|
| | | | Проблемы современной экономики, N 1 (29), 2009 | | | | ВОПРОСЫ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ. МАКРОЭКОНОМИКА | | | Прокопов Б. И.
соискатель кафедры экономической кибернетики и экономико-математических методов Санкт-Петербургского государственного университета экономики и финансов,
кандидат экономических наук
| |
| | | | | В статье рассмотрено влияние олигополистических структур на развитие национальной экономики. Анализируются преимущества олигополий, связанные с концентрацией финансовых, трудовых, материальных ресурсов и наличием мощного научно-технического потенциала. Выявляются особенности стратегий российских олигополистов в сфере сырьевых и базовых отраслей на фоне кризисных явлений в мировой экономике и ужесточения условий конкуренции на сырьевом рынке | | Ключевые слова: олигополия, национальная экономика, глобализация, инновационное развитие, кластер |
Развитие национальной экономики, повышение уровня и качества жизни населения во многом определяются масштабами и эффективностью инновационной деятельности в стране. Основанная на широкомасштабном внедрении достижений НТП, инновационная деятельность становится определяющим фактором роста ВВП. При этом, если прирост ВВП в большей степени обеспечивается внедрением нововведений, то можно говорить о преимущественно инновационном пути развития социально-экономической системы.
Значительный вклад в исследование влияния нововведений на развитие общества внес И. Шумпетер. Теория экономических изменений И. Шумпетера основана на предположении, что новые радикальные комбинации факторов производства и есть развитие. Он считал, что развитием не является простой рост экономики, проявляющийся в росте населения и богатства. Развитие — это осуществление новых комбинаций. Это понятие охватывает введение нового метода производства, еще не проверенного опытом в данной отрасли производства [13]. Данное понимание развития как никогда соответствует сегодняшнему времени, когда само существование экономических субъектов в условиях глобализации экономики зависит от постоянного использования новаций в производстве, сбыте продукции, управлении.
В последние десятилетия мировое экономическое сообщество превращается в целостную экономическую систему, где отдельные национальные экономические системы оказываются составными элементами единого всемирного экономического организма, связанными глобальными транснациональными корпорациями, глобальной финансовой системой и планетарной информационной сетью. Одна из ключевых характеристик современной мировой экономической модели заключается в нарастании и закреплении качественного разрыва между странами-лидерами и периферией, который приобретает труднопреодолимых характер и принимает форму «технологических барьеров развития». Так, если уровень доходов в развитых и развивающихся странах в середине 60-х гг. ХХ в. различался в 17–24 раза, то сегодня — в 60–70 раз.
Развитые страны все больше выступают поставщиками безграничного ресурса — информации, получая взамен ограниченные невозобновляемые материальные ресурсы из стран периферии. Передовые страны, используя механизм внешнеэкономического обмена, получают растущую интеллектуальную ренту, которую они реинвестируют в новые технологии, образование. Доля интеллектуальной составляющей в цене товара, в мировом валовом продукте постоянно растет, доля природной (ресурсной) составляющей постоянно сокращается.
В условиях глобализации экономики и перехода к постиндустриальной стадии общественного развития долгосрочный устойчивый рост экономики России возможен только при условии перехода от сырьевой ориентации к развитию перерабатывающей промышленности. В этой связи стратегическим направлением развития промышленного комплекса страны является его технологическая перестройка, направленная на свертывание незагруженных, структурно-депрессивных производств, перепрофилирование существующих устаревших мощностей на выпуск высокотехнологичной, инновационной, конкурентоспособной продукции.
Теоретически необходимость перехода к инновационной модели развития страны не вызывает сомнения ни у ученых, ни у практиков. Однако развитие экономики России в последние годы характеризуется дальнейшим утяжелением структуры производства, усилением моноотраслевой специализации в экспортоориентированных регионах. Многочисленные исследования говорят, что и в ближайшие годы Россия сохранит сырьевую ориентацию производства.
В современных условиях желание хозяйствующих субъектов в России обеспечить переход к инновационной модели экономического роста подкрепляется в основном только их собственными финансовыми ресурсами. Однако объем этих ресурсов явно недостаточен для широкомасштабных преобразований: требуются колоссальные затраты для прорыва на рынок с широко разрекламированными брендовыми товарами, значительные расходы на НИОКР. Кроме того, инновационная модель развития зачастую сопряжена со значительным риском, в то время как сложившаяся конъюнктура сырьевого рынка гарантирует более высокую норму прибыли.
И, наконец, частный капитал руководствуется краткосрочными экономическими интересами и не в его интересах отрываться, например, от нефтяной специализации, дающей более высокую норму прибыли. Задача государства — руководствоваться стратегическими интересами развития страны на десятки и сотни лет вперед. В этой связи именно государству должна принадлежать ключевая роль в переориентации российской модели воспроизводства на интенсивную, преимущественно инновационную основу.
При существующем уровне развития банковского и страхового секторов, промышленности, сложившейся специализации национальной экономики и инновационной активности предпринимателей наиболее реальным источником средств для структурной перестройки экономики на базе новых технологий может стать перераспределение ресурсов из сырьевого сектора в обрабатывающую промышленность, производство новых знаний и технологий и осуществление на этой основе инновационного развития экономики.
