|
| | | | Проблемы современной экономики, N 1 (25), 2008 | | | | РАЗВИТИЕ МЕЖГОСУДАРСТВЕННОЙ ИНТЕГРАЦИИ В СНГ И ЕврАзЭС. ФОРМИРОВАНИЕ ТАМОЖЕННОГО СОЮЗА | | | Черкасов Н. А.
главный специалист Секретариата Межпарламентской Ассамблеи ЕврАзЭС,
профессор, доктор экономических наук
| |
| | | |
Разработку данной концепции затрудняет неоднозначное понимание существа самой проблемы, поскольку в официальных документах и научной литературе концепциями называются и проекты, и программы. Между тем, как уже приходилось отмечать, концепция – это научный документ с развернутым теоретическим обоснованием выводов, на основе которых и должны составляться определенные, в том числе международные, проекты и программы.
При обосновании направлений развития в XXI веке региональных интеграционных образований, к каким относится и Евразийское экономическое сообщество (ЕврАзЭС), решающее значение имеют: а) научная оценка изменений в системах международного разделения труда и взаимного обмена деятельностью; б) точное (путем системного анализа) определение места и роли международной экономической интеграции в процессах интернационализации и транснационализации хозяйственной жизни; в) критериальная оценка этапов глобализации экономики и ее противоречий; г) обоснование перспективных изменений в отношениях собственности и системах управления в мировой экономике; д) характеристика особенностей интеграционного процесса в конкретном регионе мировой экономики.
Концепция развития ЕврАзЭС в XXI веке может быть создана только при попытках ответить на соответствующие вопросы, поставленные перед наукой на современной стадии нашей цивилизации.
Предлагаемая статья является одной из таких попыток.
I. Международное разделение труда – основная форма производства в условиях интеграции
При развитии в мировой экономике глобализационных тенденций постепенно происходят кардинальные изменения в форме общественного производства, которые в научной концепции углубления международной региональной интеграции приходится рассматривать и с точки зрения теоретического представления о форме как способе существования содержания.
Как подчеркивалось исследователями проблем развития национальной и мировой экономики уже в XVIII–XIX вв., в виде основной формы производства всегда выступает разделение труда внутри общества и внутри каждого отдельного предприятия *. Аналитические оценки изменений в содержании производства, соответственно, могут оказаться достоверными только при уяснении места и роли разделения труда в экономическом развитии вообще, в развитии современной экономики, в частности.
Разделение труда в национальной и мировой экономике, во-первых, представляет собой техническое и организационное условие производства, во-вторых, выступает как профессиональное разделение труда, предполагающее и трудовую миграцию, в-третьих, является основой взаимного обмена деятельностью и в этом качестве оказывает решающее воздействие на производительность труда, техническое и технологическое состояние труда и производства.
Вместе с тем, следует подчеркнуть, что разделение труда и взаимный обмен деятельностью при всей их взаимосвязи – не тождественные понятия. Разделение труда характеризует его специализацию. Обмен деятельностью, прежде всего в виде кооперации, в том числе международной, возникает на его основе, но сам различий в труде не создает. Кооперация в производстве может развиваться и как простая кооперация без разделения труда и в национальной, и в мировой экономике. Поэтому методологически неверно включать обмен деятельностью в само понятие «разделение труда». В противном случае при исследовании международного разделения труда безосновательно любые изменения во внешнеторговом обмене можно рассматривать как изменения в международном разделении труда. Изменения в обмене очень часто не связаны с изменениями в международной специализации труда и производства, а являются результатом определенной динамики в торговых и валютных балансах отдельных стран.
Далее. Как основная форма производства разделение труда, в том числе международное, может быть верно оценено лишь при анализе первичных, вторичных и третичных производственных отношений. Это также – особая область исследований при разработке концепции развития международной интеграции в любом регионе мировой экономики.
И «национальные», и международные производственные отношения имеют сложную структуру. К первичным отношениям в ней, определяющим сущностные черты той или иной, в частности, и интеграционной, хозяйственной системы, относятся отношения собственности. От особенностей структуры собственности – в виде частной, личной, коллективной, государственной, международной – в первую очередь зависят все остальные отношения в национальной и мировой экономике. К вторичным производственным отношениям теоретический анализ позволяет отнести все формы взаимного экономического обмена – в виде внутреннего и международного торгового и натурального обмена, обмена информацией, кооперации, конкуренции, обмена в рамках отношений управления, в том числе отношений планомерности. Все эти отношения обусловлены первичными производственными отношениями и вместе с ними характеризуют содержание производства на всех стадиях развития человеческой цивилизации. В то же время они находятся в прямой зависимости от формы производства – от третичных производственных отношений, представленных разделением труда. Последние, с одной стороны, определяют развитие вторичных производственных отношений и в известной мере оказывают влияние и на структуру собственности, с другой – находятся под воздействием изменений в торговых, информационных, кооперационных, конкурентных, управленческих формах взаимного обмена деятельностью и отношений собственности.
При разработке научной концепции развития Евразийского экономического сообщества совсем нелишне вспомнить в этой связи, что соответствующие научные выводы были сделаны еще в 50-е годы XIX века. В частности, в экономических рукописях 1857–1858 гг. К. Маркса читаем: «Вторичные и третичные, вообще производные, перенесенные, непервичные производственные отношения. Роль, которую играют здесь международные отношения» (К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч. 2-е изд. Т. 12, с. 735).
Концептуальные решения предполагают ориентацию на несколько методологических принципов: 1) принцип оценки структуры экономических систем по критерию «производность структуры от первичных производственных отношений»; 2) принцип учета обратных связей, означающий необходимость выявления функциональных связей между первичными, вторичными и третичными отношениями; 3) принцип оценки генетических связей между структурой национальных и международных производственных отношений.
Особое значение в ряду методологических вопросов, на наш взгляд, имеет разграничение понятий «прямые международные связи», «международная кооперация», «международный товарный обмен», поскольку отождествление «прямых связей» с торговлей по договорам, с кооперационными отношениями не позволяет получить однозначную оценку и развития интеграционных процессов в современных условиях.
Прямые (непосредственные) международные связи – это главным образом проявление информационного взаимного обмена деятельностью, особая форма такого обмена, становящаяся при решении задач по углублению международной интеграции одним из важнейших факторов интеграционного сотрудничества отдельных государств. В структуру прямых связей входят: взаимная научно-техническая, экономическая, политическая информация; подготовка совместных решений на межгосударственном, межведомственном, корпоративном уровнях (на международных встречах, совещаниях, конференциях, в международных организациях, международных производственных объединениях и т.д.); международный обмен опытом. Они обслуживают международную торговлю, кооперацию, отношения управления развитием международного сотрудничества и именно в этом качестве представляют специальный научный и практический интерес.
Отождествление прямых международных связей с торговыми и кооперационными отношениями не может не затруднять анализа сложного комплекса международного производственного (и непроизводственного) сотрудничества, формирующегося при переходе к глобальной информационной экономической системе.
