|
| | | | Проблемы современной экономики, N 3 (51), 2014 | | | | ПРОБЛЕМЫ МОДЕРНИЗАЦИИ И ПЕРЕХОДА К ИННОВАЦИОННОЙ ЭКОНОМИКЕ | | | Попов А. И.
профессор кафедры экономической теории
Санкт-Петербургского государственного экономического университета,
доктор экономических наук,
| |
| | | | | В статье обосновывается возникновение деиндустриализации в экономике России. Проанализирована тенденция деиндустриализации, выявлены основные направления разрушения предприятий реального сектора, «перепрофилирование» их в непромышленные организации, в виде торгово-развлекательных заведений, создания складских помещений. Показано, что в современных условиях деиндустриализация приобрела инерционный характер. В заключение сформултрована дорожная карта преодоления инерционной деиндустриализации | | Ключевые слова: деиндустриализация, инерционная деиндустриализация, инновационная экономика, реальный сектор, рыночная система, дорожная карта, восстановление производственного потенциала, фаза устойчивого роста, балансовые методы | | УДК 330.34; ББК 65.01+65.013+65.9(3) Стр: 30 - 33 |
Деиндустриализация российской экономики началась с проведения «неолиберальной» политики проведения рыночных реформ в 1990-х гг. Целевая их направленность была ориентирована на ликвидацию советской плановой системы хозяйства и внедрение рыночной модели западного образца, так называемой «модели нормальной экономики». Ее позиция обосновывалась тем, что якобы предприятия промышленности, находясь под эгидой государства, были неэффективными и подлежали ликвидации. В результате, по данным Новой российской энциклопедии, продукция российского машиностроения сократилась до 37% в 1998 году, а продукция электронной промышленности в 1996 году составила всего 15,7% от уровня 1990 года1. Нарушение воспроизводственной целостности повлекло за собой повсеместное разрушение не только отдельных предприятий, но и целых отраслей с одновременным расширением сырьевой направленности специализации.
После дефолта 1998 года наступила временная стабильность. Новый цикл повышения цен на энергоносители и сырье на мировых рынках, а также бюджетная национализация части экспортно-сырьевой ренты позволили поддержать внутренний совокупный спрос за счет государственных расходов и частично обеспечить восстановительный спрос. Однако в целом сложившуюся тенденцию деиндустриализации остановить не удалось. Она приобрела качественно новую устойчивую форму разрушения в виде «инерционной деиндустриализации».
Первой составляющей возникновения инерционной деиндустриализации послужил переход без каких-либо серьезных обоснований на рыночную систему хозяйствования. В результате вместо создания эффективно работающего рыночного механизма произошел слом советской плановой системы, разрыв устоявшихся производственно-экономических связей, разрушение целостности хозяйственной системы. Все это итог ухода государства из экономики. Напомним, что известный английский экономист Д. Кейнс утверждал, что роль государства может быть не только регулирующей, а в определенные моменты (периоды) определяющей. Здесь уместно привести сравнение: с одной стороны, перевод бывших советских республик на рыночные условия хозяйствования, с другой — развитие новых индустриальных стран. В первом случае, переход бывших советских республик к рыночной экономике отличался введением широких свобод организационно-экономического поведения хозяйствующих субъектов при ограниченном использовании административно-экономических инструментов воздействия со стороны властных государственных структур. Во втором случае, напротив, в качестве базисных основ использовалось регулирующее воздействие государства. В настоящее время такие страны как Россия, а также некоторые страны СНГ используют в своем развитии неоклассическую модель рынка. В то же время Китай, Вьетнам, Индия развиваются по планово-рыночной модели, основанной на активном участии государственного воздействия. Сравнительные результаты динамики за период с 1990 по 2010 год показали, что по уровню ВВП планово-рыночная модель экономического развития оказалось более эффективной, чем неоклассическая. За указанный период Россия по уровню ВВП превзошла уровень 1990 г. лишь в 2007 г., а Китай к 2006 г. превзошел уровень 1990 г. примерно в 3,5 раза; Вьетнам и Индия соответственно почти в 3 и 2,4 раза.
