Logo Международный форум «Евразийская экономическая перспектива»
На главную страницу
Новости
Информация о журнале
О главном редакторе
Подписка
Контакты
ЕВРАЗИЙСКИЙ МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНО-АНАЛИТИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ English
Тематика журнала
Текущий номер
Анонс
Список номеров
Найти
Редакционный совет
Редакционная коллегия
Представи- тельства журнала
Правила направления, рецензирования и опубликования
Научные дискуссии
Семинары, конференции
 
 
Проблемы современной экономики, N 4 (24), 2007
ИЗ ИСТОРИИ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЙ МЫСЛИ И НАРОДНОГО ХОЗЯЙСТВА
Соколов Б. И.
профессор кафедры теории кредита и финансового менеджмента экономического факультета
Санкт-Петербургского государственного университета,
доктор экономических наук

Топровер И. В.
управляющий филиалом `Транскапиталбанка` в Санкт-Петербурге,
кандидат экономических наук


Теория «гибридных» оборотных средств кредита

Вводные замечания. В том случае, если выделяют только капиталотворческую и натуралистическую теории кредита, вне классификации остается концепция «гибридных» оборотных средств кредита поляка А. Цешковского (1814–1894), депутата от великого княжества Познанского в прусском сейме. Его работа «О кредите и средствах его обращения» *получила в XIX в. достаточно широкую известность в мире, выдержала три издания в Париже. Высокую оценку давал ей в своей докторской диссертации Н.Х. Бунге. Идеи А. Цешковского разделял К.В. Трубников *. Однако в настоящее время работа А. Цешковского, предвосхитившая многие современные взгляды, оказалась незаслуженно забытой.
Концепция А. Цешковского не может быть отнесена ни к капиталотворческим, ни к натуралистическим теориям кредита. Она по сути своей сконструирована так, что включает важнейшие положения каждой из них (с одной стороны, описание кредитно-финансовой пирамиды, с другой стороны, признание лишь перераспределительного характера за кредитными отношениями) и поэтому может быть определена в качестве «гибридной». В настоящее время конструкции кредитных отношений, основанные на капиталотворческих и натуралистических моментах получили название секьюритизированных.
Концептуально теория кредита А. Цешковского была направлена против безнадежно устаревшей к середине XIX в. идеологии учения А. Смита, в частности, призывавшего к устранению государства из национальной экономики, поскольку свободное предпринимательство обладает безграничными возможностями.
Определение истинного кредита. А. Цешковский, прежде всего, различает два представления о кредите и дает собственное определение кредита, фактически соединяющее черты «морального» и «реального» кредита, его капиталотворческой и натуралистической теории.
Первое представление о кредите связано с трактовкой его сущности, основанной на доверии. Такой «моральный» кредит – явление скорее призрачное, чем действительное. Критикуя сторонников капиталотворческой теории кредита, которые, исследуя сущность кредита, пришли к выводу, что кредит есть лишь антиципация (предвосхищение) будущего, А. Цешковский отмечает, что зло, содержащееся в вредите не так велико: предвзятие (антиципация) будущих доходов является отдельным подчиненным моментом при раскрытии сущности кредита.
При определенных обстоятельствах такой подход может быть допущен. Но как общий тезис, определение «ложно и опасно», поскольку связано со злоупотреблениями, появлением лже-кредита (discrédit), экономическими кризисами.
«Реальный» кредит в отличие от «морального» связан с реальными залоговыми ценностями. Это подтверждают исторические факты: первоначальным кредитным установлением был ломбард (Mont-de-Piété) – настоящий банк вкладов ценных вещей, а затем депозитный банк (Banque-de dépôts), назначение которого состояло в облегчении циркуляции реальных залоговых ценностей. Система реального кредита с определенным обеспечением достигает своего апогея в банках поземельного кредита, которые действуют вполне безопасно в странах с усовершенствованной ипотечной системой.
Вместе с тем ошибочно и то мнение, согласно которому кредит «собственно только перемещает капиталы, имея вид создания новых, и которое учитывает будущие ресурсы, накопляя их в настоящее время в ущерб потомству».
По мнению А. Цешковского «кредит есть превращение капиталов стоячих и затраченных в обращающееся и высвобожденные, т.е. средство, делающее свободными и способными к обращению такие капиталы, которые до тех пор не были таковыми, и потому кредит сообщает им возможность направляться всюду, где в них ощущается потребность. Это основное определение достаточно для нас, как точка отправления для установления смысла идей» *. Развитие и дополнение основного определения происходит в процессе рассмотрения существа и потребностей в оборотных средствах кредита (циркуляции, currency). Поскольку кредит не есть и не должен быть не чем иным, как помещением в обращение существующих капиталов, то циркуляция, в свою очередь, не есть и не должна быть не чем иным, как развитием общего кредита нации.
Здесь важно подчеркнуть, что изменение в трактовке сущности кредита связывается не с субъективным мнением автора, его иным личным видением отдельных теоретических и практических проблем, а с его исторической эволюцией: «природа кредита и его оборотных средств ныне уже не та, что была при их зарождении, и не такой еще будет в будущем», – отмечает он *.
Для целей исследования было классифицировано три рода обращения экономических ценностей: 1) циркуляция производительная или активная; 2) циркуляция потребительная или пассивная, и 3) наконец, циркуляция бесплодная или нейтральная.
