|
| | | | Проблемы современной экономики, N 1 (25), 2008 | | | | ПРОБЛЕМЫ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ МЕТОДОЛОГИИ К. МАРКСА В СОВРЕМЕННОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ НАУКЕ. К 125-летию со дня смерти К.Маркса (5.05.1818–14.03.1883 гг.) | | | Тарасов М. Е.
профессор кафедры международных экономических отношений Финансово-экономического института Якутского государственного университета им. М.К. Аммосова,
доктор экономических наук
| |
| | | |
Марксизм: этап, призма и оценка
В октябре 2004 г. редакция журнала «Вопросы экономики» провела «круглый стол», посвященный проблемам актуальности марксистской экономической теории в настоящее время и ее способности предложить адекватный прогноз развития человеческого общества в будущем.
И это не случайно, так как интерес к марксизму во всем богатстве его идей вполне закономерен. Учение Маркса стало заметным явлением в обществоведении, у него есть прошлое, настоящее и будущее.
По мнению академика Абалкина Л.И., при рассмотрении марксизма необходимо выделить три момента, которые он обозначил как этап, призма и оценка.
Первое. Марксизм, как и любая другая научная теория, находится в развитии. Он отнюдь не вершина общественной мысли, а лишь этап ее эволюции. Представление о том, что он есть вершина общественного сознания, уходит своими корнями в сложившуюся в XVIII – XIX вв. методологию линейного понимания общественного прогресса. Основания такой парадигмы обществоведения восходят к небесной механике Ньютона, экономической логике Смита и философии Гегеля. Маркс и Энгельс жили и творили более чем за сто лет до наших дней. Поэтому вряд ли надо навязывать марксизму трактовку многомерных проблем и ситуаций, с которыми мы сталкиваемся сегодня в общественной жизни.
На мой взгляд, принципиальное отличие обществоведения от всех других (и естественных, и технических) наук состоит в том, что в точных науках совершенствуется лишь метод исследования. Объект в принципе остается неизменным.
Конечно, если марксизм рассмотреть как науку, то в ней неизбежно происходят старение знаний, отказ от прошлых оценок, наука обогащается новым опытом, пересматриваются устоявшиеся взгляды. А если это религия, то в ней ничего не меняется. И сегодня речь идет не просто о соблюдении исследовательских норм научной жизни. Мы стоим перед необходимостью формирования качественно новой парадигмы обществоведения, радикально отличающейся от прежней и учитывающей опыт XX в.
Второе. Отношение к марксизму было, есть и будет разное. Причем каждый защищающий то или иное его понимание абсолютно уверен в своей правоте. Почему это так? Здесь можно высказать ряд соображений. Прежде всего, это объясняется тем, что у Маркса (как и у Энгельса) взгляды были достаточно разными, отражающими своеобразие их жизненного пути, этапы эволюции их взглядов, изменение общественной ситуации. К тому же каждый, кто обращается к теории, воспринимает ее отнюдь не зеркально, не просто копируя ее. Ученый всегда воспринимает теоретические идеи сквозь своеобразную призму, призму собственных воззрений. Уловить природу такой призмы, через которую преломляются теоретические идеи, было, есть и остается одной из самых непростых задач гуманитарных исследований.
Наконец, третье. Этот фактор – наиболее сложный и ответственный, он объясняет различные подходы к марксизму, как в прошлом, так и в будущем. Суть дела здесь состоит в отказе на право монопольного обладания истиной. Попытка объявить монополию на истину – тупик для науки. Не готовая истина, а ее поиск служит истоком творческого, постоянно обновляющегося обществоведения. Необходимо подчеркнуть, что любая школа, претендующая на обладание абсолютной истиной, теряет статус науки.
Сегодня в дискуссиях о марксизме совершенно изменился характер ее ведения. В ней нет ни синдрома обожания, ни синдрома ненависти, которые были характерны для большей части публикаций о марксизме в последние 15 лет. Общее, что их объединяет, – сознание того, что Маркс нужен сегодня для осмысления современных проблем. Это является очень важным моментом, и такой подход, несомненно, будет способствовать распространению объективного осознания значения теории и методологии Маркса в нашем научном сообществе.
