Logo Международный форум «Евразийская экономическая перспектива»
На главную страницу
Новости
Информация о журнале
О главном редакторе
Подписка
Контакты
ЕВРАЗИЙСКИЙ МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНО-АНАЛИТИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ English
Тематика журнала
Текущий номер
Анонс
Список номеров
Найти
Редакционный совет
Редакционная коллегия
Представи- тельства журнала
Правила направления, рецензирования и опубликования
Научные дискуссии
Семинары, конференции
 
 
Проблемы современной экономики, N 4 (36), 2010
ФИЛОСОФИЯ ЭКОНОМИЧЕСКИХ ЦЕННОСТЕЙ
Смирнов И. К.
профессор кафедры экономической теории Санкт-Петербургского государственного университета,
доктор экономических наук,
заслуженный деятель науки Российской Федерации


Предмет и логика экономики знаний
В статье рассматривается логика формирования предмета экономики знаний, образование субъекта познания как лица, личности и гражданина, дуализм интеллектуальной собственности
Ключевые слова: сознание, познание, знание, разум, образование, интеллектуальная собственность

В постиндустриальном обществе знания приобретают определенность экономического блага и ресурса, образуют систему специфических хозяйственных отношений, которую можно назвать экономикой знаний. Наука, или система знаний об экономике знаний находится в начальной стадии своего формирования, в стадии становления. В таком же состоянии пребывает и исследование предмета этой науки.
Начало в науке, как известно, трудно, тем не менее, исследование ее предмета начинается именно с него. Определение предмета экономики знания следует начать с простейшего (начального) понятия знания вообще. Это определение является самым большим из всех возможных по объему и самым бедным по своему содержанию.
Абстрактно-всеобщее понятие знания есть не что иное, как идеальное присвоение субъектом (делание своим, собой) окружающей его действительности и самого себя. Если любое знание в элементарной форме является присвоением, то экономическое знание представляет собой знание о знании как присвоении, т.е. как отношении собственности
Структура экономического знания определяется, таким образом, системой отношений собственности и, прежде всего, собственности интеллектуальной.
Содержание и форма знания, могут быть достаточно полно поняты и определены только тогда, когда оно рассматривается не просто как готовый, непосредственно данный результат, а как результат, взятый вместе с процессом его становления, развития и реализации, т.е. как движение.
Самым эффективным методом исследования социально-экономических явлений в их изменении является универсальный диалектический метод, различающий начало движения, его развертывание и результат, где начало есть неразвитый результат, а результат — развитое начало.
Диалектический метод не есть нечто внешнее по отношению к предмету как инструмент или способ его познания. Он является осознанием формы внутреннего самодвижения содержания предмета. Метод имманентен предмету исследования. Он — единство объективного (форма внутреннего самодвижения содержания) и субъективного (осознание этой формы) Овладеть методом значит осознать содержание предмета исследования в его самодвижении, и наоборот — осознание содержания предмета означает овладение методом его исследования.
В диалектической логике движение вперед является в то же время возвращением назад к началу и его утверждением на новом уровне.
Прежде чем осуществить идеальное присвоение чего-либо в форме знания о нем субъект должен обладать способностью к этому, т.е. обладать сознанием и самосознанием.
Схематично движение знания можно представить следующим образом: со-знание — по-знание — знание. Знание как результат движения снимает приставки «со» и «по», проглатывает их и содержит в себе в снятом виде. Оно возвращается в сознание как свое начало, обогащает его и продолжает на новом витке бесконечное спиралеобразное движение. Возвращение знания в сознание можно было бы назвать о-сознанием. Осознанное — это возвратившееся в себя сознание.
Сознание вообще представляет собой такое отношение субъекта к объекту, когда первый стремится познать второго. Оно как начало непосредственно содержит в себе в неразвитом виде, в зародыше познание и знание. Сознание есть стремление и способность знать или потенциальное знание, подобно тому, как рабочая сила является способностью к труду или потенциальным трудом.
Некоторые исследователи, обращаясь к термину «со-знание»« трактуют его как единичное (индивидуальное) знание, которое приобретается совместно с другими, т.е. как опосредствованное знание. С этим трудно согласиться, поскольку опосредствование индивидуального сознания другими означает процесс познания и превращение сознания как потенциального знания в реальное.
В познании как деятельном сознании нет ничего чего бы не было в последнем. Знания, содержащиеся в сознании в неразвитом виде, иногда называют врожденными знаниями, или идеями. Познание поэтому начинается с этих неразвитых знаний и выражается в их развитии через опосредствование.
