|
| | | | Проблемы современной экономики, N 3 (47), 2013 | | | | ВОПРОСЫ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ. МАКРОЭКОНОМИКА | | | Юдина М. А.
аспирант кафедры экономики и планирования
Сибирского федерального университета (г. Красноярск),
| |
| | | | | Исследованы теоретико-методологические подходы (дана классификация и рассмотрены существующие школы) к анализу структурных сдвигов в экономике и их воздействия на воспроизводственные процессы. Определены основные проблемы повышения эффективности и качества трансформирующейся структуры экономики. Показана динамика воспроизводственной структуры экономики России за 2009–2013 гг. и ее влияния на темпы роста ВВП | | Ключевые слова: структура экономики, структурные сдвиги, воспроизводственные процессы, структура ВВП России, темп роста ВВП | | УДК 330.101.8; ББК 65.01 Стр: 132 - 136 |
Структура экономики, отличающаяся неоднородностью, имеет определенную пропорциональность между составляющими ее элементами. Структурные сдвиги являются результатом качественных преобразований в экономике и характеризуют изменения, происходящие в структуре любой экономики. Поэтому не вызывает сомнения актуальность исследования проблемы сущности, основных характеристик, подходов и методологических основ структурных сдвигов.
Существует множество определений экономической категории «структурные сдвиги». Например, О.Ю. Красильников считает, что «структурным сдвигом является качественное изменение взаимосвязей между составными элементами экономической системы, обусловленное неравномерной динамикой соотношения их количественных характеристик» [3]. Ю.В. Яковец утверждает [7], что природа многих экономических явлений циклична, упуская из виду нецикличную природу структурных сдвигов в экономике. Поскольку экономический цикл представляет собой систему из нескольких структурных сдвигов, М.И. Абузяров [1] отмечает, что первичной в экономике является не цикличная, а нелинейная структурная динамика.
Методологические аспекты исследования структурных сдвигов в экономике расширялись постепенно. О.Ю. Красильников [3] выделил три этапа в развитии экономической теории, рассматривающей в том или ином аспекте структурные преобразования в экономике: первый этап — с конца XVIII до конца XIX века; второй — c конца XIX до начала 30-х годов XX века; третий — с середины 30-х годов XX века.
На начальном этапе ученые А. Смит, Д. Рикардо, А. Маршалл рассматривали структуру экономики лишь в соединении с иными экономическими проблемами: трудом, капиталом, стоимостью, прибылью и т.п. в статичном состоянии. Но и в этот период ряд ученых обращались к изучению динамических структурных процессов (Экономические таблицы Ф. Кенэ, теория расширенного воспроизводства К. Маркса).
На следующем этапе появились работы Дж. Б. Кларка по экономической статике и динамике и В. Парето по теории динамического равновесия. Дж. Б. Кларк считал, что экономическая динамика выясняет причины нарушения равновесия, а также переход от одного состояния равновесия к другому. Эти нарушения Кларк сводил к диспропорциям между отраслями экономики, к несоответствию в структуре спроса и предложения.
На третьем этапе О.Ю. Красильников выделяет развитие кейнсианских (Р. Харрод, Е. Домар) и неоклассических (P. Солоу) теорий экономического роста; разработку двублочных (X. Удзава) и многосекторных моделей экономического роста (Р. Стоун); модели экономического роста, которые учитывают структурный фактор научно-технического прогресса (К. Эрроу, Е. Шишински); направление, посвященное моделированию влияния инновационной деятельности на сдвиги в технологической структуре с учетом накопления человеческого капитала (Р. Лукас, П. Ромер, А. Янг и др.).
По нашему мнению, существенные изменения в методологии моделирования и прогноза экономических процессов произошли в период с 70-х годов XX века до начала XXI века, т.к. до конца 60-х годов XX столетия в большинстве работ по макроэкономическому моделированию делался упор на построение всеобъемлющих макроописаний — моделей общего равновесия и межотраслевых балансов, включавших 200–300 уравнений, преимущественно балансовых и регрессионных, коэффициенты которых оценивались на относительно коротких стационарных периодах функционирования экономической системы.
