|
| | | | Проблемы современной экономики, N 1 (37), 2011 | | | | ПРОБЛЕМЫ МОДЕРНИЗАЦИИ И ПЕРЕХОДА К ИННОВАЦИОННОЙ ЭКОНОМИКЕ | | | Бляхман Л. С.
главный научный сотрудник Санкт-Петербургского государственного университета.
доктор экономических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ
| |
| | | | | Анализ посткризисного развития мировой и российской экономики показывает, что фундаментальные противоречия, приведшие к системному кризису, не разрешены. Необходим переход к новому экономическому строю — постиндустриальному капитализму. Исследование его существенных черт позволяет определить пути модернизации российской экономики и обосновать необходимость изменения критерия оценки эффективности стратегических управленческих решений | | Ключевые слова: глобальный финансово-экономический кризис, постиндустриальный капитализм, модернизация экономики, критерий эффективности, стратегическое управленческое решение |
Возврат к докризисной сырьевой модели
К 2011 г. мировой ВВП превысил уровень 2008 г. Россия отыграла половину спада 2009 г. (4% из 7,9%). Промышленность в 2011 г. выйдет на докризисный уровень благодаря пищевой, автомобильной, легкой и некоторым другим отраслям. Острая фаза кризиса позади, начался разбор полетов. Выдвигаются три концепции о природе и причинах кризиса.
Первый из них сводит проблему к кризису финансов *. В США и других странах ипотечные кредиты выдавались людям, не имевшим достаточного дохода и не нуждавшимся в новом жилье, но желавшим заработать на росте цен на недвижимость (10–15% в год, а в Москве еще больше). Падение этих цен привело к массовым отказам оплаты ипотеки, кризису на рынке ипотечных, а затем и других ценных бумаг. В США в 2011 г. закрываются две крупнейших компании, занимавших 90% ипотечного рынка под гарантии государства, они потеряли 40 млрд долларов. Лопнули крупные инвестиционные банки, сжался кредит. Все это так, но как показало исследование, выполненное в университете Лос Анжелеса, первопричина кризиса не финансы. Крупные корпорации располагали средствами для инвестиций, но не вкладывали их из-за падения спроса на товары. Кредит подорожал всего на 0,3%, этим нельзя объяснить массовые увольнения.
Согласно второй либертарианской концепции главная причина кризиса — вмешательство государства в экономику. И эта гипотеза не выдерживает сопоставления с реальностью. Правительство США, стран ЕС и России начали помогать своим ведущим банкам и компаниям не до, а лишь после обострения кризиса. Без этого он затянулся бы на многие годы и мир потрясли бы социальные взрывы, не уступающие ливийскому. Наибольший урон в годы кризиса понесли страны, следовавшие заветам Вашингтонского консенсуса (массовая приватизация, отмена государственного регулирования экономики, свобода финансовых потоков). Исландия, занимавшая первое место в рейтинге глобализации, вынуждена была национализировать ведущие банки и избежала дефолта лишь благодаря кредитам МВФ. «Кельтский тигр» Ирландия, считавшийся образцом рыночной экономики, допустил к 2011 г. совокупный долг государства, фирм и домохозяйств в десятикратном размере по отношению к ВВП и дефицит госбюджета 32% ВВП. Наибольший спад в ЕС испытали страны Балтии, а в СНГ — члены ВТО Украина, Молдова и Киргизия. В лучшем положении оказались Казахстан, Азербайджан, Узбекистан и Туркмения, которые сохранили государственное регулирование экономики *, *.
Наиболее убедительна третья, институционалистская концепция, по которой кризис вызван несоответствием системы макроэкономического регулирования условиям глобальной постиндустриальной экономики. Судьба компаний ныне во все большей степени зависит от внешних факторов — делового и инвестиционного климата, доверия рыночных агентов друг другу и власти, курса валют, темпов инфляции, цен на сырье. Эти факторы оказались под контролем никем не регулируемых международных инвестиционных, хеджевых и других финансовых фондов. В дополнение к обычной для свободного рынка анархии возник «новый хаос».
В новых условиях необходимо реформирование международной валютно-денежной системы, контроль за перетоком капиталов и спекулятивными колебаниями сырьевых цен, установление пороговых значений таких индикаторов национальных экономик, как госдолг, золотовалютные резервы, дефицит бюджета, частные накопления и задолженность, торговый баланс, сальдо текущих инвестиций, уровень налогов, реальный курс валют. Д.А.Медведев предложил также международное страхование экологических рисков, выработку совместной энергетической политики. Но до принятия обязывающих решений еще далеко.
Дело в том, что государства не хотят, чтобы международный контроль распространялся на «халяву» — доход, полученный за счет благоприятной конъюнктуры, отступления от общепринятых норм хозяйствования, а не за счет реальных инвестиций и напряженного труда. В США эту роль играет бесконтрольная эмиссия необеспеченных долларов, для Китая и Индии — отсутствие всеобщей пенсионной и социально-страховой системы, а для России экспорт нефти и газа (их цена сейчас превышает издержки в 150–200 раз.
Как мы и предполагали год тому назад *, не оправдались прогнозы радикал-либералов о крахе российской экономики. Они настаивали на закрытии убыточных автозаводов (это оставило бы без куска хлеба 6 млн человек), переобучение металлургов другим профессиям и т.д. По сути дела власти предлагалось устроить социальный взрыв, обеспечивающий ее свержение. В США либертарианцы также поносили президента Б. Обаму за отказ следовать велению «невидимой руки рынка». Ведущая газета родного города Обамы Чикаго поместила на первой странице его портрет вместе со «сподвижниками» — Лениным и Сталиным.
Россия более, чем вдвое уступает США по численности населения, на порядок — по объему ВВП и на 2 порядка — по размеру финансового рынка. Однако многие их экономические проблемы однотипны. Россия, США и ЕС потратили 10–15% ВВП на однородные и оправдавшие себя меры по смягчению последствий кризиса путем кредитования финансового сектора, системообразующих компаний и стимулирования спроса. В США правительство купило в 2008 г. 34% акций «Голдман Сакс», 80% акций «Дженерал Моторс» (вместе с правительством Канады и профсоюзами) и т.д. Эти деньги возвращаются в казну с процентами. «Дженерал Моторс» после банкротства и реорганизации провела к 2011 г. самое крупное в истории фондового рынка размещение новой эмиссии акций.
В России к 2011 г. возвращено 98% из 2,5 трлн руб., потраченных на спасение банковской системы. Более 170 млрд руб., направленных в автопром (в т.ч. 75 млрд руб. для ВАЗа и его 800 смежников), позволили в 2010 г. увеличить производство автомобилей в 1,7 раза и сделать ВАЗ снова рентабельным. Внешэкономбанк, купив по поручению правительства, невзирая на яростные протесты рыночных фундаменталистов, акции Норникеля по 1900 руб. продал их по 4100 руб. и при этом спас уникальную компанию от продажи за бесценок. Рентабельность Магнитогорского комбината, Северстали, Евраза и других металлургических компаний к 2011 г. превысила 20%. Благодаря помощи государства эта прибыль не оказалась в зарубежных руках. Государство не допустило массовых увольнений и в то же время не воспользовалось кризисом, чтобы обратить эти компании в свою собственность.
