|
| | | | Проблемы современной экономики, N 1 (29), 2009 | | | | ИЗ ИСТОРИИ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЙ МЫСЛИ И НАРОДНОГО ХОЗЯЙСТВА | | | Базулин Ю. В.
доцент кафедры теории кредита и финансового менеджмента экономического факультета Санкт-Петербургского государственного университета,
доктор экономических наук
| |
| | | | | В статье раскрывается содержание теории денег М. И. Туган-Барановского, изложенная ученым в книге «Бумажные деньги и металл». Отличительной чертой его подхода к исследованию происхождения и природы денег является механистическое сложение двух конкурирующих экономических направлений. Суть вещных денежных знаков и монет выводилась автором из трудовой теории стоимости, в то время как природа банкнот и бумажных денег определялась из постулатов теории предельной полезности. Можно смело сказать, что Туган-Барановский впервые описал социально-психологический механизм создания стоимости у неразменных бумажных денег | | Ключевые слова: Туган-Барановский М.И., история русской экономической мысли, марксизм, теория денег, формы денег, социально-психологический механизм, представительная стоимость денег |
Михаил Иванович Туган-Барановский оставил богатое научное литературное наследие, а его идеи еще долго были предметом научных и особенно партийных дискуссий 1920-х гг., на которых определялось дальнейшее направление развития страны [*]. Вообще следует отметить, что научное творчество и партийная деятельность Туган-Барановского были тесно переплетены и взаимосвязаны. Он всегда придерживался только модных политических и научных течений, его взгляды трансформировались от «академического» марксизма к «легальному» марксизму, а затем этическому социализму и неокантианству.
В 90-х гг. XIX в. Туган-Барановский увлекается модным тогда в России марксизмом. Он изучает труды Маркса, интерпретируя их с позиций «легального марксизма». В дискуссиях с народниками о путях развития страны ученый доказывает, что капитализм в России уже существует, он прогрессивен и исторически обусловлен [*]. С его точки зрения, развитие страны должно идти эволюционным путем, но никак не революционным. Эти и другие свои идеи он излагает в либерально-демократических журналах – «Новое слово» (1894–1897), «Жизнь» (1897–1901), «Начало» (1899), «Мир Божий», «Журнал для всех» и др. Появление этих публикаций фактически закрывает эпоху «академического» марксизма и делает автора ярким представителем его следующей фазы развития – «легального» марксизма.
К началу XX в. психологизм стал модой в научном сообществе. В эволюционную схему, изначально детерминированную, стали включаться психологические мотивы саморазвития. Идея «классиков» о разумности всего существующего заменялась идеей его неразумности, нелогичности. Усиление тенденции психологизма в научных исследованиях проявилось в сведении экономического поведения к психическому. На волне этой увлеченности Туган-Барановский публикует работу «Теоретические основы марксизма» (1905), в которой объявляет теорию Маркса лишь «отчасти верной» и пытается с неокантианских позиций «дополнить» марксизм этико-психологическими факторами.
Туган-Барановский был создателем и редактором всех дореволюционных выпусков серии «Новые идеи в экономике». Это издание печаталось и после его смерти вплоть до конца 20-х гг. XX века. В период 1914–1919 гг. в периодической литературе активно обсуждали экономическую политику правительства и, в частности, вопрос о способах финансирования военных действий. Займы считались наиболее благоприятным способом аккумуляции денежных средств по сравнению с налогами, так как при их осуществлении население меньше чувствовало тяжесть войны, ибо правительство перекладывало ее – тяжесть – на будущее трудовое поколение. Туган-Барановский, будучи к тому времени уже достаточно известным экономистом, общественным и политическим деятелем, был введен в Комитет по военным займам, где занимался теоретической и практической разработкой вопросов финансирования военных расходов. В это время под его редакцией вышел сборник «Военные займы», где он доказывал, что русский денежный рынок может дать государству необходимые капиталы посредством заимствования, причем последнее требует сознательного и активного содействия со стороны народных масс [*].
