|
| | | | Проблемы современной экономики, N 2 (50), 2014 | | | | ЭКОНОМИКА И РЕЛИГИЯ | | | Лукин С. В.
заведующий кафедрой бизнес-администрирования Института бизнеса и менеджмента технологий
Белорусского государственного университета (г. Минск),
доктор экономических наук
| |
| | | | | Статья посвящена анализу библейских идей о частной собственности, положений католической и православной доктрин, касающихся этого института | | Ключевые слова: частная собственность, ветхозаветный Закон, новозаветный взгляд, католическая доктрина, православное учение | | УДК 330.13; ББК 87.7 Стр: 367 - 372 |
Введение
Частная собственность относится к фундаментальным экономическим институтам человечества. Ветхозаветные и новозаветные авторы, христианские авторы последующих веков отмечали богоустановленность этого института. В то же время, они практически едины во мнении, что строй, основанный на частной собственности, не является христианским идеалом, наиболее близок к которому имущественный строй первохристианской общины Иерусалима. Вопрос о частной собственности стал одним из центральных в обществоведческих дискуссиях XIX–XX веков. Сторонники марксистского учения отстаивали и продолжают отстаивать идею о преимуществе строя, основанного на общественной собственности, прежде всего, на средства производства. При этом они основываются на концепции об определяющем влиянии общественных условий на сознание и мировоззрение отдельного человека. Несмотря на то, что этот тезис является глубоко чуждым христианству, появилось и существует христианско-социалистическое направление социально-экономической мысли, пытающееся совместить христианское нормативное учение и идеи марксизма. Современное католическое и отчасти православное социально-экономическое учение стало ответом на эти вызовы марксизма и иных коммунистических течений мысли последних двух столетий. В то же время, есть существенные отличия во взглядах на институт частной собственности и его роль в современном обществе как на уровне официальных доктрин различных христианских деноминаций, так и среди отдельных христианских авторов. Таким образом как в нормативном, так и в позитивном плане есть потребность в продолжении движения как христианской, так и, в целом, обществоведческой мысли в этом направлении.
Книга Бытия о возникновении института частной собственности
О наделении человека правом владения землей, включая ее растительный и животный мир говорится уже в первой главе Бытия (Быт 1:28). «Плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю и обладайте ею». Слово «обладайте» вбирает в себя различные формы. Это и общее, можно сказать семейное, владение первой семьи, и совокупность частных и общих владений в период после грехопадения прародителей. Как в первый, так и во второй период, однако, права эти не носили абсолютный и неограниченный характер. Наделив этим правом людей, Верховный Собственник, согласно книге Бытия, одновременно вводит некоторое ограничение права пользования. Он заповедал не вкушать плода с дерева познания добра и зла (Быт 2:16–17). Оставив людям свободу выбора: послушаться или нарушить заповедь, Бог предупреждает о самых серьезных последствиях ослушания (Быт 2:17).
Согласно Книге Бытия, одним из последствий грехопадения стало перемещение первой семьи в мир ограниченных благ, в котором необходимые для поддержания жизни блага приходилось добывать нелегким трудом (Быт 3:17–19). В таких условиях мирное сосуществование людей и обмен могли быть только при наличии института частной собственности. Этот институт позволял обществу в какой-то мере избежать деградации и сползания к дикому состоянию.
Уже во втором поколении людей, согласно Книге Бытия, есть признаки обособления имущества. Земледелец Каин приносит в дар Господу часть выращенного урожая (Быт 4:4). Он самостоятельно принимает решение, что именно пожертвовать. Жертвует Каин, по-видимому, не самое лучшее. По поводу жертвы Авеля автор Бытия говорит, что «Авель также принес от первородных стада своего и от тука их (Быт 4:4)». Слово своих означает, что Авель считал вправе распорядиться ягнятами стада, которое он разводил.