Россия вернула себе седьмое место в мире (после США, Китая, Японии, Индии, Германии и Англии) по размерам ВВП. Около 2-х процентов мирового населения производят 3% мирового ВВП, т.е. производительность труда в России выше среднемирового уровня. Однако в расчете на душу населения ВВП по паритету покупательной способности составил в 2010 г. лишь 15 тыс. долл. по сравнению с 38 тыс. долл. в наиболее развитых странах. При прогнозируемом на 2011-2013 гг. темпе прироста (в России около 4%, в странах ОЭСР — 2%) теоретически этот разрыв в 21 веке может быть преодолен. Но дело в том, что 38% этого прироста в 2010 г. Россия получила за счет роста цен на экспортное сырье. Этот рост не будет продолжаться в связи с переходом на ресурсосберегающие технологии, а также ростом себестоимости добычи сырья в России. Возврат к докризисной модели подтверждают тенденции развития мировой экономики.
Первая из них — сохранение спекулятивного и долгового характера экономики. По оценке Всемирного банка в 1980–2007 гг. финансовые активы в США, ЕС и Японии выросли со ста до 400% ВВП, а доходы финансовых посредников в Англии с 1,5 до 15%, в США — до 50% общей суммы доходов экономики. Этот рост достигнут не за счет кредитования производства (оно сократилось в 2008–2010 гг. на 11%), а на базе выпуска необеспеченных ценных бумаг (свопы кредитного дефолта превысили 60 трлн долл.), валютных операций (они выросли в 2008–2010 гг. на 20% и достигли 4 трлн долл., а к 2020 г. по прогнозу увеличатся еще в 5 раз) и избыточного использования заемного капитала. По данным «Standard & Pours» корпорации США должны в ближайшие 5–6 лет вернуть или рефинансировать 2 трлн долл. долгов. Банки мира по оценке МВФ потеряли 3,4 трлн долл., но сохраняют на своем балансе еще 1,5 трлн долл. плохих долгов. В США, Англии и Японии долги домохозяйств в 3–4 раза превышают ВВП. Стоимость недвижимости в США (ее строительство и обслуживание дает 15% ВВП) в 2008–2010 гг. снизилась на 2 трлн долл., из-за чего почти 2 млн американцев потеряли свои дома, в 2011–2014 гг. она сократится по прогнозу еще на 1,4 трлн долл.
Все это, как подтверждают специальные исследования * , *, означает крах иллюзий, будто финансовые рынки могут расти независимо от реальной экономики. Отмена контроля за валютными курсами и движением капитала (среди стран БРИК — только в России) усилила перелив капитала в сферу спекулятивных финансовых услуг. Пять крупнейших банков Уолл Стрита в 2009–2010 гг. заработали на этом 250 млрд долл., а 35 банков в 2010 г. выплатили своим служащим 144 млрд долл. — больше, чем любая отрасль промышленности. В России зарплата в банках по данным Росстата впятеро выше, чем в легкой промышленности. Банки в 2010 г. существенно увеличили свои финансовые ресурсы, активы и прибыль без существенного увеличения инвестиций и кредитов реальному сектору.
Не менее опасен дисбаланс между деиндустриализацией развитых стран, включая Россию, и ускоренным развитием Китая, который, благодаря высокой норме сбережений и сальдо внешней торговли, накопил невиданные валютные резервы (более 2 трлн долл.). Китай изменяет структуру своей экономики, закрывая в 2011 г. 2 тыс. неэффективных компаний в восемнадцати ключевых отраслях (им прекращают кредитование и отключают от энергосетей). По оценке банка Морган-Стенли это уменьшит прирост ВВП на 1,5–2%, но снизит энергоемкость производства на 20%. Страны ОЭСР продолжают переводить рабочие места в регионы с низкой ценой труда, хотя это уже нельзя компенсировать за счет доходов финансового сектора. Впервые за полвека им приходится сокращать социальные расходы, что вызвало массовые протесты во Франции, Великобритании, Греции, Румынии и т.д. По прогнозу Азиатского банка развития темп прироста ВВП в Азии в 2007–2009 гг. сократился с 9,6 до 5,2%, но в 2010 г. снова вырос до 7,5% (в Китае — 10%), а в ОЭСР не достигает и 2%.
Россия, где восстанавливается прежняя нерациональная структура экономики, как и другие развитые страны попала в заколдованный круг. Ликвидация дефицита бюджета требует сокращения его расходов (по оценке А.Кудрина к 2015 г. оно должно составить 20%), но уменьшение госинвестиций неминуемо приведет к замедлению экономического роста.
Не устранены недопустимые различия в благосостоянии различных стран, регионов и социальных групп, растет массовая безработица и опасное для человечества загрязнение окружающей среды. По оценке ООН в 22 странах Африки душевой ВВП сейчас ниже, чем в 1970-х гг. Число безработных в мире за 2 года выросло на 80 млн человек и к 2011 г. достигает в Испании и странах Балтии 20%, в США — около 10%. Ухудшение положения в 2011–2012 гг. ожидают по данным Международного агенства «Синовейт» в России — 11%, во Франции и Италии — 35–37%, в Испании 57%, в Сербии — 66%. Как отметил, выступая в Колумбийском университете в октябре 2010 г. Дж. Сорос, частный бизнес больше не может обеспечить население работой.
В России недопустимо высок разрыв в доходах между крайними (10%) группами населения. В целом по стране он составляет 13–14 раз, а в Москве, где по данным Мосгорстата средняя зарплата к 2011 г. превысила 46 тыс. руб., в том числе в банковской и страховой сфере — 90 тыс. руб., 35,4 раза! Это намного больше, чем в странах СНГ (Беларусь и Казахстан — 5, Украина — 9 раз). По данным Росстата 10% самых богатых получили в 2010 г. 30,5%, а 10% самых бедных — лишь 1,9% всех денежных доходов. Доходы ниже прожиточного минимума в России в 2009 г. получали 13%, а в Казахстане — лишь 8,2% граждан. При этом ущерб окружающей среде в мире в 2010-2020 гг. вырастет по прогнозу ООН с 6,6 до 28,6 трлн долл. (за одну треть этой суммы отвечают 3 тыс. ТНК), что вызовет дефицит пресной воды и т.д.
В итоге большинство экспертов, опрошенных Всемирным банком в 2010 г., ожидают нового, более разрушительного кризиса в ближайшие 5–10 лет. Избежать его можно, лишь изменив экономическую систему. К этому выводу приходят и российские исследователи *, *.
Историю постсоветской России можно разделить на три этапа — трансформационный (1990 гг.), стабилизационный (2000-е гг.) и модернизационный (2010-е гг.) На первом этапе была создана псевдокапиталистическая экономика — с частной собственностью, но без реальной конкуренции (фирмы состязаются не за лучшее обслуживание потребителей, а за доступ в кабинеты власти). В отличие от Китая, где приватизация заводов не проводилась, курс был взят не на создание новых производств, а на частное присвоение уже созданного трудами поколений. В отличие от других стран БРИГ, Западной Европы и Японии (до упрочения их позиций на мировом рынке) в России было отменено регулирование потоков капитала. Это привело к выводу из России по оценке экспертов 1 трлн долларов, бесконтрольному притоку спекулятивных денег и формированию класса оффшорных бенефициаров (выгодоприобретателей). Д.А.Медведев справедливо возмутился тем, что аэропорт «Домодедово», где произошел теракт, принадлежит оффшорной фирме, собственники которой неизвестны. Но это не исключение, а правило. Например, Красноярская ГЭС на две трети принадлежит дочерней фирме компании с острова Джерси, а на одну треть — кипрскому холдингу, собственники которого не раскрываются.