Инновационный путь развития в современном понимании основан на системном использовании конкурентоспособных наукоемких производств и формировании инновационной среды, основанной на новых знаниях и технологиях. Инновационный путь развития обеспечивается созданием предпринимательской среды со значительной долей инноваций в технологиях, управлении, повышением конкурентоспособности крупных фирм, обеспечением поддержки малого и среднего инновационного бизнеса, формированием кластеров инновационных предприятий и инновационных «поясов» ведущих вузов; интегрированием науки, власти и бизнеса в целях создания единой инновационной системы, основанной на коммерциализации знаний и научно-технических достижений.
Каждому уровню развития социально-экономической системы с присущим ему технологическим укладом соответствует особый тип организации инновационной деятельности [6].
Россия сейчас переходит от четвертого к пятому технологическому укладу. Экспертная оценка современных структурных сдвигов в экономике России показывает, что шестой технологический уклад не формируется, доля технологий пятого уклада (в военно-космической технике, средствах связи) составляет примерно 8–10%, четвертого — свыше 40–50%, третьего (который имел место в развитых странах в 20–30 годы XX в.) — около 30%, реликтовых укладов — почти 20%. Учитывая, что российская экономика отстала от развитых стран на многие поколения техники и технологии и нам в срочном порядке нужно комплексно осваивать пятый и шестой технологические уклады.
Особое влияние на развитие мировой инновационной системы, отдельных стран и регионов оказывают олигополии. На олигополистических рынках несколько фирм производят всю или почти всю продукцию. Во многих отраслях экономики как в национальном, так и в международном масштабах, сейчас конкурирует небольшое число фирм, каждая из которых обладает значительной рыночной властью.
Экономическая модель свободного рынка как сбалансированной саморегулируемой системы более не адекватна протекающим экономическим процессам. По словам К. Флекснера, сам «свободный рынок пришел к концу ...в результате изменений, которые в конечном итоге привели к созданию глобальных корпораций и рынков, планируемых частным образом» [11]. Эксперты ООН также считают, что прокатившаяся по миру волна слияний крупных корпораций разрушает принципы свободной конкуренции на глобальных рынках и ведет к концентрации промышленной власти в руках «мега корпораций».
А. Бузгалин и А. Колганов обращают внимание на то, что сегодняшний рынок является «рынком паутин», на котором сформировался «новый порядок»: имеющие форму «свободной» конкуренции контрактные, регулируемые в локальных масштабах отношения, подчиненные правилам, которые устанавливаются в процессе борьбы самых мощных игроков — сетевых корпоративных структур. Они отказываются от стихийной борьбы за передел сфер влияния абсолютно любыми методами (как это делали монополии начала XX в.). Они выбирают другую стратегию. Корпоративные капиталы не только сознательно регулируют в локальных масштабах параметры рынка (выполняя роль своего рода «приватизированных» квазигосударств), но и, что принципиально важно, воздействуют на ключевые параметры современного рынка. Они осуществляют влияние на образование и динамику сетей, а значит — на структурные характеристики национальной экономики, разделение труда, потребности клиентов; формирование «рамок» рынка и «правил игры» на рынке; регулирование действий государства [3].
Олигополии завоевывают позиции, как на национальных, так и на мировых рынках. Раньше масштабы концентрации измерялись долей крупных заводов в совокупном объеме продукции отрасли, затем количеством монополизированных и немонополизированных сфер экономики. В настоящее время концентрация производства переросла отраслевые и региональные границы и превратилась в концентрацию, при которой объемы производства и финансовые средства сосредоточиваются в руках уменьшающегося числа олигополии.
В мировом масштабе часто складывается олигополия, в рамках которой конкурируют не более пяти производителей. Например, в конце XX в. всего 3 (из двадцати крупнейших мировых компаний) производили 43% продукции отраслей нефтепереработки, 60% автомобилей, 60% синтетического каучука, 56% табачных изделий, 67% упаковочных материалов. Подобная ситуация в наши дни наблюдается в самолетостроении, автомобильной и телекоммуникационной промышленности, сфере компьютерной техники и информационных технологий. В 1998 г. 86% мирового рынка телекоммуникаций объемом в 262 млрд долл. контролировалось 10 крупнейшими мировыми монополиями [5]. На мировом рынке производства гражданской авиатехники концентрация достигла для четырех лидеров CR4 74–85% при резком ее росте на рынке военной авиатехники (с 50–52% до 88%). На рынке космической техники степень концентрации повысилась с 65 до 85%. После 2000 г. величина CR4 стабилизировалась на уровне 81% для гражданской авиатехники, 71% — для военной и 85% — для космической [1].
Олигополии захватывают не только традиционные отрасли, но и отрасли, относимые к «новой экономике». В США нефтяные олигополии покупают компании по производству солнечных батарей, крупнейшие фирмы химической промышленности, поглощают мелкие биотехнологические фирмы, авиакомпании — предприятия по производству средств промышленной автоматизации.