Сознание как субъектно-объектное отношение в самом начале движения знания определяет себя, прежде всего, как простое только к самому себе относящееся тождество. Но тождество всегда есть тождество чего-то с чем-то, тождество различий. Соотносящееся только с самим собой внутри себя сознание представляет простое тождество всеобщности субъекта и объекта познания.
На поверхности явлений субъект (абстрактное «я») и абстрактный объект противостоят друг другу внешним образом. Однако, это только видимость. По своему понятию «я» — это абстрактно всеобщая единичность. «Я» как всеобщая единичность отрицает все другие «я» как «не я». Но эта его отрицательность становится его определенностью, его моментом и наоборот, «я» становится определенностью, моментом «не я»
Определение абстрактно всеобщей единичности составляет бытие «Я» Оно отличается от самого себя как всеобщности, абстрагированной от всякой определенности. Поскольку субъект полагает себя как другого, как свою противоположность, т.е. как объект, последний перестает быть для него чисто внешним. Он трансформируется в предмет, который в одно и то же время находится внутри субъекта и вне его Отношение «я» внутри самого себя к себе как предмету познания становится сознанием самого себя, самосознанием.
В диалектической логике различаются следующие этапы самодвижения сознания: 1) сознание вообще или «чистое» сознание, обладающее предметом как таковым; 2) самосознание, для которого предметом является «я» или сознание; 3) разум или единство сознания и самосознания находящего выражение в созерцании субъектом содержания предмета как самого себя и себя самого как определенного в себе и для себя [1].
В развивающемся «чистом» сознании различаются ступени чувственного, воспринимающего и рассудочного сознания.
Деятельность сознания начинается с чувственного, непосредственного восприятия. Чувство первоначально представляет собой простую аффекцию единичного субъекта, который еще как бы не отделился от объекта. Это — подсознательная, определенность в субъекте. Развиваясь чувственное сознание дает возможность субъекту утверждать, что объект есть и что он обладает рядом свойств, например запахом, вкусом, цветом и т.д.
Чувственное сознание уступает место сознанию воспринимающему, Субъект отделяет себя от объекта и воспринимает последний как нечто внешнее. В процессе восприятия (ощущения, созерцания), чувственные определения превращаются в отделенный и в то же время зависимый от субъекта предмет.
Непосредственное созерцание внешнего субъекту объекта рефлектируется внутрь познающего. Воспринимающее сознание становится рассудочным.
Рассудок есть способность мысленно определять познаваемое. Его содержание образуют категории — мысленные определения бытия, образующие внутреннее единство многообразия созерцаний и представлений. Он отличает существенное от несущественного и познает необходимость и законы явлений [2].
Таким образом, содержание активного сознания выступает первоначально не в форме мысли, а в форме чувства, созерцания, представления. Когда последние уступают место мыслям, категориям, понятиям непосредственное, обыденное сознание уступает место сознанию опосредствованному.
Мыслить — значит опосредствовать непосредственное, обобщать. Между чувственным и мысленным познанием не существует непреодолимой границы. В мышлении нет ничего, чего бы не было в чувстве, и наоборот — в ощущении нет ничего, чего не было бы в интеллекте. Действительно, уже представление есть не что иное, как чувства, созерцания, желания и т.д., которые сознаются, т.е. это — переход от чувственно-конкретного к мысленно-конкретному. Тем не менее, между чувственным и мысленным познанием имеются существенные различия.
Мысленное являет себя в активном сознании, прежде всего, в виде образа. В отличие от ощущения и созерцания, которые предполагают непосредственную наличность предмета, образ не связан с этой наличностью. Он, конечно, имеет свое начало в чувственной сфере, но снимает его через осмысление.
Образ есть достояние познающего субъекта, принадлежит ему; но первоначально он еще не имеет однородности с субъектом, так как еще не стал предметом его мысли. Между ним и субъектом все еще остается отношение, согласно которому первый представляет собой только нечто внутреннее ,тогда как второй остается для него внутри него чем-то внешним. Имея. в тайниках своей памяти множество «дремлющих» образов, субъект еще не в состоянии произвольно «пробуждать» их. Случайно время от времени они просыпаются, но их нельзя вызвать. Следовательно, образы только формально являются самостью, собственностью субъекта.
Образ как внутреннее субъекта приобретает реальное внешнее выражение (наличное бытие) через язык. Последний состоит из внешних знаков и звуков, образующих слова, посредством которых мы и сообщаем то, что думаем, чувствуем или ощущаем. Слова — это знаки мыслей. Для этих знаков письмо в свою очередь дает знаки, составляемые из букв. Оно позволяет нам сообщать свои мысли, не прибегая к разговору. Язык умерщвляет чувственный мир в том виде, каков он непосредственно, а слово заменяет образ.