Изменения в форме производства и обусловленные ими изменения во взаимном обмене деятельностью в мировой экономике происходят под воздействием научно-технического прогресса и характеризуются переходом от межотраслевой специализации национальной экономики, разделяющей страны на индустриальные и аграрные, развитые и неразвитые в индустриальном отношении, к внутриотраслевой международной специализации (подетальной и технологической). Этот переход – исторический процесс формирования мирового хозяйства со все более единой и одновременно более сложной системой взаимного обмена деятельностью между государственно-обособленными национальными хозяйствами.
Ему предшествует процесс формирования национальных хозяйств на основе развития разделения труда в отдельных странах и первый этап становления мировой экономики на основе развития международной торговли и межотраслевого международного разделения труда – процесс, в той или иной степени усложняющий достижение этапа формирования единого глобального экономического пространства, – в связи, прежде всего, с противоречиями национальных и интернациональных экономических интересов.
Региональная международная интеграция является одним из средств разрешения таких противоречий. Соответственно разработка научной концепции ее развития, в том числе концепции развития отдельных межгосударственных интеграционных образований, должна вестись в контексте анализа изменений, происходящих в мировой экономике в целом.
Попытки анализа международной экономической интеграции с позиции оценки изменений только в национальной экономике по существу не имеют научной перспективы, так как оставляют за пределами научного поиска проблему, которую можно определить как проблему сближения, объединения и слияния (в исторической перспективе) национальных хозяйств, возникновения и развития экономических межгосударственных союзов с единой экономической территорией, а также международной (всемирной) информационной экономики.
II. Международная экономическая интеграция как категория науки и исторический феномен
Национальные хозяйства под воздействием революций в науке и технике производства и развития отношений международного общения (на основе нормализации политических, торгово-экономических отношений, культурного, образовательного и научного сотрудничества) первоначально сближаются. Их объединение на определенных условиях и представляет собой процесс международной интеграции, развитие которой при создании соответствующих предпосылок может привести и к экономическому слиянию – созданию союзных государств, решающих многие экономические проблемы с помощью надгосударственных методов управления.
Понятие «интеграция» (объединение), к сожалению, слишком часто трактуется настолько широко, что перестает восприниматься как особая категория науки о мировой экономике (поскольку этим понятием характеризуют и процессы централизации капитала, и более активное участие отдельных стран в международном обмене деятельности, в связи с чем в политический и «научный» лексикон вводятся и далекие от научных формулировок определения, вроде «интеграция страны в мировую экономику»).
Термин «интеграция» вошел в мировую науку для характеристики совершенно определенного, конкретного процесса в международных отношениях, начатого подписанием Римского договора о создании Европейского экономического сообщества (ЕЭС). С позиции науки (если не употреблять этот термин просто как модное слово) он означает только одно: договорное объединение суверенных государств, соединяющих свои ресурсы для повышения эффективности функционирования национальной экономики и преодоления трудностей и противоречий экономической глобализации.
Принципиально значимые составляющие такого определения – «объединение», «суверенность» (и ее изменения), «эффективность» (характер эффекта) и «противоречия». Научный подход к оценке состояния и развития экономической интеграции отдельных стран требует разграничения понятий «сближение» и «объединение», анализа тенденций в развитии национально-государственного суверенитета, критериев эффективности интеграционного сотрудничества и проблем разрешения (снятия) противоречий между национальными и интернациональными экономическими интересами.
Исторически в формирующейся мировой экономике процессу объединения стран, осуществляемому для преодоления встающих перед ними экономических проблем, предшествует процесс становления международной торговли как наименее сложный способ их разрешения. Он сохраняется и в отношениях между странами, вступающими на путь экономического объединения, остается важнейшим процессом в отношениях между странами, не вошедшими в интеграционные формирования и между такими формированиями. (Естественно, структура международной торговли под воздействием изменений в сфере производства не остается неизменной.)
Принципиальное отличие интеграции, возникающей в отдельных регионах мировой экономики при переходе от индустриальной к постиндустриальной стадии в развитии общественного производства, состоит не в создании торговых и таможенных союзов, возможных и без экономического объединения стран, а в совместном использовании национальных производственных и научно-технических потенциалов. Реальная международная интеграция – объединение именно таких потенциалов, которое объективно предполагает кардинальные изменения в отношениях собственности, взаимном обмене деятельностью и международном разделении труда – во всей системе первичных, вторичных, третичных производственных отношений и в оценках эффективности международного экономического сотрудничества в регионе интеграции.
Одним из главных условий развития международной интеграции является соблюдение суверенных прав государств, добровольно объединяющих свои ресурсы. Но для совместного эффективного их использования необходимо формирование отношений совместного пользования и владения, органов наднационального управления частью ресурсного национального потенциала, следовательно, то или иное ограничение государственного суверенитета. Отношения собственности и обусловленные ими формы пользования и владения развиваются при этом – по мере углубления интеграционного взаимодействия государств и хозяйствующих субъектов отдельных стран – в направлении создания и международной собственности (межгосударственной и корпоративной).
На основе изменений в сфере присвоения средств производства и производимой продукции происходят и существенные изменения во «вторичных» и «третичных» производственных отношениях – во взаимном обмене деятельностью между участниками интеграции и международном разделении труда в ее рамках. Совместное использование ресурсов требует согласованных решений по формированию адекватной изменяющимся техническим и технологическим параметрам производства системы международной производственной и научно-технической специализации и кооперации. Такая система создается путем договоренностей о развитии международного разделения труда, кооперации, инвестиционного сотрудничества, в первую очередь, в новых и новейших подотраслях производства, в организуемых с этой целью совместных предприятиях (СП).
В СП (в широком их понимании) возможны три формы отношений собственности: совместное пользование (например, магистральными трубопроводами), совместное владение на паях, международная собственность (при создании собственных транснациональных компаний). Отношения собственности развиваются и в рамках организаций в сфере науки, образования, управления, имеющих коллективный характер, определяемый: условиями их образования (соглашением нескольких государств или национальных ведомств), условиями совместного финансирования, условиями присвоения (совместным использованием государственной и частной собственности разных стран).
Специализация и кооперация на таких условиях, а не просто равноправный торговый обмен, и обеспечивают при этом реальное объединение национальных потенциалов. Эффект от объединения характеризует не торговая выручка, не «нас возвышающий обман» лукавой статистики, связанный с ростом валового внутреннего продукта в результате оживления деятельности ранее почти остановленных предприятий и благоприятной ценовой конъюнктуры на мировых рынках, а повышение производительности труда и качества продукции и услуг в национальной экономике на основе внедрения новейших технологий и современной техники.