На втором этапе резко выросла оплата труда, рубль из деревянного стал конвертируемым, а бюджет — профицитным. Однако структура экономики осталась прежней. Из-за этого инфляция потребительских цен в долларовом выражении в последнее время оказалась даже выше, чем в 1990 гг. По детальным расчетам И. Башмакова (Ведомости. 21.02.2011) у России есть еще 10-15 лет для перехода к новой экономической модели. Иначе она навсегда останется на задворках глобализации.
Постиндустриальный капитализм — новая рыночная система
Рыночная экономика — старейший институт цивилизации. Производство товаров на обмен на базе общественного разделения труда с использованием денег и других финансовых инструментов зародилось еще в древней Месопотамии, Китае, Греции и Риме и возродилось в Европе (прежде всего в Северной Италии) в X–XII вв. Поэтому неправомерно представлять российскую трансформацию как переход от плановой к рыночной экономике. Советская экономика была рыночной, хотя и не капиталистической, современная контрактная экономика является планомерной, поскольку ее пропорции в тех или иных масштабах формируются сознательно. Изменяется только субъект планирования (государство или относительно автономные хозяйствующие субъекты), его формы (административное задание или контракты различного типа и длительности, основанные на прогнозировании, маркетинге и бенчмаркинге), и масштабы (конкретная трансакция или организация научно-производственного цикла вплоть до обслуживания конечных потребителей).
Периодизация этапов развития рыночной экономики определяется исходной теоретической концепцией. Марксизм выделяет пять общественно-экономических формаций, которые различаются типом собственности, социальной структурой и господствующим классом. Экономическая история предстает в виде общей для всех стран лестницы, ступени которой различаются по производительности труда (по В.И.Ленину — самое важное, самое главное для победы нового общественного строя). Однако эта производительность в России и в начале, и в середине, и в конце ХХ в., и сейчас остается на том же уровне по сравнению с США (по данным Всемирного банка — 30–33%). ГДР не смогла обогнать ФРГ, Северная Корея все больше отстает от Южной. Это доказывает, что марксистская периодизация не является универсальной.
Другая концепция, которая ведет свое начало от А.Тойнби, представляет общество как клумбу, в которой рождаются, расцветают и увядают различные цивилизации (их общее число — несколько десятков). Восточно-азиатская цивилизация, основанная на конфуцианской морали, процветала в средние века, когда Китай производил треть мирового ВВП, а сейчас возрождается благодаря трудолюбию, упорству в освоении мирового опыта и скромности потребительских запросов миллиардов жителей этого региона8.
По данным Goldman Sachs доля США в мировом ВВП в 2000–2010 гг. сократилась с 31 до 24%, США отстают от Бразилии, Китая и Индии в качестве предпочтительного места для инвестиций. Многие страны Азии избежали пузырей в активах, сохранили платежеспособность банковской системы, улучшили свои торговые и финансовые позиции.
Цивилизационный подход свойственен также институционально-эволюционной теории, которая связывает различия в типах рыночной экономики со спецификой формальных (правовых), организационных и неформальных институтов, определяющих образ мышления, жизни и экономического поведения жителей данной страны и региона. В США и Великобритании сложился индивидуалистический менталитет, согласно которому каждый должен сам заботиться о благополучии своей семьи, налоги должны быть минимальными, а большие социальные различия вполне допустимы. Президент Барак Обама сумел убедить избирателей в необходимости перемен, однако на выборах в ноябре 2010 г. возобладал традиционный для США подход.
В континентальной Европе, особенно в Скандинавии, сложилась иная система ценностей: общество должно активно помогать тем, кому не повезло, высокие налоги оправданы, а чрезмерные социальные различия недопустимы. Как показало социологическое исследование в тридцати двух странах Европы для России в 2010 г. характерна индивидуалистическая ценностная ориентация. Сорок восемь процентов опрошенных поставили на первое место личные, а не коллективные, общественные и экологические интересы. Такие же данные характерны для Украины, Словакии, Турции — в отличие от стран Западной Европы и Скандинавии. 33% россиян выступает за сохранение существующего положения в стране, и только 17% за изменения *. Такая ценностная ориентация создает культурный барьер для модернизации.
С именами А.Богданова и Н.Кондратьева связана периодизация развития экономики по формам организации производства. С.Глазьев * выделяет 6 технологических укладов (совокупность базовых технологий, определяющих эффективность труда). В середине ХХ в. многие страны (Россия в их число, к сожалению, не входит) освоили пятый, информационный технологический уклад, что существенно увеличило темпы экономического роста. По данным Reuters в 2011 г. число пользователей интернета превысит 2 млрд — одну треть человечества, в т.ч. в развитых странах 71%, а в развивающихся — 21%. Число абонентов сотовой связи превысило общее число землян, в России в 2011 г. их число превысило 250 млн Достижение предела эффективности этих технологий снизило рентабельность инноваций. Возврата к прежним высоким темпам экономического роста можно ожидать лишь с началом нового Кондратьевского цикла — через 10-15 лет.
Другие сторонники указанной периодизации выдвигают на первый план энергетику. Уголь стал основой промышленной революции XVII в. в Англии, а затем в Германии, нефтяная эра, начавшаяся в конце XIX в., обусловила экономическое господство США, а альтернативная энергетика преобразит будущее. Нефтегазовые ТНК, в отличие от российских компаний., активно развивают солнечную, ветровую и водородную энергетику, несмотря на ее дороговизну. Россия занимает первое место в мире по добыче (в 2009 г. 494 млн тонн) и экспорту, но лишь седьмое по запасам нефти (10,2 млрд тонн). По данным проекта генеральной схемы развития отрасли до 2020 г. без громадных инвестиций (7 трлн руб.) и сокращения налоговой нагрузки (эта отрасль дает половину дохода бюджета) добыча нефти сократится на 21%, что подорвет «экономику трубы».
В течение многих лет между сторонниками различных концепций и классификаций форм экономического развития велись ожесточенные дискуссии. В последние годы удалось разрешить многие теоретические проблемы, что создало новый синтез экономических теорий и позволит принимать более обоснованные макроэкономические решения *. Вместо абстрактных разработаны поведенческие экономические модели, тестируемые на основе реальных данных, а не общих рассуждений. Они учитывают несовершенство рынков, реальное поведение хозяйственных субъектов, которые действуют в условиях монополии, а не совершенной конкуренции, не располагают полной и достоверной информацией, часто поступают вопреки рациональным ожиданиям. Это поведение определяется не только экономическими условиями, но и различиями в культуре, менталитете, праве и политике, которые изучаются социологией, политологией, психологией и т.д.
Экономический строй большинства стран мира определяется как капитализм, а капитал — как производственный ресурс длительного пользования, принадлежащий независимым, преимущественно негосударственным собственникам, стоимость которого возрастает благодаря производству товаров и организации трансакций между хозяйственными субъектами. Экономику России можно назвать лишь псевдокапиталистической, поскольку не обеспечивается реальная конкуренция, защита собственности и контрактов, отделение власти от бизнеса.