Язык дает познаваемому имя. Имя вещи и сама вещь — разные. Так имя «Осел» представляет собой нечто совершенно иное, нежели само чувственное животное. Мир природы на этой ступени развития сознания уже не есть царство образов, внутренне снятых, у которых нет бытия, но есть наличное множество имен.
Озвученный и получивший имя образ перерастает в представление. Оно выступает как образ, поднятый до уровня мысли и получивший форму всеобщности.
Представление находится в постоянном колебании между непосредственным чувственным содержанием и мыслью. Поэтому, как заметил Гегель, в повседневной жизни представление и мышление путают друг с другом. В первоначальном, элементарном представлении чувственное, случайное, несущественное в вещи соседствует с существенным. «Созерцая, мы имеем перед собой единичные предметы. Мышление соотносит их друг с другом, иначе говоря, сравнивает их. Сравнивая, оно отмечает общее между ними, а то, чем они отличаются друг от друга, опускает и, таким образом, получает всеобщие представления» [3].
Важным этапом нашего познания является опыт. Его следует отличать от простого восприятия. Содержанием последнего является только какой-нибудь один предмет, который случайно сейчас может быть таким, в другой раз — другим. Если же я повторяю восприятие и при повторении замечаю и удерживаю то, что во множестве изменяющихся восприятий остается неизменным, то это и есть опыт. Главное содержание опыта — неизменное в изменяющемся явлении, т.е. законы. Однако в содержание опыта входит только всеобщность познаваемого явления, но не его необходимость.. Опыт учит только тому, что нечто происходит или существует вот так — то и так, но еще не учит основаниям, тому, почему это происходит... Опыт учит, следовательно, только тому, каковы предметы, а не тому, какими они должны быть [4].
Воспринимающее сознание определяет в качестве своего предмета сущность вещей. Здесь единичные вещи рассматриваются в отношении ко всеобщему. Однако, это отношение, дающее возможность постичь связь вещей, еще не выражает истинного единства единичного и всеобщего. Множество единичностей еще не сведено к единообразию многообразного. Снятие многообразия чувственного достигается на стадии рассудочного сознания, которое дает возможность знания законов явлений как сущности, всеобщности единичностей. Но чистое, абстрактное сознание на этой стадии самодвижения лишь приближается к своей истине, которая есть самосознание.
Для того чтобы знать что-то о внешнем ему мире субъект должен убедиться в своей достоверности, знать, что он есть и что он способен знать, т.е. должен знать свое сознание, обладать самосознанием
Как сознание сознания самосознание — простое тождество с самим собой
Определенное таким образом самосознание абстрактно, Оно есть первое отрицание непосредственности сознания. В своем дальнейшем движении самосознание достигает такой ступени, когда сознание присутствует в нем не рядом с ним, а растворяется в нем, становится его моментом, им самим. Это отрицание отрицания самосознанием знания становится его утверждением
Таким образом, самосознание проходит три ступени развития:
Первая из этих ступеней раскрывает перед нами непосредственное, прямо с самим собой тождественное и в то же время — в противоречии с этим отнесенное к внешнему объекту единичное самосознание. Будучи так определено самосознание есть достоверное, но еще не истинное знание о себе самом как о сущем ни
На второй ступени субъективное «я» получает определение другого «я» и таким образом возникает отношение одного самосознания к другому самосознанию, а между ними возникает процесс при-знания. Здесь самосознание не есть уже более единичное, в нем начинает осуществляться единение единичности и всеобщности.
На третьей ступени снимается инобытие противопоставленных друг другу особенностей. Оставаясь в своей особенности самостоятельными они в то же время становятся тождественными как всеобщности. Осуществляется всеобщее самосознание [5].
Движение самосознания состоит в том, чтобы реализовать свое понятие и полностью осознать себя. Самосознание является, поэтому деятельным. Оно снимает инобытие предметов и отождествляет их с собой, отчуждает само себя и тем самым сообщает себе предметность и наличное бытие. И то и другое представляет собой одну и ту же деятельность. Быть определенным для самосознания значит самому определить себя. Оно само себя порождает как предмет. Обе стороны самосознания, полагающая и снимающая, непосредственно соединены друг с другом.
Достигая в своем саморазвитии третьей ступени (всеобщего самосознания) самосознание отрицает себя, перестает быть самосознанием в собственном или узком смысле этого слова, ибо к самосознанию как таковому и относится как раз стремление прочно держаться особенности нашей самости. Через снятие этой особенности самосознание становится разумом и знанием как знанием.
