|
| | | | Проблемы современной экономики, N 3/4 (7/8), 2003 | | | | ИЗ ИСТОРИИ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЙ МЫСЛИ И НАРОДНОГО ХОЗЯЙСТВА | | | Керзум А. П.
главный библиограф
Российской Национальной библиотеки
| |
| | | | Территории, где ныне располагаются несколько независимых центральноазиатских государств - юг Таджикистана, Узбекистана, северный Афганистан по историческим меркам совсем еще недавно, около 150 лет назад, входили в единое политико-экономическое и правовое пространство, правда, неоднократно менявшее свое название.
Остановимся на том из них, которое возникло около 2000 лет назад и существовало более тысячи лет. Сейчас оно сохраняется лишь в названии североафганской провинции Тохар. Неизменным, однако, оставался природно-хозяйственный комплекс этих земель. Несмотря на определенную техническую модернизацию, его основополагающие черты в значительной степени сохранились и в XX веке.
Все три упомянутых страны и по сегодняшний день важнейшей основой своей экономики имеют сельское хозяйство. В связи с этим ситуация с поземельными отношениями в этом регионе является важнейшим фактором и его дальнейшей эволюции.
Учитывая значение традиций, играющих огромную формирующую роль в Центрально-азиатском регионе, и особенно в его сердцевине, история землевладения и землепользования на этих территориях, на наш взгляд, имеет не только академический смысл. |
Раннесредневековый Тохаристан территориально совпадает с древней Бактрией, а с географической точки зрения соответствует Афгано-Таджикской депрессии, охватывая верховья Амударьи и ее притоков - главной водной артерии Средней Азии. Это основной наряду с Сырдарьей источник орошения огромных пространств Средней Азии. С прилегающим с севера Мавераннахром (или среднеазиатским Междуречьем - территорией между Амударьей и Сырдарьей), расположенными с запада Хорасаном(восточный Иран) и Туркменией, а также Южным Афганистаном он может быть обозначен, по удачному выражению Л.Н. Гумилева, как Срединная Азия, причем Тохаристан оказывается в самом центре этой обширной области. С юга регион ограничен хребтами Гиндукуша, с севера - отрогами Тянь-Шаня, на востоке упирается в вершины Памира, а на западе открывается в пустыни Средней Азии и Ирана. Для этих мест характерен аридный климат, вертикальная зональность, сложность рельефа, образующая своего рода ступенчатый ландшафт. Его многоразличность может быть сведена к нескольким зонам. Это: 1.Жаркие долины Амударьи и ее крупных притоков; 2.Предгорные наклонные равнины с небольшими постоянными водотоками, наиболее крупной из которых является Бактрийская (Северный Афганистан), где и располагались знаменитые Бактры; 3.Орошаемые ручьями небольшие площадки среднегорья с количеством осадков, позволяющим вести поливное и богарное земледелие; 4.Альпийские луга - высокогорные пастбища. В нижней части региона, вблизи Амударьи, осадки выпадают только в зимне-весеннее время, сопровождаясь плюсовыми температурами января. Это обеспечивает зимний травостой, но земледелие в I и II зонах возможно только при искусственном орошении.
Производящее хозяйство сложилось на территории Тохаристана не менее 4000 лет назад. К югу - в Белуджистане (северо-западный Пакистан) и к западу - в предгорьях Копетдага (Туркменистан) находятся предполагаемые изначальные очаги растениеводства. Как земледельческий, так и скотоводческий способы хозяйства заимствованы регионом извне - с запада или с юга, или одновременно с двух сторон. Скотоводство могло быть инновацией с севера. Так или иначе, к концу 2-го тыс. до н.э. здесь сложилась сохранившаяся до наших дней устойчивая система землепользования, включавшая как оазисное земледелие, так и отгонное скотоводство. Земледельческая составляющая этого комплекса была представлена территориями искусственного орошения на предгорных равнинах и небольшими площадками в среднегорье. Середина 1-го тыс. до н.э. характеризуется освоением больших площадей целины за счет орошения долин крупных рек, созданием той структуры ирригационной сети, которая в модифицированном виде просуществовала до середины XX века. В течение 2,5 тыс. лет шел лишь количественный, но не качественный рост, перемежавшийся периодами хозяйственного упадка и деградации земель.
