Logo Международный форум «Евразийская экономическая перспектива»
На главную страницу
Новости
Информация о журнале
О главном редакторе
Подписка
Контакты
ЕВРАЗИЙСКИЙ МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНО-АНАЛИТИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ English
Тематика журнала
Текущий номер
Анонс
Список номеров
Найти
Редакционный совет
Редакционная коллегия
Представи- тельства журнала
Правила направления, рецензирования и опубликования
Научные дискуссии
Семинары, конференции
 
 
Проблемы современной экономики, N 2 (26), 2008
ИЗ ИСТОРИИ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЙ МЫСЛИ И НАРОДНОГО ХОЗЯЙСТВА
Соколов Б. И.
профессор кафедры теории кредита и финансового менеджмента экономического факультета
Санкт-Петербургского государственного университета,
доктор экономических наук


Инвестиционно-финансовое кредитование и создание долговой экономики

Общие замечания. В XVIII–XIX веках экономическое процветание часто связывали с развитием кредитных отношений. Немецкий ученый Б. Гильдебранд (1812–1878) в истории хозяйственных отношений выделял натуральное, денежное и кредитное хозяйство *. Кредитное хозяйство виделось высшей формой экономического развития.
Однако, после Первой мировой войны отношение к кредиту изменилось. «По мере расширения национализации торговых и промышленных предприятий, – писал Ю. Вайденгаммер, – сфера кредитных отношений все более и более сужается, и процент по займу все более и более падает, пока кредит, таким образом, не прекратит своего существования совершенно» *. Ю. Вайденгаммер вряд ли понимал, какую серьезную практическую проблему поставил. Он, будучи идейно детерминирован текущими событиями переживаемой революционной эпохи, гипотетически связывал сокращение кредита как элемента товарно-денежных отношений лишь с развитием социализма.
Основной причиной, приведшей к разработке инвестиционно-финансовых теорий, является понимание того, что использование материально обеспеченного кредита слишком дорого и поэтому не целесообразно для осуществления крупномасштабных инвестиций, преодоления кризисов и обеспечения роста в экономической системе. В данном случае в вовлечении банков и/или государства в долговое стимулирование роста национальной экономики состоит капиталотворческий аспект инвестиционно-финансовых кредитов. Подобные концепции стали возникать и были реализованы практически в период перехода от капитализма свободной конкуренции к монополистическому капитализму.
Важнейший аспект, который выделяют в атрибутах кредита сторонники инвестиционно-финансовых концепций, связан с его воздействием на систему национального воспроизводства.
Отметим, что отдельные направления в развитии инвестиционно-финансовых теорий кредита: а) теория мнимых капиталов; б) теория частного инфляторного кредита; в) теория планового общегосударственного кредита – рассматривались ранее *.
Первоначально потребности общенационального возрождения и ускоренного развития с целью преодоления существенного отставания в промышленном развитии породили теорию мнимых капиталов С. Шарапова.
Проблемы интернационализации производства и сбыта продукции привели промышленные крупнейшие фирмы (монополии) к пониманию того, что необходимо изыскивать крупномасштабные источники инвестиций, концентрировать кредитные ресурсы. В результате стал возникать синтез промышленных и банковских монополий – финансовый капитал. Данный процесс был отражен в обстоятельном исследовании Р. Гильфердинга.
В связи с трудностями обеспечения экономического роста вследствие поражения в Первой мировой войне в 1920-е гг. в Германии возникает концепция А. Гана, согласно которой национальная экономика может создать внутренние источники экономического роста, не следует дожидаться тех времен, пока разовьется первичный (сырьевой) экспортный сектор экономики, будут созданы золотовалютные резервы и полностью преодолена инфляция и т.д. Необходимо изыскивать более дешевые источники инвестиций за счет частных банковских инвестиций под обеспечение фиктивным капиталом.
В СССР после окончания Гражданской войны и восстановления национальной экономики в начальный период нэпа в условиях экономической блокады встает вопрос о разработке инвестиционной модели, связанной с опорой на собственные силы. Проведение денежной реформы, введение обеспеченного червонца не привело к ожидаемому росту внешних инвестиций, например, концессионных соглашений практически не было. В данной ситуации вопросом жизненной необходимости стало изыскание источников инвестиций не за счет дорогих банковских кредитов, не под материальное обеспечение. Выход был найден в привлечении инвестиционных ресурсов за счет: а) наращивания государственного долга; б) планового перераспределения потоков материальных и финансовых ресурсов на общегосударственном уровне; в) обеспечения кредитов под общегосударственный план.