Методология «глобального балансового моделирования» претерпела эволюцию на Западе в период нефтяного кризиса 1970-х годов, что явился структурным «шоком» для стран с рыночной экономикой, повлекшим за собой резкое изменение функциональной структуры и параметров эконометрических макромоделей. Настройка этих макромоделей на новый экономический режим оказалась чрезвычайно сложной и трудоемкой процедурой ввиду огромного количества уравнений, коэффициенты которых одновременно оценивались. В этот период Р. Лукас выступил со знаменитой критикой, направленной против попыток построения всеобъемлющих макроописаний экономических систем и мотивированной наличием структурных »шоков», резко изменяющих параметры этих систем в непредвиденные моменты. После критики Р. Лукаса важнейшие макроэкономические зависимости (кривая Филлипса, модель агрегированного предложения и др.) дополняются слагаемыми, описывающими структурные сдвиги. Проблемы, которые возникли при этом, заключались в том, что сами моменты структурных сдвигов были неизвестны и поэтому применяемые методы оценивания были полуэвристическими. С другой стороны, возникшее понимание важности проблемы анализа структурных сдвигов в эконометрическом моделировании стимулировало развитие новых методов статистического анализа данных в эконометрических исследованиях.
В 1980-е годы появились две альтернативные методологические программы, целью которых был анализ различных форм нестационарности наблюдений в эконометрических моделях. Первая программа, выдвинутая Нельсоном и Плоссером в 1982 году, подчеркивала значимость анализа стохастических трендов в динамических рядах наблюдений для построения адекватных эконометрических моделей. Эта программа, однако, была подвергнута критике Перроном, который показал, что для многих динамических рядов гипотеза о наличии стохастического тренда может быть отвергнута, если допустить возможность структурного сдвига в неизвестной детерминированной функции тренда.
Реальной экономической задачей, которую Перрон пытался решить с помощью метода обнаружения структурных сдвигов, была интерпретация макроэкономических данных о кризисе 1929 года — крахе Нью-Йоркской фондовой биржи и последовавшей за ним Великой Депрессии, а также о нефтяном «шоке» 1973 года. Одна из возможных интерпретаций этих кризисов состоит в том, что они привели к одномоментным сдвигам по среднему наблюдаемых макроэкономических переменных — объема ВВП, промышленного производства и др. Другая интерпретация состоит в том, что ввиду нестационарности наблюдаемых трендов макропеременных эти кризисы порождают долгосрочный спад производства и инвестиций.
Ключевым предположением Перрона была исходная гипотеза об экзогенности момента структурного сдвига. В последующих работах эта гипотеза была подвергнута критике: Кристиано (Cristiano, 1992), Перрон и Фогелзанг (Perron, Fogelsang, 1995), Зивот и Эндрюс (Zivot, Andrews, 1997). Они рассматривали эконометрические регрессионные модели с эндогенными структурными сдвигами, т.е. ситуации, в которых моменты структурных сдвигов не задаются извне как экзогенные параметры, а определяются по самой выборке данных.
В современных работах по анализу структурных сдвигов в эконометрических моделях рассматриваются весьма сложные задачи, в которых требуется обнаружить и оценить структурные сдвиги в моделях с детерминированными и стохастическими регрессорами, в коинтеграционных моделях и др. Все эти работы объединены общим методологическим подходом: вначале по всевозможным разбиениям выборки на подвыборки строятся регрессионные оценки коэффициентов исследуемой зависимости для каждой из подвыборок, а затем путем прямого перебора ищется то разбиение на подвыборки, для которого остаточная сумма квадратов регрессионных моделей наименьшая. Границы этого разбиения и объявляются искомыми оценками моментов структурных сдвигов. Недостатки этого подхода проявляются в большом количестве ложных структурных сдвигов, низкой точности получаемых оценок моментов структурных сдвигов, большом количестве и времени вычислений.
Таким образом, можно сделать вывод, что в научной среде существует постоянный интерес к исследованию проблемы и выявлению закономерностей структурных сдвигов. Благодаря исследованиям, проведенным учеными, достигнут существенный прогресс в анализе взаимозависимости между уровнем развития экономики и ее структурой. На этой основе повсеместно принято считать, что эти взаимозависимости носят объективный характер.
Поэтому особенно важным является исследование, посвященное анализу структурных сдвигов в экономике и их воздействия на воспроизводственные процессы.
Основными показателями структуры экономики, которые отражают глубину и сложность изменений в производстве, в сфере распределения и потребления, являются макроэкономические показатели и их динамика. Структурный анализ имеет большое значение в исследовании структурных сдвигов. Он проводится на основе данных временных рядов отдельного показателя (изменение во времени), и структурных различий с использованием данных о нескольких показателях за фиксированный момент времени (различия между показателями).