Существующая в настоящее время в отношениях между государствами – членами ЕврАзЭС оценка приоритетов в их развитии, при которой главный акцент делается на внешнеторговом эффекте, не позволяет последовательно решать задачи по углублению интеграционного взаимодействия и снимать противоречия между национальными экономическими интересами (в торговле они постоянно сталкиваются как интересы продавца и покупателя). Как свидетельствует вся практика сотрудничества стран СНГ и ЕврАзЭС, при подходе к интеграции, при котором проблемы разделения труда и кооперации отодвигаются на «второй план», она превращается в вялотекущий процесс, не отвечающий на вызовы времени, либо не развивается вообще.
Необходимость в изменении акцентов в интеграционных решениях предопределена и новым этапом в противоречиях между национальными и интернациональными экономическими интересами, начавшимися в условиях становления глобальной информационной экономики, и характеризуемым возникновением принципиально иной, чем в XIX и XX вв., системы международного разделения труда и обмена и особых задач по формированию глобального и регионального общего и единого экономического пространства.
III. Экономическая глобализация и региональная международная интеграция: проблема соотношения и взаимодействия
Разработка концепции развития Евразийского экономического сообщества в XXI веке возможна только при достаточно точном определении целей дальнейшего развития экономики России, Казахстана, Узбекистана и других государств – членов ЕврАзЭС в становящейся все более единой и одновременно противоречивой глобальной экономике.
Целевые установки должны исходить из научного анализа процессов интернационализации, транснационализации и глобализации в производстве и обмене, что предполагает и единообразное понимание соответствующих категорий в экономической науке.
Наиболее соответствует истине, на мой взгляд, трактовка «интернационализации» как процесса, выводящего национальное производство за пределы государственных границ благодаря возникновению и развитию международного разделения труда и международной торговли. «Транснационализация» в экономике – процесс формирования международных хозяйственных комплексов и компаний (ТНК), независимый от процессов развития государственно-организованного экономического пространства. «Экономическая глобализация» – поэтапный процесс создания единого всемирного хозяйства, при котором интернационализация и транснационализация выступают в качестве первого и второго этапов глобализационных изменений, в том числе в отношениях собственности.
По существу интернационализация представляет собой «неразвитое начало» глобализации – процесс сближения и первоначального объединения национальных хозяйств, транснационализация – процесс «отрицания» этого первоначального состояния мировой экономики, характеризующийся появлением первых признаков единого всемирного хозяйства.
Глобализация в полном значении этого понятия – процесс постепенного отмирания национально-государственных ограничений в развитии производства и обмена, создания эффективной, не ограниченной государственными рамками системы международной специализации, кооперации, международной собственности, международного управления экономикой.
Международная интеграция в отдельных регионах мировой экономики – процесс, возникающий на втором этапе экономической глобализации.
Движение через все этапы глобализации непосредственно (и опосредованно – через политические решения) обусловлено революционными изменениями в технике и технологии производства, научно-техническим прогрессом, факторами долговременной динамики в развитии мировой экономики, определяющими большие циклы экономической конъюнктуры и их изменения.
Ученым и политическим деятелям государств – членов ЕврАзЭС в этой связи для прогнозирования развития Сообщества в условиях глобализации крайне необходимо возвращаться к выводам одного из самых крупных исследователей мирового хозяйства в ХХ веке Н.Д. Кондратьева, сформулированным, прежде всего, в книге «Мировое хозяйство и его конъюнктуры во время и после войны» (изданной еще в 1922 г., но не утратившей своего значения и сегодня) *.
К важнейшим результатам исследований Н.Д. Кондратьева относятся: во-первых, обоснованный вывод о больших (длинных) циклах конъюнктуры, охватывающих около 50 лет и повторяющихся в связи с научно-техническим прогрессом примерно в таком интервале; во-вторых, положение об эндогенных и экзогенных (внутренних и внешних) переменных (факторах) научно-технического прогресса, характеризующих и состояние инновационной деятельности в отдельных странах, и состояние такого экзогенного фактора, как трансфер технологии; в-третьих, положение о мировом хозяйстве как целостности, подчиняющейся глобальным закономерностям; в-четвертых, вывод о том, что длинные волны конъюнктуры и научно-технического прогресса необходимо анализировать, выявляя перспективные изменения в отраслевой структуре экономики, в системах международного разделения труда и обмена, в том числе в международном трансфере технологии; в-пятых, положение о том, что продолжительность большого цикла конъюнктуры определяется продолжительностью жизненного цикла производственной инфраструктуры; в-шестых, положение, согласно которому важнейшим параметром длинной (50-летней) волны является равновесие «основных капитальных благ» – производственных фондов и квалифицированной рабочей силы; в-седьмых, вывод о неравномерности научно-технического прогресса в разных странах и регионах мировой экономики.
Исходя из этого история глобализующейся мировой экономики в последние два столетия может быть представлена в следующем виде.
Процесс расширяющейся индустриализации экономики, начавшийся в результате первой научно-технической революции, превратившей Великобританию в «мастерскую мира», определил характерные черты большого цикла конъюнктуры во втором пятидесятилетии ХIХ века. Несколько наиболее индустриальных стран стали центрами колониальных империй. Возникли первые крупные международные монополии в виде синдикатов, трестов и концернов. Мировая экономика оказалась поделенной на сферы влияния между колониальными империалистическими державами и монополиями.
Вторая «длинная волна» научно-технического прогресса в первом пятидесятилетии ХХ века привела к быстрому (правда, одностороннему) подъему индустрии в колониях и полуколониях, к усилению конкуренции между империалистическими державами в связи с неравномерностью научно-технического прогресса в отдельных странах, к резкому обострению не только межнациональных, межгосударственных, но и социальных противоречий. В результате антиколониальных (антиимпериалистических) и социалистических революций в мировой экономике появились новые индустриальные центры.
Экономическую глобализацию на этом ее этапе, вместе с тем, в определенной мере остановили разрушительные мировые войны. Первая мировая война вызвала новый колониальный передел мира и привела к возникновению СССР, Вторая расколола мировое хозяйство на противоположные (капиталистическую и социалистическую) экономические системы с видоизмененными имперскими тенденциями, вызвавшими к жизни и противоположные разновидности международной интеграции, и системы управления ею. Наряду с Европейским экономическим сообществом (ЕЭС) возник Совет Экономической Взаимопомощи (СЭВ).
Дальнейшее развитие глобализации и появление очередного большого цикла мировой конъюнктуры во втором пятидесятилетии ХХ века явилось следствием новой волны научно-технического прогресса. Возникли и начали быстро развиваться атомная энергетика, космическая промышленность, производство компьютерной техники. Появилась глобальная сеть Internet. Произошли принципиальные изменения в международном разделении труда и взаимном обмене деятельностью, выразившиеся в развитии подетальной и технологической специализации в новых отраслях производства, расширении и интенсификации международной научно-технической кооперации. На этой основе произошли значительные структурные изменения в национальной экономике, международной торговле, в том числе технологиями, международной миграции капитала, специалистов и рабочих кадров. Существенно возросла роль международных экономических организаций (в частности, Всемирной торговой организации) в развитии национальной и мировой экономики.