В США проблемы разработки инвестиционно-финансовой теории стимулирования экономического роста встали позднее, нежели в Германии и в СССР. В связи с трудностями обеспечения экономического роста (в условиях экономического кризиса, начавшегося в 1929 г.), пришло понимание, что гигантские предприятия требуют государственного вмешательства в экономику, что необходимо изыскивать дешевые источники инвестиций, что от кредитования следует переходить к государственному финансированию промышленности и экономики в целом. В итоге на макроуровне происходит создание капиталотворческой теории государственного долга. Ее наиболее известным теоретиком в англо-американской интерпретации истории экономической мысли принято считать Дж. Кейнса. Обычная оценка, сопровождающая концепцию Дж. Кейнса, состоит в том, что она определяется в качестве научной революции. Однако для науки важно не то, чтобы продолжить череду неумеренных восторгов и восхвалений. Нужно понять ее истоки. Тогда, возможно, изменятся и научные оценки.
Факторы привлечения инвестиций по Кейнсу. В период Великой депрессии правительству США пришлось решать нелегкую задачу: как привести в движение национальную экономику, если она находится в состоянии стагнации и вместе с тем достигла полного равновесия: фирмы не осуществляют самофинансирование, домохозяйства не делают накоплений, кредитов никто не дает, масштабные иностранные инвестиции отсутствуют? От каких тогда факторов зависит массовое привлечение инвестиций в реальный сектор экономики, стремление населения к накоплению капитала в процессе функционирования хозяйства? Д. Кейнс пришел к выводу, что их три.
Во-первых, это психология людей. К фундаментальным психологическим факторам, влияющим на накопление, отнесены: 1) психологическая склонность к потреблению; 2) психологическое восприятие ликвидности; 3) психологическая оценка ожидаемой выгоды от капитальных активов.
Во-вторых, накопление напрямую зависит от дохода, прежде всего заработной платы, которая является результатом торга между предпринимателями и работниками.
В-третьих, на общую хозяйственную ситуацию влияет совокупный спрос, а на него определяющее воздействие способно оказать количество денег, которое зависит от действий центрального банка.
Заметим, что эти исходные постулаты являются плодом вероятностной интуиции, а не результатом научного исследования.
Каким образом названные факторы при системном взаимодействии способны привести к выходу из кризиса и росту экономики? Правительство за счет создания долговой экономики должно сформировать фиктивный спрос, благодаря которому повышаются доходы, развивается склонность к потреблению, повышается оценка ожидаемой выгоды от капитального имущества.
Склонность к потреблению и склонность к сбережению. Доходы населения распадаются на две части: одна идет на потребление, другая представляет собой сбережения. Общей основой рассуждений Д. Кейнса (в отличие от концепций монетаризма в их интерпретации со стороны МВФ для России и других слаборазвитых стран) является стимулирование покупательной способности людей за счет получаемых денежных доходов.
Для рассмотрения взаимосвязи факторов накопления введем обозначения:
Y – доход; С – потребление; S – сбережения.
При этом Y = C + S, что абсолютно понятно на самом элементарном уровне: доход расходуется либо на потребление, либо сберегается; иного не дано.
В зависимости от уровня доходов складывается мера потребления. Она характеризуется показателем склонности к потреблению:

Стимулами к потреблению могут стать Желание пользоваться жизнью, Недальновидность, Щедрость, Нерасчетливость, Тщеславие, Мотовство.
Склонность к сбережению – величина, обратная склонности к потреблению:

Стимулами к сбережению могут стать Осторожность, Предусмотрительность, Расчетливость, Стремление к лучшему, Независимость, Предприимчивость, Гордость и Скупость.
Сбережения вторичны, производны от потребления. Если доход низок, он будет потреблен целиком, а сбережения упадут до нуля. В странах наподобие Российской Федерации сто долларов в месяц на человека – это минимум, с которого можно начинать сбережения. До данного уровня – беспросветная нищета.
