производства, создающих конкурентоспособную продукцию, последовательно развивающих технологическую и экономическую цепочку добавленных стоимостей. Это позволяет создавать многоотраслевые/диверсифицированные предприятия, работающие на конечный продукт, который отвечает параметрам конкурентоспособной продукции на национальном и мировом уровнях.
Создание зоны свободной торговли, таможенного союза способствует снятию торговых, таможенных ограничений, а переход к валютному и/или экономическому союзу означает снятие инвестиционных ограничений, что позволяет размещать в той или иной стране определенные звенья международных воспроизводственных цепочек. На начальном этапе снижение импортных пошлин, а также относительное сокращение транспортных издержек вследствие увеличения отдачи от масштаба производства достигается путем создания зон свободной торговли, таможенных союзов, а также сборочных производств, например, в рамках кластерных структур.
Вид интеграционного объединения определяет уровень снятия барьеров между странами, препятствующих дальнейшему развитию торговли и производства, что представлено в таблице 1.
Таблица 1
Вид интеграционного объединения и снимаемые им ограничения| Интеграционное объединение | Снимаемые ограничения |
|---|
| Зона свободной торговли | Полная или частичная ликвидация таможенных барьеров между странами-участницами при сохранении каждой из них свободы торговой политики по отношению к третьим странам | | Таможенный союз | Ликвидация таможенных барьеров между странами-участницами и введение единого внешнего таможенного тарифа | | Валютный союз | Введение странами-участницами единой валюты |
Постановка задачи. Глобальная фабрика представляет собой систему производственных структур, управление и функционирование которых реализуется независимо от их географической локализации. Географическая локализация производственных структур означает, что их взаимодействие опосредовано наличием трансграничных операций, отличающихся от внутринациональных дополнительными издержками, необходимыми для преодоления национально-административных барьеров.
В то же время производственные структуры — предприятия, встроенные в международные производственные цепочки — действуют в рамках национальной (страновой) экономики. Их деятельность определяется действием национальных механизмов (экономическая, таможенная, налоговая и иная политика государства), с одной стороны, и товарно-стоимостной формой отношений, оптимизирующей технико-экономическую структуру геоэкономического пространства, с другой стороны.
И фирмы, и государства как экономические агенты обладают такой сущностной характеристикой как «экономический интерес». С одной стороны, экономические интересы — это объективная форма проявления производственных отношений. С другой — экономические интересы реализуются посредством соответствующих механизмов, на разных уровнях, в разных формах и с разной степенью адекватности в конкретных пространственно-временных координатах.
Такой подход позволяет выделить объект и предмет исследования — участие многонациональных корпораций в международных интеграционных процессах с целью реализации экономических интересов.
Результаты. Формируется новая архитектура мировой экономики, которая определит векторы движения на десятилетия вперед. Кризис и последовавшие за ним поиски новых моделей стратегического развития повсюду в мире привели к активизации действий целого ряда стран по созданию региональных интеграционных объединений. После начала мирового финансово-экономического кризиса в 2008 г. и последовавшего за ним периода замедления развития большей части мировой экономики актуализировалась проблема существенного усиления глобального экономического регулирования. Глобализация во всех ее, и положительных, и отрицательных проявлениях потребовала повышения уровня согласования экономической политики стран мира.
Но возможности решения этой проблемы сокращаются, в первую очередь, за счет различия национальных интересов, что выражается в нежелании руководства большинства стран передавать часть своих полномочий на наднациональный уровень. Возникают опасения относительно того, что принимаемые решения, например, на уровне интеграционного объединения будут обеспечивать реализацию интересов других участников интеграционных процессов, отвечать интересам преимущественно других стран.
Дисбаланс национальных интересов интегрирующихся стран в свою очередь может привести к нарушению условий функционирования производственных структур в рамках глобальных фабрик, а значит, может стать основой и для разрушения международных производственных цепочек за счет повышения издержек производства и обращения.
Современная практика создания интеграционных объединений подтверждает тезис о том, что международная интеграция направлена в первую очередь на снижение торговых барьеров. Такая политика получила название «открытого регионализма».