Плановое социалистическое хозяйство, игнорировавшее общие закономерности экономической глобализации, конкуренцию, законы рыночной экономики, оказалось не в состоянии в полной мере реализовать достижения научно-технического прогресса и выдерживать конкуренцию с развитыми капиталистическими странами (в частности и прежде всего – из-за отставания в темпах роста производительности труда, в темпах и масштабах внедрения научной организации производства и новейших технологий менеджмента).
СССР и мировая социалистическая система в силу нараставших в них противоречий (в том числе между «планом и рынком») распались. Начался период кардинальной «перестройки» сложившихся внутригосударственных и межгосударственных экономических и политических отношений, которая потребовала от бывших социалистических стран, стран с «социалистической ориентацией» новых решений и в области развития региональной международной интеграции – для подъема национальной экономики и разрешения противоречий экономической глобализации.
Современный этап глобализации также определяет длинная (примерно пятидесятилетняя) волна научно-технического прогресса в первой половине ХХI века, уже приведшая к широкому использованию в мировой экономике информационных и коммуникационных технологий, быстрому росту производства глобальных продуктов (ЭВМ, программного обеспечения, компьютерной, экологической и иной новой техники), к расширению ареала международного информационного производства с присущими ему международными пропорциями и программами, электронизацией производства и торговли, к появлению во многих странах крупных многоотраслевых комплексов, основанных на информационных технологиях.
Вместе с тем неравномерное развитие научно-технического прогресса, сохраняющиеся в новом обличии имперские тенденции (в том числе под лозунгом борьбы за демократию в других странах), особенно характерные для внешнеэкономической политики США, углубляющийся разрыв между бедными и богатыми странами делают ситуацию и в мировой экономике начала ХХI века крайне напряженной. Противоречия глобализации обостряются также деятельностью многих транснациональных корпораций, игнорирующих национальные экономические интересы и стремление наиболее развитых в экономическом отношении стран (прежде всего США) использовать международные экономические организации (особенно ВТО, Всемирный банк, Международный валютный фонд) только в собственных интересах.
В данной ситуации экономическая интеграция развивающихся стран, отставших от развитых на первом и втором этапах глобализационного процесса, становится велением времени и на третьем ее этапе – в период, по крайней мере, до 2050 года.
Диалектика взаимодействия интеграционного и глобализационного процессов состоит в том, что экономическая интеграция ряда государств в том или ином регионе мировой экономики, с одной стороны, является конкретным проявлением объективной тенденции к созданию целостной глобальной экономической системы равноправного партнерства, а с другой – средством борьбы за такое равноправие. С этой точки зрения можно считать справедливым утверждение одного из первых исследователей проблем интеграции Г. Мюрдаля о том, что международная экономическая интеграция является «в своей основе моральной проблемой», предусматривая «осуществление старого идеала равенства возможностей, провозглашенного Западом» *.
Значение интеграции как средства разрешения противоречий глобализации экономики определяется создаваемой ею возможностью усиливать конкурентные позиции объединяющихся стран в борьбе за рынки сбыта, источники сырьевых и энергетических ресурсов, новые технологии, инвестиции, возможностью ускорять экономический рост и преодолевать последствия отсталости, бедности, имперского давления. Это средство борьбы за равноправное партнерство, как свидетельствует западноевропейский опыт, обеспечивает повышение конкурентоспособности экономики и у относительно благополучных по экономическим параметрам стран в их противостоянии международным монополиям и таким экономическим гигантам, как США.
Для новой демократической России, объективно претендующей на роль лидера в Евразийском экономическом сообществе, углубление интеграции стран ЕврАзЭС – важнейшая не только ее интернациональная, но и национальная стратегическая проблема. Необходимо всесторонне оценивать тот факт, что в рейтинге общей конкурентоспособности среди 108 обследованных стран мира РФ находится на 70-м месте, по уровню развития инновационной деятельности в ее компаниях – на 73-м, а по качеству жизни – на 103-м *.
Это проблема и всех стран ЕврАзЭС.
Для преодоления отставания в развитии современной технологической базы, отраслей инфраструктуры, для повышения производительности труда и конкурентоспособности производства производственная и научно-техническая интеграция в рамках Сообщества для них – по существу главное направление в экономической политике. Только ускоренное продвижение на этом направлении обеспечивает им при дальнейшем развитии глобализации возможность эффективного включения в процесс создания международной информационной экономики, в систему нового международного разделения труда и взаимного обмена деятельностью.
Но такой подход к принятию стратегических решений возможен лишь при преодолении прежних представлений об эффективности экономического развития, пересмотре привычных оценок эффекта международного сотрудничества, соотношения эндогенных и экзогенных факторов научно-технического прогресса.
Главным критерием эффективности при интеграции является экономия рабочего времени в национальной экономике, обеспечиваемая за счет международной специализации и кооперации в ряде ее отраслей, устранения параллелизма в их развитии и развитии инновационной деятельности, более последовательного (при взаимных обязательствах) перехода на международные стандарты качества, ликвидации излишних звеньев в управлении, в том числе интеграционным процессом.
Соответственно при концептуальном обосновании перспектив той или иной интеграционной группировки (в данном случае ЕврАзЭС) приходится изменять акценты и в расчетах эффекта.
Более значимым, чем привычные расчеты эффекта от экспорта и импорта товаров, становятся расчеты эффективности международного разделения труда в рамках таких группировок. Если для оценки эффективности взаимной торговли достаточно использовать, например, формулы В/С (брутто) и (В – Вм) / (С – См) (нетто), где В – валютная выручка (по ценам мирового рынка), С – себестоимость (или цена) продукции на внутреннем рынке, Вм – девизная цена материалов, использованных при производстве продукции, См – стоимость материалов по внутренним ценам, то для определения эффекта от международной специализации и связанной с ней концентрации производства необходимо переходить к другим, более существенным в условиях экономической глобализации расчетам.
К ним относятся, например, расчет показателя приведенных затрат в национальной экономике С + Ен, где С – себестоимость (очищенная от элементов чистого дохода), Ен – нормативный коэффициент эффективности капитальных вложений (инвестиций), характеризующий прирост чистого дохода на единицу капиталовложений в данной стране. Особое значение приобретают и оценки оптимальности производственно-территориальных комплексов по критерию «максимальный прирост конечной продукции» с использованием формулы | | |  |
где хi – вид продукции, аij – коэффициент, характеризующий ее выпуск в j-м производстве, вij – коэффициент расхода ресурсов (продукции в i-м производстве) на капитальное строительство для прироста продукции в j-м производстве, t – фактор времени, yi – конечная продукция.
Не менее значимый постулат в концепции развития ЕврАзЭС в ХХI веке – оценка инерционного восприятия национально-государственного суверенитета при принятии решений об углублении интеграции.
Ограничения суверенитета в интеграционной группировке – процесс постепенный, предполагающий изъятия из него в отношениях собственности на национальные ресурсы и управления их использованием только в меру осознания необходимости таких ограничений и появления объективных условий для введения такой практики.