Формирующиеся новые отрасли, медиа-индустрия и телекоммуникации также часто имеют олигополистическую структуру. В современной американской экономике эти отрасли относятся к олигополии. Приведенные ниже два примера иллюстрируют процесс олигополизации «новой экономики» США.
Два десятилетия назад на рынке кабельного телевидения США действовали тысячи небольших компаний. В результате реализации запланированной сделка между Comcast и АТ& две трети рынка окажутся под контролем всего трех корпораций.
В 1996 году на коммуникационном рынке США функционировали восемь компаний, выделившихся из корпорации Bell. Сейчас сохранились лишь четыре из них. Аналогичная централизация наблюдается и на рынке интернет-порталов.
Аналитики полагают, что централизация выгодна новой «экономике», поскольку постоянные расходы здесь особенно велики, а затраты на обслуживание каждого нового клиента незначительны. Кроме того, именно олигополисты в большей степени могут реализовать широкомасштабные инновационные проекты.
Дж. Гэлбрейт говорил, что отрасль из нескольких крупных фирм является отличным средством для стимулирования технического изменения. Она превосходно обеспечена для финансирования технических разработок. Ее организация создает сильные побудительные мотивы для того, чтобы предпринимать разработки и использовать их. Власть, которая делает возможным для фирмы иметь некоторое влияние на цены, обеспечивает то, что вытекающие доходы не будут переданы публике подражателями (которые не несли никаких затрат на разработки) до того, как расходы на разработки могут быть возмещены. В этом случае рыночная власть защищает стимул к техническим разработкам. Ведь инновации требуют времени, и установленная техника не приносит немедленного дохода, так как существует временной разрыв между периодом «вызревания» инновации и периодом ее эксплуатации [2]. Будучи капиталосберегающей в период эксплуатации, инновация может быть капиталоемкой в течение периода «вызревания».
В ходе исследований Р. Нельсон и С. Уинтер пришли к заключению, что олигополия — именно та рыночная структура, которая эволюционировала в тех отраслях, где относительно быстро протекало финансирование и изобретение новых технологий. Олигополистическая структура потенциально сочетает лучшие стороны как конкуренции и плюрализма, так и интернализации выгод от НИОКР [10].
Согласно исследованию Всемирного Банка, в странах с переходной экономикой конкуренцией со стороны одного — трех соперников обусловлено внедрение нововведений, например решение фирмы о выпуске новых товаров. Фирмы, у которых больше трех конкурентов, действуют на рынке успешнее монополистов, но их преимущество в два раза меньше преимущества фирм, имеющих от одного до трех конкурентов. Приведенные рассуждения свидетельствуют о том, что воспользоваться преимуществами конкуренции — более высокой эффективностью и инновациями на товарных рынках — можно при определенном уровне конкуренции, причем это не всегда конкуренция многих фирм. Более того, уровень конкуренции на внутренних рынках определяется не только структурой рынка как таковой, но также угрозой появления на рынке как новых фирм, так и товаров.
Современные олигополии концентрируют крупные материальные, финансовые, трудовые и другие ресурсы, мощный научно-технический потенциал, развивают такие решающие начала экономического прогресса, как экономическая мобильность, способность к постоянному техническому, экономическому и социальному новаторству, способность к необходимому экономическому риску в сочетании с перебазированием с эмпирических форм хозяйственного расчета на научно разработанные его формы.
Если монополист может значительный период пользоваться монопольными правами на изобретение и получать сверхприбыли, то для олигополистических отраслей характерна иная ситуация. В условиях динамического воздействия нововведений возможность для олигополии утвердиться надолго и получать высокие прибыли становится мифом. Угроза конкурентных нововведений существует всегда и повсюду.
Именно поэтому многие ученые придерживаются точки зрения, что в современных условиях олигополия как рыночная структура представляет собой эффективную экономическую форму для высшей технической прогрессивности, для реализации технических и технологических возможностей, открываемых НТР, которые в первоначальной их реализации и при освоенных процессах производства требуют обычно все более крупных капиталов. Например, в США 90% затрат на НИОКР в частном секторе сконцентрировано в лабораториях 200 крупнейших корпораций. Только один крупный олигополист мирового масштаба Ford Motor в 2001 г. выделил на НИОКР 7,4 млрд долл., в то время как в России в целом на эти цели было израсходовано около 7 млрд долл. [12].
При анализе внедрения достижений НТП в условиях олигополии следует иметь в виду, что во многих олигополистических отраслях значительная часть проводимых фирмами НИОКР носит «оборонительный» характер и направлена на то, чтобы обеспечить фирме наличие продукта, схожего с разработанным конкурентом, а не на то, чтобы выступить с чем-то существенно иным. Малое число фирм может привести к большому числу дублирующих НИОКР без реального их разнообразия.
Не всегда олигополисты выступают как конкуренты при разработке и внедрении инноваций. В целях решения определенных научно-технических задач олигополисты могут образовывать стратегические альянсы. Такие союзы отличаются от традиционных картелей и других олигополистических соглашений, так как они касаются конкретных сроков, рынков, продуктов и процессов и не исключают конкуренции во всех областях (в их большинстве), не охваченных соглашениями.