В рамках статьи проведем общий анализ структурных сдвигов в экономике России и определим их воздействие на воспроизводственные процессы путем анализа темпа роста ВВП.
По данным Росстата [8] можно сделать вывод, что в 2009 г. в связи с мировым кризисом ликвидности, ВВП в России имел темп снижения (значение менее 100%): в первом квартале темп снижения составил 90,8%, во втором — 88,8%, в третьем — 91,4%, в четвертом квартале — 97,4%. Таким образом, наибольшее снижение темпа ВВП отмечено во втором квартале 2009 г.
В период с 2010 г. до первого квартала 2013 г. ВВП России характеризуется ростом. В 2010 г. темп роста ВВП составил в первом квартале 104,1%, во втором квартале 105%, в третьем квартале 103,8%, в четвертом квартале 105,1%. В 2011 г. темп роста ВВП составил в первом квартале 103,5%, во втором квартале 103,4%, в третьем квартале 105%, в четвертом квартале 105,1%. В 2012 г. темп роста ВВП составил в первом квартале 104,8%, во втором квартале 104,3%, в третьем квартале 103%, в четвертом квартале 102,1%. В первом квартале 2013 г. темп роста ВВП составил 101,6%. На основании полученных данных можно отметить, что к концу 2012 г. и в начале 2013 г. темп роста ВВП заметно снизился.
Более наглядно снижение прироста ВВП к концу первого квартала 2013 г. можно увидеть на рис.1. | | |  | Рис.1. Динамика прироста ВВП России в 2009–2013 гг., в процентных пунктах
Источник: рассчитано автором статьи по данным www.gks.ru |
Далее рассмотрим структурные сдвиги в воспроизводстве России с точки зрения изменения соотношений между частями и всем производством во времени и пространстве. Определим структурные сдвиги путем расчета показателей динамики относительных величин структуры ВВП, которые покажут соотношение между его составляющими и всей совокупностью.
На рис.2 представлена обобщенная структура ВВП России в процентах. | | |  | Рис.2. Обобщенная структура ВВП России, %
Источник: рассчитано автором статьи по данным www.gks.ru |
Из обобщенной структуры ВВП России видно, что основной составляющей ВВП является валовая добавленная стоимость, доля которой колеблется от 85 до 88% в общей структуре ВВП. Остальные составляющие — это налоги на продукты, доля которых колеблется от 12 до 15% в общей структуре ВВП.
Рассмотрим подробнее структурные сдвиги ВВП России (табл. 1).
Таблица 1
Структурные сдвиги в динамике ВВП России в 2009–2013 гг.| Показатели | 2009 | 2010 | 2011 | 2012 | 2013 |
|---|
| I кв. | IV кв. | I кв. | IV кв. | I кв. | IV кв. | I кв. | IV кв. | I кв. |
|---|
| Валовая добавленная стоимость в основных ценах | 3,5 | -0,37 | 0,58 | -0,17 | -0,55 | -0,47 | -0,06 | -0,48 | 0,71 | В т.ч.
Сельское хозяйство, охота и лесное хозяйство | -1,79 | -3,42 | -2,27 | -1,71 | -1,84 | -2,25 | -2,16 | -1,75 | -1,7 | | Рыболовство, рыбоводство | 0,09 | -0,01 | 0,07 | -0,03 | 0,04 | -0,03 | 0,06 | -0,02 | 0,05 | | Добыча полезных ископаемых | 1,9 | -0,06 | 1,92 | -0,42 | 2,25 | 0,08 | 1,2 | -0,59 | 0,39 | | Обрабатывающие производства | -1,49 | -0,46 | -1,28 | 0,73 | -0,48 | 0,07 | -0,34 | 0,1 | -0,1 | | Производство и распределение электроэнергии, газа и воды | 2,09 | 1,19 | 0,62 | 0,78 | 1,1 | 0,68 | 0,7 | 0,82 | 0,72 | | Строительство | -2,45 | 0,67 | -2,48 | 0,2 | -2,67 | 0,49 | -2,96 | 0,79 | -3,04 | | Оптовая и розничная торговля; ремонт автотранспортных средств, мотоциклов, бытовых изделий и предметов личного пользования | -0,45 | 1,63 | 2,63 | 1,43 | -0,48 | 1,23 | -0,06 | 0,33 | 0,28 | | Гостиницы и рестораны | -0,04 | -0,02 | 0 | -0,02 | -0,04 | -0,03 | -0,02 | 0 | -0,02 | | Транспорт и связь | 0,94 | -0,65 | 0,21 | -0,7 | -0,15 | -0,56 | 0,13 | -0,66 | 0,31 | | Финансовая деятельность | 1,38 | 0,14 | 0,31 | -0,14 | 0,29 | 0 | 0,53 | 0,08 | 0,68 | | Операции с недвижимым имуществом, аренда и пре-доставление услуг | -0,46 | 0,92 | -0,69 | 0,44 | -0,52 | 0,49 | -0,39 | 0,86 | 0,11 | | Государственное управление и обеспечение военной безопасности; социальное страхование | 1,83 | -0,18 | 0,75 | -0,34 | 0,82 | -0,31 | 1,94 | -0,26 | 1,5 | | Образование | 0,87 | -0,08 | 0,24 | -0,16 | 0,4 | -0,15 | 0,5 | -0,11 | 0,64 | | Здравоохранение и предоставление социальных услуг | 0,84 | -0,12 | 0,19 | -0,22 | 0,52 | -0,2 | 0,57 | -0,11 | 0,52 | | Предоставление прочих коммунальных, социальных и персональных услуг | 0,23 | 0,07 | 0,35 | 0 | 0,19 | 0,01 | 0,24 | 0,03 | 0,35 | | Налоги на продукты | -3,47 | 0,31 | -0,71 | 0,12 | 0,47 | 0,48 | 0,04 | 0,48 | -0,11 | | В т.ч. субсидии на продукты | 0,03 | -0,06 | -0,13 | -0,05 | -0,09 | 0,01 | -0,02 | 0 | -0,01 | | Чистые налоги на продукты | -3,5 | 0,37 | -0,58 | 0,17 | 0,55 | 0,47 | 0,06 | 0,48 | -0,1 |
Источник: рассчитано автором статьи по данным www.gks.ru
Индивидуальные показатели структурных сдвигов отражают интенсивность изменения в каждой анализируемой группе. Индивидуальный показатель абсолютных структурных сдвигов с переменной базой сравнения определяется по формуле 1.
Δd = dj – dj-1 , (1)
где dj — удельный вес данный группы в j-м периоде;
dj–1 — удельный вес данный группы в периоде j–1.
На основании полученных данных в табл.1 можно проследить особенности структурных сдвигов в ВВП России и сопоставить их с темпами экономического роста в рассматриваемом периоде.
Во время темпов снижения ВВП России в 2009 г. наблюдаются структурные изменения в следующих отраслях: в сельском хозяйстве на протяжении всего периода преобладает снижение (как в 2009 г., так и к концу 2012 — началу 2013 гг.); в строительстве в первом квартале 2009 г. произошло снижение на 2,45 п.п. и наблюдается снижение в первом квартале 2013 г. на 3,04 п.п., что пересекается с замедлением темпа роста ВВП России к началу 2013 г.; в обрабатывающем производстве отмечается структурный сдвиг в виде снижения объемов производства и в 2009 г. и в начале 2013 г. По этим данным прослеживается возможность повторения экономической ситуации периода кризиса 2009 года.
Полученные данные говорят о том, что прослеживается прямая зависимость темпа экономического роста от структурных сдвигов в ВВП России и это требует более серьезного изучения, направленного на углубленное исследование структурных сдвигов, их соотношения и возможности изменения ситуации.
Таким образом, несмотря на видимую благоприятную экономическую ситуацию (темп роста ВВП) в стратегическом плане ситуация не дает оснований для оптимистического прогноза. Существует ряд факторов, которые влияют на негативное отражение ситуации.
Макроэкономической проблемой является замедление экономического роста в конце 2012 г.- начале 2013 г. Это вызывает тревогу у ряда политиков и экономистов, по мнению которых рост ниже 5% не позволяет обеспечивать устойчивость социально-экономического развития страны [5]. Мау В.А. предлагает обратить внимание на четыре долгосрочные проблемы социально-экономического развития России, наличие которых, в конечном счете, оборачивается невысокими и снижающимися темпами роста [5].
Во-первых, отсутствие модернизационных структурных сдвигов. Восстановление докризисного уровня произошло при ухудшении отраслевой структуры: добыча полезных ископаемых превысила предкризисный уровень на 5%, тогда как обрабатывающие производства — примерно на 1%. Происходит восстановление производств традиционного российского экспорта (кокс и нефтепродукты, химическое производство, производство резиновых и пластмассовых изделий) при замедленном восстановлении металлургического производства, что связано с низким спросом на металл и ухудшением мировой конъюнктуры цен. Наблюдался активный рост производства транспортных средств (в основном за счет автомобилестроения), который, впрочем, близок к исчерпанию.