В описании жизни Авраама, начинающегося с 11 главы Книги Бытия, можно найти упоминания об его имуществе и сделках, возможных только при достаточно развитом институте частной собственности. Переселяясь из Харрана в землю Ханаанскую, семья Авраама взяла с собой «имение, которое они приобрели» и находящихся в их собственности рабов (Быт 11:5). В следующей главе повествуется о том, что основу имущества Авраама составлял скот, тягловые животные и рабы. Забрав Сару в дом фараонов, Аврааму сохранили его имущество, «мелкий и крупный скот и ослов, и рабов и рабынь, и лошаков и верблюдов» (Быт 12:16). В последующих главах отмечается, что праведный Авраам владел довольно большим имуществом, причем в различной форме. Он был «очень богат скотом и серебром и золотом», а также «имел много пахотных полей» (Быт 13:2; 26:14). В 23 главе Книги Бытия содержится довольно подробное описание сделки, заключенной Авраамом с хеттеями. Важно заметить, что Авраам предпочитает дару покупку земли для устройства родового кладбища. Он предпочитает частную собственность и не желает через дар создавать общность с хеттеями. В этом проявилась еще одна важная функция частной собственности. Она дает возможность обмениваться друг с другом людям, имеющим принципиально различные взгляды и нравственные установки и не желающим создавать какие-либо общности. Религиозные общины, например, сохраняя независимость своих взглядов и образа жизни, благодаря частной собственности могут взаимодействовать с внешним миром. Во время переговоров с Ефроном, Авраам высказал намерение купить участок земли для устройства фамильной усыпальницы и попросил продавца назвать цену. Ефрон называет цену, вероятнее всего рыночную, 400 сиклей серебра. При этом он отмечает, что сумма эта незначительна для таких состоятельных людей как Ефрон и Авраам и предлагает похоронить Сарру даром на земле, принадлежащей ему. Авраам, однако, предпочел этому дару покупку за объявленную цену, дабы не сокращать дистанцию отношений между своим родом и Хеттеями (Быт 23:12–18).
В повествовании о жизни Авраама, сообщается и о существовании института наследования собственности. Родоначальник еврейского народа оставил все свое имущество Исааку, единственному сыну полноправной жены, раздав, при этом, подарки детям от наложниц (Быт 25:5–6).
Ветхозаветное законодательство о частной собственности
Ветхозаветный закон также был дан как препятствие к сползанию общества к более дикому состоянию, оттого и заповеди носят запретительный характер. Институт частной собственности, в этой связи, выполнял очень важную функцию. Не случайно в декалоге его охраняли две заповеди: восьмая заповедь — «Не кради» (Исх 20:15; Лев 19:11; Втор 5:19), (Зах 5:3–4) и десятая заповедь — запрещение пожелания жены и имущества ближнего (Исх 20:17), (Втор 5:21). Десятая заповедь при этом усиливает восьмую, распространяя запрет не только на действие, но и на желания и намерения.
Защита частной собственности была целью и многих более детальных предписаний Закона Моисеева. Так, например, штрафы за кражу многократно (в 4–5 раз) превышают ценность украденного (Исх 22:1, 4). Лучшим из поля своего и лучшим из виноградника своего штрафуется пустивший скот травить чужое поле и чужой виноградник (Исх 22:5). Незаконно присвоивший чужую вещь должен возвратить ее владельцу, с приплатой пятой части стоимости присвоенного, а также принести жертву повинности (Числ 5:5–8). В нескольких книгах Ветхого Завета упоминается заповедь не нарушать межи ближнего, положенной предками при разделе земли, «ибо ее дал Господь» (Втор 19:14), (Притч 22:28; 23:10), (Ос 5:10). Имущество, потерянное ближним, предписывалось, при первой возможности, вернуть владельцу (Втор 22:1–3). Согласно Закону, следовало позаботиться даже о сохранности имущества врага: «Если найдешь вола врага твоего, или осла его заблудившегося, приведи его к нему; если увидишь осла врага твоего упавшим под ношею своею, то не оставляй его; развьючь вместе с ним (Исх 23:4–5)».
Особое внимание уделялось в ветхозаветном Законе защите частной собственности на землю внутри народа израильского. Земля считалась основой благосостояния израильских семей. Землю, данную во владение Израилю, следовало разделить между племенами соответственно их численности. Местоположение участков следовало определить по жребию (Числ 26:52–56; 33:53–54; 34:3,14; Ис Нав 14:1–5; 18:3–6). Царь Давид считал первоначальный раздел земли между коленами и семьями Израильскими божественным установлением (Пс 77:55).