Соответственно недопустимо отождествление процессов создания единого и общего экономического и правового пространства при развитии интеграции. Организации единого пространства в рамках ЕврАзЭС объективно должно предшествовать формирование общего интеграционного пространства. Используемая в научных статьях и официальных документах формулировка «единое (общее) экономическое пространство» с научной точки зрения представляется некорректной.
Создание общего экономического пространства фактически не затрагивает суверенных прав отдельных государств, так как предусматривает лишь самые первые шаги в объединении национальных ресурсов на основе межгосударственных соглашений, имеющих в основном координационный характер и позволяющих договариваться об общей политике в отношении развития прежде всего равноправной торговли (организации общего рынка) и сотрудничества в сферах транспорта и энергетики. Создание совместных предприятий и наднациональных организаций на этой стадии интеграции имеет характер эксперимента.
Точно так же первоначально в интеграционной группировке может возникнуть лишь общее правовое пространство, предусматривающее главным образом только сближение и некоторую унификацию – однозначную или близкую по существу интерпретацию норм национальных законодательств, а также принятие так называемых модельных общих правовых актов.
Единое правовое поле при углублении интеграции предполагает такие договоренности суверенных государств (в известной мере ограничивающие их суверенитет), которые приводят к гармонизации национальных законодательств – к определенному их слиянию: созданию единых «основ законодательства» как обязательных норм, напрямую имплементируемых в законодательные системы участников интеграционной группировки.
Вообще интеграционные группировки ряда стран представляют собой фактически экспериментальные региональные анклавы в мировом хозяйстве, в которых общие закономерности глобализации реализуются постепенно с учетом бόльших, чем во всемирном масштабе, возможностей эффективного соединения национальных и интернациональных интересов в относительно ограниченном экономическом и правовом пространстве.
Но поскольку интеграция – составная часть более широких континентальных и общемировых глобализационных процессов, приходится принимать во внимание и влияние этих процессов на изменения в экономических и правовых международных отношениях в отдельных регионах мировой экономики. Это влияние делает возможной, а в ряде случаев и неизбежной ту или иную трансформацию региональных интеграционных формирований и позиций отдельных входящих в них государств по проблемам дальнейшего развития интеграции и взаимодействия различных интеграционных (или «полуинтеграционных») группировок.
Таков еще один постулат, который также имеет большое значение для разработки научной концепции развития Евразийского экономического сообщества.
IV. Стратегические императивы в решении проблем глобализации и интеграции на территории Евразии
В научной концепции развития ЕврАзЭС в ХХI веке – для принятия членами Сообщества стратегических политических решений – приходится по необходимости исходить из современного состояния теории международной экономической интеграции, потребности в дальнейшем теоретическом осмыслении проблем глобализации, оценок ситуации, характеризующей состояние интеграционных процессов в Евразии.
Теория интеграции в настоящее время не отвечает на многие вопросы, поставленные развитием интеграционного взаимодействия государств в разных регионах мировой экономики. Ее дальнейшее развитие требует: а) комплексного анализа особенностей современного (третьего, в нашем понимании) этапа экономической глобализации – анализа, который позволил бы прогнозировать последующие изменения в мировой экономике во второй половине ХХI века; б) теоретической оценки вероятных стадий в развитии ЕврАзЭС в первом пятидесятилетии текущего столетия; в) обоснования вариантов взаимодействия разных интеграционных формирований на евразийском континенте, прежде всего, взаимодействия ЕврАзЭС с Европейским союзом и Шанхайской организацией сотрудничества.
«Длинная волна» научно-технического прогресса, определяющая важнейшие параметры развития национальной и мировой экономики в период до 2050 года как процесса первоначального формирования всемирного информационного производства, объективно (по причине непрерывности научно-технического прогресса) должна привести к следующему «большому циклу» мировой конъюнктуры. В его период эти параметры получат свое более завершенное выражение: принципиально должны измениться отношения собственности – в направлении значительного увеличения удельного веса международной собственности, в электронной экономике получат широкое распространение международные программы, в функциях всемирных экономических организаций все большее значение будут приобретать функции регулирования процессов экологизации экономики, освоения новых источников энергии и космического пространства.
Важнейшими стадиями развития Евразийского экономического сообщества в первой половине ХХI века с достаточно большой степенью уверенности можно назвать стадию до 2020 г., стадию 2020–2030 гг. и стадию 2030–2050 гг.
На первой в основном должен быть завершен процесс формирования общего правового, экономического и социального пространства Сообщества, если последовательно будут осуществлены «Мероприятия по реализации Приоритетных направлений развития ЕврАзЭС на 2003–2006 и последующие годы» (предусматривающие создание Транспортного союза, совместную разработку топливно-энергетического баланса, формирование общего электротехнического рынка, общей платежной системы, специальных фондов для финансирования целевых межгосударственных программ и другие совместные решения в области интеграции), реализованы программы по согласованию социальной политики и ее правовых основ и «О десяти простых шагах навстречу простым людям», а также межгосударственные соглашения о временной трудовой деятельности на территории Сообщества, о взаимном предоставлении гражданам государств – членов ЕврАзЭС равных прав на получение образования, скорой и неотложной медицинской помощи и ряд других.
Одновременно на этой стадии должны быть осуществлены дополняющие и корректирующие «Основные направления» крупные программы по развитию международной специализации и кооперации производства и научно-технических разработок в новых отраслях и подотраслях экономики и сфере услуг.
Значение одного из главных приоритетов интеграции при прогрессирующей электронизации бизнеса, внешней торговли, таможенной деятельности приобретает разработка и реализация международной программы «Электронное Сообщество», которая должна дополнять и корректировать соответствующие национальные программы и строиться с учетом достоинств и недостатков программы «Электронная Европа», уже реализуемой в Европейском союзе.
Не менее востребованными на этой стадии интеграции являются разработка программ организации международных холдингов с государственным участием – в авиастроении, автомобильной и химической промышленности, производстве энергетического оборудования, сельскохозяйственной техники, ряде других отраслей и производств, а также разработка и реализация программ создания и развития единых энергетических и транспортных систем.
В период 2020–2030 гг., на второй стадии развития ЕврАзЭС, необходимо существенно интенсифицировать процесс формирования в Сообществе новой системы международного разделения труда и взаимного обмена деятельностью – системы, которая предполагает согласованную структурную перестройку отдельных отраслей национальной экономики, создание совместных предприятий, финансово-промышленных групп и транснациональных компаний.
Особенно важна на данной стадии подготовка и реализация международных программ создания зон высоких технологий в Сообществе и программ развития интенсивного приграничного сотрудничества, повышающих заинтересованность в интеграции, в том числе производственной, в сопредельных районах стран ЕврАзЭС.