Макродинамика капитализма, как свидетельствуют современные исследования, позволяет синтезировать многие выводы Маркса, Кейнса и Шумпетера *. В ряде монографий анализируются источники роста и причины падения капитализма в конце ХХ в., провалы экономики благосостояния, проблемы перехода от дирижизма к свободному рынку и связанные с этим изменения рынка труда и социального страхования *. Исследования ученых Гарвардского университета показали, что глобальный капитализм в его сложившемся виде не имеет перспектив из-за роста неравенства между государствами и внутри них *.
В недавно вышедшей работе ученых Кембриджского университета исследуется кризис социальной структуры в условиях превращения производственного капитализма в глобальный финансовый *. Анализ капиталистической эволюции в США, ЕС, африканских, арабских и других странах подтвердил системный кризис неолиберальной формы капитализма, основанной на свободном рынке. Исследования других английских экономистов также показали, что развитие финансовых институтов капитализма изменило его первоначальную конкурентную природу *.
Конкурентоспособность фирм и национальных экономик в современных условиях определяет уже не эффективность производства, разработка и освоение нововведений, качество менеджмента, а изменение валютных курсов и потоков капитала, организованное транснациональными инвестиционными и хеджевыми фондами. Американские экономисты * подтвердили: современный глобальный капитализм нанес сокрушительный удар по своим защитникам, его первоначальная природа изменилась, расплавилась (meltdown).
Анализ размещения активов, банковского и кредитного регулирования, цены денег показал, что глобализация рынка лишила капитализм его основы — производительного капитала. «Американская мечта» о массовом предпринимательстве погибла в ходе трансформации институтов современного капитализма под воздействием кризисов финансовой системы, высокого левериджа (необеспеченных кредитов) и валютных войн *. В качестве примера приводится Япония. «Экономическое чудо» 1960–1980-х гг. в этой стране было вызвано успешным освоением и развитием мирового технологического и управленческого опыта. Однако затем наступила и до сих пор продолжается стагнация, вызванная ростом курса иены на 20–40% под воздействием неподконтрольных Японии финансовых структур. Несмотря на высокую эффективность производства, страна утратила статус второй экономики мира, ее доля в мировом экспорте резко сократилась.
В работах современных зарубежных экономистов преобладает экономико-социологический подход, основанный на сравнительном анализе институциональных изменений, организации бизнеса, публичных финансов, налоговой политики, структуры зарплаты и роли профсоюзов. Выполненная в Оксфордском университете на материалах ФРГ работа показала, что концепция рациональных ожиданий, базовая для классической политэкономии, не адекватна современным условиям *. Исследователи Кембриджа * также пришли к выводу о трансформации капитализма в новую экономическую систему, при которой неолиберальная политика увеличивает неопределенность и хаос, подрывает экономическую безопасность, приводит к массовому переводу рабочих мест в Китай и другие страны ЮВА. Исследование глобальных технологических сдвигов, демографических изменений, роли ТНК, изменения форм занятости на 10 рынках труда подтвердило, что современный капитализм отличается неустойчивостью, непрочностью, ненадежностью (precarious).
К таким же выводам привел анализ изменений в корпоративной собственности, выполненный английскими экономистами * и исследование технологической культуры постфордизма в условиях сетевого производства и цифровых технологий, проведенное в США *, *.
Нобелевский лауреат Дж. Стиглиц, выступая осенью 2010 г. в Колумбийском университете, объявил о кончине капитализма в его традиционном понимании. Развивая идеи, высказанные еще в 1990 гг. Л. Туроу в его книге «Будущее капитализма», Дж. Стиглиц отметил, что термин «капитализм» приобрел ныне совершенно новое содержание и выделил четыре его фазы — конкурентный (до начала ХХ в.), монополистический (основными владельцами капитала стали ТНК), социальный (перераспределительные функции государства усилились под воздействием революции 1917 г. в России и стали преобладающими в конце ХХ в.), государственный. По прогнозу Стиглица суверенные государственные фонды Китая, ОАЭ, Норвегии, Сингапура, России и т.д. вырастут в 2010–2015 гг. с 3,8 до 10–12 трлн долл. и будут определять развитие глобальной экономики.
Однако изменение формальной структуры собственности нельзя считать определяющим фактором. Государственные корпорации Бразилии, Норвегии, Сингапура, ОАЭ, а также в значительной мере Китая и многих других стран, не отличаются по формам хозяйствования от частных компаний. Переход в государственную собственность обанкротившихся «Дженерал моторс» и других компаний и банков США, Англии и ряда других стран — временное явление. В 2010–2011 гг. они продают непрофильные активы, проводят эмиссию акций, возвращают кредиты государству и снова становятся частными. В России, где доля государства в общей стоимости активов достигла критического уровня (60%), принята программа приватизации, в т.ч. таких системообразующих ОАО как «Сбербанк», ВТБ и «Связьинвест».
Наиболее радикальной переменой является превращение индустриального капитализма в рентный, прогрессирующая замена реальной экономики виртуальной, в которой капитал растет не в процессе производства товаров и необходимых людям услуг, а с помощью многообразных, прежде всего неконтролируемых государством финансовых инструментов. Традиционный капитализм уничтожил не восставший пролетариат, а сами капиталисты, сделавшие основным полем своей деятельности финансовый, рекламный и шоу-бизнес. По данным Всемирного банка рынок ценных бумаг достиг двух квадриллионов долларов, причем 4/5 этой суммы обращаются вне бирж по прямым договорам финансовых ТНК. Торговля нефтяными фьючерсами в 20 раз превышает реальный оборот нефти. Это означает, что капитализм лишился своей реальной конкурентной основы.
Классическая экономическая теория рассматривала преимущественно природную, прежде всего, земельную ренту. В современных условиях под рентой можно понимать любую форму перераспределения национального богатства с помощью монополии на дефицитные ресурсы. Финансовая рента выступает не только в виде ссудного процента, но, прежде всего, как прибыль от эмиссии деривативов и мировой резервной валюты (здесь монополией обладают США). Технологическая рента базируется на монопольном владении интеллектуальной собственностью, что многие экономисты считают неправомерным.
Административная рента основана на монополии власти. Ею обладают не только государство (в России государственно-частное партнерство нередко превращается во взимание ренты за допуск частного бизнеса на приоритетные рынки), но и мафиозные структуры, которые в ряде стран требуют плату за допуск на контролируемые ими рынки. Важным источником ренты является монопольное владение инсайдерской информацией, которую чиновники и высшие менеджеры продают участникам фондового, валютного и земельного рынков. В США по этому поводу возбужден беспрецендентный иск против компаний Уолл-стрита.
Рентный капитализм разрывает прямую связь потребителей и поставщиков, главную роль в экономической системе начинают играть финансовые посредники. Во всех странах резко увеличился разрыв в доходах между сферой финансов, а также виртуальных услуг и реальным производством. Оплата высших менеджеров в странах ЕС превышает зарплату рабочих в 5–6, а в России в десятки раз.