Второй составляющей процесса инерционной деиндустриализации явилось старение основных фондов. Его начало относится ко второй половине 1980-х гг., т.е к периоду так называемой «перестройки». В результате к концу 1980-х гг. обновление основных фондов снизилось до 5–6% в год по сравнению с 1970-ми годами, когда обновление держалось на уровне 10% в год. В 1990-е годы оно снижалось до критически низкого уровня — 1% в год. Начиная с 1990-х гг., основные фонды серийных предприятий фактически не обновлялись. Параллельно происходило прямое разрушение предприятий реального сектора экономики, «перепрофилирование» предприятий в непромышленные организации в виде торгово-развлекательных заведений, создание складских помещений. В 2007 году по оценкам независимых экспертов, коэффициент выбытия фондов превышал коэффициент их ввода в действие в 2,24 раза2.
Третьей составляющей возникновения инерционной деиндустриализации является разрушение базовых основ индустриальной экономики. Ядром неоиндустриальной стадии выступает машиностроительный кластер экономики, включающий такие сферы, которые обеспечивают научно-технический уровень развития, отвечающий требованиям компьютеризации и автоматизации производства.
Если рассматривать в целом экономику, то можно отметить, что восстановительный процесс в российской экономике, как свидетельствует официальная статистика, завершён. Однако этот процесс носит чисто номинальный характер. По показателю ВВП экономика нашей страны к 2010 г. превзошла уровень 1990 года на 8%, но по объёму промышленного производства имеет место значительное отставание. На уровень 1990-го года вышли только топливный и металлургический комплексы, а они, как известно, в основном обслуживают иностранные ТНК. Что касается промышленности, то здесь не все нормально. Так, в 1990-е гг. было ликвидировано 70 тыс. промышленных предприятий, численность занятых в промышленности снизилась с 17,2 до 13,4 млн человек. Доля машиностроения в структуре промышленности уменьшилась в два раза3. В сфере НИОКР в 1990-м году было занято 1,5 млн человек, к 2011 году эта цифра уменьшилась до 0,8 млн человек4. В настоящее время численность служащих в государственном управлении примерно в 4 раза превышает занятость в НИОКР.
В результате можно отметить, что процесс инерционной деиндустриализации продолжается. Во-первых, сохраняется низкий уровень коммерциализации результатов НИОКР (в России он не превышает 5%, тогда как в Европе до 65 % результатов научных исследований находят коммерческое применение); во-вторых, рентно-сырьевая модель бизнеса опирается не на инновационность использования отечественных достижений НТП, а на увеличение доходов путём лоббирования преференций, включая коррупционные методы в сфере государственного управления. Неслучайно поэтому к числу инновационно-активных предприятий (по данным Минэкономразвития РФ) относится всего 9,4% общего количества, тогда как в Германии — 71,8%, в Финляндии — 52,5%.Удельный вес инновационной продукции в общем промышленном выпуске РФ всего 4,9 %, а доля наукоёмкой продукции колеблется в пределах 0,3–0,8%. Для сравнения — в КНР она составляет 6%5.
Дополнительно следует отметить, что в российской экономике инерционность деиндустриализации приобрела новые формы. Если на начальном этапе она выступала в виде устойчивых процессов физического износа, морального старения основных фондов, инфляционных явлений, то в настоящее время стала появляться психологическая неуверенность предпринимателей, снижение инвестиционной активности. Данные интернет-опроса, проведенного в 2012 году консалтинговой компанией Indriksons среди 4000 предпринимателей среднего бизнеса, показали, что каждый пятый бизнесмен готов продать все, каждый десятый перевести производство из России, каждый второй — хранит или инвестирует основной капитал или его значительную часть за рубежом. Еще более удручающая картина сформировалась в сфере крупного бизнеса. По данным UBS агентства Campden Reseach, из 22 российских бизнесменов с состоянием свыше 50 млн долларов, только один планирует передать свои активы по наследству, 21 — готовы продать его в обозримой перспективе.
В этой ситуации правительственные органы предприняли попытку преодолеть неустойчивость в предпринимательской сфере путем принятия определенных мер по поддержке крупнейших промышленных структур. В период кризиса в 2009–2010 гг., например, правительство сделало довольно крупные инвестиционные вложения в наиболее значимые структуры. Однако ожидаемого результата не получило.