Но, к сожалению, данная концепция, как и ряд других, по мнению экспертов, отличается некоторой однобокостью. Это связано с тем, что в основном международные интеграционные организации отождествляются с формированием региональных торговых блоков. Хотя, на наш взгляд, целевая установка сегодня несколько изменилась и речь должна идти о взаимопроникновении и переплетении национальных воспроизводственных циклов в целом.
Поэтому остается актуальной задача поиска такой формы объединения, которая способствовала бы реализации экономических интересов конкретных интегрирующихся стран.
Одним из таких центров интеграционной деятельности становится евразийское пространство, основа которого сформирована Таможенным союзом России, Беларуси и Казахстана.
Специфика Таможенного союза заключается в том, что это — единая таможенная территория, в пределах которой во взаимной торговле действует единый таможенный тариф, не применяются таможенные пошлины и ограничения экономического характера, кроме специальных защитных, антидемпинговых и компенсационных мер. Но в отличие от зоны свободной торговли в Таможенном союзе предусмотрена единая таможенно-тарифная и торговая политика в отношении стран, не входящих в союз.
Одна из задач, стоящих перед интегрирующимися странами, заключается в обеспечении неконфликтности полицентричного мира. Каждая страна и каждый регион характеризуется наличием множества структур разного профиля деятельности, организационной зрелости, что обусловливает большую или меньшую согласованность действий.
В связи с этим перед государствами-участниками Таможенного союза стоит задача унификации своих торговых отношений с третьими странами. Решение ее осложнено многочисленностью этих соглашений, создающей так называемый «эффект спагетти». Так, у России насчитывается порядка 120 базовых торговых договоров с другими странами, у Казахстана — 50, у Белоруссии — 40 [1].
Аналогичная проблема стоит и перед странами восточноазиатского региона. Осознание стратегической важности региональной экономической интеграции в этом регионе пришло, в частности, после азиатского кризиса 1997–1998 гг. и привело к активному заключению двусторонних и субрегиональных соглашений о свободной (преференциальной) торговле. К 2013 г. между этими странами было заключено 17 субрегиональных соглашений о свободной торговле [2, с. 47].
Сфера действия данных соглашений обозначена как либерализация торговли товарами, но практически все соглашения определяют список «чувствительных» товаров по каждой стране — участнице соглашения, к которым отнесены, в первую очередь, сельскохозяйственные, продовольственные товары и по отношению к которым допускается длительный срок сохранения тарифов.
Сочетание массового характера заключения соглашений о свободной торговле, частичного дублирования их условий привело не к сокращению, а росту издержек торговли, что замедлило темпы создания единого регионального рынка.
Основная цель двусторонних региональных торговых соглашений США — страны ЕС, заключение которых интенсифицировалось в 2006 г., — стремление к углублению интеграции ЕС со своими торговыми партнерами в условиях конкуренции с другими торговыми державами. Суть проводимой этими странами стратегии обозначена как «конкурентный регионализм» в сочетании с углубленной интеграцией. Согласно этой стратегии страны-участницы выбирают юрисдикции, привлекающие их стратегическими преимуществами, и заключают с ними двусторонние торговые соглашения.
Заметным событием в отношениях США — ЕС стало учреждение Трансатлантического экономического совета в апреле 2007 г. Переговоры о создании зоны свободной торговли (ЗСТ) между США и ЕС вступили в активную фазу в 2013 г. Следует отметить, что не создается классическая ЗСТ, уже сейчас между ЕС и США только около 4% товаров облагается пошлинами. Выигрыш для экономики заключается в предполагаемом сокращении бюрократизации и нетарифных ограничений, гармонизации законодательства и стандартов на промышленные товары и продукты питания, прозрачности регулирования госзаказов. Предполагается интенсификация инвестиционной деятельности в рамках двусторонних отношений.
В то же время на этом пути между потенциальными торговыми партнерами (ЕС и США) существует немало препятствий: не исчезла острая конкурентная борьба между трансатлантическими партнерами в авиастроении, вызывают напряженность вопросы господдержки крупнейших концернов, не снижается уровень протекционизма в сельском хозяйстве и других отраслях.