Отношение к нему со стороны современников определялось не столько его научными взглядами, сколько политическими предпочтениями. Так, Н.И. Бухарин называл Туган-Барановского экономистом-ревизионистом, считая его «теорию независимости процесса капиталистического воспроизводства от потребительского рынка сущим вздором» [*]. По ленинскому определению, Туган-Барановский – ученый-экономист, «...развившийся из марксиста в либерала...» [*]. Академик РАН Н.Я. Петраков считает Михаила Ивановича основоположником национальной русской экономической школы, нарождавшейся в начале XIX в. [*]
Несмотря на всю противоречивость оценок политической и научной деятельности Туган-Барановского, следует отметить, что некоторые его идеи остаются достаточно оригинальными до сих пор. Так, использование им в научном обороте политической экономии двух понятий «стоимость» и «ценность» является столь продуктивным, что до сих пор не прекращаются научные дискуссии о соотношении этих двух категорий [*]. Отметим, кстати, что его дипломная работа по юридическому факультету называется «Причины ценности» [*]. Интерес молодого ученого к этой проблеме с годами не угасает, и он постоянно возвращается к ней. Исследуя вопрос соотношения стоимости и ценности, Туган-Барановский приходит к выводу, что эти понятия не исключают, а взаимодополняют друг друга, представляя тем самым целостную картину оценки экономического блага. Эта концепция излагается им сначала в работе «Лекции по политической экономии» (СПб, 1899), а затем в его основном труде «Основы политической экономии» (СПб, 1909), впоследствии многократно переиздававшемся. В этом учебнике он отмечает, что теория предельной полезности и трудовая, несомненно, противоположны, но отнюдь не противоречивы. Обе сосредоточивают свое внимание на различных сторонах одного и того же процесса. Трудовая теория подчеркивает объективные факторы ценности, теория предельной полезности – субъективные моменты оценки».
Туган-Барановский проводит различие между историческими и логическими категориями в политэкономии. Первые присуще исторически определенным формам хозяйства, например товарно-денежному, а вторые – всякому хозяйственному строю. Ценность и стоимость, с его точки зрения, являются логическими категориями, присущими всем формам хозяйства [*]. Ценность определяется им как «человеческий интерес», как «субъективная оценка», причем она многозначна – зависит от числа лиц [*]. Ученый пишет: «Продукт – есть произведение только труда человека, но ценность продукта создается не только трудом, а субъективным отношением к нему потребителя» [*]. При увеличении запаса продукта, его ценность понижается, а совокупная стоимость растет. Автор поясняет этот феномен следующим образом: «ценность всего запаса благ оценивается по полезности последнего блага, т.е. наименьшей его полезностью <...> стоимость продукта определяется общей стоимостью затрат производства» [*].
Любой товар, говорит Туган-Барановский, обладает тремя характеристиками: ценой, ценностью и стоимостью. В свою очередь, «рыночная цена», продолжает автор, «определяется двумя факторами: объективным – количеством товара, предназначенного к продаже на рынке, и субъективным – индивидуальными расценками покупателя» [*]. Отсюда можно сделать вывод, что рыночная цена товара это есть взаимодействие его стоимости и ценности. На основании этого ученый сформулировал политэкономический закон, согласно которому предельные полезности свободно воспроизводимых хозяйственных благ пропорциональны их трудовым стоимостям. Этот постулат послужил основой для многих дальнейших исследований русских и зарубежных экономистов-математиков. Так, например, в 1902 г. Н.А. Столяров – математик Киевского университета – привел математическое доказательство этой теоремы Туган-Барановского с помощью дифференциального исчисления [*].