В современных условиях при формировании программ новой индустриализации создалось двойственное положение. С одной стороны, в результате длительного периода разрушительных процессов и крайне низких темпов инвестиционных вложений произошло старение производственного аппарата и в целом отраслей промышленности. С другой стороны, в результате начавшейся неоиндустриализации начали появляться высокотехнологичные производства, идущие на смену «старых» традиционных отраслей. Эти явления порождают основу двух сценариев развития. Первый сценарий — разрушение и ликвидация устаревших, «неэффективных» отраслей и промышленных комплексов. Второй сценарий — инновационно-восстановительный.
Первый сценарий был принят представителями либерального направления вначале 1990-х гг. Следует подчеркнуть, что в тот период ликвидации подвергались не только устаревшие, но нередко и наиболее современные производства. Практика показала пагубность, разрушительный характер такого сценария. Академик Примаков Е.М., например, обосновывая необходимость создания новой модели развития российского общества, отмечал, что такая модель необходима не только для того чтобы «слезть с сырьевой иглы, развить на инновационной основе промышленность, сельское хозяйство. Она крайне необходима, чтобы решительно выкорчевать пережитки 1990-х гг., которые проросли в сегодняшнюю Россию»6.
Второй сценарий инновационно-восстановительный. Этот сценарий более приемлем для преодоления инерционной деиндустриализации. Здесь возможны два направления развития. Во-первых, можно пойти по пути «вытеснения» старых отраслей и создания новых. Но этот путь слишком длительный и дорогостоящий. Он зачастую трактуется как формирование новых предприятий, отдельных производств и в целом секторов экономики, выпускающих наукоёмкую и высокотехнологичную продукцию. Известно, что цикл от создания новой инновации до освоения и внедрения в производство, как правило, занимает период не менее 10–15 лет. К моменту внедрения такое «новшество» нередко устаревает. Наиболее приемлемым является второй путь развития, являющийся менее дорогостоящим и более реалистичным: преодоление инерционности и переход к инновационной экономике осуществляется не с чистого листа, а путём обновления существующих традиционных отраслей на базе высоких технологий наукоёмкой продукции. Такой подход позволяет приостановить устаревание технологий, использование предельно изношенного оборудования.
Дорожная карта преодоления инерционной деиндустриализации. Здесь можно выделить три направления.
Первое направление — организационно-экономический механизм восстановления производства. При выборе приоритетных направлений развития необходимо проанализировать особенности деиндустриализации. В российской экономике она приняла инерциональный характер, в развитых странах деиндустриализация связывается с исчерпаемостью модели хозяйствования с доминированием в экономике спекулятивного капитала. Проявление деиндустриализации в России и промышленно развитых странах имеет отличительные особенности.
Ключевой задачей вывода экономики России на траекторию устойчивого развития выступает проблема преодоления инерционной деиндустриализации. Речь идет о возращении реальному сектору экономики утраченной ведущей роли, восстановлении производительного труда в качестве базисной основы народнохозяйственной деятельности. Инерционность деиндустриализации преодолевается активизацией производственной деятельности и путем восстановления производственного потенциала. В развитых капиталистических странах проблема реиндустриализации сводится к возвращению производственного потенциала, ранее вывезенного в другие страны. Но этот этап следует рассматривать в качестве создания стартовой площадки для запуска новой структурно-технологической перестройки в сфере производства. Решение этой проблемы непосредственно связано с совокупным спросом. Переход в фазу устойчивого роста в виде реиндустриализации — это переключение на инвестиционную составляющую совокупного спроса. Ограниченность спроса можно преодолеть, во-первых, за счет расширения собственного производственного потенциала, представленного потребительским и инвестиционным спросом, во-вторых, государственными расходами, включая военные, в третьих, внешним спросом.
Выход из создавшейся ситуации видится в усилении государственного воздействия на социально-экономические процессы. Масштаб экономического потрясения предопределяет появление новой парадигмы, новой модели развития с доминированием плановых методов хозяйствования. Если обратиться к истории, то можно использовать пример США, когда после Великой депрессии на смену государственному невмешательству в экономику пришел кейнсианский вариант, с обоснованием необходимости использования методов государственного регулирования рыночных отношений. В этот период при выходе из депрессии 1930-х годов в США для каждого предприятия определились объемы производства, уровень оплаты труда, рынки сбыта продукции, единая политика цен. Фактически для каждого предприятия составлялись своего рода балансы производства и сбыта продукции. Такие балансы назывались «кодексами США», число которых достигло 746 с охватом 99% американской индустрии и торговли.