Чем больше доходы, тем больше сбережения. Причем темпы роста сбережений превышают темпы роста доходов. Это можно изобразить графически (см. рис. 1).
Рис. 1. Зависимость прироста сбережений от прироста дохода

Как следует из рис. 1, при доходах до $ 100 сбережения отсутствуют. Рост доходов ∆Y c $ 200 до $ 300 вызывает прирост сбережений, измеряемый ∆S.
Парадоксы бережливости и потребительства. В рамках кейнсианской модели удачно раскрывается так называемый «парадокс бережливости». В чем его суть? Если только сберегать, все превращать в сокровище, то можно разделить «судьбу Мидаса»: * провоцируется кризис совокупного спроса, нет реализации и потребления производимой продукции. Поэтому Дж. Кейнс признавал благотворным абсолютно любое национальное потребление: «До тех пор пока миллионеры находят для себя удовольствие в постройке громадных особняков, где они содержат свою плоть, пока живы, и пирамид, чтобы укрыть ее там после смерти, или, каясь в грехах, воздвигают соборы или одаривают монастыри и заграничные миссии, тот день, когда изобилие капитала станет препятствием для изобилия продукции, может быть отсрочен. “Рытье дыр в земле”, оплачиваемое за счет сбережений, увеличит не только занятость, но и реальный национальный дивиденд, состоящий из полезных товаров и услуг» *.
Правда, если только потреблять (тем более, если происходит потребление импортируемых товаров), падает накопление, нет внутренних инвестиций, наступает кризис предложения отечественных товаров. Предпосылкой рынка реальных инвестиций, промежуточным звеном между сбережениями и реальными инвестициями является рынок финансов, существенное влияние на который оказывает деятельность государственного банка страны за счет регулирования нормы процента.
Умелое управление экономикой состоит в нахождении оптимального соотношения между накоплением и потреблением: потребление следует так увязать с накоплением, чтобы накопление вело к расширению потребления, спроса. Поэтому, норма процента должна быть эффективной, т.е. одновременно удовлетворяющей трем принципам: 1) стимулирующей сбережения граждан; 2) вызывающей прилив капитала в реальное производство; 3) не разрушающей совокупный спрос.
Система предпочтений разных форм богатства. Сбережения могут осуществляться в разных формах: в наличных деньгах и депозитах, в виде покупки акций и вложений в недвижимость. Возможны нерациональные сбережения, ценность которых со временем падает. Люди отдают предпочтение ликвидности, т.е. собственно наличным деньгам, по трем причинам. Действует:
1) трансакционный мотив, или мотив обращения, – потребность в наличных деньгах для текущих сделок потребительского или производственного характера;
2) мотив предосторожности, т.е. желание обеспечить в будущем возможность распоряжаться определенной частью ресурсов в форме денежной наличности;
3) спекулятивный мотив, т.е. намерение приберечь некоторый резерв, чтобы с выгодой воспользоваться лучшим по сравнению с рынком знанием того, что принесет будущее.
Дж. Кейнс полагал, что ликвидность сбережений и процент на сбережения находятся в обратной зависимости: чем выше ликвидность, тем ниже доходность. Действительно, если вы держите деньги дома «в чулке», они не приносят процента. Вклад до востребования дает минимальный процент, при срочном вкладе – с увеличением срока вклада и соответствующим уменьшением ликвидности – процент возрастает.
Заметим, что предпочтение ликвидности не является общим свойством народов всего мира, не зависящим ни от чего. Например, в условиях гиперинфляции определяющим психологическим фактором поведения людей является стремление не к капитализации, а к сохранению богатства. В результате инфляционные ожидания могут вызвать взрывной рост спроса на потребительские, а не на инвестиционные товары. Тогда сбережения не перейдут в реальные накопления.
В зависимости от типа и уровня развития экономики страны предпочтение может отдаваться не высоко ликвидным, а напротив, низко ликвидным (недвижимости) или даже нетоварным формам богатства. Лишь при развитом товарном производстве в условиях достаточно стабильного денежного обращения предпочтение отдается высоко ликвидным формам богатства. Это можно выразить графически, в виде «елки» (см. рис. 2.).