Примечательно, что сегодня в качестве наиболее желательных партнеров выбираются именно страны ОЭСР, тогда как до середины 2000-х годов ЕС вел переговоры с заведомо более слабыми в экономическом отношении партнерами, навязывая им свои условия ЗСТ. Первым примером ЗСТ нового формата стало соглашение с Южной Кореей, подписанное осенью 2011 г. после трехлетних переговоров. Это свидетельствует о явной смене со стороны ЕС самой парадигмы ЗСТ: либерализация торговли и инвестиций рассматривается как способ оживления экономики стран ЕС.
Таким образом, в последние десятилетия на основе заключения дву- и многосторонних торговых соглашений на глобальном уровне возник ряд систем — «звездообразных связей». Пример — европейско-средиземноморская торговая зона, характеризующаяся высоким уровнем либерализации торговых связей между странами ЕС и странами, не входящими в ЕС. Но в торговле средиземноморских стран между собой еще сохраняются относительно высокие барьеры, в то же время рынок этих стран не представляет большого интереса для экспортеров ЕС. В то же время экспорт средиземноморских стран (не членов ЕС) в значительной степени ориентирован на европейский рынок. Следовательно, здесь складывается ситуация, когда двусторонние соглашения между двумя регионами идут вразрез и даже препятствуют региональным интеграционным инициативам, а значит и реализации национальных экономических интересов.
Без сомнения, в центре системы национальных интересов находятся экономические интересы, так как реализация именно этих интересов решает задачи повышения уровня и качества жизни населения страны, социальной и политической стабильности, что, в свою очередь, детерминировано уровнем развития национальной экономики.
Подтверждением этого тезиса может служить критика в адрес «немецкой экспортной модели». Германия, выступающая «локомотивом» ЕС и имеющая положительное сальдо торгового баланса, считается «виновной» в дефиците балансов соседних стран и обвиняется в нанесении ущерба торговым партнерам. В мировой торговле по итогам 2013 г. Германия занимала третье место (7,8%), пропустив вперед Китай (11,4%) и США (8,6%) [3]. Данные по итогам торговли товарами странами ЕС 2012 г. представлены в таблице 2.
Таблица 2
Торговля товарами, страны-члены ЕС,
млрд долларов США, 2012 г. [3]| Страна | Экспорт | Импорт | Сальдо |
|---|
| Германия | 1407 | 1167 | 240 | | Нидерланды | 656 | 591 | 65 | | Швейцария | 226 | 198 | 28 | | Бельгия | 447 | 437 | 10 | | Австрия | 166 | 178 | - 12 | | Польша | 183 | 196 | - 13 | | Испания | 294 | 335 | - 41 | | Франция | 569 | 674 | - 105 | | Великобритания | 474 | 690 | - 216 |
К такой ситуации привели определенные экономические меры: немецкая политика, проводимая на рынке рабочей силы (в частности, снижение уровня зарплаты менее квалифицированных работников и требование к профсоюзам на проведение политики, ориентированной на рост занятости), стимулирует экспорт и повышает конкурентоспособность страны в ущерб ее соседям.
Действительно, по Индексу глобальной конкурентоспособности Германия опережает своих партнеров по ЕС за исключением Швейцарии:
Швейцария — 1 (балл — 5,67), Германия — 4 (5,51), Австрия — 16 (5,15), Нидерланды — 8 (5,42), Бельгия — 17 (5,13), Франция — 23 (5,05), Великобритания — 10 (5,37), Испания — 35 (4,57), Италия — 49 (4,41), Польша — 42 (4,46) [4].
Глобализация, регионализация и интеграция — процессы, которые в современных условиях диктуют необходимость переосмыслить положение о противопоставлении внутренних и внешних экономических интересов.
Приблизительно до 70-х годов ХХ века корректным был тезис о доминировании внутренних экономических интересов над внешними. Внешнеэкономические цели формулировались и достигались для обеспечения внутренних экономических целей. Но в современных условиях представляется возможным и необходимым сформулировать следующее положение: интересы одни, но реализуются они методами внутренней и внешней экономической (в том числе торговой, инвестиционной, таможенной и иной) политики.