В своей деятельности стратегические альянсы балансируют между отношениями конкуренции и кооперации. Например, Philips поддерживает 15 текущих совместных проектов со своим ближайшим конкурентом Sony, 14 с Matsushita, 10 — с IBM. Примерно половина всех альянсов организуется партнерами, остро конкурирующими на одних и тех же рынках сбыта.
Стратегические альянсы скорее являются решающим оружием такой конкуренции, где сегодняшние партнеры становятся завтрашними врагами, в то время как сотрудничество на данном рынке контрастирует с ожесточенной борьбой за долю рынка в другом регионе мира. Опираясь на данные о расширении межфирменного сотрудничества в международных масштабах, можно выделить обозначившуюся тенденцию перехода от классической формы международных олигополии к концепции «сети альянсов». По словам известного итальянского промышленника К. де Бенедетти, «...отныне будущее принадлежит альянсам фирм, которые сообща ткут промышленную ткань» [4].
Олигополии при определенных условиях могут выступать основой экономического ядра развития определенной территории. К экономическому ядру (производственно-территориальному кластеру, «точкам роста») относится все то, что способствует росту значительного числа других элементов социально-экономической системы. Отбор элементов экономического ядра осуществляется на основе использования многих параметров (как стоимостных, так и нестоимостных): уровня прибыльности и рентабельности, скорости оборота капитала, увеличения занятости населения, роста спроса. Определяя критерии отбора элементов экономического ядра, следует учитывать не только качественный аспект (то есть выбор экономических параметров-критериев), но и количественный. Это означает, что для выбранных параметров-критериев необходимо устанавливать пороговые, критические значения, при которых в экономическое ядро целесообразно включить те или иные элементы, влияющие на другие звенья экономики. Если олигополии удовлетворяют заданным критериям, то они могут выступать элементом или даже основой экономического ядра.
Разработанная Министерством регионального развития РФ Концепция Стратегии социально-экономического развития регионов РФ предполагает, что одним из направлений развития регионов России должно стать поддержка и развитие конкурентоспособных в глобальном рынке территориальных производственных кластеров. В настоящий момент, если судить по структуре российского экспорта, производственных кластеров, конкурентоспособных в глобальном масштабе, в стране практически нет. В то же время в современной экономике конкурентоспособность территории (страны, региона) держится на сильных позициях отдельных кластеров.
Кластерная политика характеризуется тем, что центральное внимание уделяется укреплению сетей взаимосвязей между экономическими субъектами — участниками кластера, — в целях упрощения доступа к новым технологиям, распределению рисков в различных формах совместной экономической деятельности, в том числе совместного выхода на внешние рынки, организации совместных НИОКР, совместного использования знаний и основных фондов, ускорения процессов обучения за счет концентрации и физических контактов специалистов мирового уровня, снижения транзакционных издержек [8].
Если учесть, что в качестве одной из отличительных характеристик кластера авторы Концепции выделяют существенное присутствие кластера в глобальной экономике, в наличии у него сильных конкурентных преимуществ на глобальном рынке, то можно предположить, что в структуру кластера должны входить крупные производственные (олигополистические) структуры. В противном случае весьма сомнительны будут их возможности по обеспечению лидерства на глобальном рынке.
Переход в экономически развитых странах к промышленной политике, основанной на принципах сочетания отраслевого и территориального развития привел к формированию «олигополистических сгущений». Сгущение — это географически ограниченное сосредоточение взаимозависимых предпринимательских структур при наличии активных каналов для совершения сделок, ведения диалога и общения при совместном использовании общих возможностей развития и совместном противостоянии угрозам.
Примерами крупных олигополистических сгущений в США могут служить: «автомобильный коридор» — сгущение автомобилестроительных предприятий, начавшее свое существование со штата Мичиган, а сегодня протянувшееся в виде извилистого коридора через штат Индиана, центральную часть штатов Кентукки и Теннеси и далее в северную часть штата Алабама; сгущение, связанное с производством микроэлектроники — «Силиконовая долина» и район Бостона.
Олигополисты активно включаются в процессы глобального информационного обмена. Идет процесс интенсивного освоения олигополистами Интернета как основного средства общения с потребителями и канала снабжения и продаж. Компания GM даже создала новое подразделение — e-GM, задача которого заключается во внедрении методов электронной коммерции на всех этапах бизнес-процесса. По оценке компании GM, обработка заказов через Интернет сократит стоимость операции со 100 до 10 долл., а всего одна торговая площадка на протяжении нескольких лет может обслуживать операции с годовым объемом 500 млрд долл. [9].
В стремлении оптимизировать процессы, происходящие в цепочках поставщик-потребитель, с компанией GM жестко конкурирует «Ford». Последний, к примеру, создал электронную биржу AutoXchange, участниками которой являются как сама компания «Ford», так и ее поставщики верхнего уровня. В результате повышения эффективности и синхронизации цепочек поставщик-потребитель она работает как система, ориентированная на заказы потребителя (концепция «притягивания»), а не на создание запасов (концепция «навязывания»). Биржа AutoXchange, которая является совместным предприятием с производителем программного обеспечения компанией «Oracle», должна обслуживать цепочку прямых поставок компании «Ford» с годовым объемом операций 80 млрд долл., а также расширенную цепочку поставщик-потребитель с годовым объемом операций 300 млрд долл. Помимо этого, «Ford» получает дополнительный доход от управления внешними цепочками поставщик-потребитель для других фирм, которые пользуются услугами электронной биржи.