Многие экономисты пишут о конце капитализма, как раньше Д. Белл писал о конце идеологии, Ф. Фукуяма — истории, И. Валлерстайн — о конце цивилизации и т.д. Для таких выводов нет оснований. Капитализм, как показал его многовековой опыт, гибкая, трансформируемая и многообразная экономическая система. Будущий экономический строй можно назвать постиндустриальным капитализмом, поскольку он сохраняет главную отличительную черту и по-прежнему базируется на горизонтальных связях автономных (государственных и негосударственных) владельцев капитала, заинтересованных в приросте его стоимости и самостоятельно принимающих ориентированные на эту цель управленческие решения.
Следует выделить существенные черты постиндустриального капитализма.
1.Новый технологический уклад, соединяющий нано-, био-, информационные и когнитивные (связанные с управлением деятельностью и поведением человека) технологии. Производственный процесс при этом означает преобразование не только формы, но и структуры предмета труда на атомно-молекулярном и клеточном уровнях. Доля этих технологий в мировом ВВП сейчас составляет 3–5%, но к 2020 г. они станут локомотивом экономики и откроют новый Кондратьевский цикл. Это позволит размещать производство безотносительно к источникам традиционных видов природного сырья, откроет новые перспективы для высокотехнологичного малого бизнеса, малых городов и сел (из 150.000 российских деревень в 30 тысячах уже нет постоянного населения). Главное место в структуре издержек займут не материальные и транспортные расходы, а создание алгоритмов для индивидуального производства, обучение кадров, энергообеспечение, обновление оборудования. Все большую часть добавленной стоимости будут создавать специалисты, работающие дома без использования наемного труда.
2.Изменение структуры факторов экономического роста. Основой экономики знаний становится развитие и эффективное использование общественных производительных сил, не находящихся в частной собственности — науки, социальной, организационной и экологической культуры, образования, глобальной инфраструктуры, включая интернет, водохозяйственную, климато-метереологическую, экологическую, инновационную и другие ее виды. Целью социально-экономического развития не только на макро-, но и на микроуровне становится развитие человека, а не только накопление материальных благ. Это означает, что экономика на деле становится подсистемой общества.
Культура как совокупность институтов (установок, ценностей, учреждений) определяет степень доверия между людьми, хозяйственными субъектами и властью, а в конечном счете конкурентоспособность фирм и национальной экономики. По оценке Всемирного банка человеческий капитал в развитых странах обеспечивает 60% прироста ВВП (в России — 15%), природные ресурсы — 10% (в России — 55%), роль инвестиций в основные фонды сократилась до 30%. В этих условиях ВВП, рассчитываемый как сумма доходов всех хозяйственных агентов, уже нельзя считать главным критерием развития экономики, поскольку в его составе быстро растет доля виртуальных финансовых операций, шоу-бизнеса и других услуг, не связанных с улучшением качества жизни, а также воздействие колебаний валютных курсов. Росстат предлагает по опыту других стран включить в ВВП доходы от проституции, контрафакта, торговли наркотиками и т.д. Это улучшит показатели, по которым отчитывается руководящее Росстатом министерство, но не приблизит Россию к инновационной экономике.
3.Преобразование природы капитала. Его сущность как самовозрастающей стоимости не изменилась, но сам капитал представлен не только материальными средствами производства и финансовыми ресурсам, но, прежде всего, нематериальными активами — новыми технологиями, методами организации технологии и управления, деловой репутацией (гудвилл). Доля интеллектуальной собственности на балансах фирм США и ЕС достигает 50–80%, а в России всего 1–2%, поскольку изобретения не включаются в ее состав, общая стоимость этой собственности (за исключением авторских прав литераторов и музыкантов) не учитывается и не оценивается.
Экономика нематериальных активов требует нового правового механизма, новых методов оценки затрат и результатов, новых форм подбора, расстановки и оплаты кадров. Возрастает роль международных проектов, результаты которых открыты для всех участников или используются ими совместно. К таким проектам относятся большой андронный коллайдер, программа создания термоядерного реактора, исследования генома и белков человека. Наука превращает деньги в знания, а инновации — превращают знания в деньги и другие реальные ценности. Российские ученые — участники этих проектов получают хорошую оплату, но при существующей патентной системе добавленная стоимость реализуется в других государствах. Ее получают ТНК, контролирующие цепочки создания стоимости, создание новых технологических стандартов, инновационный маркетинг, освоение и распространение инноваций. Наибольшее число действующих патентов принадлежит США (14 млн) и Японии (2 млн). Из 156 тысяч патентных заявок по системе Patent Cooperation Treaty в 2009 г. 30% поступило из США, 19% из Японии, 11% из ФРГ, 5% из Китая и лишь 0,4% из России.
Приток иностранного капитала в Россию определяется по устаревшим методикам. Организуя сборочное предприятие, иностранные инвесторы ввозят в Россию лишь оборудование, которое через несколько лет устаревает, оставляя в своей собственности главное — компетенции, технологии, бренд. Эти предприятия не связаны с российским научно-техническим комплексом, что делает ненужными отечественных специалистов. По оценке Всемирного банка Россию за последние 20 лет покинуло более 11 млн граждан (15% из них медики), одна треть докторов по естественно-научному профилю (оценка РАН). Приехало более 20 млн, но среди них преобладают не специалисты, а гастарбайтеры. По уровню развития человеческого потенциала, исчисляемому ООН, Россия занимает лишь 65-ое место из 109 стран, хотя по уровню образования и гендерного равенства занимает более высокое (41–42) место. Позиции России в этом рейтинге в 1990-х гг. резко ухудшились, но в последние годы стали улучшаться.
В экономической литературе проблемы теории капитала начали широко обсуждаться. Интеллектуальная собственность в постиндустриальной экономике не может быть ни индивидуальной, ни государственной. Создатели интернета не запатентовали свое открытие, обеспечив свободный и равноправный доступ к глобальной информации всем пользователям. По оценке американских экономистов судебные разбирательства по поводу патентов обходятся в 500 млрд долларов в год. Ведущие компании озабочены не столько инновациями, сколько сохранением своей технологической монополии. России приходится встраиваться в сложившуюся еще в индустриальной экономике систему оценки, защиты и трансфера интеллектуальной собственности, но еще более важно обоснование необходимости перехода к новой системе, при которой пучок прав собственности включает не только владение и распоряжение активами, но и социально-экологические обязательства по их использованию в интересах общества.
В России практически всей интеллектуальной собственностью владело государство. ФЗ-217 (2009 г.) позволил бюджетным учреждениям вкладывать права на эту собственность в стартовый капитал малых фирм. Однако государство до сих пор признает только жестко регламентированные контракты, пригодные для оборота «железа», а не интеллектуальной собственности, не признающие инновационный риск и требующие окупаемости каждого проекта. Гибкие контракты, в которых стороны уточняют свои позиции по мере реализации исходной идеи, допускается только при регистрации фирмы за рубежом.
Для постиндустриальной экономики характерно многообразие форм собственности. Государственные нефтегазовые компании Норвегии и Бразилии ничем не уступают лучшим частным фирмам. Публичные корпорации «Дженерал моторс» и «Крайслер» в годы кризиса обанкротились, а «Форд», 40% голосующих акций которого принадлежат наследникам основателя компании, остался на плаву. Гаити и Доминиканская республика расположены на одном острове, но в первой из них революция уничтожила белых плантаторов и передала все земли тем, кто их обрабатывает. Однако в ХХ1 веке оказалось, что крестьяне вырубили 99% лесов, это привело к необратимым экологическим последствиям и пятикратному разрыву между соседними странами по ВВП на душу населения.