Во второй половине XX в. был открыт своеобразный мир раннеземледельческой цивилизации, получивший условное название Бактрийско-Маргианского комплекса (Северный Афганистан, Южный Узбекистан и Таджикистан и запад Туркменистана), датируемого 2-м тыс. до н.э. Пока остается неизвестным ни подлинное название этой цивилизации, ни этническая принадлежность, ни политические реалии этого мира, представленного десятками городов, храмов и селений. Неясен его генезис, неотчетлив и финал. На смену ему приходит иная, хотя и близкородственная по материальным остаткам эпоха "раннего железа", которую принято относить к кругу арийских или протоиранских культур.
С персов Ахеменидов (VI в. до н.э) начинается длинная вереница завоевателей, приходивших с Запада, Востока и Севера. Ахеменидов сменяют греки Александра Македонского (328 г. до н.э.), основавшие здесь самый восточный очаг эллинской культуры с гимнасиями, театрами и античными храмами. За ними следуют юэджи (тохары) и другие северо-иранские племена, пришедшие из Великой Степи и создавшие Кушанскую империю, одну из четырех в тогдашней ойкумене (I в. до н. э. - IV в. н. э.). Эта империя пала под ударами гуптов (север Индийского субконтинента) с юга, персов Сасанидов с запада, кочевников эфталитов с севера, но ее культурное наследие было сохранено и приумножено. Бережно отнеслись к нему и новые завоеватели - тюрки. Время правления эфталитов и тюрок (V - VIII вв.) - звездная эпоха в истории культуры Тохаристана и Согда (Северный Таджикистан и Узбекистан). До недавнего времени были известны великолепная архитектура, скульптура, живопись, обрывки религиозных текстов. Теперь в распоряжении исследователей - корпус подлинных тохаристанских документов, в том числе юридических.
В VIII в. с Запада приходят новые завоеватели - арабы. Регион входит в круг исламской культуры. Калейдоскопически сменяются династии: халифские эмиры Саффариды, Тахириды, Саманиды, за ними следуют тюрки Караханиды и Сельджуки с Востока, хорезмшахи с Запада (низовья Амударьи), монголы Чингиз-хана вновь с Востока. Их в свою очередь сменяют тюркские династии Тимуридов, Шейбанидов, Аштарханидов (из Астрахани) и, наконец, Мангытов (XVIII в.). Бактрия - Тохаристан, иными словами верховье Амударьи, в последний раз обретает политическое единство в пределах Бухарского эмирата. Весь этот период, начиная с IX в. и до 1920 г., вне зависимости от государственной принадлежности, Тохаристан находится в лоне исламской цивилизации. Завоевания не оказывают существенного воздействия на его юридическое положение. Лишь события новейшего времени вносят изменения в эту сторону жизни, как впрочем и в другие. Разорванный двумя империями, Британской и Российской, в 1895 г., Южный и Северный Тохаристан с 20 х. гг. XX в. начинают раздельное юридическое существование. События конца столетия привели к разделению его между тремя суверенными государствами с неустоявшимися юридическими нормами и неопределенной цивилизационной ориентацией. Регион, вызывавший пристальное внимание 150 лет назад, почти забытый 40 лет назад, вновь оказался одним из объектов внимания мирового сообщества.
Как было отмечено, ко 2-му тыс. до. н. э. уже сформировалось оазисное земледелие и отгонное (кочевое) скотоводство. В отношении оазисного земледелия, распространенного на предгорных равнинах и базировавшегося на разборе устьев бессточных рек, очевидны аналогии с регионами древних цивилизаций аридного пояса - Египтом и Переднеазиатским Междуречьем. Но Бактрийско-Маргианская культура выглядит архаичнее.