Рис. 2. Взаимосвязь доходности и ликвидности вещных форм богатства

Следует помнить, что не всякое сбережение, накопление денег означает накопление капитала, т.е. сбережения больше инвестиций S > I , инвестиции всегда меньше сбережений. Умелая государственная политика способна уравнять сбережения и инвестиции за счет регулирования нормы процента.
Особую опасность при превращении сбережений в реальные инвестиции Д. Кейнс видел в фондовом рынке. Поэтому «единственным радикальным средством против кризиса уверенности, приносящего столько бед экономике современного мира, было бы оставить индивидууму лишь выбор между потреблением своего дохода и заказом на производство конкретного капитального имущества, которое, пусть даже на довольно зыбких основаниях, представляется индивидууму наиболее многообещающим из доступных ему помещений капитала» *.
Для формирования инвестиционного потока недостаточно иметь сбережения в высоко ликвидной форме. В России высоко ликвидные формы сбережений (в виде долларов США) не только не создают устойчивого потока инвестиций в отечественный реальный сектор экономики, но и служат для вывоза средств за границу. Необходим слой национально ориентированных предпринимателей.
Инвестиции и норма процента. Сбережения зависят не только от потребления, но и от стремления обеспечить свое будущее. Человек сопоставляет, оценивает настоящее и будущее потребление. Текущее потребление сокращается, если впоследствии реально его повысить за счет сбережений.
Что оказывает влияние на сбережения, стимулирует их при условии предпочтения ликвидности? Ожидаемая доходность. Чем она ниже, тем больше человек склонен к текущему потреблению. Действительно, какой смысл откладывать на завтра, если завтра лучше не будет? Напротив, чем выше ожидаемая доходность, тем больше склонность к сбережениям, трансформирующимся в инвестиции.
При решении вопроса о превращении сбережений в реальные инвестиции предприниматель руководствуется тремя соображениями: 1) индивидуальной склонностью к потреблению; 2) предельной эффективностью реального капитала, т.е. ожидаемой нормой прибыли; 3) нормой процента (процентной ставкой), представляющей «в значительной степени психологический феномен» *.
Интерес к реальному инвестированию, стремление к получению прибыли от реального производства тем выше, чем больше ожидаемая норма прибыли и ниже процентные ставки по кредитам, что иллюстрирует рис. 3.
Рис. 3. Модель взаимосвязи нормы предпринимательской прибыли и процента

С ростом нормы процента размеры потребления уменьшаются. Но это не создает дополнительных возможностей для сбережений. Напротив, сокращаются как сбережения, так и расходы на потребление.
Теория инвестиционного мультипликатора. Согласно кейнсианской теории, государство не должно заниматься проблемами всей национальной промышленности. Фиктивный государственный спрос может затронуть один сектор, чтобы вывести экономику страны из состояния равновесия в условиях депрессии. Общеизвестно, что расширение одной сферы предпринимательской де­ятельности вызывает рост других сопредельных сфер. Это известно из русского народного фольклора: «… внучка – за бабку, бабка – за дедку, дедка – за репку…»
Такой эффект в кейнсианской теории назвали мультипликационным, цепной реакцией.
Инвестиционный мультипликатор – это k-множитель, коэффициент, показывающий зависимость изменения дохода (и занятости) от изменения инвестиций8. Если происходит прирост общего объема инвестиций, то доход (занятость) возрастает на величину, которая в k раз больше, т.е.

Мультипликатор, т.е. k, зависит от так называемой предельной склонности к потреблению – с, которая характеризуется формулой:

цепной реакции в росте занятости, доходов и инвестиций. Мультипликатор оценивает как рост дохода (занятости) вследствие инвестиций, так и падение из-за их сокращения.
Допустим, что при сложившейся потребительской психологии общества оно потребляет, скажем, 9/10 приращения дохода. Тогда согласно теории Дж. Кейнса, мультипликатор будет равен 10, и совокупная занятость, вызванная, например, увеличением общественных работ, окажется в 10 раз больше первичной занятости, обеспечиваемой непосредственно самими общественными работами.