Использование балансовых методов в виде продуктовых балансов позволило Южной Корее после войны между севером и югом восстановить экономику страны и превратить ее в одну из ведущих. На начальном этапе в Южной Корее был создан Совет экономического планирования, который с 1962 года разрабатывает пятилетние планы, имея право одобрять крупные инвестиционные проекты. До 1970-х гг. его задания носили директивный характер, а по мере развития частного бизнеса осуществлялся переход к индикативному планированию.
Второе направление — преодоление технико-технологического отставания. Проблема неоиндустриализации в последнее время доминирует в экономической литературе. Проведение неоиндустриализации оценивается как объективно назревшей. Её фундаментальные основы используются в качестве стратегического приоритета развития экономики России. Следует подчеркнуть, что современный уровень технической вооружённости рабочих мест в России значительно ниже аналогичного показателя развитых стран. Так, например, в России фондовооружённость рабочего места в отечественной обрабатывающей индустрии составляет всего лишь 14,4% аналогичного американского показателя. А в секторах добывающей промышленности — 15,2%. По экспертным оценкам для достижения требуемой фондовооружённости рабочего места в добывающую промышленность необходимо вложить 540 млрд долл., в обрабатывающую — 988 млрд долл., а всего — более 1,5 трлн долл. Реально же инвестиции не превышают 60 млрд долл. в год, т.е. применительно к обрабатывающей промышленности для получения сопоставимого с американским уровнем фондовооружённости труда требуются средства в объёме 16–17 нынешних годовых инвестиционных бюджетов7.
В промышленно развитых странах процессы свертывания отраслей обрабатывающей промышленности были обусловлены, во-первых, высокими издержками, связанными с затратами на содержание более дорогостоящей рабочей силы, трудоемким производством, во-вторых, обременительными налогами, в-третьих, ухудшением экологической ситуации в странах с развитой экономикой. Все это способствовало перемещению производств в развивающиеся страны.
В России свертывание промышленности происходило под эгидой «сервисной революции» в виде расширения сферы услуг, которая начала использоваться в развитых странах с конца XX начала XXI вв. Это обосновывалось тем, что в передовых индустриальных странах в условиях перехода к «постиндустриальному» или «информационному обществу» в качестве преобладающего в нарастающем виде стала распространяться «сфера услуг». В частности в США только за период 2000–2007 гг. было закрыто около 56 тысяч американских промышленных предприятий. В результате численность занятых сократилась на 5 млн рабочих мест, из них около 32% приходится на сферу производства. Характерным примером и конечным итогом свертывания промышленности является американский город Детройт. Это некогда процветающий город с мощным автомобильным производством, в котором проживало почти 2 млн человек. К 2010 г. численность уменьшилась почти в три раза, а в 2013 г. этот город был объявлен банкротом.
В индустриально развитых странах сокращение объема производства сопровождалось возможностями получения более высоких прибылей за счет перераспределения доходов из сферы производства в сферу услуг путем использования финансового сегмента, а преобладающее присвоение доходов стало осуществляться ТНК в странах их базирования, а не в местах производства. В результате транснациональный капитал решал проблему поддержания своей прибыльности за счет переноса издержек производства в зоны с их низким уровнем, а также избавлений от жестких социально-экологических ограничений в государствах базирования.
В экономике России характер свертывания производства и итоговые его результаты приняли противоположную форму. Во-первых, в России деиндустриализация началась с распада СССР, разрушения кооперационных связей; во-вторых, проведение непродуманной политики привело к разрушению технологических связей и воспроизводственной целостности народнохозяйственного комплекса; в-третьих, открытие внутреннего рынка и обострение конкуренции с иностранными производителями явилось результатом возникновения многих предприятий и производств, продукция которых не пользовалась спросом, появились так называемые «избыточные производства», которые повсеместно стали сокращаться; в-четвертых, переориентация сырьевого сектора на внешний рынок оказала крайне негативное воздействие на процессы развития всей обрабатывающей промышленности. Расширение сырьевой специализации превратилось в форму деиндустриализации страны, которая приобрела инерционный характер разрушения.