В качестве препятствий к обезземеливанию и имущественной дифференциации Закон ограничивал сроки сделок купли-продажи земли 49 годами. В ветхозаветный юбилейный год все проданные земли (за некоторыми оговоренными исключениями) должны были возвращаться прежним владельцам или их наследникам. По сути, почти всякая продажа земли превращалась в ее долгосрочную аренду до юбилейного года (Лев 25:10–13). От близости юбилейного года зависела, поэтому, и оценка земли (Лев 27:18). Еще одно ограничение земельной собственности предусматривалось Законом для левитов, имевших богослужебные обязанности. Они могли владеть лишь пригородными землями 48 городов, не далее 2000 локтей от города (Числ 35:1–8). Эти положения Закона о земельной собственности, судя по пророческим книгам, постоянно нарушались (Мих 2:1–3; Авв 2:6–9). Не случайно пророк Иезекииль довольно много места в своей книге уделяет упорядочению землевладения в Израиле. Он отмечает, что существует, помимо юридического, еще и моральное право владеть землей: «Посему скажи им: так говорит Господь Бог: вы едите с кровью и поднимаете глаза ваши к идолам вашим, и проливаете кровь; и хотите владеть землею? Вы опираетесь на меч ваш, делаете мерзости, оскверняете один жену другого, и хотите владеть землею? (Иез 33:23–26)». Нечестивые потомки Авраама, по данному пророчеству Иезекииля, не имеют морального права владеть землей, данной во владение Аврааму. При разделе по жребию новой обетованной земли, по словам пророка Иезекииля, необходимо выделить, прежде всего, участок храма, землю священников, левитов, города и князя. Левиты и священники, при этом, не должны иметь права продавать или обменивать свои участки (Иез 45:1–8; 48:13–15, 18–22). Внутри границ каждого колена Израиля землю надлежало разделить по жребию между израильтянами и иноземцами, живущими среди них (Иез 47:13–14, 21–23).
Еще одно послабление в защите частной собственности Закон давал в целях социальной защиты бедных и обездоленных: «Когда войдешь в виноградник ближнего твоего, можешь есть ягоды досыта, сколько хочет душа твоя, а в сосуд твой не клади. Когда придешь на жатву ближнего твоего, срывай колосья руками твоими, но серпа не заноси на жатву ближнего твоего (Втор 23:24–25)». Закон разрешал, таким образом, утолять голод в винограднике и на поле ближнего, но запрещал, при этом, брать виноград и зерна с собой.
Не чужда ветхозаветным авторам была и мысль об относительности права частной собственности. Запрет продавать землю навсегда, имеющий целью напомнить, что верховным собственником является Господь Бог, а люди — пришельцы и поселенцы у Него. Выкуп земли бывшим владельцем ее, либо его ближайшими родственниками, по Моисеевому законодательству должен был дозволяться по всей «земле владения» израильтян: «Землю не должно продавать навсегда, ибо Моя земля: вы пришельцы и поселенцы у Меня; по всей земле владения вашего дозволяйте выкуп земли (Лев 25:23–28)». В Псалтири неоднократно отмечается, что Господь является верховным собственником всего сотворенного им: «Господня — земля и что наполняет ее, вселенная и все живущие в ней (Пс 23:1; 49:12; 88:12–13; 102:19)». В этой же книге говорится о том, что земная собственность, как и слава, ограничены временем земной жизни, хотя некоторые считают, что жилища их из рода в род и называют земли своими именами. Богатый, «умирая не возьмет ничего; не пойдет за ним слава его (Пс 48:7–12,17–19)».
Новозаветный взгляд на частную собственность
В Новом завете идея об относительности земной собственности значительно усиливается. Апостол Павел отмечает, что время владения, пользования и распоряжения земными благами не превышает времени земной жизни человека «ибо мы ничего не принесли в мир; явно, что ничего не можем и вынести из него» (1 Тим 6:7). Он же проводит мысль о том, что отказавшись от стяжания земных благ и посвятив себя Богу, христианин, не считая ничего своим, через Бога владеет всем: «Нас огорчают, а мы всегда радуемся; мы нищи, но многих обогащаем; мы ничего не имеем, но всем обладаем (2 Кор 6:10)».