Описание мультипликационного экономического эффекта в период глубочайшего экономического кризиса имело значительный общественный резонанс. Однако требовалось разрешить ряд теоретических проблем, связанных с характеристикой природы бумажных денег.
Металлические и бумажные деньги. Уже физиократы, критикуя меркантилистов, понимали, что к началу XX в., в период расцвета золотого стандарта, стало совершенно ясно, что материальное производство общественной жизни, богатство общества не определяется формой денежных знаков. Именно поэтому «…фермер … полезнее золотоискателя. Без золота жить можно, а если мы истощим почву, то все вымрем от голода» *. Данный момент также учтен Дж. Кейнсом.
Государство может осуществлять заимствования и стимулировать экономический рост путем эмиссии бумажных денег. И в этом не следует видеть каких-либо действий, противоречащих принципам эффективного хозяйствования. Грань, разделяющая производство золотых монет и бумажных билетов, крайне призрачна. «Если бы казначейство наполняло старые бутылки банкнотами, закапывало их на соответствующей глубине в бездействующих угольных шахтах, заполняло эти шахты доверху городским мусором, а затем, наконец, предоставляло бы частной инициативе на основе хорошо испытанных принципов laissez-faire выкапывать эти банкноты из земли (причем, чтобы получить право на такую добычу, требовалось бы, конечно, надлежащим порядком арендовать “банкнотоносную” площадь), то безработица могла бы полностью исчезнуть, а косвенным образом это привело бы, вероятно, к значительному увеличению как реального дохода общества, так и его капитального богатства по сравнению с существующими размерами. Разумеется, более целесообразно было бы строить жилые дома и т.п., но если этому препятствуют политические и практические трудности, то и предлагаемый вариант вполне эффективен.
Аналогия между подобным вариантом и реальными процессами добычи золота, в сущности говоря, полная. Как показал опыт, в то время когда на доступной глубине можно добыть достаточное количество золота, реальное богатство мира быстро растет, а когда золота на доступных глубинах мало, наступает застой или упадок. Таким образом, золотые рудники чрезвычайно ценны и важны для цивилизации. Также как расходы на ведение войны оказываются единственной формой огромных затрат, финансируемых с помощью займов, которую государственные деятели считают оправданной, так и добыча золота представляет собой единственный предлог для такого рытья ям в земле, которое банкиры готовы считать здоровым финансовым предприятием. И тот и другой виды деятельности сыграли свою роль в прогрессе за неимением лучшего. Здесь стоит упомянуть также следующее обстоятельство: наблюдающаяся во время кризисов тенденция к росту цены золота (по сравнению с ценами на труд и материалы) помогает конечному восстановлению хозяйственной активности» *.
Таким образом, нет оснований считать производительным труд, связанный с добычей золота, и непроизводительными затраты на изготовление бумажных денег.
Бумажные деньги и экономический рост. Бумажные деньги, эмитируемые государством, по мнению Дж. Кейнса, обладают двумя основными свойствами денег, под которыми в принципе следует понимать общепризнанный стандарт ценности.
Во-первых, деньги как в долгосрочном, так и в краткосрочном аспекте имеют нулевую или, во всяком случае, крайне незначительную эластичность производства. Иными словами, деньги нельзя производить по желанию. Причем в случае с необратимой в золото, управляемой валютой это условие строго выполняется.
Во-вторых, деньги имеют эластичность замены, равную или почти равную нулю. Когда меновая ценность денег возрастает, то не возникает никакой тенденции к замене их каким-нибудь другим фактором, кроме, возможно, тех маловажных случаев, когда денежный материал используется также в промышленности и ремеслах.