В России проблема неоиндустриализации приобретает форму восстановления производственно-технологического базиса. Осуществление реиндустриальной политики тормозится сформировавшейся средой. Следует отметить, что в России в последние годы фактически не создавались новые высокотехнологичные рабочие места, а экономика продолжала уходить в «тень». Если в 2001 г. в организациях всех видов было занято 51,2 млн человек, то к 2011 г. их количество сократилось до 46 млн. К 2011 году в неформальном секторе работало примерно от 20 до 30% от общего числа занятых, что значительно больше, чем в развитых странах8. Известно, что рост численности занятых в неформальном секторе отличается использованием примитивной техники и низкой производительностью труда. Поворот к преодолению инерционной деиндустриализации, возращение экономике потенциала динамического развития превратился в ключевую проблему.
Особенность ее состоит в том, что, во-первых, развитие экономики приобрело сырьевую направленность; во-вторых, в процессе либеральных преобразований произошла не только производственная, но и структурная деградация: возрос разрыв застойного состояния реального сектора с опережающим ростом торгово-финансовой и управленческой сферой деятельности; в-третьих, опора на экспортно-сырьевую направленность развития привела к снижению добавленной стоимости в промышленности. В 1993 г. по объему добавленной стоимости Россия занимала восьмое место в мире с долей на уровне 2,5%; в 2011 году страна переместилась на двенадцатое место, а ее доля снизилась до 1,9%.
Третье направление — реиндустриализация как форма компьютеризации производственного сектора. Она предполагает перепрофилирование информационно-компьютерных технологий с учётом технического потенциала в виде реиндустриализации. В современных условиях в промышленно развитых странах в качестве стратегической цели реиндустриализации выдвинута технотронная по характеру революция. По своему содержанию она доведена до уровня хозяйственной практики, а ее последовательное осуществление во многих ведущих странах определяет содержание современной промышленной политики. В настоящее время главная конкурентная борьба разворачивается за экономическое лидерство в освоении зарождающегося нового индустриально-технического уклада. Концептуальные основы неоиндустриальной парадигмы представлены С. Губановым9. Одним из примеров может стать перемещение центра внедрения информационно-компьютерных технологий из финансовой в производственную сферу, в частности, за счет активной роботизации производства.
В условиях России реиндустриализация непосредственно связана с проблемой преодоления инерционной деиндустриализации. В данном случае речь идет, с одной стороны, о процессах восстановления утраченного потенциала с использованием стратегии догоняющего развития, и с опорой на механизм заимствования западных форм экономического устройства; с другой — о создании новой программы индустриализации, основанной не на противопоставлении «старых» традиционных отраслей, а на встраивании новых производств технотронного характера в существующий «индустриальный каркас», путем его обновления за счет использования цифровых информационных и технотронных технологий.
Центральное положение в воспроизводственной цепочке должна занять сфера НИОКР. Здесь большое значение приобретает проблема спроса и инвестирования, финансовые вливания. Проблема спроса предполагает такую схему, которая опирается на внутренний и внешний спрос. Такой подход является необходимым условием. Успех реализации предполагает усиление регулирующей роли государства. Доминирующим является государственные расходы, связанные с расширяющимся производственным потенциалом, затратами на военные нужды, оборонные заказы и внешним спросом. Отсюда следует, что на современном этапе преодоление инерционной деиндустриализации, сравнимо с радикальной технико-технологической перестройкой, которая требует огромных затрат с длительными сроками окупаемости и высокой долей накопления. Подобные финансово-экономические вызовы сопоставимы с проблемами народнохозяйственной значимости: снижение технического уровня экономики, высокая степень разрушения обрабатывающей промышленности, крайне низкая наукоёмкость производства, длительное недофинансирование сферы НИОКР. С решением подобных задач частный бизнес объективно не может справиться. Здесь требуется, с одной стороны, регулирующая роль государства в масштабах всей страны, с другой — мощная финансово-ресурсная поддержка, создание благоприятной среды для высококвалифицированного труда.
Все это позволит существенно обновить производственный аппарат, поднять технический уровень производства, увеличить объем наукоемкой продукции. В литературе отмечается, что если удастся осуществить намеченное, то по итогам произойдет, как минимум, удвоение ВВП, главное при этом, улучшится инфраструктура и, в конечном итоге, благосостояние населения. |
| |
|
|