Третью стадию – ориентировочно 2030–2050 гг. – можно, на мой взгляд, характеризовать по критерию «переход от общего к единому экономическому и правовому пространству» как период осуществления всех важнейших международных программ в области производственной и научно-технической интеграции стран ЕврАзЭС, создания единой валюты Сообщества, системы международных научно-исследовательских, научно-технических, образовательных центров и единого рынка труда в его рамках.
Прогнозируя такие изменения, необходимо всесторонне оценивать, во-первых, специфику ЕврАзЭС как структуры, находящейся под определенным влиянием «советских» и «постсоветских» тенденций и взглядов, во-вторых, специфику процесса глобализации на евразийском континенте.
Союз советских республик не являлся интеграционным образованием. СССР был единой страной с единым народно-хозяйственным комплексом. Реальным суверенитетом входившие в его состав республики не обладали. Все важнейшие решения по внутренним и внешним проблемам, а также задачам развития определялись центральной властью. И хотя в литературе встречаются оценки интеграции возникших на их месте суверенных государств как процесса реинтеграции, по существу такие оценки некорректны (и с научной, и с политической точки зрения).
Сегодня в развитии их реальной интеграции существуют две тенденции: эйфория суверенизации (и «сверху», и «снизу» – на бытовом уровне) и сохраняющееся стремление к восстановлению утраченного единства (благодаря полученному за годы существования СССР воспитанию и образованию, общности языка, сохранению элементов прежнего «общесоюзного» разделения труда, традиций культурного общения, родственных связей, благодаря общей многолетней судьбе). Первая тенденция затрудняет интеграцию, вторая – способствует формированию общего экономического и культурного пространства.
Затруднения вызываются, прежде всего, принятием параллельных решений по вопросам, поставленным экономической глобализацией, что приводит к неэффективному использованию ограниченных национальных ресурсов, к практике, при которой предпочтение отдается двусторонним контактам, а не решениям на многосторонней основе, к возникновению и дезинтеграционных тенденций. В итоге даже при росте валового внутреннего продукта крайне медленно решается главная экономическая и социальная проблема – преодоления отставания от развитых стран по уровню производительности труда, конкурентоспособности экономики и качеству жизни.
В то же время необходимо учитывать и то обстоятельство, что СССР в течение примерно 50 лет был центром мировой социалистической системы, сделавшей международными и советские традиции, и русский язык, а Москва – центром управления этой системой.
Отсюда и проблемы: преодоления имперских амбиций, так или иначе проявляющихся и в настоящее время, в том числе в трактовке «великодержавия»; противодействия националистическим тенденциям и взглядам; использования опыта, приобретенного за 50 лет социалистическими странами – членами СЭВ (Совета Экономической Взаимопомощи).
Что касается специфики глобализационного процесса в Евразии, то она характеризуется развитием на континенте нескольких интеграционных формирований, взаимодействие которых уже не проходит бесследно для каждого из них, а по мере продвижения к более высоким этапам глобализации может стать самой актуальной ее проблемой и проблемой интеграции.
Перед странами ЕврАзЭС возникает целый ряд вопросов. Вступать ли в Европейский союз? Как решать проблемы международного разделения труда и взаимного обмена деятельностью с его участием? Как совместить организацию отношений в Евразийском экономическом сообществе с созданием и развитием Шанхайской организации сотрудничества? Какую роль в евразийской интеграции может или должна играть Организация Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС)? И т.д.
В теоретическом варианте, определяющем характер научной концепции, ответы на такие вопросы предполагают прогностические оценки: во-первых, развития Европейского союза, во-вторых, развития научно-технического прогресса; в-третьих, процесса смещения центра мировой экономики в восточном направлении; в-четвертых, возможностей использования природных и трудовых ресурсов Азии; в-пятых, перспектив безопасного развития на евразийском континенте; в-шестых, возможностей реализации идеологии и политики «евразийства» как политики компромиссов.
Европейский союз, завершающий процесс создания единого экономического пространства в Европе, уже обеспечивший переход от общего к единому рынку, сформировавший систему наднациональных органов управления, стоит, по-существу, на пороге организации единого федеративного государства (хотя и не столь близкой, как можно было бы ожидать, особенно по причине расширения ЕС). Он в то же время представляет собой в целом самодостаточное международное формирование, нуждающееся в основном только в некоторых энергетических и сырьевых ресурсах.
Позиция ЕС в отношении контактов с Евразийским экономическим сообществом, с интеграционными формированиями на Востоке Европы и в Азии сдержана. Он чаще всего предпочитает позицию провозвестника демократии на евразийском континенте и заинтересован в условиях обостряющейся международной конкуренции главным образом лишь в рынках сбыта и сферах приложения капитала в восточных регионах Евразии.
Для государств – членов ЕврАзЭС Европейский союз и отдельные входящие в него страны интересны, в первую очередь, опытом создания «единой Европы», возможностями использования этого опыта, информационного и инвестиционного сотрудничества в сферах экономики, образования, науки и культуры.
Вместе с тем два обстоятельства: позиция ЕС в отношении бывших республик СССР, да и стран, ранее входивших в мировую социалистическую систему, в том числе и Китая, Северной Кореи, Вьетнама, не исключающая и попыток вмешательства в их внутренние дела, а также неизбежное истощение энергетических ресурсов и не столь отдаленные революционные преобразования в энергетике превращают контакты ЕврАзЭС с Европейским союзом в не слишком перспективное, на мой взгляд, направление взаимодействия отдельных евразийских интеграционных группировок. Перспективны отношения сотрудничества преимущественно лишь на двусторонней основе, а также межпарламентские связи по соглашениям между Парламентской Ассамблеей Совета Европы и Межпарламентской Ассамблеей ЕврАзЭС.
По прогнозам, во второй половине ХХI века проблема ресурсного, в частности и в особенности энергетического, обеспечения развития национальной и мировой экономики станет первоочередной проблемой земной цивилизации. Новая «длинная волна» научно-технического прогресса может способствовать ее решению благодаря открытию новых источников энергии и сырья и созданию новых энерго- и материалосберегающих технологий, в том числе в рамках международных программ экологизации производства.
Уже к концу пятидесятых годов столетия неизбежны очень значительные изменения в структуре международного экономического сотрудничества. Удовлетворение энергетических потребностей Европейского союза окажется в меньшей, чем сегодня, зависимости от поставок нефти и газа из стран ЕврАзЭС.
Изменится и вся структура мирового хозяйства под влиянием очень быстрого подъема экономики Китая, Индии, таких «новых индустриальных» стран, как Республика Корея, Малайзия, Сингапур, Индонезия. Быстрое увеличение удельного веса Азиатско-Тихоокеанского региона в мировой экономике превратит АТР в главный ее регион.
Для Евразийского экономического сообщества центральной проблемой поэтому становится расширение и интенсификация разнообразных контактов не с Европейским союзом, а с азиатскими международными экономическими группировками – с АТЭС и АСЕАН и с крупными азиатскими государствами, прежде всего, Китаем и Индией, на основе использования перспективных возможностей, возникших в связи с созданием Шанхайской организации сотрудничества.