Экономические интересы интегрирующихся сторон могут быть одинаковы по содержанию и направленности, но не тождественны. Содержание экономического интереса обусловлено положением его носителя в структуре инвестиционно-воспроизводственной цепочки. В данном контексте — позиционируются страны-члены интеграционного объединения относительно друг друга.
Рассмотрим данный тезис на примере взаимоотношений между странами — членами Таможенного союза Россия — Беларусь — Казахстан.
Подписание Договора о Таможенном союзе и Едином экономическом пространстве было спровоцировано следующими факторами:
● кризис национальных экономик на постсоветском пространстве вследствие разрушения взаимных хозяйственных связей;
● распад и деградация наиболее передовых, наукоемких отраслей национального производства вследствие реорганизации и/или ликвидации научно-производственных объединений;
● реальная угроза приобретения постсоветскими странами статуса периферийных субъектов мирового экономического пространства и роли производителей-поставщиков полуфабрикатов и сырья на мировой рынок.
Выход из этого стратегического тупика и был обозначен Договором в форме объединения усилий по восстановлению и активизации взаимных хозяйственных связей, а также создания новых связей между государственными и частными предприятиями.
Примером такого развития события может служить вовлечение белорусских государственных компаний на базе вертикальной интеграции в сферу влияния российских индустриальных корпораций. Рассматривается предложение об объединении предприятий масломолочной и мясной индустрии с российскими холдингами, и оно в значительной степени готово к реализации.
К сожалению, реализация обозначенных странами-членами интеграционного объединения планов осложняется рядом обстоятельств, среди которых боязнь потерять экономический суверенитет, снижение доходов национальных бюджетов, слабые конкурентные позиции национальных производителей по отношению к иностранным и т.д. Так, снижение таможенных тарифов в результате политики либерализации привело к налоговому дефициту: по оценкам, на 100 евро-налоговых потерь из-за снижения таможенных пошлин богатым странам удается возместить 99 евро за счет других налогов, странам со средними доходами — 40–60 евро, а бедным странам — 0–30 евро [5, С. 75].
Эти опасения имеют под собой реальные основания. Так, например, чтобы страна могла войти в ЕС, необходимо соответствие показателей ее развития критериям конвергенции (критериям Маастрихтского соглашения). Согласно теории конвергенции менее развитые страны растут быстрее, поэтому развивающиеся страны догоняют развитые. Однако, несмотря на превышение новыми членами ЕС средних по Союзу темпов роста, различия между старыми и новыми членами ЕС продолжают увеличиваться.
Поэтому сомнительна надежда на то, что открытие национальных экономик в результате вхождения в интеграционное объединение приведет к росту этих экономик. Либерализация торговли редко создает позитивные импульсы для развития и увеличение внешней торговли вряд ли может быть приравнено к экономическому развитию.
Структурные изменения, обусловленные либерализацией внешней торговли, требуют значительных затрат времени и связаны с высокими издержками. Новая или дополнительная экспортная активность не может быть обеспечена на базе существующих производственных факторов, а требует создания новых производственных мощностей, т.е. инвестиций. При этом рабочую силу нужно обучать новым функциям и создавать каналы сбыта на неизвестных рынках, что потребует дополнительных инвестиций.
В то же время многосторонние согласованные правила торговли в рамках зон свободной торговли и/или таможенного союза облегчают решения по управлению и инвестициям для предприятий, работающих на внешнюю торговлю. Наибольший опыт в этой сфере накоплен многонациональными корпорациями, которые в результате либерализации правил международной торговли получают еще большее конкурентное преимущество. Об этом свидетельствуют уроки развития китайских глобальных компаний, которые за последние десятилетия прошли путь от изоляции до интеграции в мировой рынок и превращения в глобальных конкурентов.
Ключевыми факторами успеха, характерными для китайских компаний, стали:
● исключительно сильная предпринимательская ориентация;
● амбициозные лидеры с глобальными взглядами;
● способность и умение осваивать и адаптировать знания и ноу-хау, способствующие ускорению роста;
● быстрая реакция и проницательность в отношении возникающих возможностей.