Между рассудком и разумом существует следующее различие: предметом разума является нечто в-себе- и- для- себя- определенное, тождество содержания и формы, всеобщего и особенного; предмет рассудка, напротив, распадается на форму и содержание, на всеобщее и особенное, на пустое в-себе и на извне приходящую к нему определенность. В рассудочном мышлении содержание равнодушно к своей форме, тогда как в разумном, или позитивном познавании содержание из себя самого порождает форму.
Исследование предмета на рассудочном уровне предполагает его расчленение на части, признаки, срезы и т.д. (анализ). Определение предмета как обратный процесс представляет собой перечисление признаков, внешнее механическое соединение частей (синтез) И в первом и во втором случае отдельные определения и их соединения не в органическую систему, а в механический агрегат суть абстракции конкретного предмета, односторонние определения. Рассудочное мышление имеет, таким образом, дело с абстракциями как застывшим процессом, как с чем-то неподвижным, ограниченным, обособленным, признающимся самостоятельно существующим. Эти пустые, голые абстракции — предмет и материал обычной или формальной логики.
Односторонность и ограниченность рассудочного мыщления преодолевается, снимается разумным мышлением, разумом. Последний представляет собой единство знания о предмете и о себе, т.е. единство сознания и самосознания, объективного и субъективного.
Разум называется негативным, диалектическим, так как он показывает переход всякого определения рассудка в свою противоположность. Это диалектическое проявляется либо тогда, когда относительно предмета высказываются два противоположных суждения, либо тогда, когда показывается, что какое-либо рассудочное определение отрицает, упраздняет себя внутри себя. Таким образом, на уровне диалектического, или отрицательно-разумного мышления определения обнаруживают в самих себе отрицание себя, т.е. отрицание себя как пустой абстракции, как простого положительного тождества, результатом чего является имманентный переход одного определения в другое, их подвижность, гибкость, текучесть.
Положительно-разумное мышление отрицает отрицание предыдущих определений, восстанавливая тождество. Но это уже не простое, формальное, абстрактное тождество, а конкретное как единство различенных определений, единство противоположностей.
В отличие от рассудочного, разумное мышление имеет дело не с предметом как только застывшим процессом, но и с собственно процессом. Снимая формальную логику, диалектическая логика признает право и заслугу рассудочного мышления и в теоретической и практической областях, так как никакая прочность и определенность знания, невозможны без помощи рассудка.
Рассудочное мышление является необходимой ступенью познания, а формальная логика — моментом логики диалектической.
Полагающее себя через отрицание инобытия самосознание, является практическим в отличие от теоретического.
Теоретическое самосознание начинает с отношения к налично существующему, данному нам, внешнему объекту и превращает его в некоторое представление. Практическое же самосознание, напротив, начинает с внутреннего определения, которое называется решением, намерением, а затем превращает внутреннее во внешнее существующее, сообщает ему наличное бытие. Это превращение внутреннего определения в нечто внешнее называется практической деятельностью.
Практическая деятельность в такой же мере есть и преобразование непосредственно данных предметов внешнего мира. При постройке здания, например, видоизменяются грунт, камни, лес и прочие строительные материалы. Вид этих внешних предметов подвергается изменению. Их соединяют совершенно иначе, чем они были соединены прежде. Это изменение подчиняется определенной цели, а именно проекту дома, с которым как с чем–то внутренним и приводятся в соответствие внешние предметы.
Истинное самосознание есть единство самосознания теоретического и практического.
Развертывание самосознания как субъектно-объектного отношения изменяет не только предмет, но и субъект познания.
В отношении человека как индивида к самому себе различаются две его стороны: единичность и всеобщая сущность. В связи с этим его самоцелью является как физическое самосохранение, так и возвышение своего отдельного существа до своей всеобщей природы — образование себя.
Таким образом. движение самосознания на уровне разума представляет собой образование человека.
Образование человека можно представить как движение его от субъекта к лицу, личности и гражданину, члену религиозной общины.
В своем простейшем определении субъектом является всякое живое существо. Активность человека как только субъекта заключается в физическом сохранении им самого себя. Начинающее мыслить живое существо становится лицом (Homo sapiens). Мысля объект, субъект лишает его всего чувственного и превращает в свою мысль, в нечто существенное и непосредственное свое достояние. Идеально присваивая окружающий его мир, человек образовывает себя теоретически.