4.Новая природа конкуренции и модель фирмы. Конкуренция, защита прав собственности и соблюдения контрактов — три кита капитализма, однако конкуренция перестала быть войной всех против всех. Участники горизонтальных сетей и альянсов конкурируют между собой, но в то же время сотрудничают, поскольку имеют общую цель и добровольно передают друг другу право принятия решений по согласованному кругу вопросов *, осуществляя совместное инновационно-инвестиционные проекты. Для постиндустриальной экономики характерны кооперативная конкуренция и конкурирующая кооперация. К сожалению, российские предприниматели, как отметила министр Э. Набиуллина, конкурируют за доступ в кабинеты чиновников, а не за инновации.
Работы Нобелевских лауреатов Э.Остром и О.Уильямсона по теории управления общественными ресурсами, эволюции институтов коллективных действий и теории поиска (Нобелевская премия 2010 г.) опровергают тезис классической экономической теории о том, что конкуренция всегда приводит к единственно верному и наиболее эффективному результату. Это подтверждают данные о громадных различиях в цене одинаковых товаров и сроках их реализации, зарплате работников одинаковой квалификации и т.д. Выводы современной теории аукционов (Нобелевская премия 2007 г.) позволяют распределять товары с учетом не только совокупной выручки, но и ценности этих товаров для различных покупателей.
Постиндустриальная фирма представляет собой уже не только микроэкономическую (производство и реализация товаров и услуг), но и мезоэкономическую структуру (планирование и организация научно-производственного цикла на определенном сегменте рынка на базе долгосрочных контрактов). Это стирает традиционные грани между макро- и микроэкономикой, предполагает переход от отраслевой (по происхождению и методам обработки сырья) к сегментной специализации (по назначению продукции), от вертикальной (в составе иерархических структур) к горизонтальной интеграции (на сетевой и кластерной основе). Аутсорсинг и специализация на ключевой компетенции освобождают предприятия от вспомогательных и обслуживающих цехов, многих служб управления, что резко сокращает их средние размеры. ТНК оставляют за собой инжиниринг, стратегическое планирование, логистику, сборку конечной продукции и послепродажное обслуживание, поручая основные производственные процессы сотням и тысячам поставщиков из различных стран.
Принципиальные изменения в механизм конкуренции вносит система технологических нормативов и социальных стандартов, согласующих частные и общественные интересы. В отличие от советских ГОСТов они регламентируют не применение конкретных технологий, а использование общественных природных ресурсов, безопасность и надежность товаров и услуг, правила раскрытия информации, а также минимальный уровень материальных и социальных благ, гарантируемый каждому гражданину во всех регионах страны. В развитых зарубежных странах эти нормативы обязывают капиталистов даже в ущерб собственной прибыли сокращать ресурсоемкость производства и негативное воздействие на окружающую среду. В России из-за отсутствия таких нормативов накоплено свыше 2-х млрд тонн отвалов и свалок, нарушающих экологию.
5.Новая структура экономики и рабочих мест. Противопоставление «старой» и «новой» экономики неправомерно, а тезис о «ресурсном проклятии» опровергает опыт Норвегии, которая из бедной аграрной страны превратилась в мирового лидера по конкурентоспособности экономики, развитию человеческого потенциала и качеству жизни. Постиндустриальная экономика не вытесняет традиционные отрасли АПК, добывающей и легкой промышленности, а превращает их в высокотехнологичные и наукоемкие комплексы. Проклятие России состоит не в богатстве природных ресурсов, а в унаследованной от Византии и Орды абсолютистской и бюрократической традиции управления, при которой власть соединяется с собственностью (царь — хозяин земли русской) и не подконтрольна гражданскому обществу, провинции выделяются воеводам для кормления, а налог рассматривается как дань, а не основанная на социальном контракте плата за госуслуги. По оценке министра Э. Набиулиной (ИТАР-ТАСС 3.12.2010) цена этих услуг на 40%, а сроки их предоставления вдвое выше нормативных из-за обилия посредников. В России постоянно меняются законы, но веками сохраняются традиции.
Особое значение имеет обеспечение в новых условиях рациональной занятости населения. По данным специальных исследований лишь 10–15% граждан имеют предпринимательские и инноваторские способности. В США и ряде стран ЕС миллионы людей из поколения в поколение живут за счет социальных пособий. В России серьезную опасность представляет рост маргинальных социальных групп, преимущественно в малых городах, поселках, северных деревнях, людей, которые не работают и не учатся, а живут за счет пенсий старших сородичей, мелких краж, браконьерства и т.д. В частных охранных структурах занято по оценке МВД 900 тыс. человек — почти столько же, сколько в армии и больше, чем научных работников (500 тыс.) и преподавателей вузов (370 тыс.) вместе взятых.
Нобелевский лауреат Э. Фелпс считает, что сейчас нет времени на радикальное переустройство мировой экономики, поскольку далеко не решены текущие вопросы послекризисного развития (Газета.ру 21.12.2010). Однако проблема занятости не терпит отлагательств, людям уже недостаточно «хлеба и зрелищ». Число заключенных в России в 2010 г. по оценке Счетной палаты более, чем в 5 раз превысило уровень 1913 г. (1100 и 194 тыс.) при меньшем населении (142 и 175 млн чел.). Число убийств в расчете на 100 тыс. жителей (16) в России в 6 раз больше, чем в ЕС, и в 4 раза, чем в США (без учета 68 тыс. не опознанных в 2009 г. трупов и 50 тыс. исчезнувших без вести), несмотря на втрое большее количество полицейских. Из 1,5 млн выпускников вузов в 2010 г. лишь половина устроилась работать по специальности.
Как отметил В.В.Путин, государство не имеет права, не может и не будет ограничивать передвижение людей, но должно создать условия для наилучшего применения их талантов и способностей. Пока эти условия не созданы. Хотя абсолютный размер эмиграции из России сократился (1993 г. — 140 тыс., конец 1990-х гг. — по 100 тыс., 2000-е гг. — 55–65 тыс.), по данным В. Иноземцева (Известия 16.12.2010) 2 млн россиян имеют оформленные на выезд документы, 4 млн — вид на жительство, а 1,1 млн приобрели (70% после 2004 г.) недвижимость в Англии, Германии, Франции, Болгарии, Чехии, Польше, странах Балтии. Доля русских среди них выросла за эти годы с 20–25 до 70–75%. По данным Левада-Центра твердо намерены уехать 18–24% выпускников вузов и 30% предпринимателей. По оценке Всемирного банка Россия занимает лишь 123 место из 183 по условиям ведения бизнеса. По данным российской ФАС доля малого бизнеса в добыче полезных ископаемых в 2000–2010 гг. сократилась с 10 до 5%.
Занятость в постиндустриальной российской экономике должна базироваться на использовании ее стратегических конкурентных преимуществ (относительно высокий уровень образования и интеллектуального развития, богатство природных ресурсов, в т.ч. экологически чистых равнин, водных и лесных ресурсов, геополитическое расположение между экономическими центрами Европы, Азии и Америки.