Оазисные очаги земледелия могут рассматриваться как "протономовые" образования, связанные с местным источником орошения, а также храмом - организационным центром и иерархией поселений, резко различающихся по площади. Для них уже характерно выделение элитарной субкультуры, формирование комплекса вещей, являвшихся знаками престижа. Историки, характеризуя этот тип общественной организации, отмечают, что в нем "конкретные формы деятельности управленческого слоя и формы перераспределения избыточного продукта "остаются неясными". Затрудняет понимание процессов землепользования отсутствие письменных памятников или, возможно, их неатрибутированность. Э.Дюринг-Касперс допускал вероятность существования протописьменности в регионе на основе Индской иероглифики. Как известно, письменность - важный признак известной упорядоченности земельных отношений. Однако пока и сама иероглифика Хараппы (Пакистан) остается фактически непрочитанной. Следует отметить наличие Хараппского поселения на северо-востоке Афганистана с развитой ирригационной системой. Предполагается, это фактория по добыче лазурита, но сельскохозяйственный облик поселения очевиден.
Таким образом, контакт Индской и Бактрийско-Маргианской культур не подлежит сомнению, но о степени влияния в такой сфере, как земельные отношения, на современном этапе изучения говорить не приходится. То же относится к цивилизациям Ближнего Востока, связь с которыми очевидна. В любом случае богатый набор печатей, имеющих сходство как с Ближневосточным регионом, так и с Индскими образцами, свидетельствует об известной структуризации общества. Считается возможным отнести раннеземледельческие общества Срединной Азии к храмово-общинным во главе с хозяйственно-обрядовыми предводителями. Еще меньше можно сказать о земельной собственности у кочевников. Здесь характерен лишь один признак - концентрация курганных групп, строго локализованных на протяжении длительного времени. Локализация, возможно, свидетельствует о разграничении пастбищ между кочевниками на основе каких-то норм обычного права.
На рубеже I - II тыс. до н.э. на огромной территории Срединной Азии происходит смена этноса. Характер и точные хронологические рамки этого явления остаются дискуссионными. Общепризнанным фактом является лишь утверждение на указанных территориях протоиранских народов, предков бактрийцев, согдийцев, хорезмийцев и др. Археологически этот период получил название культуры "Яз 1" (XI-VI вв. до н.э.). Из инноваций следует отметить появление в оазисах мощных, хорошо укрепленных цитаделей на высоких платформах и отдельно стоящих усадеб наряду с "ульевидными" поселениями. И те, и другие располагались в городской округе. Оазисный характер расселения и ирригационный характер земледелия, естественно, сохранились. Такая система землепользования характерна для всех "арийских территорий": Бактрии, Маргианы (западная Туркмения), Согда, Парфии (восточная Туркмения), Арианы (северо-западный Афганистан) и др., причем это уже реально существующие топонимы, как это явствует из Авесты - памятника, значительную часть текста которого связывают именно с этой территорией и с этим временем. Для характеристики имущественных и властных отношений, сложившихся в регионе, обычно привлекают богатые материалы Авесты, теперь соотносимые с результатами археологических исследований. Выстраивается следующая структура: нмана (семья, дом) - вис (род, деревня) - занту (племя, совокупность поселений) - дахью (область).
Эта схема хорошо сочетается с иерархией поселений, изученных археологией. Вис должен включать не менее 15 нмана. Известны определения земледельческой округи виса: шойтра и гава. Пастбища, поля, оросительные сооружения составляли, по всей видимости, собственность виса. Имуществом нмана являлилсь гайта (живые существа), т.е. скот. Богатство отдельных семей измерялось исключительно скотом. Один из текстов Авесты содержит классификацию договорных отношений. Ахурамазда называет Заратуштре 6 видов договоров или поручительств: 1.Словом; 2. Рукопожатием; 3.Овцой; 4.Головой крупного рогатого скота; 5.Рабом; 6.Областью (дахью). В этом перечне нет поручительства отдельным земельным участком, только целой областью. В.М.Массон считает возможным говорить о трансформации храмово-общинной системы в "кшатрийскую" с повышением роли светских владык (дахьюпати). Наряду с дахьюпати известны ханджама (перс. анджуман - мир) - собрания занту во главе с зантупати. Подлинные документы, современные эпохе, неизвестны, так же как неизвестно наличие или отсутствие в этот исторический период письменности вообще. Авеста существовала в качестве устного памятника и была записана гораздо позже. Так или иначе, не наблюдается следов частной собственности на отдельные участки земли, в то время как отчетливо просматривается семейная собственность на движимое имущество, общинное землепользование и значительная роль дахьюпати - верховного распорядителя области. Но его полномочия - скорее протогосударственная власть, а не частное землевладение. Возможно предположить наличие каких-либо форм поземельно-служилой зависимости.