Глобальные компании эффективны, но не идеальны как инструмент завоевания господства на мировых рынках и повышения конкурентоспособности отдельных стран. Однако других рыночных форм, доказавших свою эффективность, пока нет. Более того, международное разделение производственного процесса, выходя за рамки компетенции МНК, детерминирует интернационализацию производства по всему миру. В силу этого создаваемая стоимость продуктов международного сотрудничества приобретает глобальную форму. Производство конечного продукта все четче предстает как результат глобальной цепочки добавления стоимости, имеющей разное «национальное происхождение». Например, одна из фирм по разработке программного обеспечения задействует сеть из 300 тысяч сотрудников примерно из 200 стран мира и достигает экономии затрат в 25% [6, C. 58].
Если говорить о российских транснациональных корпорациях (в настоящее время около 50 компаний), то они представляют собой, в строгом смысле, лишь оболочки реальных транснациональных компаний. По целому ряду критериев (капитализация, уровень прозрачности, затраты на НИОКР, рекламная деятельность и т.п.) они уступают ведущим мировым ТНК и во многом остаются незрелыми. Основная часть российских зарубежных инвестиций приходится на территории Украины, Белоруссии, Казахстана и Узбекистана. Значительная часть российских предприятий (порядка 30%) действует исключительно на внутреннем или узком региональном рынке. Что касается отраслевой принадлежности, то это, естественно, предприятия топливно-энергетического комплекса, а в последнее пятилетие добавились производственно-сбытовые компании. В целом, российский бизнес в мировой воспроизводственной системе представлен на правах промежуточных звеньев, хотя гораздо привлекательнее положение контролирующих и выпускающих звеньев. Такие компании не только находятся вне рамок глобальной конкуренции и не выходят на мировой рынок, но даже не конкурируют друг с другом.
В то же время крупные МНК, выходя на внешний рынок, попадают в условия жесткой конкуренции и вынуждены пересматривать свои бизнес-модели проникновения и функционирования в других странах, в особенности в странах с формирующимся рынком.
Многие МНК экспортируют на эти рынки «домашние» модели, снижают цены, применяют дешевый труд и материалы, конструируют и производят продукцию на местах, но их основополагающие функциональные модели и формулы прибыли остаются неизменными. Это привязывает корпорации к обслуживанию главным образом высокодоходных сегментов рынка, которые крайне ограничены в рассматриваемых странах.
При разработке бизнес-модели «получение доходов — структура расходов — общая прибыльность — оборачиваемость ресурсов» компания зачастую обнаруживает, что не сможет добиться своей цели в области прибыльности на формирующихся рынках за счет простого снижения переменных издержек, и что эффективная формула прибыли потребует также изменений в постоянных и накладных расходах. Поэтому наиболее быстрым и доступным инструментом решения этих проблем в современных условиях является создание зоны свободной торговли, таможенного союза, что дает возможность снятия торговых и/или таможенных ограничений, а значит снижения издержек производства и обращения.
Выводы. В современных условиях непрерывно меняющегося мира реализация национальных экономических интересов осложняется, как минимум, двумя группами факторов. С одной стороны, это — множественность субъектов международных интеграционных отношений; накладывающиеся друг на друга «экономические пространства»; новые и старые договоренности, сочетание которых формирует «эффект спагетти». С другой стороны, — необходимость уточнения и корректировки содержания «национальных интересов», детерминированная сдвигами в позиционировании страны в мировой геоструктуре и поиск новой модели роста на глобальном и страновом уровнях.
Главным мотивом заключения интеграционных соглашений, на наш взгляд, является не столько таможенно-тарифная либерализация, сколько гармонизация хозяйственного регулирования с целью выравнивания страновых условий в форме снятия торговых барьеров для предпринимательской деятельности производственных структур, в том числе многонациональных корпораций.
Последствия международной интеграции целесообразно на современном этапе рассматривать не в контексте «создание» и «отклонение» торговых потоков, а в категориях снижения международных производственных издержек посредством гармонизации стандартов, технического регулирования, экономии на масштабах и др.
Представляется, что следующим после либерализации международной торговли этапом развития международных отношений будет этап гармонизации национальных правил регулирования рынков факторов производства. А это означает достаточно высокую вероятность перехода к следующим этапам развития интеграционного взаимодействия стран по образу Европейского союза и проектируемого к 2015 г. Евразийского союза. |
| |
|
|