Благодаря теоретическому образованию человек поднимается от партикулярного знания незначительных вещей своего окружения ко всеобщему знанию, благодаря которому он достигает общности знаний с другими людьми, овладению предметами всеобщего знания. Опровержение видимости окружающего, нахождение в нем разумного (доброго, вечного) — это и есть теоретическое образование
Теоретически необразованный Человек не идет дальше непосредственного созерцания. Далеки до истины и знания на уровне здравого смысла, на уровне рассудочного мышления. Истинное знание обретается только на уровне разума.
Лицо становится личностью, когда внутреннее, идеально присвоенное им становится внешним, реальным в результате его практической деятельности, когда отношение к этому внешнему определяет себя в качестве отношения собственности. Собственность выступает как наличное бытие личности.
Практическое образование требует, чтобы человек, удовлетворяя свои естественные потребности и влечения, проявлял благоразумие и соблюдал ту меру, которая лежит в границах их необходимости, т.е. необходимости самосохранения. Для этого он должен быть способен выйти из естественного, быть свободным от него. Он должен соответствовать своему призванию, т.е. своей собственности; как часть и всего созданного людьми. Имея призвание, человек приобщается к всеобщему и принимает в нем участие. Он должен также быть способен не только к тому, чтобы ограничить удовлетворение своих потребностей пределами необходимости, но и к тому, чтобы принести его в жертву более высоким обязанностям.
Решающее значение в практическом образовании имеет труд. Он и есть обуздание влечения. Сущность труда как практического сознания состоит в объективизации субъекта и субъективизации объекта. Участвуя во всеобщем труде и тем самым в создании всеобщего предмета, человек опредмечивает, создает, образует себя, узнает и познает себя в инобытии как чем-то отличном от его особенности, его единичности.
Образование как приобретение теоретических и практических знаний — сложный диалектический процесс формирования самого знания, соотношения знания непосредственного и опосредствованного, конечного и бесконечного, правильного .достоверного, истинного, ложного и т.д. Знания, которые являются результатом деятельности сознания многих поколений, сложнейших опосредствований могут представляться непосредственными тому сознанию, для которого они сделались привычными. В уме каждого образованного человека непосредственно наличествует много всеобщих точек зрения и основоположений, которые порождены многократным размышлением и долгим всеобщим жизненным опытом человечества Умение, которым мы обладаем в какой-нибудь области знания, искусства, технологии , иной практической деятельности в значительной степени определяется тем что оно является выражением такого рода знаний, которые мы имеем непосредственно в своем сознании. Во всех этих случаях непосредственность знания не только не исключает его опосредствования, но даже, наоборот, они так связаны друг с другом, что непосредственное знание представляет собой как раз продукт и результат знания опосредствованного[6]. Само мышление есть опосредствование через снятие опосредствованности, а отрицание отрицания определяет себя как утверждение, т.е. принимает форму непосредственного.
Сознание как мышление стремится положить себя во вне, сообщить себе наличное бытие.. Это влечение получает определение воли. Абстрактная воля абстрактного лица отрицает любые ограничения, становясь бесконечной свободной волей, или просто свободой. Отрицающая всякие ограничения негативная свобода (свобода от) как всеобщность одностороння, а потому — неистинна. Однако, отрицание ограничений есть приобретение определенности свободы как особенности, ее положительность (свобода для). Как и первая дефиниция, эта определенность свободы одностороння, неистинна.
Каждое самосознание знает себя как всеобщее — как возможность абстрагироваться от всякого определенного и как особенное с определенным предметом, содержанием, определенной целью. Однако оба эти момента — лишь абстракции; конкретное и истинное (а все истинное конкретно) есть всеобщность, имеющая своей противоположностью особенное, которое посредством рефлексии в себя уравнено со всеобщим. Это единство есть единичность, но не в своей непосредственности как единица, как единичность в представлении, а по своему понятию, или, другими словами, эта единичность по существу не что иное, как само понятие.
Таким образом, свободная воля представляет собой движение непрерывно полагающее и снимающее в одно и то же время в одном и том же отношении свои границы.
Воление как приобретение идеальной собственностью человека наличного бытия не только овеществляется, но и реализуется в поведенческих, правовых, моральных и нравственных отношениях. В этих волевых сознательных отношениях личность приобретает определенность гражданина.
Исходной точкой абстрактного права является воля, под которой, как уже было отмечено, понимается мышление, перемещающее себя во вне, в наличное бытие. Сторонами правового отношения являются правомочие (субъективная, особенная воля) и обязанность (объективная, всеобщая воля.). Эти стороны существуют рядом друг с другом и не переходят своих границ.