А в производстве продукции инвестиционного спроса (строительные материалы, машины, электрооборудование, электронное и оптическое оборудование) спад не преодолен — в 2012 г. оно примерно на 14% ниже предкризисного уровня. Объем строительных работ оставался на 10% ниже, чем до кризиса.
Во-вторых, сохраняется значительный отток капитала, превышающий его приток. Разумеется, можно утверждать, что при высокой конъюнктуре цен на товары российского экспорта страна генерирует больше капитала, чем может «переварить» — с учетом ограниченности материальных и человеческих ресурсов. Однако в условиях открытой экономики ограниченная возможность производительного использования капитала также является показателем низкого качества инвестиционного климата.
В-третьих, беспрецедентно низкий уровень безработицы. Конечно, в текущей политической жизни этот фактор является важным источником стабильности. Однако он также указывает на отсутствие реальных структурных сдвигов. Модернизация предполагает отставание роста занятости от экономического роста, и поэтому посткризисное восстановление (когда речь идет о структурном кризисе, а не о циклическом) происходит на фоне довольно длительного сохранения высокой безработицы. Именно этот феномен наблюдается в настоящее время в США. Между тем властям демократической страны бывает очень трудно согласиться с модернизационной ролью безработицы, и правительства часто принимают решения, направленные на искусственное поддержание высокого уровня занятости, несмотря на неизбежные проблемы для качества технологической базы.
В-четвертых, настроенность значительной части образованных слоев населения на отъезд из страны. Причем речь идет не о формальной смене места жительства. Все большее число состоятельных россиян стремится лечиться и учиться за границей, приобретать там недвижимость, вывозить на учебу и затем на постоянное жительство своих детей. Это стратегически крайне опасно, поскольку означает, что качественный платежеспособный спрос на образование и здравоохранение будет уходить из России, а хорошие университеты и клиники есть там, где на них предъявляется спрос.
В результате за последние 25 лет произошли коренные изменения в формировании социально-политической позиции активных граждан: если раньше креативный класс стремился улучшить условия жизни в своей стране, то теперь проще и дешевле сменить страну проживания. Тем более что в условиях глобализации можно зарабатывать в одной стране, а пользоваться благами цивилизации (и создавать платежеспособный спрос на эти блага) в другой стране.
Названные обстоятельства не поддаются быстрому исправлению и отражают качественные проблемы российского общества, его ограниченные возможности модернизации, не говоря уже о способности совершить инновационный рывок. Для исправления такой ситуации требуется не только время, но и политическая готовность реализации серьезных институциональных реформ.
В настоящее время глобальный кризис вступил в решающую стадию, когда начали определяться контуры будущей социально-экономической системы — того нового состояния глобальной сбалансированности, которая должна будет установиться в результате структурных сдвигов, начатых в 2008 г. Поэтому именно в настоящее время необходимо определить будущую модель экономического роста.
Глобальные структурные кризисы имеют одну особенность. Новая модель предполагает появление новой технологической базы общества и соответствующей ей модели регулирования социально-экономических процессов, преодоление макроэкономических дисбалансов и выход на новую траекторию роста. Кризисный период характеризуется экономической и политической неустойчивостью, которая охватывает достаточно продолжительный период.
Мау В.А. отмечает [5], что сейчас прослеживается формирование контуров новых технологических и социально-экономических реалий. Их развитие и укрепление может свидетельствовать о прохождении точки перелома, т. е. о начале выхода из кризиса. Выдвигая эту гипотезу, ученый подчеркивает, что структурный кризис в отличие от циклического не тождествен рецессии, т. е. его начало не совпадает с началом рецессии, а его завершение — с возвратом на траекторию роста.
Особенностью структурных сдвигов является отставание восстановления рынка труда от экономического роста. Рост производительности ведет к привлечению более квалифицированного, более дорогого труда, но в меньшем объеме. Именно поэтому модернизация нередко сопровождается более медленным ростом занятости по сравнению с ростом экономики. В этом и состоит модернизация, и именно поэтому модернизация, особенно на ее начальных этапах, сопровождается повышением безработицы и, вероятно, ростом неравенства. Это создает риски в государствах с сильными социалистическими (или уравнительными) традициями к противодействию негативным краткосрочным социальным последствиям, что, несомненно, будет отрицательно влиять на перспективы технологической и институциональной модернизации. |
| |
|
|