Подобные стратегии продолжают развиваться Автомобильные компании GM, «Ford», «DaimlerCryslerAG», их партнеры «Suzuki Motor Company», «Isuzu Motors, Ltd.», «Mazda», а также такие конкуренты в сфере программного обеспечения, как «Commerce One» и «Oracle», — все вкладывают средства в создание новой электронной интегрированной биржи автомобильных деталей. К проекту может присоединиться и компания «Toyota Motor Corporation». Возможность установления минимальных цен на детали в ходе обратных аукционов — очевидная, хотя, по всей видимости, далеко не самая существенная часть ожидаемого экономического эффекта.
В результате автоматизации повышается эффективность цепочки поставщик-потребитель, поскольку исключается несметное число телефонных переговоров и встреч, ксерокопий и факсов, экономится время и значительно сокращается срок разработки и выведения продукции на рынок, доставки ее покупателю.
Со временем использование Интернета позволит олигополистам непосредственно включить конечных пользователей в сложную цепочку поставщик-потребитель, а во многих случаях заставит производителей брэнд-продукции отказаться от вспомогательных звеньев, провести декапитализацию и вслед за этим сосредоточиться на разработке новой продукции и управлении взаимоотношениями с потребителями.
Являясь крупным производственным, инновационным, научным, финансовым комплексом, осуществляя свою деятельность на технически прогрессивной основе, современная олигополистическая корпорация выступает как достаточно прогрессивная экономическая форма роста общественной производительности труда. Она заключает в себе силу громадной концентрированности производства и его функционирования на современной научно-технической основе.
Таким образом, к основным «олигополистическим преимуществам» в сфере внедрения инноваций и нововведений можно отнести высокие уровни: технологии (создание новых продуктов и процессов, специализация, организационно-управленческий опыт, знание приемов проникновения на рынок и его удержания, способность дифференцировать и диверсифицировать производство, наличие патентов, способность в широких масштабах собирать информацию и осуществлять рекламу); промышленной организации (корпоративная структура и качество принимаемых решений); организации НИОКР; привлечения высококвалифицированных управленческих кадров широкого профиля; доступа к источникам капитала на различных финансовых рынках и способность выгодно им маневрировать и использовать колебания в курсах валют; доступа к источникам сырья.
В то же время влияние олигополии на инновационное развитие неоднозначно. Наиболее явственно противоречивое влияние олигополии на инновационное развитие проявляется в сфере интеллектуальной собственности. Так, в США еще в восьмидесятые годы двадцатого века 40 крупнейших ТНК получали в год до 30% от общего числа патентов, выданных американским компаниям. «General Electric» в 90-х гг. XX в. в среднем в день получала 3 патента, покупала 1 и продавала 1 патент за 5 дней. Эта фирма имела 9 внешних и 12 внутренних венчурных фирм.
Сегодня НИОКР — исключительно капиталоемкое занятие. Роль одиночки в них сведена к минимуму, работают по заранее утвержденным планам гигантские коллективы на дорогостоящем оборудовании. Впрочем, если и появляется талантливый одиночка, то олигополисты «скупают» перспективных исследователей и даже прожектеров, считая, что найденное золотое зерно с лихвой покроет все затраты.
Доходы от авторских прав практически превратились для олигополистов в дополнительный налог на общество. Цена реализации различного рода программных продуктов значительно превосходит их себестоимость. То же касается и разного рода технических усовершенствований. Производственная политика олигополистов направлена на то, чтобы потребитель вынужден был раз за разом обновлять техническую и программную базу еще до того, как она потеряет эффективность или износится. Товары часто задумываются таким образом, чтобы они служили как можно меньше и заменялись как можно чаще, обеспечивая тем самым бесперебойную работу конвейеров. Так, членам картеля «Феб» в свое время было рекомендовано ограничить срок службы лампочки 1 тыс. часов, хотя уже существовала технология, позволявшая довести его до 3 тыс. Расчет был прост: чем быстрее перегорают лампы, тем больше новых нужно покупать для их замены. Главный координатор действий участников картеля Дж. М. Вудворд информировал их, что ограничение срока службы ламп позволит за 5 лет удвоить объем продаж.
Мало того, именно в сфере авторского права олигополии зачастую сознательно идут на производственный брак или лишение продукта ряда ценных качеств для того, чтобы заставить потребителя приобретать изделия, улучшающие качества первоначальной покупки.
Следует отметить, что олигополисты формируют у потребителя определенную инновационную модель потребления, стимулируя его посредством рекламы приобретать все более новые, лучшие, отличные от прежних, самые последние модели товаров. При этом сами олигополисты попадают в своеобразную ловушку навязанной ими модели поведения: ритм производства настолько высок, что товары зачастую устаревают, не дойдя до покупателя и оставшись, по существу, не использованными. Борьба за первенство в изобретениях и их скорейшем внедрении в производство придает особое ожесточение современной конкуренции во все новых и новых областях.