К числу главных сфер занятости следует отнести глубокую переработку сырья, позволяющую получать конечную продукцию с высокой добавленной стоимостью. В России открыты самые крупные в мире месторождения редкоземельных металлов на Кольском полуострове и в Якутии, без которых невозможно производство электро- и гибридных автомобилей, атомной техники, солнечных батарей, топливных элементов, катализаторов, лазеров и т.д. Однако Россия не выпускает конечной продукции из этих металлов, Здесь доминирует 200 китайских фирм.
Россия может взять на себя разработку, производство и обслуживание высокотехнологичной мелкосерийной и индивидуальной продукции, разработку и дизайн массовой техники, решение особо сложных проблем в программном обеспечении с использованием современных разделов математики и алгоритмики. Примером может служить ФРГ, конкурирующая с Китаем по объему экспорта промышленной продукции, несмотря на несопоставимый уровень оплаты труда и социальных пакетов, а также калифорнийская компания «Эппл», разработавшая новые смартфоны и организовавшая поставку начинки для них из Ю. Кореи и Тайваня, а массовую сборку в Китае.
Массовой сферой применения высококвалифицированного труда в России может стать лесное, водное и сельское хозяйство, сфера услуг. Для нее характерны ярко выраженный внешний эффект, участие в производстве не только поставщика, но и потребителя, особая роль науки и культуры населения. Высокотехнологичное здравоохранение может стать важной частью региональной экономической интеграции. Сотни тысяч рабочих мест могут быть созданы в сфере логистики, туризма, непрерывного образования.
6.Новая роль государства. Либертарианцы предлагают прежде всего сократить долю госбюджета в ВВП (в развитых зарубежных странах и России она составляет 25–40%). Однако такая количественная оценка бессодержательна. Китай, где государство играет решающую роль в развитии экономики, имеет вдвое меньшую долю госрасходов в ВВП, поскольку там отсутствует всеобщая система пенсий и социального страхования, престарелых родителей обязаны содержать сыновья, из-за чего число мужчин благодаря избирательной семейной политике оказалось на 70 млн больше, чем женщин.
Постиндустриальное государство отличается не количественно, а качественно. Оно не должно заниматься добычей нефти и газа, перевозкой грузов, производством товаров и услуг, которые может выпускать частный бизнес. Его функция состоит в организации индикативного планирования, прогнозирования и программирования, государственно-частного партнерства, развитии и эффективном использовании общественных производительных сил, оказании общественно-важных услуг, которые невыгодны, слишком рискованны или недоступны для частного бизнеса. Из-за отсутствия законодательно установленных нормативов и стандартов госорганы выполняют в основном порождающие коррупцию разрешительно-надзорные функции. Многие из них избыточны, дублируют друг друга и могут быть переданы некоммерческим саморегулируемым профессиональным организациям. При этом гражданское общество выступит посредником между государством и рынком, определяя стоимость заключения и исполнения контрактов, что укрепит взаимное доверие на рынке.
Это государство будет основано не на представительной, а на непосредственной демократии, базирующейся на широком распространении современного интернета. Цифровое телевидение, электронная печать, широкополосный интернет открывают всем гражданам свободный доступ к безцензурной информации, что приводит к диверсификации массового сознания, создает новые возможности для реальной политической конкуренции.
7 .Культура как совокупность базовых ценностей и основанных на них норм поведения и взаимоотношений в обществе, на рынке, в труде и в быту до сих пор не входила в предмет экономических исследований, хотя отмечалось, что протестанская культура (культ труда как основы богатства, бережливости, уважения к закону и морали) сыграло особую роль в развитии индустриального капитализма. Среди успешных капиталистов в России было много старообрядцев, субкультура которых включала обязательную грамотность, трезвость, верность слову.
Специальные исследования показали, как отметил на Ярославском (2010) общественном форуме председатель международной социологической ассоциации В. Вьеворка, что западная культура переживает глубокий кризис. Снизилась самоидентификация европейцев как христиан, растет эгоизм и вседозволенность поведения, снижается доверие к религии и традиционным политическим партиям, чем пользуется радикальный ислам. По мнению его последователей мир спасет лишь всемирный халифат, создаваемый путем джихада с помощью радикалов-либералов, разлагающих цивилизацию «неверных» изнутри. Социологический опрос, проведенный по заказу журнала «Шпигель» в 2010 г. показал, что 88% немцев выступают за установление нового экономического порядка, отличного от современного капитализма по культуре и образу жизни, обеспечивающего социальную справедливость, бережное отношение к природе, развитие способностей каждого человека, а не только рост ВВП, хотя и не желают изменения существующего строя насильственным путем.
Советская культура призывала граждан бороться за счастье всего человечества, но не за благоустройство своего дома и семьи. Жизнь в военно-полевых условиях воспитывала терпеливость, нетребовательность, послушность, патернализм — упование на внешние силы, а не на собственную инициативу и предприимчивость. Не поддерживалась необходимая для инновационной культуры широта взглядов и строгое соблюдение технологических стандартов. Как говорил С.М. Киров, технически этого сделать нельзя, но по-большевистски мы сделаем. Слом советской культуры произошел не в результате восстания масс, иностранной оккупации или победы на выборах оппозиционной партии, а в результате действий руководителей с партийным и комсомольским билетом в кармане, которым и досталась большая часть «общенародной собственности». Это вызвало новые проблемы.
По данным всемирного исследования культурных ценностей World Values Survey (2010 г.) индекс счастья людей (в Великобритании этот показатель с 2011 г. измеряется официально) растет с увеличением ВВП только в самых бедных странах. Уже в среднеразвитых странах эта корреляция слаба, а в богатых — отсутствует, т.к. изменяется система базовых ценностей. Возможность реализации и развития своих способностей оказывается главным производственным активом и основным фактором развития и обновления производства. Постиндустриальная экономика ориентируется на удовлетворение социальных потребностей конечного пользователя. В России индекс счастья уже с 1980-х гг. оказался крайне низким в сравнении с реальными доходами из-за нарушения социальной мобильности в эпоху застоя и в переходный период. Со времен крепостничества и коллективизации жизнь научила россиян не афишировать своего благополучия, не связывать богатство с трудом (от трудов праведных не наживешь палат каменных), не проявлять особой активности, не инвестировать сбережения, не участвовать в фондовом и страховом бизнесе. Из-за этого в России до сих пор нет «длинных денег», необходимых для модернизации.
По данным исследования Левада Центра к 2011 г. 75% россиян не удовлетворены состоянием морали и нравственности, 44% считают, что за последние 10 лет оно ухудшилось и только 16% — что улучшилось. Наиболее острой проблемой россияне считают рост цен (75%), безработицу (56%) и бедность (46%), но 26% связывают это с кризисом культуры. Как отмечалось на заседании Общественной палаты РФ в декабре 2010 г. всепроникающая коррупция, разгульная жизнь ошалевших от денег олигархов и чиновников, отсутствие перспектив для приложения своих способностей у значительной части населения порождают культуру ненависти к «другим» нациям, командам, людям. Как заявил директор зарубежного инвестиционного фонда (ж. Эксперт 2010, №48) при создании новых рабочих мест в Китае местный руководитель спрашивает «Чем я могу помочь?», а в России «а что я буду с этого иметь?». Характерный для современного капитализма перевод всех ценностей и отношений на денежную базу не только антиморален, но и не соответствует условиям постиндустриальной экономики.