Эпоха правления пришедших из Персии (область Фарс) создателей огромной империи, впервые объединившей Ближний и Средний Восток, Ахеменидов оставила многочисленные следы материальной культуры на территории Бактрии и на сопредельных землях. Но письменные памятники Восточного Ирана пока неизвестны.
Постепенно регион становится частью развитого государственного образования, обладавшего жесткой административной структурой, официальной письменностью, монетной системой, вобравшего в себя наиболее развитые области ойкумены. Для материальной жизни Бактрии характерно освоение целинных земель - широких сухих долин крупных рек (мощных притоков Амударьи) при помощи развитых ирригационных систем. Их устройство требовало привлечения большого числа людей и хорошей организации. Староорошаемые земли также продолжают функционировать. Там система расселения остается неизменной. В целом облик материальной культуры не претерпевает резких изменений по сравнению с предыдущим периодом. Прежние области (дахью или несколько дахью вместе) становятся сатрапиями под управлением назначенных из центра лиц. Нет данных о наличии в регионе крупных поместий, аналогичных тем, что были при Ахеменидах в Вавилонии или Египте. Ксенофонт отмечал роль персидских царей как "сподвижников земледелия". Известно, что бралась определенная плата за использование воды. Известен и такой вид землевладения как "царская земля". Не исключено, что царскими доменами и были вновь освоенные земли. Но так ли это, кем эти земли были заселены и на каких условиях - остается пока неизвестным. Фактом остается то, что Бактрия входила в число самых богатых сатрапий империи.
Греко-македонское завоевание региона подробно описано в античной и современной литературе. Вслед за письменными источниками остатки материальной культуры свидетельствуют о насильственном и революционном сломе традиционной культурной парадигмы Бактрии. За исключением факторов, обусловленных природой, таких, как ирригационное земледелие оазисного типа, традиционные строительные материалы, отгонное скотоводство, меняется решительно все - архитектура, планировочные схемы городов, строительный модуль, предметы быта, одежда, письменность, культы и т. д. Разгром и дальнейшее возрождение хозяйства носили тотальный характер. Так, в Южной Бактрии из 47 ахеменидских городищ осталось в селевкидское время лишь 28, а в эпоху правления греко-бактрийских царей их число возрастает до 76. Одни нововведения проникли глубже в толщу народной жизни, другие меньше, но ни одна сфера деятельности не осталась незатронутой. Самих пришельцев поразило плодородие бактрийских земель.
При развитой письменной культуре до сих пор обнаружено лишь небольшое количество письменных памятников эллинистического периода, что во многом объясняется нестойкостью материала для письма (папирус, береста, ткань и т.д.). Договоров купли-продажи среди них нет, как нет и кодификационных памятников. Поэтому вопрос о землевладении при греках остается предположительным. В своем государственном строительстве новые владыки опирались на разные культурные традиции - ахеменидскую (царскую), эллинскую (полисную) и местную (предположительно общинную).
В отношении рассматриваемого периода, по мнению историков, государственный сектор экономики лишь допускал (но не больше) общинно-частное владение землей. В XIX в. со времен В.Тарна западные исследователи трактовали общественно-экономический уклад Греко-Бактрии как феодальный, советские ученые усматривали здесь рабовладельческую формацию с развитым частным землевладением. Скорее всего, сосуществовало не менее четырех укладов: царский домен; какая-то форма прямой государственной податной эксплуатации местного населения, объединенного в общины; возможно, практиковались поземельно-служебные отношения, о чем косвенно свидетельствует многочисленность бактрийской конницы; наряду с этими формами реально допустить безусловное частное землевладение в хоре (сельской округе) эллинских городов, известной по раскопкам в Ай-Ханум (Северный Афганистан). Эти земли могли обрабатываться как рабами, так и непосредственно клерухами (владельцами земельных участков). Могло привлекаться и местное население на каких-то условиях. Ответы на все эти вопросы - дело будущего.