Первые христиане дали пример добровольного отказа от своей собственности внутри общины ради достижения большего единения во Христе. Учение Христа ставит новые, более высокие ориентиры на пути к совершенству. В то же время, отказ от своей собственности в первохристианской общине Иерусалима вовсе не означал отрицание института частной собственности. Только при ее наличии можно принять свободное решение отказаться от своего имущества. В первохристианской общине Иерусалима, по свидетельству автора Деяний, «никто ничего из имения своего не называл своим, но все у них было общее (Деян 4:32)». Следует обратить внимание на то, что члены этой общины не называли имения своего своим, а не чужое имение считали своим. Второй вариант был реализован, например, в ходе коммунистических экспериментов. В первом случае имел место отказ от своей собственности при уважении права других владеть принадлежащим им имуществом. Во втором случае — разрушение института частной собственности с целью присвоения в свою пользу ранее им не принадлежащего. Иерусалимская община представляла собой одно домохозяйство. При этом, вступая в общину, некоторые продавали свое недвижимое имущество. Делали они это оттого, что другие члены общины более нуждались в пище и одежде, чем в землях и домах. Вероятнее всего, первохристианская община как хозяйствующий субъект совершала многочисленные сделки купли-продажи с внешними субъектами. Для нужд членов общины покупались товары и услуги, возможно, продавались продукты их труда. Автор Книги Деяний свидетельствует о том, что не все члены первохристианской общины «смогли вместить» отказ от своего имущества. Не случайно, сразу после упоминания об имущественном строе общины в конце 4 главы (Деян 4:32–37), следует изложение истории об Анании и Сапфире, скрывших часть своего имущества, и принесших в общину другую его часть. Судя по дальнейшему тексту Деяний и некоторым фрагментам посланий ап. Павла (1 Кор 16:2; 2 Кор 9), в образующихся христианских общинах других городов Римской Империи существовал несколько иной имущественный строй. Члены общины жертвовали часть своего имущества для церковных нужд. Из этих пожертвований составлялось обособленное церковное движимое и недвижимое имущество. Примерно такой имущественный строй христианских общин существует до сих пор почти во всех христианских деноминациях. Строй, основанный на отказе от частной собственности, когда «никто ничего из имения своего не называл своим (Деян 4:32)» устойчивые формы приобретал, как правило, лишь внутри благочестивых семей и монашеских общин.
Частная собственность дает возможность свободного выбора, в том числе и в вопросе считать или не считать ее своей и в каком случае. В новозаветных книгах не только нет идей об упразднении частной собственности, но не раз высказываются мысль в ее защиту и о греховности посягательств на чужую собственность. По мысли апостола Павла, заповедь «не кради» производна от заповеди «люби ближнего как самого себя»: «Ибо заповеди: не прелюбодействуй, не убивай, не кради, не лжесвидетельствуй, не пожелай чужого и все другие заключаются в сем слове: люби ближнего твоего, как самого себя (Рим 13:9)». Во многих своих посланиях апостол Павел говорит о несовместимости звания христианина с кражей чужого имущества. Он отмечает, что у призывающего «не красть» слово не должно расходиться с делом: «Как же ты, уча другого, не учишь себя самого? Проповедуя не красть, крадешь? (Рим 2:22)». В послании к Ефесянам, апостол призывает тех из них, кто раньше крал, подняться как бы на две ступени вверх и, отказавшись от краж, начать трудиться, делая полезное, а из заработанного уделять нуждающимся: «Кто крал, вперед не кради, а лучше трудись, делая своими руками полезное, чтобы было из чего уделять нуждающемуся (Еф 4:28)». Радикально антиреволюционно звучит призыв к рабам-христианам повиноваться своим господам и не красть у них: «Рабов увещевай повиноваться своим господам, угождать им во всем, не прекословить, не красть, но оказывать всю добрую верность, дабы они во всем были украшением учению Спасителя нашего, Бога (Тит 2:9–10)».