Вместе с тем бумажные деньги имеют перед полноценными следующие преимущества: а) печатание бумажных денег экономит общественный труд, связанный с добычей золота, который может быть с успехом применен более производительно, например, использован на создание массы потребительских товаров, строительство жилья и т.д.; б) выпуск бумажных денег в обращение в период экономических кризисов (контролируемая инфляция) позволяет избегать социальных конфликтов; не возникает необходимости адекватного уменьшения ставок заработной платы вследствие падения товарных цен, как это было при золотом стандарте *; в) эмиссия бумажных денег позволяет обеспечить дополнительную занятость за счет непроизводительного нерационального потребления. «Древний Египет был вдвойне счастлив и, несомненно, был обязан своим сказочным богатством тому, что он располагал двумя такими видами деятельности, как сооружение пирамид и добыча благородных металлов, плоды этой деятельности не могли непосредственно удовлетворять нужды человека и не использовались для потребления, а следовательно, и по мере увеличения изобилия они не утрачивали своей ценности. В средние века строили соборы и служили панихиды. Мы теперь столь тщательно взвешиваем каждое решение, прежде чем увеличить “финансовое бремя”, которое возлагается на потомство при сооружении домов, предназначенных для наших детей и внуков, что у нас нет таких легких способов избавить себя от страданий, причиняемых безработицей. И нам приходится принимать такие страдания как неизбежный результат применения к деятельности государства тех заповедей, которые наилучшим образом приспособлены для того, чтобы “приносить обогащение” отдельному человеку» *.
В целом, переход от золотого стандарта к фидуциарному позволяет на макроэкономическом уровне осуществить замену банковского кредита государственным долгом.
Бумажные деньги и закон денежного обращения. Предоставление банковского кредита приводит в действие три тенденции: 1) расширяются размеры производства; 2) увеличивается ценность предельного продукта, выраженная в единицах заработной платы (этот процесс в условиях снижения доходности всегда сопровождает увеличение выпуска продукции); 3) повышается единица заработной платы, выраженная в деньгах (обычный спутник увеличения занятости). Однако эти тенденции не следует связывать исключительно с банковским кредитованием. Они присущи росту продукции как таковому и проявились бы в такой же мере и в том случае, если бы расширение производства было вызвано не увеличением банковского кредита, а какими-либо другими факторами, причем более дешевыми. Необходима альтернатива банковскому кредиту и ею вполне может стать эмиссия бумажных денег или государственных долговых обязательств. Но не разрушит ли такая политика финансовый рынок?
Разумная государственная политика должна учитывать объективные законы денежного обращения, определяющие состояние равновесия на финансовых рынках.
Одним из важнейших факторов неравновесного состояния экономики является разрыв между совокупными сбережениями и инвестиционными ресурсами; часть сбережений не превращается в инвестиции. Поэтому в классическом варианте равновесие поддерживается банковской системой. Совокупная сумма денег, которую отдельные индивидуумы предпочитают сберегать, должна быть равна сумме денег, созданной банковской системой. «В этом и состоит, – по мнению Дж. Кейнса, – основное положение денежной теории» *. Однако этот разрыв может быть покрыт не только банками, но и эмиссией государственных обязательств.
Д. Кейнс в период Великой депрессии, как и многие другие экономисты и политики, стал заявлять о том, что рыночная экономика сама по себе, без такого субъекта как государство, не способна обеспечить инвестиции, занятость, экономический рост: «Я рассчитываю на то, что государство, которое в состоянии взвесить предельную эффективность капитальных благ с точки зрения длительных перспектив и на основе общих социальных выгод, будет брать на себя все большую ответственность за прямую организацию инвестиций» *. «Эффективное средство борьбы с экономическими циклами нужно искать не в устранении бумов и установлении хронической полудепрессии, а в том, чтобы устранить кризисы и постоянно поддерживать состояние квазибума» *.
Как получить инвестиции, если нормальный инвестиционный поток прерван, разрушен? Их нужно взять в долг. Государственный долг может представлять собой либо необеспеченную денежную эмиссию, либо внешние займы под гарантии государства. Таким образом, по сути, кейнсианство – это теория создания долговой экономики.
Природа кейнсианской революции. Уже отмечалось, что наиболее распространенная оценка, сопровождающая концепцию Дж. Кейнса, состоит в том, что она определяется в качестве научной революции. В чем ее суть и причины?
Любая революция означает прекращение эволюции, отсутствие непосредственной связи процесса с предшествующим развитием. Суть любой сложной концепции состоит в том, что знания накапливаются постепенно.