Падение власти греков на территории от Каспия до Памира под ударами кочевников с Севера не имело того катастрофического характера, которым отличалось вторжение армии Александра Двурогого. Новые завоеватели сами оказались завоеванными культурой покоренных ими территорий. При них наблюдается дальнейший рост ирригационного хозяйства и, как следствие, рост народонаселения. Наряду с увеличением числа земледельческих поселений увеличивается число скотоводов-кочевников, мирно сосуществующих с земледельческими оазисами. Эллинистические храмы, такие как грандиозный храм Окса на Амударье, продолжают функционировать и почитаются местным населением и новыми владыками. Появляется и новое культурное явление, пришедшее с Юга - буддизм. Строятся многочисленные монастыри, окруженные землями сельскохозяйственного назначения и выступающие субъектами земельных отношений наряду с зороастрийскими храмами и царскими святилищами, государственной властью и иными владетелями. Пока не обнаружено кодексов Кушанской империи, или иных общегосударственных нормативных актов. Имеются, однако, крупные тексты, имеющие вид царских указов и посвященные отдельным храмам. Это Рабатакская и Сурхкотальская надписи из Северного Афганистана. Они написаны бактрийским письмом ("арийский", как его называет кушанский император Канишка, язык, зафиксированный греческими буквами). В документах речь идет о создании и восстановлении огромных храмовых комплексов, посвященых царю (дэвапутра) Канишке, включавших сельскую округу и ирригационную систему. Приказы отдаются каралрангам - территориальным начальникам.
На территории Южного Таджикистана, на равнине перед Гиссарским хребтом был обнаружен загадочный памятник кушанского времени. Он представлял собой огромный квадрат площадью 400 га, обнесенный мощной качественно сделанной оборонительной стеной с башнями и бойницами. На краю этого квадрата над рекой возвышалось здание дворцового облика. В центре квадрата находилась массивная буддийская ступа (мощехранилище) и развалины павильонов. В других же местах этого огромного замкнутого пространства культурный слой практически отсутствовал. Единственная возможная интерпретация этого огромного сооружения - парадиз или передайза, как он назывался у Ахеменидов, царский охотничий парк. Любопытно, что через полторы с лишним тысячи лет в этой местности находилась летняя резиденция гиссарского бека, а в советское время дом отдыха "Каратаг".
Царское хозяйство хорошо представлено документами соседней Парфии, где был обнаружен внушительный архив царского винного хозяйства. Здесь держателем земли предстает мадустан - царское винохранилище. Ему были подчинены "имения", а тем, в свою очередь, виноградники. Все они входили в состав царских земель. При этом велся строжайший учет. Документы указывают источник поступления продукта, его количество и ответственного за доставку (экспедитора). В документах имеются отметки о ревизии содержимого ("перелито", "скисло" и т.д). Нет оснований думать, что царские земли кушанских владык сильно отличались от парфянских. Парфянской особенностью можно считать крупные земельные владения родовой аристократии, не утратившей своих позиций и в последующее сасанидское время (Сурены, Карены и др.). Их земельные угодья переходили по наследству в течение нескольких столетий и обрабатывались, вероятно, служилым населением, степень зависимости которого неясна. Римляне, в частности, отмечали в парфянском войске множество вооруженных "рабов".
Итак, для мировых Кушанской и Парфянской империй можно констатировать наличие царской земли, храмовых владений различных религий, угодий крупных аристократов, территорий с традиционным общинным укладом жизни, управлявшихся непосредственно государственной администрацией. Документов, свидетельствующих о сделках по частной купле-продаже земельных участков в Срединой Азии в кушанскую эпоху пока не обнаружено, что вовсе не означает отсутствия таких сделок.