Философское же противостояние правомочия и обязанности представляет собой диалектическое отношение. Правомочие содержит в себе обязанность, как единичное содержит в себе всеобщее, а обязанность присутствует в правомочии как его момент. Имея каждый в самом себе свою противоположность, правомочие и обязанность непрерывно переходят друг в друга. В результате этого перехода образуются отношения морали и нравственности. Под моралью следует понимать субъективную свободную волю, положенную как всеобщность, но принадлежащую субъекту как его «в себе». Мораль не соотносится со всеобщностью (обязанностью) как с внешним и реализуется не в результате внешнего принуждения, предписаний внешнего авторитета, как это имеет место в правовом отношении, а как самополагание, как внутренняя необходимость, внутренняя обязанность. Если правовое отношение предполагает противоположение ряда людей как носителей правомочий и обязанностей, то моральное отношение содержит это противоположение в самом человеке. В своей моральной свободе он и раб, и господин самого себя. Законом морали является автономия воли индивида.
Мораль не только как всеобщая воля в себе, в потенции единичного субъекта, но и как для себя всеобщая воля, имеющая непосредственную общую и всеобщую действительность, становится нравственностью или нравственной жизнью. Таким образом, нравственность — это мораль, ставшая всеобщей нормой поведения. Законом нравственности можно считать категорический императив Канта, гласящий: «...поступай только согласно такой максиме, руководствуюсь которой ты в то же время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом ... поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице и в лице всякого другого так же как к цели и никогда не относился бы к нему только как к средству». В соответствии с этим законом формулируются критерии справедливости, оптимизации социальных и экономических систем.
Нравственная жизнь находит выражение в отношениях семьи, гражданского общества и государства. С позиций нравственного сознания гражданское общество, как всеобщность, различающая в себе множество единичностей и особенностей, где каждый для себя цель а все остальные — средство реализации этой цели, безнравственно. Понимание собственности как волевого нравственного отношения дает основание определять государственную собственность не просто как имущество государства, а как государственную волю, выражающую волю народа и каждого гражданина как его всеобщность.
Сознание как определенное волевое отношение субъекта к объекту ограничено, конечно. Следует различать конечность в чувственном сознании, в рефлексии и в действительности.
Чувственное сознание представляет собой отношение одного единичного природного (субъект) к другому единичному природному (объект) Конечность того и другого и, следовательно, их отношения находит выражение в своей ничтожности, гибели, смерти.
В рефлексивном, мысленном сознании снятие конечности не означает ее ничтожности. Здесь конечное отрицается своей противоположностью — бесконечностью. В этом противоположении конечное ограничивается бесконечным, а бесконечное конечным. Но ограниченное бесконечное уже не бесконечно. В своей границе, которую они непрерывно переходят, предполагая и отрицая друг друга, конечное есть в то же время бесконечное, а бесконечное — конечное. Ликвидируя эту границу утверждением, что безграничное не ограничено, мы тем самым утверждаем, что не ограничено и конечное. В абсолютном противоположении, где каждая противоположность является противоположностью самой себя, конечное и бесконечное, исчезая друг в друге, образуют единство, в котором они лишь моменты.
Будучи достоянием образованного гражданина в действительной хозяйственной жизни знания приобретают специфическую определенность экономического блага товара и и собственности
Эта специфика далеко не всегда учитывается действующей отечественной системой прав собственности, экономической наукой и хозяйственной практикой.
Гражданский кодекс Российской Федерации предоставляет правовую охрану только вещным (материальным) результатам интеллектуальной деятельности На знания как таковые (идеальные) правовая охрана не распространяется. Они либо не признаются результатом интеллектуальной деятельности, либо признаются не достойными правовой охраны. В кодексе называются 16 видов результатов интеллектуальной деятельности и приравненных к ним средств индивидуализации юридических лиц товаров, работ, и услуг предприятий. К ним относятся: произведения литературы, науки и искусства; программы для электронных вычислительных машин; базы данных; исполнения; фонограммы; сообщение в эфир или по кабелю радио или телепередач (вещание организаций эфирного или кабельного вещания); изобретения; полезные модели; промышленные образцы; селекционные достижения; топология интегральных микросхем; секреты производства (ноу-хау) фирменные наименования; товарные знаки и знаки обслуживания; наименования мест происхождения товаров; коммерческие обозначения.
Перечисление правоохраняемых результатов интеллектуальной деятельности не лучший способ их спецификации. Если труд изначально представляет собой целенаправленную сознательную деятельность, то любой его продукт в конечном счете является результатом интеллектуальной деятельности Следовало бы определить сущностный, родовой признак тех результатов, которые находятся под защитой права.. Таковым могли бы быть степень новизны, оригинальности или уникальности. продуктов интеллектуальной деятельности.