Другое немаловажное достоинство начавшейся дискуссии заключается в том, что она придала разговору о Марксе достаточно неожиданный оборот, выявила сюжеты, которые среди экономистов обычно не обсуждались. Скажем, тема «Марксизм и религия» обсуждалась многократно, но не экономистами. Впрочем, нестандартность взгляда на Маркса имеет и оборотную сторону, ибо рискует создать однобокое и потому неадекватное представление о роли Маркса в истории науки и месте марксистской мысли в системе современного экономического знания. Сегодня марксизм в экономической науке на самом деле гораздо богаче. Об этом свидетельствует утверждение зав. сектором ИЭ РАН, к.э.н. Ананьина О. Он пишет, что волна интереса к марксизму в академических кругах на Западе поднялась в связи с событиями 1968 г. Именно тогда сформировалось новое поколение неомарксистов, которое и определяет современный облик марксизма. Сегодня существуют многообразные марксистские течения, представленные на общественных и научных форумах, выпускающие свои журналы и монографии. К этим течениям принадлежат весьма авторитетные ученые, в том числе по стандартам западной экономической науки. Достаточно назвать имена американцев С. Боулса (S.Bowles), Д. Фоули (D. Folеу), Дж. Ремера (J. Rоеmег), француза М. Альетгу (М. Аgliettа).
Именно поэтому важно сказать несколько слов об исследовательской программе и направлениях современного неомарксизма, не затрагивая область марксоведческих исследований, для которой идеи Маркса – это объект изучения и истолкования. Речь идет о направлениях, которые с помощью марксовой теории стремятся решать определенные современные практические или научные задачи.
Действительно, по нашему убеждению, Маркс не имеет себе равных в интеллектуальной истории человечества. Об этом свидетельствует проведенный западными средствами массовой информации опрос наиболее известных интеллектуалов, которые отвели ему почетное первое место. В самом деле, никто другой не оказал такого влияния на мировую общественную мысль. Экономисты, как известно, обычно выделяют три имени: Адам Смит, Карл Маркс и Джон Мейнард Кейнс. Созданная Марксом философско-экономическая концепция выступает одним из ведущих направлений этой науки. Что касается социологии, то ее основателями признаются Огюст Кант и опять же Карл Маркс. Не найти другого ученого, который бы столь явно выступал как первое лицо в разных общественных науках. И даже этим значение его научного наследия не ограничивается: Й. Шумпетер справедливо утверждает, что Маркс был не только ученым, но и пророком, создавшим самую распространенную идеологию XX в.
Если бы марксова теория была простым заблуждением, как теперь иногда приходится слышать, то она не смогла бы найти столь широкое распространение в интеллектуальных кругах и так устойчиво сохранять свое влияние на значительные массы населения. И именно то, что Маркс был не только ученым, но и пророком, позволяет объяснить этот факт. Марксизм представляет собой неразрывное единство научной доктрины, объясняющей сущность и свойства капитализма, и идеологии рабочего класса, выдвигающей программу его освобождения от власти капитала. Именно в таком двуедином качестве он повлиял на развитие мировой истории второй половины XIX – XX вв. Конечно, со временем, а иначе и быть не могло, в марксизме обнаружились те или другие недоработки и неточности. Это относится, прежде всего, к ходу и последствиям социалистической революции. Не подтвердился Марксов прогноз эволюции развитых стран: они не встали в авангарде социального прогресса, так и не осуществив революционные преобразования капитализма в социализм. Вопреки классическому марксизму социалистические революции произошли главным образом в отсталых странах (Россия, Китай и др.). Несмотря на достигнутые последними успехи, они не стали образцом подражания для более развитых стран, а по части прав и свобод человека послужили скорее дурным примером. В то же время капитализм нашел резервы обновления, которые исключались марксовой теорией капиталистического накопления. Не наблюдалось такого обнищания населения в развитых странах, которое, по Марксу, могло бы стать источником революционного взрыва.
Список нерешенных марксизмом проблем, в особенности в свете наблюдаемой нами исторической эволюции, можно продолжить.
Более того, ждать от какой бы то ни было научной доктрины решения всех существующих и возможных проблем – это значит смотреть на нее не как на научную теорию, а как на религию. В советский период марксизм так именно и воспринимали.