Не бесспорным, но интересным, можно назвать теорию экономических циклов и кризисов, которая излагается Туган-Барановским в его первом крупном труде – магистерской диссертации «Промышленные кризисы в современной Англии, их причины и влияние на народную жизнь» (СПб, 1894). В этой работе периодические колебания установлены эмпирическим путем и описаны с большой полнотой. Исходя из своей концепции, Туган-Барановский говорит о взаимной связи циклов некоторых социально-экономических процессов. Например, автор пытается предсказать ход общей конъюнктуры, анализируя движение цен на рынке железа, а также ряд других факторов. Ему не менее чем за год удается спрогнозировать близость русского кризиса 1899 г., германского кризиса 1901 г. и американского – 1907 г. [*] Их причины он видит в «диспропорциональности» воспроизводственного процесса, проявляющейся в чрезмерном развитии производства средств производства.
Туган-Барановский отрицал зависимость между производством и потреблением и полагал, что промышленность может обеспечить достаточный спрос на свою собственную продукцию. Ученый утверждал, что при планировании правильного соотношения между различными отраслями производства капиталистическое накопление должно расти независимо от уровня общественного потребления. При капитализме производство перестает быть средством удовлетворения человеческих потребностей, а становится целью само по себе, техническим моментом создания капитала. С данной точкой зрения многие не соглашались. Так, по выражению Бухарина, эта теория является кантовской «вещью в себе» – «уголь для железа, железо для угля» [*]. Правда, уже в 1970-90-е гг. вопросы об отсутствии связи между производством и потреблением, символическом производстве [*], экономических симулякрах [*] поднимаются вновь, но уже в работах французских ученых –
С. Московичи и Ж. Бодрийяр.
Интересны и актуальны взгляды Туган-Барановского на геополитическое устройство мира и место России в нем. Он считает, что Империя должна двигаться на Восток с закреплением в акватории Черного моря. Это даст стране как рычаги влияния на мировые социальные процессы, так и экономические возможности процветания. Так, он пишет: «Присоединение к России Германских и Австрийских территорий не может обещать нам особенно значительных экономических выгод. Гораздо важнее в экономическом отношении разрешение русских исторических задач на Ближнем Востоке. Историческое стремление России к открытию свободного выхода из Черного моря обещает на этот раз увенчаться полным успехом и это откроет блестящие перспективы для экономического развития всего нашего юга. Именно в этом направлении Россия и может получить достойную награду за все понесенные ею в эту невероятно тяжелую войну великие жертвы» [*].
Туган-Барановский внес заметный вклад в развитие теорий денег. Разработанная им «конъюнктурная» теория денег, изложена в книге «Бумажные деньги и металл» (Пг., 1917) [*]. Заметим, что из более чем двухсот прижизненных публикаций ученого только это сочинение непосредственно посвящено проблеме природы денег. Это объясняется тем, что в своей научной деятельности ученый специально не занимался проблемой денег, а исследовал в основном теории экономических циклов и кризисов, стоимости и распределения. Но именно эти разработки и легли в основу его конъюнктурной теории денег, которая, по сути, явилась логическим продолжением и завершением его предыдущих работ.
В своей теории денег Туган-Барановский указывает на то, что наибольшую трудность представляют: (а) разработка проблемы стоимости денег и (б) определения факторов, управляющих ею. Существовавшие до него товарную и количественную теории стоимости денег ученый считает неудовлетворительными, так как они не поясняют происхождение стоимости у различных форм денег, которых он насчитывает три: (1) вещные денежные знаки, (2) металлические деньги, представленные в виде золотых и серебряных монет, и (3) бумажные деньги.
Первой формой денег автор называет вещные денежные знаки, причем такие, «сбыт которых был менее затруднен и [которые] принимались всеми охотно» [*]. «Зачаточными» деньгами могли выступать различные продукты, причем, как отмечает ученый, между ними складывались неизменные пропорции их ценности, которые затем фиксировались обычаями, что позволяло легко производить обмен [*].