В современных условиях на российский рынок активно внедряются более мощные, по сравнению с отечественными, зарубежные олигополии. Например, крупнейший в России автомобилестроительный завод АвтоВАЗ уступает по объемам производства Ford Motor и General Motor более чем в 30 раз, Toyota Motor — в 20 раз, Volkswagen — в 15 раз, Honda Motor — в 11 раз. Если сравнить затраты автомобилестроителей на НИОКР, то слабость отечественного олигополиста АвтоВАЗА еще более очевидна. Фактор масштабности затрат на НИОКР оказывается одним из решающих в общем позиционировании конкурентов на мировых рынках. Так, расходы Ford Motor только на НИОКР примерно в 1,5 раза превышают стоимость всей продукции АвтоВАЗа [19]. Таким образом, если сравнивать конкурентоспособность российских и зарубежных автомобильных заводов, то получается, что в мировом масштабе отечественные производители существенно проигрывают зарубежным конкурентам.
В этой связи особый интерес представляет влияние крупнейших международных олигополистов на инновационное развитие развивающихся стран и стран с переходной экономикой. Размещая производство в менее развитых странах, международные олигополии способствуют повышению уровня технической и производственной культуры, росту квалификации работников. Жесткие требования олигополии вынуждают поставщиков подтягиваться до уровня мировых стандартов. Для этого в менее развитой стране организуются разного рода производственное обучение, школы мастерства. Некоторая часть персонала обучается за рубежом на предприятиях самой головной компании. Со временем общая квалификация местных кадров, уровень их производственной культуры повышаются настолько, что становится возможным перейти к освоению более сложных стадий производственного процесса.
Данная тенденция отчетливо прослеживается в развитии обмена продуктами автомобилестроения между США и менее развитыми странами. Сначала американские автомобильные компании выносили туда производство частей и компонентов, которые отчасти экспортировались в США, отчасти поставлялись в третьи страны. Затем в Бразилии и Китае налаживается сборка собственных автомобилей, причем настолько конкурентоспособных, что они продаются в самих США.
Постепенно менее развитая страна создает собственное производство, выходит на мировой рынок и теснит конкурентов из стран с относительно более дорогой рабочей силой. В этом заключается положительное влияние олигополии на инновационное развитие развивающихся стран и стран с переходной экономикой.
Но есть и негативные моменты. Принимающим странам следует помнить, что, ввоз капитала может привести к замедлению темпов роста производства у местных производителей.
Следует отметить, что пока проникновение международных олигополий на российский рынок не носит тотального характера. Усилия по захвату рынка сосредоточены в установлении контроля над наиболее прибыльными сферами деятельности, где источником сверхдоходов является обладание политической, финансовой, природной или интеллектуальной монополиями — управлением банковскими, аудиторскими и юридическими услугами, международной торговлей, добывающей промышленностью, естественными монополиями, энергетикой, наукоемкой промышленностью и использованием новых технологий. Остальные сферы деятельности, в которых механизмы рыночной конкуренции нивелируют возможности получения монопольной ренты, меньше привлекают транснациональный капитал и осваиваются в основном национальными деловыми кругами.
Наиболее часто используются следующие способы проникновения зарубежных олигополии на рынки развивающихся стран; коммерческое проникновение и формирование собственного торгового аппарата (ведение торговых операций непосредственно материнской компанией, через коммерческую фирму, учреждение за рубежом торговых представительств, торговых залов и коммерческих филиалов); финансовое проникновение; производственное инвестирование (участие в капитале иностранной компании, завладение контрольным пакетом акций, учреждение совместных предприятий, создание собственной производственной единицы), скупка предприятий; межфирменная кооперация.
Монопольное положение международных олигополии в экономике развивающихся государств проявляется в самых разнообразных формах. Устранение или подчинение местных конкурентов осуществляется ими путем прямого поглощения, временного введения демпинговых цен, использования практики дискриминационных цен, лишения доступа к новой технологии. С целью установления более полного контроля над местным рынком олигополисты часто заключают между собой специальные картельные соглашения, предусматривающие проведение коллективных мероприятий, в целом получивших название «ограничительной деловой практики». Отчетливо они проявляются, в частности, в «ограничительной деловой практике», касающейся передачи технологии: полное или частичное ограничение ее продажи; навязывание использования иностранной торговой марки для приобретения или передачи технологии; обязанность экспортировать только через поставщика технологии; обязательные закупки полуфабрикатов и оборудования у конкретно указанных поставщиков или фирм; принудительное участие в капитале запрашивающей технологию фирмы и ограничение политики ее исследований и деятельности в определенных областях; ограничения в получении технологии от других поставщиков; недопущение оспаривания прав промышленной собственности, на которые претендует или которые гарантировал себе продавец технологии; навязывание запрашивающей технологию фирме за дополнительную плату нежелательной или ненужной ей технологии; установление более высоких выплат за технологию для производства товаров на экспорт по сравнению с технологией для производства на внутренний рынок; включение дополнительных обязательств, которые должны выполняться после истечения срока действия контракта.