Крушение Кушанской империи подробно описано в литературе. Здесь важно отметить, что, как и гибель Греко-Бактрии, оно не сопровождалось сломом культурной традиции, лишь некоторой модификацией. Продолжился рост ирригационного земледелия, достигшего в Северном Тохаристане (Таджикистан и Узбекистан) в это время своего максимума, превзойденного только во второй половине XX века. Сохранялась религиозная веротерпимость при усилившейся культурной роли буддизма. В частности, меняется строительный модуль и получает бурное развитие сводчато-купольная архитектура. В соседнем Согде наблюдался расцвет товарно-денежных отношений. Согдийцы становятся "финикийцами Центральной Азии". Их торговые фактории раскинулись от Китая до Крыма. Необычайного расцвета достигает изобразительное искусство. В политической жизни усиливается роль местных династов. Владычество эфталитов и тюрок носит скорее характер протектората. Выстраивается подобие властной лестницы. Так, тюркские каганы господствуют среди прочего над Согдом и Тохаристаном. В свою очередь согдийскому и тохаристанскому царям подвластны десятки более мелких династов, чьи владения зачастую территориально совпадают с долинами крупных рек. До недавнего времени о внутренней жизни этих владений можно было судить лишь по рассказам мусульманских историков и китайских паломников-буддистов, отрывочным сведениям в китайских хрониках. Затем прибавился обильный археологический материал. Со слов тех же китайцев было известно, что в регионе наличествовала высокоразвитая письменная культура различного происхождения. Китайцы указывали до двадцати местных видов письма. Но в руки исследователей попадали лишь обрывки текстов по причине вышеуказанной нестойкости письменного материала. Исключение составлял чудом уцелевший пенджикентский архив Диваштича (Северный Таджикистан). Можно было ожидать, что такие архивы имелись и у других династов. Действительно, подобное собрание текстов было обнаружено в последнее десятилетие при неясных обстоятельствах в Северном Афганистане. Сейчас оно находится в Лондоне и насчитывает более 100 документов, больше, чем было найдено за весь предыдущий период изучения. Некоторые из них были опубликованы ориенталистом Н.Симс-Вильямсом. И эти документы однозначно свидетельствуют о наличии частнособственнического землевладения.
Тексты относятся к эфталитскому и тюркскому времени, они, как правило, составлены в двух экземплярах - один открыт, другой плотно запакован. На них имеются печати двух участников сделки и трех свидетелей. В самом тексте указаны имена контрагентов и свидетелей, а также ссылка на судебный орган, например "судья Тохаристана и Гарчистана" (горные районы Таджикистана и Афганистана) (документ N7). Среди свидетелей указываются также божества, в частности Вахш, бог Амударьи, известный еще с эллинистических времен благодаря воздвигнутому в его честь огромному храму. В 710 г. жена тюркского владетеля Кутлуг Табаглуг Билга Савуг дарит земельный участок богу Камирду за исцеление одного из членов ее семьи. Один из последних "тохаристанских" документов датирован 757 г., временем завоевания Тохаристана мусульманами. Заслуживает внимания юридическая формулировка прав нового собственника. Он может "ею (землей) владеть, распоряжаться, передать ее, подарить ее, отдать в залог, сдать в аренду, обменять на другой участок земли, подарить на свадьбу сыну или отдать в приданое дочери, построить на ней вихару (буддийский монастырь) или багалагго (маздеистский храм), устроить на ней кладбище (дахму) или крематорий". Остается добавить, что эти документы, включая последний, написаны бактрийским письмом (т.е. греческим алфавитом). Цитированный документ фактически резюмирует тот порядок жизни и землевладения, который сложился в регионе накануне появления арабов. Подобные земельные собственники составляют уже целое сословие, называвшееся дехкане, т.е. владельцы деревень. Остается открытым вопрос налогообложения дехкан, их места во властной структуре и соотношения с сельской общиной. Наряду с дехканами земельными собственниками выступали храмы и монастыри, продолжало существовать дворцовое хозяйство, несомненно существовали земли и прямого государственного подчинения.