В развитии бумажных денег он выделяет три этапа и, соответственно три их разновидности – банкноты, бумажные деньги в «чистом виде» и регулируемые бумажные деньги. На первом этапе банкноты – это лишь эмбрион бумажных денег, их неразвитая форма. Они обращаются параллельно с металлическими деньгами (монетами), с которыми их связывает рыночный курс, и делят с ними денежные функции. Второй этап характеризуется тем, что бумажные деньги получают принудительный курс к металлическим деньгам и, согласно закону Коперника – Грешема [*], вытесняют последние из обращения. Такие бумажные деньги называются «неразменными», они получают законодательную поддержку в виде требования государства к обязательному приему их в платежи, т.е. по словам Туган-Барановского, приобретают «законченную юридическую структуру». На этом этапе бумажные деньги превращаются в бумажные деньги «в наиболее чистом виде», которые полностью освободились от металлической основы, порвали всякую связь с металлом. Более высокого совершенства бумажные деньги достигают на третьем этапе, «который», как пишет Туган-Барановский, «еще только начался и дальнейшее развитие которого еще впереди», и который составляет новую эпоху в истории денежного обращения. Сущность этого периода состоит в том, что государство осуществляет планомерное регулирование стоимости бумажных денег. В третьем фазисе органы государственной власти ставят себе совершенно новую задачу – «планомерное воздействие государственной власти» на стоимость денег [*].
Выделив три формы денег, автор пытается внести ясность в процесс их происхождения. Одно объяснение – для вещных денежных знаков и монет – дается им с позиций экономистов-эволюционистов, где он связывает их появление с результатом стихийного обмена. Другое объяснение – о причинах происхождения бумажных денег – опирается на номиналистическую теорию денег. «Хотя деньги возникли как результат стихийного процесса обмена, – утверждает ученый, – тем не менее, для своего полного развития они требуют санкции государственной власти, признающей данный предмет деньгами, т. е. законным платежным средством» [*].
Говоря о бумажных деньгах, автор утверждает, что они независимы от металлических денег, противостоят им как совершенно самостоятельная форма денег и обладают такой же устойчивой стоимостью, как и сами металлические деньги. Для Туган-Барановского бумажные деньги есть искусственное социальное изобретение, «представляющие собой лишь просто условные знаки;. [в этом] и заключается идея бумажных денег, простых бумажных знаков – символических изображений денег, которые должны заменять металлические деньги в обращении и исполнять все их функции (курсив наш. – Ю.Б.)» [*]. Здесь автор не просто говорит о двух самостоятельных формах денег, а разделяет деньги на два вида – «деньги» и их «символическое изображение». Причем вещные денежные знаки и монеты рассматриваются им как «деньги», тогда как банкноты, бумажные деньги в чистом виде и регулируемые бумажные деньги трактуются как их «символическое изображение». Заметим, что Туган-Барановский лишь обособил в изучаемом объекте две стороны (реальные деньги и их символическое изображение) и указал на их противоположность, как двух независимых, самостоятельных видов, но так и не выявил той стороны, которая отражало бы их единство, тождественность.
По сути дела такой подход в исследовании лишен историко-логической составляющей. Автор так и не смог обнаружить единое начало, которое могло бы отразить принцип эволюции денег, показать причины смены одной формы другой. Тем не менее дихотомический метод позволил ученому подчеркнуть, «нащупать» двойственную природу денег. Не найдя объединяющего начала, Туган-Барановский пытается обойти эту проблему, утверждая, что в любом случае деньги, будь то товар или условный знак, являются «предметом». Так, автор пишет: «Деньги – это предмет, исполняющий функции денег, и таким предметом может быть или товар, наиболее для этого пригодный (как драгоценные металлы), или условный знак, созданный специально для этой цели обществом» [*]. Таким образом, ученый ограничился функциональным определением денег.
Туган-Барановский предлагает свою версию стоимости денег и факторов, управляющих ею. Заметим, что, говоря о «стоимости денег», автор имеет виду их покупательную способность, т.е. общий уровень товарных цен [*]. Фактически он подменяет саму стоимость формой ее проявления. «Ценность денег, – пишет автор, – есть не что иное, как количество товаров, которое может быть куплено на денежную единицу» [*].