Знания как результат теоретической деятельности идеальны, хранятся в памяти человека и являются его исключительной собственностью. Но с момента их объективизации (материализации) в результате практической деятельности они становятся объектом собственности не только их создателя, но и других. В этом обнаруживает себя дуализм интеллектуальной собственности.
В основе этого дуализма лежит противоречивость самосознания, где познающий в одно и то же время в одном и том же отношении есть и субъект и объект а само сознание внешне различается как теоретическое и практическое.
Дуализм интеллектуальной собственности находит формальное выражение в правовых нормах.
Правообладатель нематериального предмета интеллектуальной собственности является его собственником, но он может не быть собственником объекта, в котором этот предмет воплощен. Предмет интеллектуальной собственности всегда идеален, поскольку он рефлектирован в субъект, объект же противостоит ему как извлеченное из него.
В ст. 1227 Гражданского кодекса Российской Федерации записано:
«1. Интеллектуальные права не зависят от права собственности на интеллектуальный носитель (вещь) в котором выражены соответствующий результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации.
2. Переход права собственности на вещь не влечет переход или предоставление интеллектуальных прав на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации, выраженные в этой вещи»
Если исходить из буквального толкования этой статьи, то автор неизданного рукописного литературного произведения един в двух ипостасях: как собственник своей теоретической деятельности и деятельности практической. Первый вид собственности называется интеллектуальным правом (как будто бы бывает право не интеллектуальное), а второй — правом на интеллектуальный носитель. Юридическое безмыслие проявляется во втором случае в том, что провозглашается право на носитель без носимого. Когда автор передает свою рукопись в издательство он на время отчуждает носителя вместе с носимым. После издания книги рукопись и интеллектуальное право возвращаются к автору. Но у издателя остаются книги, которые он продает книжному торговцу. Что он продал? Книгу как материальный объект, или носитель без носимого? Наконец книга приобретается читателем. Покупая ее, он платит и за переплет и за бумагу и за труд издателя, редактора и типографских рабочих, но главным образом за произведение, материализованное в этой книге. Он может приобретенную книгу продать, подарить кому-либо, или просто выбросить, если она утратила для него всякую ценность. На всем этом тернистом пути произведения его автор остается обладателем интеллектуального права, права собственности на рукопись произведения. Он, конечно, может продать рукопись и остаться только с интеллектуальным правом. Издатель и покупатели книг владеют и пользуются материализованном в ней идеальным, но они не могут его отчуждать, т.е. не могут стать собственниками, лишив автора произведения авторства. Покупатель книги или компакт-диска не имеет права тиражировать купленное с целью наживы. В этом усматривается нарушение интеллектуального права и права на материальный носитель идеального.
Основным принципом правовой охраны произведений литературы, науки и искусства является принцип автоматической охраны, т.е. авторское право на такое произведение возникает в силу самого его создания, не требует выполнения дополнительных формальных действий от обладателя авторских прав: если обратное не доказано обладателем исключительного права считается лицо, указанное на товаре, в котором воплощен объект авторского права.
Личное неимущественное (также называемое моральным) право неотчуждаемо от личности творца, в то же время как исключительные (экономические) права интеллектуальной собственности могут быть переданы иным лицам по закону или договору. Например, исключительные права могут наследоваться или переходить к работодателю автора в том случае, если работодатель оплачивает работнику именно создание произведения. Такие произведения носят название служебных результатов интеллектуальной деятельности, и определяются как творческий результат, который создан им в связи с выполнением своих трудовых обязанностей автором.
Полное понятие собственности, как известно, включает помимо владения объектом его потребление и отчуждение
В сегодняшней России правовая защита распространяется на материальные результаты интеллектуальной деятельности, а не на сами знания. Знание выступает как социальный феномен.
Оно как отношение субъекта и объекта становятся объектом интеллектуальной собственности тогда, когда присвоение человеком окружающей его действительности и самого себя в форме знаний опосредствуется потреблением и отчуждением.
Потребление знаний составляет процесс теоретического образования личности. Рождение нового знания, его производство является творческим процессом, в ходе которого создается нечто, чего раньше не существовало. В то же время производство нового знания является потреблением знания уже существующего.