Российские миллиардеры не уступают американским по своим коммерческим талантам, но Б.Гейтс стал богатым благодаря созданию новой операционной системы, а не приватизации общественных ресурсов. Его компания зарегистрирована не в офшорной зоне и даже не в столице, а в небольшом городе, где дешевле земля и услуги. Налог на его доходы составляет 40, а не 13%, почти все остальное тратится на глобальные бесприбыльные инновационные проекты, а не на зарубежные спортивные команды, острова, яхты и виллы.
В Послании к Федеральному собранию (2009 г.) Д.А.Медведев провозгласил, что в ХХ1 веке Россия впервые в своей истории проведет ненасильственную модернизацию, основанную на демократических ценностях, развитии культуры и самореализации способностей каждого человека. Модернизация представляет собой социокультурный, а не технико-экономический процесс *, ее конечная цель — постиндустриальное общество, а промежуточные этапы должны быть связаны с достижением законодательно установленных социальных и экономических стандартов.
Модернизация и ее эффект: о чем спорят экономисты
Все страны в той или иной мере нуждаются в модернизации экономики, т.е. приведении экономической системы в соответствие с новыми, современными, постиндустриальными требованиями. Для того, чтобы представить обществу развернутую программу российской модернизации, необходимо ответить на некоторые спорные вопросы.
1. С чего начинается модернизация и какую роль при этом должно играть государство? В последнее время опубликованы работы, в которых обосновывается необходимость существенных изменений во взаимоотношениях власти и рынка *, демократии и модернизации *. По данным опроса Левада-центра (2010 г.) 61% россиян считают участие государства в развитии экономики недостаточным и только 5% чрезмерным. Ряд специальных исследований показал, что демократия играет решающую роль в модернизации, однако они не ответили на вопрос, что здесь причина, а что следствие. Мировой опыт показывает, что начинать следует с переустройства экономики и превращения среднего класса в господствующую силу общества, а не с выборных процедур и формирования множества партий. Это подтверждает опыт Ю.Кореи, Тайваня, Сингапура. По данным исследования группы «Циркон» (2010 г.) 42–47% россиян считают главным искоренение коррупции и сокращение числа чиновников и только 18% — выборность губернаторов.
Демократия, как отметил на Ярославском форуме Э. Валлерстайн, это процесс, а не единая застывшая догма, поскольку меняется и власть, и общество. Это не самоцель, а средство развития личности, создать универсальную демократию невозможно. Западная модель не является единственной, ее нельзя навязать в регионах, где еще не создана система социальной самоорганизации, позволяющая противостоять криминалу и подкупу. Это доказал печальный опыт Кущевского и других районов, где выборные руководители срослись с криминалом и даже создали успешные фирмы путем подавления и физического уничтожения конкурентов. В ряде регионов были избраны талантливые руководители, но через некоторое время местные ресурсы оказались в руках их ближайших родственников. Создание в Киргизии двухсот партий (в основном по родо-племенному признаку), драки в Верховной раде Украины и бесконечные выборы в Молдове не способствовали развитию экономики.
Парламентская форма правления оправдывает себя на западе, но привела бы к катастрофе современную многонациональную Россию. Как сказано в басне И.А. Крылова «Конь и всадник», «Сколь ни приманчива свобода, но для народа не меньше гибельна она, когда разумная ей мера не дана». Древняя Греция в свое время была образцом демократии, но ее погубили войны городов-государств, несмотря на общий язык, религию, Олимпийские игры и общего врага (персов).
Ни в одной стране мира инновационная экономика и ее ТНК не создавались без помощи и участия государства. Свободный рынок в условиях финансовой либерализации не порождает устойчивого спроса на нововведения. Вложение средств в инновации, как показали специальные исследования, малорентабельно и весьма рискованно. Главную выгоду получает не разработчик, а имитаторы. Новый технологический уклад не может быть создан без государственно-частного партнерства. По данным журнала «Шпигель» только одна треть немцев сейчас верит в самовосстанавливающую и инновационную силу рыночных механизмов. В то же время государство должно поддерживать конкуренцию. По данным ФАС приход одной дополнительной авиакомпании на российские маршруты снижает тарифы в среднем на 28,5%, а двух-трех компаний — на 36–39%.
2. Какой вариант модернизации наиболее рационален? В работах Д.А. Медведева * обоснован ненасильственный, комплексный и радикальный характер модернизации.
Производительность труда и, соответственно, среднедушевые доходы в США в три-четыре раза выше, чем в России. Однако обе эти страны живут лучше, чем это допускает эффективность их производства, они не в состоянии покрыть взятые на себя социальные обязательства, их пенсионные фонды находятся под угрозой. И США, и Россия допустили ликвидацию рабочих мест в легкой промышленности и других отраслях, где выпускаются стандартные товары, импортируют их из стран с более низкой оплатой труда.
Разница состоит в том, что США получают финансовую и технологическую, а Россия — природную ренту. По оценке Д. Львова18 разность между затратами на добычу и доходами от реализации природных ресурсов составляет 70% совокупного национального дохода России, доход на капитал 20%, а добавленная трудом стоимость готовых товаров и услуг — лишь 5%. США будут получать ренту, пока могут бесконтрольно эмитировать мировую резервную валюту и привлекать к себе ученых со всего мира. Сохранение в России природной ренты в ее нынешнем размере уже в среднесрочной перспективе маловероятно из-за снижения ресурсоемкости производства, исчерпания богатых месторождений, развития альтернативной энергетики и производства синтетических наноматериалов.
По данным Всемирного банка в 2000–2009 гг. душевой ВВП в России увеличился в рыночных ценах в 5,5 раз, средняя зарплата в долларовом выражении в 8,4, а средний размер пенсий в 7,5 раза. В 2010 г. был превышен докризисный уровень доходов, хотя ВВП достигнет этого уровня лишь в 2012 г. Исследование Левада-центра показало, что доля россиян, у которых не хватает денег на еду сократилось в 2001–2010 г. с 23 до 9%, хватает на еду, но не на одежду — с 42 до 27%. Выросла с 21 до 48% доля россиян, которым не нужно бороться за физическое существование своей семьи, поскольку у них хватает денег и на еду, и на одежду (но не на товары длительного пользования). С 6 до 16% выросла доля обеспеченных семей, доходов которых хватает на все, кроме недвижимости и современного автомобиля. Эти люди социально активны, представляют новую категорию потребителей и могут реально участвовать в модернизации экономики.
Однако Россия заняла последнее место среди крупных стран по темпам роста производительности труда и капитала. По данным журнала «The Economist» (14.11.2009 г., с.15) этот темп в 1990–2008 гг. составил в России в среднем 0,2%, в США — 1,2%, в Индии — 2,8% , в Китае — 4%. Рост благосостояния в России был достигнут за счет четырех основных факторов — роста доли экспортируемых природных ресурсов (в 1980–2009 гг. угля — с 5 до 35%, газа — с 10,7 до 28,8%, нефти — с 19,7 до 58,4%, леса — с 5,5 до 34%), роста среднегодовых це | |
|