Исламское завоевание Тохаристана, растянувшееся почти на столетие, привело к новой смене культурной парадигмы, сравнимой с эллинистической. В неизменности осталась лишь ирригационная сеть и связанное с ней оазисное расселение. Все остальные стороны материальной и духовной жизни претерпели радикальную трансформацию. Теперь более чем на тысячу лет вперед земельные отношения строились на основе исламского права. Эти отношения подробно исследованы. Верховным собственником земельно-водных угодий становится Аллах, а распорядителями - его предстоятели. Основная форма землевладения и землепользования - икта - условное земельное пожалование в различных модификациях. Полномочия иктадоров могли сокращаться, могли увеличиваться до выполнения фискальных и судебных функций, но суть оставалась неизменной: пожалование временное и обусловленное выполнением тех или иных служебных обязанностей. Характерно, что иктадоры не образовывали феодальной лестницы, наподобие западноевропейской, по крайней мере в пределах одного государственного образования. Они не обладали правом передачи своих наделов в икта, также не могли автоматически передать его по наследству, хотя на практике такое происходило. Пожалования строго фиксировались документами. Потеря документа могла привести к потере икта. Названия пожалований неоднократно менялись - суйургал, танха, улуфа, йабиси и т.д., но содержание оставалось неизменным. Рента с икта делилась между иктадорами и казной, причем иктадор мог выступать в качестве агента фиска. Размеры икта могли быть различными - от небольшого участка, обрабатывавшегося несколькими семьями, до целой области. В случае пожалования танха вся рента оставалась танхадору и на этой почве происходили конфликты танхадоров с амлякдорами - территориальными чиновниками центральной администрации, не получавшими жалования и стремившимися к максимальному сбору налогов. Налоги же, в зависимости от конкретного правителя или конкретной ситуации, помимо предписанных шариатом, могли разрастаться до бесконечности. Так З.М.Буниятов, изучавший эпоху хорезмшахов, владевших всей Средней Азией, Ираном и Афганистаном, насчитал свыше 30 видов налогов. В частности султан Гийас ад Дин Пиршах, запретив барщину (бигар), принудительный труд (шахкар), жадность (нахмат), взятки (рушват), ввел общегосударственный налог ин`ам (выражение благодарности). Как писал один из современников: "и нет разницы между чиновником, несправедливо взыскивающим налоги с мусульман, и разбойниками с большой дороги". Генерал Черняев, завоевав Ташкент, приказал выяснить норму налогообложения согласно шариату и оказалось, что реальные налоги в несколько раз эту норму превосходят. Они были приведены к норме только после распоряжения генерала.
Иным видом земельного держания были вакфы, земельные наделы мечетей, медресе и других исламских культовых учреждений. Они передавались либо правителем из общего земельного фонда, либо дарились собственниками милки холис. Владение вакфами происходило на основании вакф-наме, специальных документов, утверждавших законность пользования. Управлялись эти земли мутавалиями, назначавшимися вакифом - дарителем. В принципе вакф не мог отчуждаться и был освобожден от налогообложения. Строго говоря, и вакф и икта во всех ее разновидностях были передачей не земли как таковой, а ренты, получаемой с райа - земледельцев. Поэтому один участок мог быть во владении разных форм у разных лиц. При этом райа были, как правило, лично свободными и могли когда угодно покинуть свой дом и участок.
Наряду с условным землевладением существовало и безусловное, сохранившееся еще с доисламских времен. Чаще всего оно называлось милк. Его владелец обладал правом дарения, продажи, обмена, заклада и пожертвования. В некоторых случаях он даже осуществлял светское правосудие и нес ответственность за точное и полное взимание налогов и их пересылку, т.е был больше, чем землевладельцем. Милк являлся неразделенной собственностью милкдора и государства и та или другая сторона получала одну или две трети ренты. Только выделенная треть милка, после его раздела, становилась полной частной собственностью (милки холис) и могла отчуждаться. Подобное выделение всегда делалось только через казия (шариатского судью). Но даже и в этом случае дробление милка - редчайшее явление, что связано с особенностями общинного землепользования. Милк иногда просто покупали у государства. Милк также мог быть и небольшим крестьянским владением.