В этой части своей теории денег Туган-Барановский также отталкивается от двойственной природы денег, противопоставляя два вида стоимости – реальную стоимость, присущую «деньгам», и представительную, которой обладают «символические знаки» денег [*]. Бумажные деньги, утверждает ученый, не «суррогат металла, а самостоятельные деньги, имеющие «свою самостоятельную ценность» [*]. Ценность бумажных денег отличается от стоимости монет, поскольку они не имеют своей «внутренней ценности», подобно металлическим» [*]. С точки зрения автора, вещные и металлические деньги имеют реальную (внутреннюю) стоимость, в то время как бумажные деньги не обладают ею, хотя и выполняют все функции денег. Объяснить последнее явление с позиций трудовой теории стоимости, по мнению Туган-Барановского, не представляется возможным. «Неприменимость трудовой теории к ценности денег, – писал он, – явствует уже из того, что ценность имеют не только металлические деньги, сделанные из металла, имеющего трудовую ценность, но и неразменные бумажные деньги, которые никакой трудовой ценности в себе не заключают» [*].
Объясняя покупательную способность различных форм денег, Туган-Барановский использует товарную и количественную теории денег, хотя он и считает их неудовлетворительными. Первая теория говорит о влиянии уровня цен на стоимость денег, а вторая – о значении количества денег в обращении в определении их покупательной способности. Туган-Барановский особо обращает внимание на то, что количественная теория приходит к неправильному выводу о пропорциональной зависимости между количеством и стоимостью денег, поскольку ставит стоимость денег в зависимость лишь от одного фактора – количества денег, игнорируя остальные четыре: количество товаров, скорость обращения денег, количество депозитов и скорость их обращения, также управляющих стоимостью денег [*].
Не ограничиваясь критикой количественной теории денег, Туган-Барановский идет дальше и говорит, что в действительности покупательная способность бумажных денег определяется субъективно-психологическими факторами, а ее стабильность – доверием населения к государственной власти. Он полагает, что «ценность денег есть всецело социальное явление, продукт стихийных бессознательных народно-хозяйственных процессов. <…> Если у населения возникает сомнение в том, что данный бумажный знак будет всеми гражданами данной страны охотно приниматься в уплату, то этот бумажный знак теряет устойчивость своей ценности и перестает быть мерилом ценности» [*].
Отсюда делается логический вывод – раз ценность денег определяется доверием населения к государству, «основывается на том, что они признаны государством законным платежным средством», является «созданием акта государственной власти», [*] то появляется возможность влиять на это доверие и, соответственно, на ценность денег, которая «есть бессознательный стихийный продукт социального взаимодействия, вполне допускающего государственное регулирование» [*]. Для Туган-Барановского это основной вывод, поскольку, опираясь на него, он видит возможность и, что самое важное, необходимость перехода к регулируемым деньгам. «До сих пор, – писал он, – государственная власть почти не ставила себе задачей планомерно влиять на ценность денег. <...> Задача планомерной политики денежного обращения, ставящей себе целью регулирование ценности денег, не заключает в себе ничего невозможного. А так как денежное обращение всех важнейших европейских государств в настоящее время глубоко расстроено войной, то для экономической науки выдвигается на первый план новая задача огромной практической важности – выработать основы рациональной денежной политики» [*]. Поскольку сами бумажные деньги в своем развитии проходят три этапа (банкноты, неразменные и регулируемые «чистые» бумажные деньги), возможность и необходимость регулирования покупательной способности денег появляется лишь на третьем этапе их эволюции.