Марксизм и современная капиталистическая действительность
Удивительно не то, что некоторые положения марксизма не подтвердились. Как подчеркивает академик С. Дзарасов, историческая действительность всегда полна неожиданностей, которые никакой теорией полностью предусмотрены быть не могут. Удивительно другое – сколь много в этом мировоззрении верного, подтвержденного опытом развития человечества. Маркс был прав, оценивая капитализм как бесчеловечную эксплуататорскую систему, несущую народам несчастья и страдания. Если это не так и капитализм является формой утверждения наиболее соответствующих природе человека гармоничных социальных отношений (как утверждает либеральная идеология), то откуда страшные беды XX века: две мировые войны, Великая депрессия и другие кризисы, революции во многих странах, возникновение фашизма, нарастающая бедность большей части населения Земли, надвигающаяся экологическая катастрофа?
Смеем думать, что никакая другая теория не объясняет эти негативные явления современной капиталистической действительности с такой глубиной и полнотой, как марксизм. Он более адекватно, чем какая-либо другая система взглядов, отразил безрадостную судьбу рядового работника в истории вообще и в особенности в условиях господства капитала. Тем, кто не согласен с этим, пишет академик Дзарасов С., следует заодно отвергнуть и творческое наследие Чарльза Диккенса, Уильяма Теккерея, Элизабет Гаскелл, Оноре де Бальзака. Как известно, Маркс и Энгельс считали их своими учителями, помогавшими постигнуть положение рабочего класса в капиталистической общественной системе. К названным писателям надо прибавить также Эмиля Золя, Максима Горького и многих других, которые продолжили традицию реалистичного отражения тяжелой судьбы жертв капитала. Зададимся вопросом: что содержится в их творчестве – теория предельной полезности или теория производства и присвоения прибавочной стоимости?
В силу такой своей привлекательности как своеобразной «социально-целительной» теории, предлагающей людям «рецепт» избавления от нужды и страданий, марксизм не мог остаться чисто научной доктриной. Он стал идеологией широких масс и со временем превратился в их религию. Во всяком случае, в Советском Союзе марксизм стал некоторым подобием казенного богословия. Так о коренных отличиях советской практики от научного марксизма в свое время писал Г. Маркузе.
Неоклассический подход к анализу современной российской экономики
Далее хотелось бы еще раз повторить ранее высказанные мысли, изложенные в учебнике «Теневая экономика в системе рыночного хозяйства», изданном в Москве в соавторстве с заслуженным деятелем науки РФ, д.э.н., профессором Поповым Ю.Н.
В этом учебнике показана «уникальная возможность» (которую мы получили) опытно-экспериментальным путем сравнить плановую экономику с рыночной. Если оценивать этот опыт не с точки зрения интересов разбогатевшего на грабительской приватизации узкого класса людей, а обнищавшего большинства населения, то выводы получаются самые печальные. По числу миллиардеров Москва превзошла Нью-Йорк, а население вымирает – преждевременная смертность составляет до 1 млн человеческих жизней в год. Экономика тем временем все больше деградирует, принимая периферийно-колониальный характер.
Все это, на наш взгляд, дает основания поставить под сомнение научную состоятельность той неоклассической теории, на базе которой проводились российские реформы и которая навязана нам теперь в качестве «единственного верного» экономического учения. Не буду здесь останавливаться на той критике, которой она подвергается на Западе. Однако хотел бы со всей определенностью обратить внимание на то, что вытекает из нашего сегодняшнего опыта. Мы вновь оказались под властью более туманной, чем раньше, «религии», не способной ответить на актуальные вопросы нашего развития. И если вместо того, чтобы изучать подлинную научную теорию, в которой аутентичный марксизм занимает свое достойное место, мы будем «забивать головы» нашей молодежи графически элегантными, но по существу «религиозными» догмами, то лишим ее способности решать реальные проблемы. При использовании неоклассического подхода к анализу современной российской экономики всплывает слишком много вопросов, остающихся без ответов вообще, а научно обоснованных в особенности. Часть этих вопросов приводится ниже.
1. Если верно, что рыночная экономика по природе своей (имманентно) стремится к равновесию, то почему у нас сложился такой диспаритет цен, когда чистый доход перераспределяется в пользу сырьевого экспортно-ориентированного сектора, а жизненно необходимые для технического прогресса отрасли обрабатывающей промышленности пришли в полный упадок?