Исламские властители допускали существование милка, но он никогда не был ведущей формой землевладения. Иногда предпринимались попытки и полной его ликвидации. Так, вазир Муйид ад Дин при багдадском халифе Насире (1180 - 1225) объявил, что вся земля мусульман принадлежит халифу и милка ни у кого не должно быть. В результате "дихканы не были спокойны за свои милки".
При фактическом отсутствии оборота земли были очень развиты арендные отношения и не всегда арендатором выступала беднейшая сторона. Земледелец мог стать собственником также, если он в течении 3-х лет орошал при помощи нового гидросооружения и возделывал участок целины. Такая практика известна еще в древнеиндийском законодательстве. Исследователи отмечали развитую систему купли-продажи поливной земли на Памире в XIX вв. Распространенность частновладельческих поземельных отношений, приводивших к концентрации больших земельных участков в одних руках, к концу XIX в. была отмечена и в Кобадианском бекстве (Южный Таджикистан). Таким образом, реальная картина жизни в определенном месте и в определенное время могла значительно отличаться от заданных юридических норм.
К концу XIX столетия Тохаристан фактически был разделен между Российской и Британской империями, покровительствовавшим соответственно Бухаре и Афганистану. В конце XIX-XX вв. российские текстильные предприниматели, заинтересованные в стабильном получении хлопкового сырья, устремились на земли подвластного России Бухарского эмирата (сохранившего шариатскую юридическую систему), прежде всего на территорию бывшего Тохаристана. Россиийскую практику частного землевладения пришлось приводить в соответствие с шариатом. В результате был использован институт милки холис, а договоры на куплю-продажу земли заключали от имени эмира как верховного собственника земельных угодий. Таким образом, стали возникать крупные латифундии, принадлежавшие акционерным компаниям. Наблюдалось своеобразное сочетание традиционного законодательства и современной частно-корпоративной собственности.
Данный процесс был прерван новой революцией, теперь уже Октябрьской. С 1926 г. северная часть бывшего Тохаристана стала формально советской землей и попала под советскую юрисдикцию. С точки зрения общекультурной это была очередная смена парадигмы. Советская власть ликвидировала все формы землевладения кроме колхозно-государственной, что не было большим новшеством для данной территории. Характерно, однако, фактически частное использование пастбищ в этот период, безналоговая эксплуатация приусадебных участков при государственной ирригации и различные санкционированные и несанкционированны формы аренды колхозных земель частными лицами и артелями, чаще всего корейскими. Такая аренда практиковалась, как правило, на вновь освоенных целинных землях и там, где требовался квалифицированный труд, - на табачных плантациях.
Имело место и насильственное водворение земледельцев из среднегорья на вновь освоенные земли в жарких долинах, примеры чего были известны и в древности и в средневековье.
Мощный государственный аппарат смог впервые после раннего средневековья резко увеличить площадь орошаемых земель.
В настоящее время в Таджикистане хлопковые плантации остаются в руках государства. Можно поэтому ожидать обострения земельного вопроса, как и в Узбекистане.
Земельный вопрос в новом Афганистане (после 1919 г.), унаследовавшем южную часть Тохаристана, не мене сложен. Несколько конституций Афганистана последовательно провозглашали право частной собственности на землю. В результате ведущей формой земельного хозяйства на севере страны стало сочетание частного земельного владения малой семьи с общинной регуляцией хозяйства оазиса, с наличием патронимии - хеля, представляющего квазиродственное образование со своей элитой. Ситуация, неожиданно напоминающая времена Авесты. Эти хели и были опорой муджахидов во время советско-афганской войны, т.к. взаимовыручка - обязанность каждого члена такого образования. Любое покушение на прерогативы вождей хеля, а это было повсеместно, немедленно приводило к вооруженному сопротивлению хеля, насчитывавшего иногда до 10 000 чел. С учетом новых, теперь уже "американских" реалий аграрное будущее Афганистана не менее ясно. |
| |
|
|