Внедрение международных олигополии на внутренний рынок и захват ими наиболее рентабельных и перспективных сфер не является специфически русской проблемой. Менеджеры крупнейших компаний понимают, что наибольший потенциал для достижения конкурентного преимущества дают неустоявшиеся рынки, поэтому устремляются на хаотические рынки, ищут возможности, производят успешные набеги и гибко меняют направления под влиянием обстоятельств.
Многие олигополии, прежде чем прийти на российский рынок, приобрели опыт сотрудничества в странах с переходной экономикой в государствах Центральной и Восточной Европы. К числу корпораций имеющих подразделения, как в России, так и в странах Центральной и Восточной Европы, относятся ABB, «Siemens», «General Electric», «AT&T», «Deutsche Telecom», «Nestle», «Unilever», «Coca-Cola», «PepciCo», «McDonalds», «Philip Morris», «Fiat», «General Motors», «Daewoo», «Motorolla» и другие.
Преимущества иностранных фирм на рынках развивающихся стран зачастую зависят не от их внутренних качеств. Будучи поставленными в равные условия, они не показали сколько-нибудь значительного превосходства в норме прибыли или темпах роста. Их преимущества обусловливаются более крупными, по сравнению с национальными фирмами, размерами, умением проникать в наиболее передовые отрасли и более выгодно территориально размещать свои предприятия.
Иными словами, международные концерны, используя право сильного, вытесняют местных производителей из наиболее прибыльных и прогрессивных отраслей, из наиболее развитых в экономическом отношении, с современной инфраструктурой и квалифицированной рабочей силой районов, что лежит в основе более высокой прибыльности их операций. Подобная ориентация их инвестиционной политики углубляет отраслевые диспропорции, усиливает несоответствие в размещении производительных сил по районам, обостряет кризисные явления в промышленности.
Проникая на рынки менее развитых стран олигополии разоряют национальных производителей, «загоняют» национальный капитал в традиционные отрасли и отрасли с невысокой нормой прибыли. В результате наиболее инновационные и технологически развитые отрасли оказываются под контролем иностранного капитала. Международные олигополии, заняв прочные позиции в передовых, ключевых отраслях промышленности, всеми имеющимися в их распоряжении средствами стремятся воспрепятствовать широкому доступу в них национального капитала, которому приходится тесниться на своем собственном рынке, что тормозит развитие национальных производительных сил.
Это чревато, по мнению Н. Хомского, опасностью возникновения в развивающихся странах двухуровневой экономики. Как правило, около 20 процентов такого хозяйства окажется принадлежащим международной экономической системе — в основном, в качестве компонентов транснациональных корпораций, которые создают мощную конкуренцию местным компаниям и теснят их на внутреннем рынке, не давая развиваться. Остальное, что затронет большую часть населения, будет являть собой отсталую сферу, не способную обеспечить людям ни доходов, ни рабочих мест, ни иных возможностей, связанных с «глобализацией» [7].
Политика национального государства по отношению к международным олигополистам весьма неодинакова в различных странах. В одних странах вводится режим, цель которого, как правило, не в том, чтобы ограничить поток иностранных инвестиций, а чтобы ввести их в определенные рамки. В ряде случаев это «просвечивание» и регистрация иностранных вложений. В других — запрет или ограничение инвестиций из-за рубежа в определенных секторах экономики. В третьих — ограничение указанных вложений в том смысле, чтобы они составляли меньшую часть в определенных секторах. Имеют место регулирование соглашений по технологии, запрещение ограничительной деловой практики, разработка и введение требований, предъявляемых к филиалам олигополистов, в частности, относящиеся к экспорту и интеграции с национальной экономикой.
Между правительствами развивающихся стран, стран с переходной экономикой и международными олигополистами идет постоянная борьба по вопросам разведки и эксплуатации. Правительства до заключения соответствующего соглашения вполне естественно хотят располагать как можно более полной информацией о размере и качестве минеральных ресурсов, поскольку от этого во многом зависит установление определенного финансового и правового режима для олигополистов. Что же касается последних, то их линия состоит в том, чтобы добиться выгодных для себя условий еще до начала разведки, до вложения туда необходимых средств.
Особой проблемой в последние годы называют возможность тотального внедрения на национальные рынки (практически всех стран) олигополии стран третьего мира (в первую очередь Индии и Китая), периферийных олигополии. Они могут оказаться особо реакционными вследствие того, что их относительный успех на мировых рынках будет достигаться скорее всего за счет чрезвычайно высокой нормы прибыли и варварских (использующих пережитки внеэкономического принуждения) методов эксплуатации, а также механизмов геополитического давления, основанных на сращенности с гигантскими, зачастую авторитарными и ориентированными на применение насилия государственными структурами.
Таким образом, правительства развивающихся стран и стран с переходной экономикой, способствуя размещению на своей территории производств международных олигополии, должны принимать во внимание их противоречивое влияние на национальную экономику.
Стремительно развивающаяся глобализация экономики, бурное развитие инновационной сферы требует в современных условиях нового качества государственного и корпоративного управления.