В соответствии с широко принятой точкой зрения, знание отчуждается, передается от одного субъекта к другому в виде информации. Несмотря на распространенность этого термина, он не может претендовать на общепризнанность. Понятию « информация» нет общепризнанного определения. Мы считаем, что информация — это момент формирования, производства знания. Отчуждая, передавая свои знания другому, субъект, однако, не перестает быть их собственником. В этом особенность знания как объекта интеллектуальной собственности.
Специфика производства экономических знаний определяется особенностями предмета познавательной деятельности и экономического мышления. Произведенные знания становятся специфическим экономическим благом, ресурсом и элементом инфраструктуры.
Производство и распространение знания обеспечивается, прежде всего, через систему обучения, информационно-компьютерных технологий. Традиционная концепция обучения и образования, базирующаяся на передаче суммы знаний, в современных условиях сменяется концепцией, выдвигающей на первый план формирование ключевых компетенций обучающихся на основе их самостоятельного творчества. Но компетенция и есть единство теоретического и практического знания.
Распространение знаний вообще и преподавание в частности представляет по своему назначению и содержанию не только творческий процесс рождения, и повторения (тиражирования) уже известных знаний, но и их усвоения Знания как продукт познания, мышления могут быть восприняты другими только через их мышление. В этом заключается содержание обучения. Знания как волеизъявление отчуждаются в одном содержании и форме и присваиваются другими, становятся их собственностью благодаря их волеизъявлению, могущему изменить содержание и форму усваиваемого. Отчужденное одним и присвоенное другим знание есть результат волеизъявления передающих и воспринимающих, результат их общего мышления.
Восприятие институтов образования как учреждений социальной или непроизводственной сферы меняется осознанием новой модели образования, понимаемой как основы развития сферы производства, создающей решающий элемент капитала. Знание как особенность и всеобщность образованной личности приобретает определенность конкретного и общественного экономического блага, или всеобщего имущества. Если это так, знание как таковое должно обладать ценностью и ценой.
Ценностью знания, на наш взгляд, является его всеобщность, находящая выражение в его истинности
Истина конкретна в том смысле, что она всегда определена и является единством различенного, субъективного и объективного, противоположностей. Она есть движение к абсолютному знанию и каждая ступенька в этом ее движении есть единство истинного и ложного.
В соответствии с триадичностью диалектического движения понятие истины проходит три ступени.
На уровне рассудочного мышления истина понимается как согласие представления о предмете с ним самим. Определенная таким образом — она лишь истина в себе или правильность.
Вторым определением истины является соответствие ее предмета своему понятию. Истина на этой стадии своего развертывания называется достоверностью.
На уровне разумного мышления истина означает не только согласие некоторого предмета с внешним ему понятием о нем, а согласие некоторого содержания с самим собой. Все конечные вещи имеют в себе неистинность, поскольку их существование не соответствует их понятию всеобщего, бесконечного. Такие вещи, в конце концов, погибают. Истинным признается содержание, поскольку оно опосредствовано не чем-то другим, не ограничивается этим другим, но опосредствуется самим собой и есть, таким образом, в одно и то же время в одном и том же отношении опосредствованное и непосредственное соотношение с самим собой. Примером истинного знания о стоимости является капитал как самовозрастающая стоимость. Здесь стоимость и цель, и средство самой себя, т.е. самоцель.
Существует достаточно большое количество способов денежной оценки интеллектуальной собственности, а точнее, интеллектуального капитала фирмы. Для оценки интеллектуальной собственности на практике применяются методы, схожие с методами оценки материальной, недвижимой собственно­сти — рыночный метод (сравнительный), затратный метод (оценка тех ли иных видов затрат, связанных с объектом собственности), доходный метод (расчет приведенной стоимости прогнозируемых поступлений от объекта собственности).
Эффективное производство и потребление знаний предполагает не только соответствие их содержания, структуры и формы общественным потребностям, но и государственное регулирование в инновационной сфере, направленное как на обеспечение производства и распространения знаний, так и на стимулирование процесса их усвоения, поддержку развития рынков знания.


Литература
1. Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. Т.3. — М., 1977. — С. 223–224.
2. Гегель Г.В.Ф. Работы разных лет. Т.2. — М., 1973. — С. 193.
3. Гегель Г.В.Ф. Работы разных лет. Т.2. — М., 1973. — С. 17.
4. Гегель Г.В.Ф. Работы разных лет. Т.3. — М., 1977. — С.13.
5. Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. Т.3. — М., 1977. — С. 235.
6. Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. Т.1. — М., 1974. — С. 191–192.

Вернуться к содержанию номера

Copyright © Проблемы современной экономики 2002 - 2024
ISSN 1818-3395 - печатная версия, ISSN 1818-3409 - электронная (онлайновая) версия