Банкноты представляют собой бумажные деньги в «эмбриональной», неразвитой форме, т.к. обращаются рядом с металлическими (монетами) и делят с ними денежные функции. На втором этапе бумажным деньгам придается принудительный курс по отношению к металлическим и, вытесняя последние из обращения, они становятся «неразменными». Такие деньги получают законодательную поддержку в виде требования государства к их обязательному приему в платежи. Как пишет Туган-Барановский: «Только неразменные бумажные денежные знаки, являющиеся орудием обмена и законным платежным средством, суть бумажные деньги в собственном смысле слова» [*]. Более высокого совершенства бумажные деньги – «чистые» бумажные деньги – достигают на третьем этапе, «который еще только начался и дальнейшее развитие которого еще впереди. Это будет новая эпоха в истории денежного обращения, характеризующаяся планомерным регулированием стоимости бумажных денег государством [*].
Государство из пассивного наблюдателя на денежном рынке становится его активным участником. Оно, используя психологические приемы, создает бумажным деньгам их ценность. В процессе создания регулируемых денег ученый так же выделяет ряд этапов.
Первоначально бумажные деньги «нового типа», пока они не превратятся в чистые бумажные деньги, должны «обозначаться» на золото и иметь золотое обеспечение. В концепции Туган-Барановского понятия «обозначение» и «золотое обеспечение» имеют психологическую основу, т.е. покоятся на декларации государства о наличии золотого обеспечения и обязательстве размена бумажных денег на золото. Однако эта декларация «будет пустой формой, не имеющей никакого хозяйственного содержания», поскольку она никогда не будет реализована. Необходимость определения золотого содержания бумажных денег Туган-Барановский аргументирует «мотивами народной психологии». Золотой запас, играя роль «идеального обеспечения» бумажных денег, гарантирует им доверие общества [*]. Второй этап предполагает ликвидацию золотого запаса, реальное значение которого при новой денежной системе Туган-Барановский ограничивает ролью средства международных платежей. Третий этап предполагает создание более совершенной системы бумажных денег без золотого обеспечения, когда золотые запасы будут ликвидированы и в международных расчетах. Регулирование ценности денег связывается им с состоянием общего уровня цен, движение которого, в свою очередь, зависит от промышленной конъюнктуры [*].
Зависимость стоимости денег от общей конъюнктуры товарного рынка будто бы подтверждается ходом промышленного цикла. В фазе промышленного подъема, рассуждает Туган-Барановский, происходит значительное повышение общего уровня товарных цен, что означает понижение стоимости денег. В фазе депрессии общий уровень товарных цен падает, что означает повышение стоимости денег. Эти колебания стоимости денег в промышленном цикле не связаны с изменениями их количества. В фазе промышленного подъема потребности расширяющегося товарного обращения удовлетворяются за счет ускорения обращения денег, но, главным образом, за счет расширения покупок в кредит, что и ведет к понижению стоимости денег. В фазе депрессии, когда товарооборот падает, происходит замедление обращения денег и огромное сокращение кредита, что ведет к повышению стоимости денег.
При всех «неточностях», свойственных «конъюнктурной» теории денег, по ряду причин она все же занимает особое место в системе научных взглядов. Туган-Барановский «нащупал» двойственный характер в происхождении и стоимости денег и объяснил его на примере развития металлических и бумажных денег. Предлагаемая автором теория стоимости денег достаточно оригинальна. Используя дихотомический метод, Туган-Барановский показал ее двойственный характер, т.е. наличие реальной и представительной стоимости в деньгах. Неоспоримой заслугой ученого является разработка схемы «создания» денег, с использованием психологических приемов. Теория «регулируемых» денег разработана Туган-Барановским достаточно полно. Законы управления денежным оборотом опираются не только на экономическую составляющую – конъюнктуру рынка, но и на психологические факторы. Предлагаемая им модель поэтапного введения неразменных денег в обращение практически была реализована при проведении в Советской России реформы 1922 г.