2. Если верна теория предельной производительности и источником прибыли является рост производительной силы капитала, то откуда берется бешеный рост доходов «олигархов» при технической деградации российской экономики?
3. Если верно, что условием полной занятости является так называемая гибкость заработной платы (то есть зависимость, согласно которой снижение занятости сопровождается повышением заработной платы), то почему у нас так выросла безработица при одновременном снижении оплаты труда?
4. Если верно, что экономический рост зависит от жесткости денежной политики, а сжатие денежной массы выступает как стимул роста, то почему такая политика обернулась у нас невиданным спадом производства?
5. Если верно, что снижение процентной ставки (ставки рефинансирования) ведет к росту объема инвестиций, то почему ничего подобного у нас не произошло? Почему капиталы утекают туда, где процентная ставка низка, а не остаются там, где она высока?
6. Если верно, что приватизация и рынок непременно выдвигают эффективного собственника, то почему на их месте у нас оказались мошенники и грабители, одни из которых сидят в тюрьмах, а другие «в бегах»?
Список подобных «если», на которые неоклассическая теория не может дать вразумительного ответа, можно продолжить. Но и приведенных достаточно, чтобы усомниться в научном характере так безоговорочно принятого нами западного варианта экономической теории – «экономикс», которому мы теперь учим нашу молодежь. На поверку оказывается, что, несмотря на свою математическую и графическую красоту, эта теория носит не столько научный, сколько идеологический характер. Легшая в основу российских рыночных реформ, она стала идеологическим оправданием грабежа и господства одних над другими.
Если это не так, то почему не оправдались те прогнозы и обещания, которые давались накануне реформ? На наш взгляд, именно потому, что господствующая ныне неоклассическая теория является не столько научной теорией, сколько классово-идеологической конструкцией, оправдывающей господство одних над другими. Она связывает кризисы не с внутренней природой капитализма, а с воздействием внешних и случайных сил. Очевидно, что тяжесть положения российской экономики необъяснима с этих позиций. Поэтому естественно, что разрушительные итоги реформ породили сомнения в научной состоятельности неоклассической ортодоксии.
Вывод, который, по нашему мнению, вытекает из анализа российской ситуации, так же как и из рассмотрения публикаций, статей в средствах массовой информации, состоит в том, что жизнь сложнее любых теорий и концепций, и ни одна из них, какой бы совершенной и логичной она ни казалась первоначально, в полном объеме никогда не подтверждается ходом истории. Это относится как к марксизму, так в еще большей мере к либеральной ортодоксии. Российский опыт не подтвердил, что рыночная свобода и частная собственность при всех условиях имеют однозначные преимущества перед государственной собственностью и плановым хозяйством. В одних условиях эффективнее одно, а в других – другое. План и рынок надо не противопоставлять, а умело совмещать в целях экономического роста и повышения народного благосостояния.
Известно высказывание академика Ойзермана Т., который отмечал, что слово «методология» имеет двоякий смысл. Во-первых, это учение о методе и его аксессуарах; во-вторых, это сам метод с его аксессуарами. Метод марксизма – это диалектика и система ее категорий. Но этот метод часто не рассматривался, а между тем именно марксова диалектика нуждается в критическом исследовании.
У марксизма есть, к сожалению, имманентное противоречие – противоречие между его научностью и внутренне присущим ему догматизмом. Увы, догматизмом! Во-первых, догматична сама идея о том, что социализм есть единственно возможная альтернатива капитализму. Альтернатива не существует в единственном числе, так как сам смысл понятия «альтернатива» предполагает разнообразие выбора. Во-вторых, Маркс и Энгельс стали социалистами задолго до того, как попытались экономически обосновать эту теорию. Целевой подход обусловил направленность экономических исследований Маркса и породил его основные заблуждения. Кроме того, критическая оценка любой научной теории является нормальной исследовательской процедурой. И то, что критика марксизма была заклеймена как «выхолащивание революционной сущности марксизма», стало первым индикатором его ускоренной догматизации.
В заключение хотелось бы еще раз подчеркнуть, что учение Маркса является столь значительным потому, что в истории человечества не было более выдающегося социального мыслителя, чем Маркс. Это факт, который нельзя оспорить. Иное дело, что с Марксом надо постоянно дискутировать. При всем величайшем уважении к Марксу и при всей готовности черпать все ценное из его учения. | |
|