Новозаветные идеи получили свое развитие во многих трудах святых отцов первых веков христианства. Анализ их учения о собственности достаточно подробно проведен в трудах исследователей начала XX века И.Зейпеля1, В.Экземплярского2, а также в статье современного исследователя христианской экономической мысли К.И. Голубева, посвященной учению каппадокийских отцов IV века святителей Василия Великого, Григория Богослова и Григория Нисского о собственности3. В основе святоотеческого учения лежит идея об относительности земной собственности. Отмечается, что единственным реальным собственником, имеющим абсолютное право владения всем сотворенным им, является Господь Бог. Человек является управляющим имуществом, которое доверено ему Собственником. Управлять этим имуществом, согласно учению святых отцов, человек как относительный собственник, должен в соответствии с волей Собственника. Они при этом различали идеальную и реальную организацию социально-экономической жизни общества. В идеале она должна быть основана на братской любви. Близким к идеалу они видели имущественный строй первохристианской общины Иерусалима. В то же время святые отцы понимали, сколь реальная жизнь, даже в среде христиан, далека от идеала и не призывали к повсеместному отказу от частной собственности, тем более к насильственному ее обобществлению. Тем не менее, Василий Великий, Григорий Богослов и др. святые отцы стремятся показать несоответствие института частной собственности христианскому идеалу. Каждый христианин, по их учению, должен способствовать приближению общества к идеальному состоянию по мере имеющихся у него возможностей.
Частная собственность в современной католической социальной доктрине
Основу современной католической социально-экономической доктрины составляют, помимо учения святых отцов первого тысячелетия христианства, труды Фомы Аквината, папские энциклики, посвященные данным вопросам (начиная с энциклики 1891 года Rerum Novarum Льва XIII) , труды крупнейших католических богословов XX века. Важное место в этой доктрине занимают вопросы собственности. Акцент, при этом, делается на позитивной роли частной собственности в эпоху после грехопадения. Частная собственность рассматривается как богоустановленный после грехопадения прародителей институт, основанный на естественном праве, которое понимается как разумное, человеческое естественное право, охватывающее те принципы, «которые возникают у всех людей благодаря природному разуму»4. Частная собственность, согласно энциклике «Quadragesimo anno», «дана человеку природой и самим Создателем»5. Уже упомянутая энциклика «Rerum Novarum», право на частную собственность видит как «подобающее человеку по природе право»6. В энциклике «Mater et Magistra» говорится: «Право на частную собственность, в том числе на средства производства, действует во все времена. Это часть естественного порядка»7. Говоря о богоустановленности института частной собственности, католические богословы не считают ее христианским идеалом, ставя строй, основанный на частной собственности ниже христианской общности имущества первохристианской общины Иерусалима, общности имущества в монастырях и благочестивых семьях. В тоже время, по их мнению, после грехопадения близкая к христианскому идеалу общность имущества, даже в христианском мире не может быть доминирующей. Кардинал Йозеф Хёффнер, ссылаясь на св. Василия Великого, Григория Нисского, Иоанна Златоуста, Амвросия Медиоланского и Фому Аквината, подчеркивает, что «без грехопадения была бы осуществлена райско-коммунистическая общность имущества, поскольку в раю не было бы зловещего, все отрицающего духа раздора и жадности. В эру после грехопадения, народное хозяйство, основанное на общности имущества может привести только к пагубным последствиям, и трансформироваться в ту или иную разновидность концлагеря». Некоторые католические богословы сравнивают этот институт с институтом брака, видя в них сходные функции. Аналогом имущественного строя первохристианской общины они видят целомудрие во имя Христа. «Подобно тому, как для христианина предосудительно говорить о преимуществах частной собственности, не называя христианской бедности, было бы еще подозрительнее прославлять брак и семью, не упоминая целомудрия во имя Христа»8.
Тем не менее, согласно католической социальной доктрине, после грехопадения наилучшим строем народного хозяйства является строй, основанный на частной собственности. Частная собственность, при этом, понимается широко, как признанная в правовом отношении и исключающая чужое воздействие власть распоряжения физического лица, юридического лица или совокупности лиц. Объектами собственности, согласно католической социальной доктрине могут быть как вещи (движимое и недвижимое имущество), так и права по обязательствам (акции, облигации) и иные права (напр. авторские)9.