Научная значимость сочинения Туган-Барановского несомненна; вместе с тем отметим, что автору так и не удалось найти той «простейшей клеточки», из которой вырастали бы «деньги» и «символы» денег, реальная и представительная стоимости денег. Это дало основание В.В. Святловскому сделать меткое замечание по поводу этой работы: «получился принципиально-нелепый дуализм, эклектизм, двойственность в вопросе, требующем единоначалия» [*]. Возникает резонный вопрос, в чем находится это «единоначалие», где располагается эта «простейшая клеточка». Туган-Барановский искал объединяющее начало в рамках товарно-эволюционного и государственно-правового направлений теорий денег. С нашей точки зрения, стремления объединять эти два направления выглядят наивными, а попытки – тщетными и, самое главное, ненужными. Обе эти доктрины уже имеют одно скрепляющее их начало. Они едины и их единство заключается в том, что деньги выводятся обоими направлениями исключительно из экономических отношений, экономического оборота, при этом игнорируются иные, не менее важные аспекты появления денег – социальные. И только различная трактовка механизма самого процесса появления денег создает впечатление кажущегося разнообразия денежных теорий.
Мы нисколько не оспариваем научность данного экономического подхода, благодаря которому была открыта и изучалась составная часть действительности. Проблемы возникают тогда, когда эта часть абсолютизируется и определяет социально-экономическую действительность в целом. Односторонность методов и выводов данного подхода – экономического – подвергается обоснованной критике, т.к. ряд теоретических положений не находят практического подтверждения, а некоторые факты – объяснения.
Денежные теории, основанные на «экономическом примате», до сих пор не смогли выработать единого подхода к объяснению появления и функционирования в денежной системе таких форм денег, как вещные, монеты, бумажные и счетные деньги (банковый флорин, переводный рубль, евро и т. п.). Вряд ли представляется возможным теоретически обосновать исключительно на основе факта экономического оборота появление символических примитивных денег, как-то: зубы акулы, ракушки каури, горшки, циновки, пучки перьев, клыки свиней или собак, которые, тем не менее, использовались в качестве универсального эквивалента [*]. Наконец, ни государственно-правовое, ни тем более эволюционное направления (последнее уверяет, что деньги – это товар) не могут найти экономических причин порчи, миниатюризации или, наоборот, гигантизма примитивных денег [*].
Попытка Туган-Барановского в создании «конъюнктурной» теории денег оказалась неудачной, но это не снимает с повестки дня вопроса о необходимости и целесообразности выработки единой концепции. Ученый выявил и зафиксировал двойственный характер денег, что может и должно служить основой для дальнейших исследований. Исходя из опыта ученого, можно предположить, что для решения вопроса о природе денег экономической науке следует учитывать не только психологические мотивы поведения индивида, но и социальные законы развития общества. С нашей точки зрения, только такой комплексный подход позволит найти объяснения, почему в настоящее время в денежных системах развитых стран обращаются, используя терминологию автора, «чистые» бумажные деньги, представления о стоимости которых формируется психологическими приемами в процессе регулирования их движения. Основываясь на этом принципе, в 1964 г. страны-члены СЭВ создали такой «чистый» денежный знак, как переводной рубль, а Европейский союз – евро.
Для разработки единой теории денег необходимо сначала выработать единую методологию, так называемую метаметодологию, способную объяснить ряд денежных явлений. Причем в данном случае имеется в виду не методология экономической науки (она имеется и у трудовой теории стоимости и у теории предельной полезности), а скорее метаметодология. По этому вопросу нельзя не согласиться с мнением А.А. Зиновьева, который считает, что проблема денег – это проблема, прежде всего, методологическая (и даже логическая) и лишь затем социально-экономическая. «Основная трудность в решении ее – отсутствие должного «поворота мозгов», т.е. в методологии подхода к ней, а не в недостатке информации на эту тему» [*]. Таким образом, теория денег только тогда сможет объяснить ряд явлений, не находящих до сих пор адекватного освещения, когда будет разработан принципиально новый метод исследования. | |
|