К главным стратегическим задачам Шанхайской организации сотрудничества как международной организации, объединяющей в настоящее время пять государств – членов ЕврАзЭС и Китай (официальными языками которой, соответственно, являются русский и китайский), относятся:
– развитие многопрофильного сотрудничества в целях поддержания и укрепления мира, безопасности и стабильности в регионе;
– содействие построению нового демократического и справедливого политического и экономического международного порядка и всестороннему и сбалансированному экономическому, социальному и культурному развитию в регионе на основе равноправного партнерства;
– совместное противодействие терроризму, сепаратизму, экстремизму, борьба с незаконным оборотом наркотиков и оружия, другими видами транснациональной преступной деятельности, а также с незаконной миграцией;
– совместный поиск решений проблем, которые могут возникнуть в ХХI веке.
По принятой в 2003 г. Программе многостороннего экономического сотрудничества на период до 2020 г. предусматривается создать в ШОС общее экономическое пространство, обеспечить свободное передвижение товаров, услуг, технологий путем отмены или снижения таможенных пошлин, организовать общее инвестиционное пространство, а в перспективе и общий Фонд развития.
Уже в течение нескольких лет функционируют созданные с целью реализации названных стратегических задач Совет глав государств, Совет глав правительств, Совет министров иностранных дел, Совет национальных координаторов, Совещание руководителей министерств и ведомств, Региональная антитеррористическая структура, Секретариат ШОС. Принято решение об организации межпарламентского сотрудничества на постоянной основе.
В Концепции развития ЕврАзЭС в этой связи необходимо четко определить характер ШОС как международной структуры, ее специфику, по сравнению с ЕврАзЭС.
В целом можно утверждать, что их различие сводится главным образом к тому, что Евразийское экономическое сообщество по своим целевым установкам является аналогом Европейского союза, а Шанхайская организация сотрудничества, по существу, – аналогом СНГ (как организация координационного типа). Ее задачи: создание общего, а не единого рынка, общего, а не единого экономического и правового пространства, не поэтапные изъятия из государственного суверенитета, а его обеспечение и укрепление.
Однако значение ШОС этими задачами, функциями координации деятельности правительств, национальных министерств и ведомств по вопросам развития интеграции и борьбы с терроризмом не ограничивается. Шанхайская организация сотрудничества расширяет поле международного программирования глобализационных процессов в Азии.
Наблюдателями при ШОС являются Индия, Пакистан, Иран и Монголия, намеренные стать и полноправными ее членами. Поэтому вполне реальна перспектива принятия в рамках ШОС международных программ, способных при их осуществлении обеспечить формирование в Центральной, Восточной и Юго-Восточной Азии системы международного разделения труда и обмена деятельностью, наиболее адекватной вызовам глобализации, в том числе за счет содействия более полному использованию потенциала Сибири и Дальнего Востока России, потенциала Китая, Индии, да и всего Азиатско-Тихоокеанского региона.
Более эффективное использование ресурсов в Азии в значительной мере будет зависеть от эффективности деятельности органов Шанхайской организации сотрудничества, в том числе от деятельности ее Делового совета, объединяющего представителей бизнеса, и Межбанковского объединения в ШОС. Данные организации могут способствовать активизации работы и Делового совета ЕврАзЭС.
Эффект при этом в современных условиях в первую очередь обеспечивается совершенствованием практики программирования и организации международной трудовой миграции в ЕврАзЭС и азиатской части евразийского континента вообще.
В Евразийском экономическом сообществе до сих пор нет научного и законодательного обоснования взаимозависимости проблемы занятости населения и миграционной проблемы. Политика занятости осуществляется фактически без учета развития международной трудовой миграции в глобализующейся экономике. В результате такая миграция развивается стихийно и уже приобрела характер процесса, в определенной мере дестабилизирующего ситуацию в экономике, особенно в России, приток мигрантов в которую отличается наибольшим масштабом.
Между тем и масштабы безработицы среди населения России и других стран ЕврАзЭС довольно значительны. При определении мер, направленных на ее сокращение, приток трудовых мигрантов из-за рубежа просто нельзя не учитывать как фактор, влияющий на занятость коренного населения этих стран. При отсутствии научных прогнозов и обоснованных правовых актов по проблеме трудовой миграции, которую осложняет быстрый рост численности населения практически во всех азиатских странах и ее сокращение в России, трудовая миграция неизбежно превращается не только в стихийное, но и незаконное явление. В РФ на незаконных основаниях работают уже многие миллионы граждан из других стран – членов ЕврАзЭС и сопредельных с ними стран. Наибольшие трудности для организованного использования трудовых ресурсов создает миллионная незаконная и стихийная трудовая миграция из Китая в районы Сибири и Дальнего Востока РФ.
В данных условиях для Евразийского экономического сообщества самой неотложной задачей становятся: разработка и осуществление международных программ ЕврАзЭС и ШОС по трудовой миграции, принятие необходимых для выполнения таких программ международных и национальных правовых актов, заключение международных соглашений с целью регулирования притока иностранной рабочей силы из Китая как члена ШОС и других стран, не являющихся членами ЕврАзЭС и ШОС.
Следует учитывать и упомянутый ранее моральный аспект этой интеграционной и общеглобализационной проблемы, поскольку в настоящее время нормы миграционного законодательства в странах – членах ЕврАзЭС и ШОС несовершенны, в том числе дискриминационны. Это делает возможным применение работодателями незаконной и аморальной системы по существу принудительного труда по отношению к иностранным рабочим (прежде всего к прибывающим в страну без законных оснований). В результате нарушаются права человека, декларируемые национальными конституциями и определяемые Конвенцией ООН о защите прав трудящихся-мигрантов и членов их семей, и возникают дополнительные затруднения при решении задач по созданию общего рынка труда ЕврАзЭС и ШОС.
В равной мере международное программирование – требование времени и при решении проблем эффективного использования природных ресурсов, прежде всего, в малоосвоенных восточных районах России, – проблем, как и проблема миграции населения, тесно связанных с проблемами безопасного развития в Евразии и мировом сообществе в целом.
Оценка эффективности использования природных ресурсов – специальная научная задача, требующая разработки отдельной концепции, основанной на результатах исследований в области не международных экономических отношений, а теории размещения производительных сил, экономической географии, горного дела, теории рентных отношений.
Обоснование же в рамках концепции развития ЕврАзЭС подходов к проблеме безопасности предполагает оценки, прежде всего, международных аспектов составляющих ее проблем: экологической, энергетической, продовольственной безопасности, безопасного освоения космического пространства мировым сообществом, проблем борьбы с международным терроризмом, сепаратизмом, националистическими тенденциями, в том числе прикрывающимися конфессиональными мотивами.
Обобщение всех предыдущих выводов относительно теоретических параметров Концепции развития Евразийского экономического сообщества в XXI веке позволяет отнести к императивам концептуальных решений о стратегии ЕврАзЭС следующие императивы.