Важной особенностью католического взгляда на частную собственность, основоположником которого является Фома Аквинат, является разделение собственности для потребления и инвестиционной собственности. Согласно учению Фомы, при потреблении благ («usus») человек должен рассматривать их «не как свои собственные, а как общие, которыми он легко делится, когда другие в нужде». Инвестиционные блага используются по-другому и по-другому должны восприниматься. Согласно двум положениям Фомы Аквинского, во-первых, человек вправе брать в собственность земные блага, чтобы использовать их в хозяйстве и управлять ими — право, которое человек имел и в райском состоянии. Во-вторых: после грехопадения это право становится необходимостью и обязанностью, потому что иначе нежелание работать, беспорядок и раздоры сорвали бы достижение цели экономики10. Таким образом, согласно Фоме Аквинскому, христианской нормой является восприятие собственником потребительских благ как предназначенных не только для собственного потребления, но и для помощи нуждающимся. Накопление потребительских благ собственником, следовательно, не может считаться добродетелью. Что же касается инвестиционных благ, то их накопление и производительное использование собственником способствует экономическому развитию и общественному благосостоянию, и, поэтому не должно приравниваться к накоплению благ потребительских. Примечательно, что марксисты видели главное зло капитализма именно в частном накоплении инвестиционных благ. Подобно разделение существует и в католическом учении о проценте. Негативная оценка дается ими лишь проценту по потребительской ссуде, процент по ссуде инвестиционной, про их мнению, стимулирует инвестиционный процесс и должен восприниматься по-иному. По словам кардинала Йозефа Хёффнера: «Поскольку процент — как стимул к экономии — выполняет важную народнохозяйственную функцию, он безупречен в нравственном отношении»11. Отсюда и позитивное отношение к предпринимательской собственности на инвестиционные блага.
Кардинал Йозеф Хёффнер доказательства преимущества экономического строя, основанного на частной собственности, свел к пяти тезисам «за» частную собственность и пяти тезисам «против» ее отмены12. В кратком изложении пять позитивных тезисов следующие. 1. Частная собственность отвечает институциализации самоутверждения. Она гарантирует человеку независимость, свободу распоряжения и самостоятельность, находится, таким образом, в тесной связи с личностным достоинством и личностными правами человека13. 2. Частная собственность служит четкому выделению и разграничению компетенций и сфер ответственности в экономике. Она наделяет человека способностью справляться в условиях законной свободы с тем объемом постоянных обязанностей и решений, за которые он несет непосредственную ответственность перед Создателем14. 3. Частная собственность соответствует потребности человека в безопасности и заботе, что, прежде всего, значимо для семьи. Частную собственность можно назвать основой содержания семьи15. 4. Для строя, основанного на частной собственности, характерен активный экономический обмен, который соединяет друг с другом отрасли экономики и народы на мирной и добровольной основе, а не официально через должностных лиц. 5. Частная собственность дает возможность людям делать добро другим, самоотверженно помогая им. При этом кардинал Хёффнер подчеркивает, что государственная забота действует холодно и безлично. Пять тезисов от противного, доказывающих преимущества строя, основанного на частной собственности, следующие. 1. Общность имущества ведет к инертности и нежеланию работать, поскольку каждый пытается переложить работу на другого. При государственной собственности власти вынуждены либо прибегать к внеэкономическому принуждению, либо вводить элементы, характерные для строя, основанного на частной собственности. 2. Общность имущества ведет к беспорядку и неясности, поскольку каждый заботится без разбора обо всех возможных принадлежащих всему обществу вещах и хотел бы обращаться с ними по своему усмотрению. Для избежания неразберихи приходится вводить огромный бюрократический аппарат, который работает эффективнее, если работники превращаются в рабов. 3. Общность имущества ведет к социальным противоречиям между функционерами, которым достается львиная доля произведенных продуктов и работниками, получающими несравненно меньшее вознаграждение за свой труд. 4. Общность имущества при мощном аппарате управления производством современной экономики означает огромную концентрацию власти, которая, поскольку человек находится в тяжелых условиях, может вызывать прямо-таки непреодолимые искушения злоупотребления властью. 5. Центрально управляемая общая собственность угрожает безопасности, гарантированной свободе и достоинству человека. Завершая этот тезис, кардинал Хёффнер характеризует строй общей собственности (коммунизм) как скверное централизованное управление нищетой, которую он сам создал.