И концепция Кейнса формировалась постепенно. Исходные посылки в его рассуждениях отчасти имеют скрытые марксистские основы. В концепции К. Маркса новая стоимость представляет собой стоимость необходимого и стоимость прибавочного продукта. При этом первичным является необходимый продукт, представляющий собой фонд потребления непосредственного производителя; прибавочный продукт исторически и логически вторичен. Данная идея явно проглядывает в рассуждениях Д. Кейнса о соотношении склонности к потреблению и склонности к накоплению. Появление этих моментов в работах Кейнса: естественно в 1925 году он посещал СССР и знакомился с опытом планового социалистического строительства, мерами по борьбе с безработицей.
В «революционном» виде концепция Дж. Кейнса, изложенная в «Общей теории занятости, процента и денег», в своих ключевых положениях представляет собой авторизованный перевод теории А. Гана, о чем прямо писал А. Ган после переезда в США и ознакомления с работами Кейнса *.
В своей книге «A Treatise on Money», L., vol. 1, 2 (Трактат о деньгах, в 2 т. Л., 1930) Кейнс неоднократно цитирует «Народнохозяйственную теорию кредита» Гана. «Революционные» изменения в теории Кейнса произошли к 1936 г. в связи с публикацией «Общей теории занятости, процента и денег», где ссылки на Гана, опыт СССР отсутствуют.
Англичанин В.Л. Барнет в своих публикациях, претендующих на научность, также мог бы уделить внимание не столько проблемам близких отношений Кейнса и Гранта, последующему обращению в гетеросексуализм *, сколько экономическим концепциям, на которых фактически основывалась «Общая теория занятости, процента и денег».
В целом, для английской экономической науки, категорически отрицавшей саму идею денежно-кредитного регулирования еще в начале XX в., конструкция Дж. Кейнса была значительным шагом вперед, но за научную революцию она могла сойти только в США и Англии, в период глубокого экономического кризиса, при полном отсутствии научных отечественных разработок в данном направлении.
Англичанин М. Блауг в 1990-е гг. написал двухтомник, где представил собственную субъективную версию пантеона выдающихся экономистов. В первом томе кратко дана характеристика ста великих, по его личному мнению, экономистов до Кейнса, во втором – ста после Кейнса *. Слабым пунктом созданных М. Блаугом «экономических святцев» служит отсутствие внятного объяснения того, что представляет собой «великий экономист» в сравнении с Кейнсом, поскольку сам Дж. Кейнс ни под одно объективное определение «великий экономист» никогда не подойдет. Как теоретик – он лишь эпигон, литературный подражатель немецкой школы кредита в лице таких ее представителей, как А. Ган, Ф. Готфрид, как практик – рядовой советник при одном из самых выдающихся за всю историю США президенте Рузвельте. Именно поэтому правильнее всего причислить Дж. Кейнса не к разряду экономистов, а к разряду удачливых литераторов (не указывающих первоисточников своих творений) и комментаторов при выдающемся правителе одной из великих держав. Но тогда, если быть научно объективным, следовало бы составить иной ряд личностей, в котором англичане не будут фигурировать в истории экономической мысли в большинстве, а тем более занимать в ней первые места.
Современные концепции инвестиционно-финансового воздействия на национальную экономику. В рамках экономики можно выделить три направления в разработке форм и методов инвестиционно-финансового и кредитного воздействия на национальную экономику.
Первое направление представлено неокейнсианцами (Э. Хансен, С. Харрис и др.) *. Они, следуя фактам, утверждают, что частный рыночный сектор обладает внутренней нестабильностью, ему свойственны существенные нарушения равновесия и экономические кризисы. Кроме того, специалисты способны с большой точностью прогнозировать перспективы развития экономики. Задача государственного управления состоит в разработке методов сглаживания экономических циклов. Сторонники государственного активизма разрабатывают аргументы в пользу эмиссии «дешевых денег», т.е. кредитов под постоянно низкий процент. Низкий процент – стимул к частным инвестициям. Будучи впрыснутыми государственными монетарными властями в национальную экономику, дешевые деньги приведут к повышению загрузки производственных мощностей на частных фирмах, сокращению безработицы.
Функция обеспечения национальной экономики дешевыми деньгами, согласно представлениям неокейнсианцев, должна лежать на центральном банке страны. Поэтому центральный банк признается ответственным не только за стабильность цен и величину инфляции, но и за объем платежеспособного спроса, уровень занятости, устойчивый экономический рост.