Принимая на федеральном и субфедеральном уровнях управленческие решения по обеспечению экономического роста на преимущественно инновационной основе, необходимо принимать во внимание, что стимулирование экстенсивного роста на основе развития традиционных и реликтовых технологических укладов отвлекает ресурсы от прогрессивных структурных сдвигов, которые в будущем могут стать источниками интенсивного экономического роста. Экономический рост, наметившийся в России в последние годы, носит экстенсивный характер, а его источники уже близки к исчерпанию.
Все это обусловливает необходимость значительного возрастания роли государства в осуществлении структурных преобразований в современной экономике. Приоритет в структурной политике должен принадлежать высокотехнологичным, наукоемким производствам.
В последнее время сферой приложения научных знаний становится пассивная часть средств труда, которая все чаще определяет общую эффективность производства. Проблема инфраструктурного обеспечения становится решающим фактором не только при развертывании новых производств, но и при модернизации действующих.
Если еще 20 лет назад вложения в инфраструктуру рассматривались как ограничения экономического роста, то в настоящее время отношение к ним существенно изменилось: пассивные элементы основного капитала все более насыщаются активной частью — информационными и кибернетическими устройствами. Государство должно принимать активное участие в формировании инфраструктуры, адекватной требованиям современного инновационного развития.
Для обеспечения перехода страны к преимущественно инновационному пути развития необходимо разработать долгосрочную стратегию инновационного развития Российской Федерации и федеральную целевую программу структурно-инновационных преобразований в экономике, с указанием основных направлений, алгоритма действий, этапов осуществления, сроков, ответственных исполнителей
На микроуровне олигополистам целесообразно также прорабатывать стратегические направления инновационного развития. Целью инновационного развития российских олигополии в ближайшее время должно стать обеспечение выпуска конкурентоспособной продукции на основе повышения технического уровня производства, внедрения инновационных и высоких технологий.
Реализация основной цели — развития промышленного комплекса — в долгосрочной перспективе требует решения следующих основных задач:
— формирование на базе имеющегося ресурсного, трудового, производственного и научного потенциала современного, высокотехнологичного промышленного комплекса, способного обеспечить выпуск конкурентоспособной продукции;
— перепрофилирование незагруженных мощностей на выпуск прогрессивной, инновационной продукции, продукции глубокой переработки, на основе наукоемких технологий, в том числе на базе развития кооперационных связей с предприятиями смежных отраслей области и других регионов;
— разработка мер по созданию условий для выпуска импортозамещающей продукции;
— создание условий по реструктуризации промышленных предприятий и увеличению доли высокотехнологичной и наукоемкой продукции в ВВП;
— в условиях предстоящего вступления России в ВТО, ратификации Киотского протокола, ужесточения технологических нормативов выбросов загрязняющих веществ на промышленных предприятиях (прежде всего металлургических, химических) необходимо в ближайшее время провести инвентаризацию производственных мощностей по соответствию международным экологическим стандартам, принять меры по подготовке предприятий к сертификации по международному экологическому стандарту ISO 14000;
— развивать систему венчурного инвестирования в научно-технической сфере, образовать в рамках холдинговых структур страховые компаний, которые брали бы на себя страхование кредитных рисков, связанных с освоением инновационной продукции.
Так как в ближайшее время российская экономика сохранит сырьевую специализацию, то в краткосрочном периоде перед российскими олигополистами международного, национального и регионального масштабов стоит задача развития сырьевых и базовых отраслей на инновационной основе. Это обусловлено и необходимостью улучшения экологической ситуации, улучшения условий труда и, что весьма важно, возможностью утраты конкурентных позиций и на сырьевом рынке и рынке базовых товаров. Например, в 2005 г. Китай уже потеснил на рынке российские металлургические компании, усложняется ситуация с экспортом угля.
Среди основных направлений развития сырьевых и базовых отраслей (угольной, металлургической, химической, машиностроительной) следует отметить:
— внедрение современных прорывных технологий по глубокой переработке угля, полиметаллических руд, отходов металлургической промышленности;
— комплексная промышленная добыча и переработка газометановых месторождений;
— реконструкция электросталеплавильного производства на металлургических комбинатах, что позволит обеспечить выпуск продукции, отвечающей требованиям международных стандартов;
— внедрение современных технологии по производству высокочистых марок ферросилиция, что позволит освоить выпуск трансформаторной и динамной стали, металлокорда;
— создание новых энергосберегающих технологий по подготовке и сжиганию водоугольных смесей для электростанций;
— разработка и организация на предприятиях машиностроения современного, конкурентоспособного оборудования для горнодобывающего производства, металлургической и химической промышленности, а также технологии обработки новых материалов, предусматривающие внедрение микроэлектроники, оборудования для защиты окружающей среды, уникальные технологии экспериментальной отработки и испытания сложных систем и другие.
Создание благоприятных условий для российских олигополистических структур с целью стимулирования внедрения инноваций позволит не только модернизировать технологическую базу ведущих отраслей экономики, но и кардинально поднять конкурентоспособность выпускаемой продукции. |
| |
|
|