Положительно характеризуя строй, основанный на частной собственности, католические авторы отмечают, что в современном мире даже в тех странах, где доминирует рыночная экономика стали проявляться негативные явления, которые они называют кризисом экономической организующей функции частной собственности. Этот кризис, по их мнению, имеет несколько проявлений. В силу того, что все большая доля трудоспособных граждан работает по найму в качестве рабочих, служащих или чиновников, собственность утрачивает функцию «пробуждения и усиления собственной инициативы и личной ответственности»16. Не имеющие значительной, прежде всего капитальной, собственности работники ожидают экономическую обеспеченность не от собственности, а от заработной платы и системы социального страхования. Это идет вразрез с принципом субсидиарности. Собственность на инвестиционные ресурсы в свою очередь все больше в современном мире переходит к институциональным инвесторам и юридическим лицам. Среди форм частной собственности усиливается роль благ текущего потребления, товаров длительного пользования, права на социальное страхование и ослабевает сбережений и участия в производственном капитале. Выход из кризиса видится католическим авторам в как можно более широком участии граждан в «народнохозяйственном капиталообразовании»17. Выделяются две формы такого участия: владение работниками предприятия акциями или долями этого предприятия; участие в народнохозяйственном капиталообразовании работников, государственных служащих и иных категорий граждан через владение акциями инвестиционных фондов и иных институциональных инвесторов. Католические авторы, таким образом, выступают за укрепление строя, основанного на частной собственности, прежде всего, на инвестиционные блага. При этом они видят удаленность этого института от христианского идеала и ставят ниже христианской общности имущества первохристианской общины Иерусалима, общности имущества в монастырях и благочестивых семьях.
Частная собственность в Основах социальной концепции РПЦ
Экономическим вопросам посвящены только два из 16 разделов Основ, один из которых содержит несколько тезисов о собственности. Одним из важнейших тезисов Основ является библейская и святоотеческая идея об относительности земной собственности людей и их сообществ, поскольку абсолютное право владения всеми земными благами имеет лишь Господь Бог, от которого люди получают все эти блага. Основан на Священном Писании и тезис Основ о том, что, несмотря на относительность земной собственности, человек имеет на нее право и посягательство на имущество ближнего недопустимо. В качестве обоснования приводятся восьмая и десятая заповеди десятисловия, а также отмечается, что Новом Завете такое отношения к собственности сохранилось и приобрело более глубокое нравственное содержание любви к ближнему18. В Основах подчеркивается, что недопустимость посягательства на чужую собственность распространяется и на объекты интеллектуальной собственности, приобретающей в современном мире все большую значимость, на научные труды и изобретения, информационные технологии, художественные произведения и другие достижения творческой мысли19.
Отметим несколько важных отличий тезисов Основ от католического учения о частной собственности. Собственность в Основах определяется в институциональном аспекте, в отличие от вышеприведенной дефиниции католической доктрины, где присутствует правовой акцент. Согласно Основам, под собственностью принято понимать общественно признанную форму отношения людей к плодам труда и естественным ресурсам20. В Отличие от католической доктрины, частная собственность в Основах определяется в узком смысле как одна из форм собственности наряду с государственной, общественной, корпоративной и смешанной21. Под частной, судя по контексту, понимается собственность физического лица и юридического лица — партнерства. Еще одним важным отличием от католической доктрины является нейтральное отношение Основ ко всем указанным формам: «Церковь не отдает предпочтения ни одной из этих форм»22.
Важным отличием седьмого раздела Основ от католической социальной доктрины является выделение церковного имущества как особой формы собственности. К этой форме относится имущество, сформированное за счет пожертвований верующих. На него, согласно идее Основ, не должен распространяться режим государственного налогообложения, поскольку жертвователи отдали часть своего имущества Богу, а не священнику. При этом оговаривается, что к такой особой форме собственности не относится имущество, приобретенное в результате предпринимательской деятельности различных церковных организаций23. Такая оговорка принципиально важна, хотя при сложившейся практике отделить сбор пожертвований от продажи довольно затруднительно (приобретение людьми церковной утвари, свечей, литературы и пр. представляют собой продажу с включением косвенного церковного налога, являющегося формой пожертвования). В этой связи актуальным вопросом является внедрение в церковных структурах системы бухгалтерского учета, способной решить данную задачу.
Основы социальной концепции РПЦ содержат, таким образом, важные принципиальные положения, на которых, надеемся, будет выстроена православная социально-экономическая доктрина, включающая и учение о собственности.