Концепция создания долговой экономики на принципах государственного активизма реально воплощена не только в США. Так, совокупный долг Японии составлял на начало 2003 г. 140% ВВП. По оценкам Минфина Японии, к 2016 г. он может достичь 7,5–7,76 трлн долл. Ситуацию скрашивает низкая стоимость рыночных заимствований (доходность по японским гособлигациям меньше 1% в год).
Кейнсианские представления стали достаточно широко распространяться в России с конца 1980-х гг. В соответствии с ними время от времени выдвигаются предложения об эмиссионном финансировании покупательского спроса. Логика рассуждений приблизительно такова: бюджетники и пенсионеры понесут эмиссионные рубли в магазины, те передадут часть их оптовикам, последние – поставщикам. И так далее, вплоть до производителей в базовых отраслях. Предприятия, выпуская на эмиссионные средства свою продукцию, удовлетворят частично или полностью возросший спрос и тем самым затормозят, а то и предотвратят инфляцию.
Анализируя кейнсианскую теорию инвестиций, следует помнить, что она была разработана для такого общества, где основные вложения средств являются частными, идут от отдельных лиц – граждан данной страны. Применима ли она ко внешним инвестициям – проблема, требующая изучения? Теория Кейнса увязана с определенной национальной психологией, следовательно, имеет существенные черты национально-ограниченной концепции. Ее универсальность также требует доказательств. Теория Д. Кейнса прошла проверку временем в 1930-е гг., но к началу ХХI в. в ней выявлено достаточно много ограничений. Самая большая проблема – отдача долгов и давление их на текущий бюджет семьи и государства. Средняя американская семья до 20% своих доходов тратит на возмещение долгов за товары, потребляемые в кредит.
Второе направление в разработке форм и методов инвестиционно-финансового и кредитного воздействия на национальную экономику представлено сторонниками неолиберализма, к которым относятся неоклассики и современные монетаристы.
Согласно исходным постулатам неолиберализма, рынок – суперсовершенная саморегулируемая система, не нуждающаяся ни в каком внешнем постороннем вмешательстве. Всякое вторжение в рыночную систему либеральные фундаменталисты всегда рассматривают исключительно негативно. Кроме того, выступая оппонентами неокейнсианцев, они указывают на два вида лагов, снижающих эффективность политики государственного активизма: 1) внутренний лаг, между моментом осознания необходимости внесения изменений в экономическую политику и моментом принятия соответствующего решения; 2) внешний лаг, между моментом введения в действие принятого решения и моментом его основного воздействия на экономику.
Именно концепция либерального фундаментализма, несмотря ни на что, реализуется в Российской Федерации при проведении рыночных реформ.
Однако следовало бы, наконец, реально оценить складывающуюся в стране ситуацию. В Российской Федерации ограничение платежеспособного спроса в ходе монетарных реформ привело к кризису отечественного товарного предложения. Скудные внутренние сбережения превратились в финансовые пирамиды, оттянувшие на себя потенциальные ресурсы реального сектора экономики. Продолжение производства без инвестиций, с одной стороны, и рост промышленного производства (например, в 1999 г.) при сокращении товарооборота, а, следовательно, потребления, разлагает основной капитал. Статистика отражает рост ВВП только благодаря многократному увеличению цен на энергоносители.
Отметим, что существует и третье – промежуточное – направление в разработке форм и методов инвестиционно-финансового и кредитного воздействия на национальную экономику. Оно представлено сторонниками «неоклассического синтеза» (П. Самуэльсон, П. Роуз и др.). По мнению этих авторов, политика центрального банка в зависимости от конъюнктуры рынка должна быть направлена на стимулирование экономического роста, стабилизацию или оказание депрессивного состояния, на смягчение циклических колебаний. Они выступают за смешанную экономику и проведение в ее рамках гибкой монетарной политики посредством повышения или понижения процентных ставок.
Однако уже сегодня можно достоверно утверждать, что такой подход не дает требуемого эффекта. Манипулирование процентными ставками без учета динамики государственного долга не является эффективным средством воздействия на национальную экономику.

Вернуться к содержанию номера

Copyright © Проблемы современной экономики 2002 - 2024
ISSN 1818-3395 - печатная версия, ISSN 1818-3409 - электронная (онлайновая) версия