1. Комплексный подход к анализу экономической глобализации и региональной международной интеграции, позволяющий установить специфику разных этапов глобализации и разных стадий интеграционного сотрудничества и обосновать историческую миссию Евразийского экономического сообщества.
То обстоятельство, что сама аббревиатура «ЕврАзЭС» лишь в последнее время стала появляться в политических выступлениях общественных деятелей и даже лидеров государств, свидетельствует, что концептуальное видение проблем и задач развития обозначаемого ею интеграционного образования еще только начинает проникать в сферу «большой политики», да и исследований о закономерностях глобализации.
2. Признание необходимости безотлагательной разработки международных программ, позволяющих ускорить процесс становления информационной экономики в рамках ЕврАзЭС и ШОС, – программ, ориентированных на новые критерии эффективности развития национальной и мировой экономики.
Ориентация на национальные программы и проекты, не учитывающие вызовов современного этапа глобализации (или учитывающих их лишь формально), оборачивается стратегическими просчетами в решении многих задач развития.
Реальное развитие в современных условиях обеспечивается только ростом производительности общественного труда, повышением конкурентоспособности экономики, качества продукции и услуг, качества жизни, достигаемым и за счет использования преимуществ международной интеграции.
Реальный процесс формирования постиндустриальной информационной экономики требует максимального внимания не только к внутренним, но и международным факторам развития на каждой новой «длинной волне» научно-технического прогресса, к определению места каждой страны в новой системе международного разделения труда, уже формирующейся в информационном мировом производстве.
(К сожалению, многие экономисты и политики до сих пор считают, что место и лицо прежде всего России в международном разделении труда и далее будут определять энергетика и производство сырьевых полуфабрикатов – несмотря на ее «амбициозные планы инновационного развития».)
3. Критическое использование международного опыта интеграции при прогнозировании и программировании развития в Евразийском экономическом сообществе – не только опыта Европейского союза, но и опыта Совета Экономической Взаимопомощи, накопленного за годы развития мировой социалистической системы.
Имеются, в частности, в виду: принятая государствами – членами СЭВ Комплексная программа научно-технического прогресса *, такие их международные организации, как «Интерметалл», «Интерхим», международные транспортные системы и организации, в том числе Общий парк грузовых вагонов (насчитывавший св. 300 тыс. вагонов и обеспечивший значительную экономию затрат и времени за счет уменьшения порожнего их пробега в международных перевозках), единая международная энергетическая система и т.д. (Естественно, необходимо не элементарное повторение, а изучение этого опыта как некоторой парадигмы, характеризующей процесс международной научно-технической и производственной интеграции.)
Огромное значение имеет и опыт интернационального воспитания и подготовки специалистов, приобретенный социалистическими странами.
4. Обеспечение стратегического взаимодействия ЕврАзЭС и ШОС, что предполагает: уточнение функций органов управления ими; обоснование планов расширения Шанхайской организации сотрудничества; меры по усилению конкурентных возможностей ЕврАзЭС в рамках ШОС (с учетом и планов ее расширения); разработку и реализацию совместных программ инновационной и инвестиционной деятельности и программ рационального использования трудовых ресурсов, прежде всего, путем программирования трудовой миграции.
5. Организация общего правового пространства на территории Евразии на основе расширения и совершенствования сотрудничества парламентских структур ЕС, СНГ, ЕврАзЭС, ШОС, ускорения процесса формирования общего правового поля государств – членов ЕврАзЭС, уменьшения несогласованности и параллелизма в их законодательной деятельности, развития и совершенствования плановых контактов между Межпарламентской Ассамблеей ЕврАзЭС и Межпарламентской Ассамблеей СНГ, между их постоянными комиссиями, между постоянными комиссиями МПА ЕврАзЭС и советами и комиссиями Интеграционного Комитета Евразийского экономического сообщества.
6. Меры по использованию русского языка для организации общего правового, информационного, инновационного, образовательного, научно-технического пространства в рамках ЕврАзЭС и ШОС.
За предыдущие полстолетия в XX в. русский язык стал международным языком для многих европейских и азиатских народов. В настоящее время – это официальный язык СНГ, ЕврАзЭС и ШОС. Его изучение и использование как одного из современных языков международного общения диктуется соображениями даже элементарной целесообразности.
7. Планирование и организация стратегического взаимодействия ЕврАзЭС, ШОС и Организации Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС), членами которой являются более 20 государств, включая Россию, Китай, Японию, США, страны Юго-Восточной Азии, входящие в АСЕАН, Австралию и другие страны АТР.
Такое взаимодействие предполагает разработку согласованной «Азиатской энергетической стратегии», согласованной и совместной стратегии инновационного развития в Азиатско-Тихоокеанском регионе на основе организации постоянных рабочих контактов между исполнительными структурами ШОС и Деловым консультативным Советом АТЭС, между исполнительными и парламентскими структурами ЕврАзЭС и СНГ и Комитетом по торговле и инвестициям и Экономическим комитетом АТЭС.
8. Разработка и реализация программ по борьбе с международным терроризмом на основе развития отношений сотрудничества между Организацией Договора о коллективной безопасности (и ее Межпарламентской Ассамблеей), Организацией безопасности и сотрудничества в Европе (ОБСЕ) и антитеррористической структурой ШОС – сотрудничества, исключающего политику диктата и двойных стандартов.
9. Последовательное осуществление на евразийском континенте политики равноправного партнерства и компромиссов – политики, предполагающей: а) активное участие в снятии противоречий в отношениях между ЕС, ЕврАзЭС, ШОС, АТЭС со стороны Организации Объединенных Наций и соответствующее совершенствование функций ООН; б) повышение роли развивающихся стран, ЕврАзЭС, ШОС в деятельности Всемирной торговой организации на основе развития их совместных действий в ВТО, направленных на осуществление заложенных в ее нормах и правилах принципов равноправия и взаимной выгоды; в) снятие противоречий и трудностей в сотрудничестве стран – членов ШОС, в частности и прежде всего, Китая и России (как ведущих государств в данной международной организации; г) новый подход к идеологии «евразийства», ориентированный на развитие неконфронтационных отношений между НАТО, СНГ, ШОС и АТЭС и межкультурного и межконфессионального диалога в Евразии.
Целесообразно, чтобы структура Концепции повторяла структуру одноименной Доктрины «Развитие Евразийского экономического сообщества в XXI веке» *, в которой все главные целевые установки на глубокую интеграцию стран ЕврАзЭС в условиях прогрессирующей глобализации экономики представлены в форме декларации.
Предлагаемый вариант: Преамбула. 1. Формирование глобального и регионального информационного производства. 2. Противоречия экономической глобализации и пути их разрешения. 3. Критерии и стадии развития интеграции государств – членов ЕврАзЭС. 4. Стратегия развития экономической и социальной интеграции в ЕврАзЭС. 5. Стратегическое взаимодействие интеграционных организаций как проявление евразийства. | |
|