Заключение
О наделении человека правом владения землей, включая ее растительный и животный мир говорится уже в первой главе Бытия (Быт 1:28). «Плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю и обладайте ею». Слово «обладайте» вбирает в себя различные формы. Это и общее, можно сказать семейное, владение первой семьи, и совокупность частных и общих владений в период после грехопадения прародителей. Как в первый, так и во второй период, однако, права эти не носили абсолютный и неограниченный характер.
Следствием грехопадения, согласно книге Бытия, стало, помимо прочего , перемещение первой семьи в мир ограниченных благ. В таких условиях мирное сосуществование людей и обмен могли быть только при наличии института частной собственности. Этот институт позволял обществу в какой-то мере избежать деградации и сползания к еще более низкому состоянию, когда большая часть людей отстраняется от собственности сильным меньшинством.
С этой же целью был дан Ветхозаветный закон, заповеди которого носили запретительный характер. Охраняли частную собственность восьмая и десятая заповеди декалога, а также многие более детальные предписания Закона Моисеева.
Первые христиане дали пример добровольного отказа от своей собственности внутри общины ради достижения большего единения во Христе. Учение Христа ставит новые, более высокие ориентиры на пути к совершенству. В то же время не подвергается сомнению идея о том, что частная собственность — институт, удерживающий общество от деградации. Отказ от своей собственности в христианской общине Иерусалима вовсе не означал отрицание института частной собственности. Только при ее наличии можно принять свободное решение отказаться от своего имущества.
В основе святоотеческого учения лежит идея об относительности земной собственности. Человек является управляющим имуществом, которое доверено ему Собственником. Управлять этим имуществом, согласно учению святых отцов, человек как относительный собственник, должен в соответствии с волей Собственника абсолютного.
В католической социальной доктрине частная собственность рассматривается как богоустановленный после грехопадения прародителей институт, основанный на естественном праве, которое понимается как разумное, человеческое естественное право, охватывающее те принципы, «которые возникают у всех людей благодаря природному разуму. Говоря о богоустановленности института частной собственности, католические богословы не считают ее христианским идеалом, ставя строй, основанный на ней ниже христианской общности имущества первохристианской общины Иерусалима, общности имущества в монастырях и благочестивых семьях. Важной особенностью католического взгляда на частную собственность, основоположником которого является Фома Аквинат, является разделение собственности для потребления и инвестиционной собственности. Накопление потребительских благ собственником не может считаться добродетелью. Что же касается инвестиционных благ, то их накопление и производительное использование собственником способствует экономическому развитию и общественному благосостоянию, и, поэтому не должно приравниваться к накоплению благ потребительских.
Положительно характеризуя строй, основанный на частной собственности, католические авторы отмечают, что в современном мире даже в тех странах, где доминирует рыночная экономика, стали проявляться негативные явления, которые он называют кризисом экономической организующей функции частной собственности. Выход из кризиса видится указанным авторам в более широком участии граждан в «народнохозяйственном капиталообразовании», путем владения работниками предприятия акциями или долями этого предприятия; участие в народнохозяйственном капиталообразовании через владение акциями инвестиционных фондов и иных институциональных инвесторов.
Одним из важнейших тезисов Основ социальной концепции РПЦ является библейская и святоотеческая идея об относительности земной собственности людей и их сообществ. Основан на Священном Писании и тезис Основ о том, что, несмотря на относительность земной собственности, человек имеет на нее право и посягательство на имущество ближнего недопустимо. Собственность в Основах определяется в институциональном аспекте, в отличие от дефиниции католической доктрины, где присутствует правовой акцент. Согласно Основам, под собственностью принято понимать общественно признанную форму отношения людей к плодам труда и естественным ресурсам. В Отличие от католической доктрины, частная собственность в Основах определяется в узком смысле как одна из форм собственности наряду с государственной, общественной, корпоративной и смешанной. Еще одним важным отличием от католической доктрины является нейтральное отношение Основ ко всем указанным формам. Важным отличием седьмого раздела Основ от католической социальной доктрины является выделение церковного имущества как особой формы собственности. К этой форме относится имущество, сформированное за счет пожертвований верующих. На него. Согласно идее Основ, не должен распространяться режим государственного налогообложения. |
| |
|
|