Обращение экономических ценностей, будучи само по себе лишь moyen terme (средним предложением силлогизма) средством, соединяющим производство с потреблением, очевидно, по мнению автора, должно питать все находящееся в границах того и другого, и нисколько не необходимо, чтобы оно питало исключительно самое себя. В целом, циркуляция размещает капиталы, находящееся в ее области действия. Такой подход к сущности кредита сближает А. Цешковского со сторонниками натуралистических концепций кредита.
Циркуляция потребительная связана с кредитом в целях потребления. Такой кредит вредит будущему, представляется только непроизводительною растратою накопленных фондов, т.е. настоящих капиталов, которые он поглощает, считал А. Цешковский.
Кредит потребительный может быть, по крайней мере во многих случаях, оправдан побудительными причинами высшего порядка, пред которыми умолкают чисто экономические соображения. Как в жизни народов, так и в жизни отдельных лиц, бывают исключительные обстоятельства, повелительно требующие употребления экстраординарных ресурсов, – тогда и прибегают к кредиту, не питая ни малейших иллюзий на счет свойства операции, которой лишают себя источника дохода в будущем.
Однако потребление поглощает в действительности только то, что ему отдают, оно не идет далее. Зло, им производимое, однажды совершенное, не угрожает никакими замешательствами для дальнейших отношений.
Таким образом, в отличие от концепций XX в. доктрины экономического роста в политической экономии XIX в. еще требовали ограничения потребления ради сбережения и накопления.
Циркуляция бесплодная, связанная с чисто оборотными средствами, характеризуется А. Цешковским как промышленная и финансовая фантасмагория, которая «вызывает тени без тела». Она базируется на чисто отрицательных ценностях, представляющих собою не более как бремя никогда ничего не производившее, не могущее ничего произвести, и служащих, если хорошо все разобрать, лишь для заграждения пути к источникам нормальной циркуляции, до тех пор пока неизбежный внезапный перерыв обычного течения дел не покарает за эти злоупотребления; такой кредит, по моему мнению, решительно не может быть оправдан ни с точки зрения права, ни деяния.
Бесплодная циркуляция принимает следующие формы: а) выпуск призрачных ценностей; б) прирост непомерных премий на ценности, хотя и реальные, но не соответствующие внутренней стоимости объектов; в) признание капиталов, никогда в действительности не внесенных, открытие бланковых кредитов; г) прием в залог акций нереализованных.
Создание призрачных ценностей, смешение их с ценностями реальными понижает достоинство последних, развивает кредит под дутые векселя, что приводит кредитные организации к невозможности выполнять реальные обязательства и провоцирует кризисы наиболее общего характера, «увлекающие в одном зловещем потоке и виновников зла и невинные жертвы». В результате затрагивается не только частный, но и государственный интерес, ставится на карту интерес целого общества. Для предотвращения подобных кризисов, провоцируемых свободой предпринимательства, требуется действенное вмешательство правительства.
Экономический рост связан с циркуляцией производительной, активной. В отличие от потребительного производительный кредит благоприятствует в геометрической прогрессии накоплению богатств, настолько же потребительный кредит помогает в той же самой соразмерности их расточению. Производительная циркуляция, или воспроизводительное потребление, приводит к умножению общественного богатства. Ее главный деятель – оборотный капитал, тогда как основный капитал есть главный двигатель непосредственного производства. Интерес целых обществ состоит в умножении массы капиталов, включении их в состояние циркуляции.
Производительный кредит «требует ипотек, а не гипотез» *. Его исходная точка должна обладать материальным фундаментом, ибо кредит только рычаг, а рычаг не может действовать без точки опоры. Этим фундаментом являются реальные ценности; последующей процесс заключается в ускорении их передвижения (мобилизации) и в эмиссионной операции оборотных средств кредита.
Задача науки состоит в разработке кредитных средств обращения, которые позволили бы основным капиталам в одно и тоже время служить капиталами оборотными и, таким образом, раздваиваться для одновременного выполнения необходимых двух функций.
Такой подход к сущности кредита сближает А. Цешковского со сторонниками капиталотворческих концепций кредита.
В желании убедить читателя в собственной правоте, А. Цешковский сбивается на евангельский тон: «Не выдавайте вашей цели за мнимый способ добыть себе более всего действительных средств, т.е. денег; так как в таком случае именно эти средства и будут вашею единственною целью, а ваша цель не более как средство. Не воображайте, что эти орудия бессодержательной циркуляции или угодливости могут стать производительными ценностями; угодливость в деле кредита есть только заблуждение. Там, где нет ничего, кредит теряет всякое право на существование, действительное производство может существовать лишь при помощи накопленных капиталов, а не таких, на которые возлагается только упование. Не хлопочите же о предвзятии (антиципировании) будущего, но пользуйтесь прошедшим, не стройте на фундаменте, который вы думаете заложить лишь после того, как возведете самое здание, ибо подмостки и леса, коими вы покуда его подпираете, крайне хрупки…» *.
Упор в определении промышленного кредита делался на обеспечении его исключительно вещными ценностями. А. Цешковский специально акцентировал на этом внимание, рассматривая два нелепых, на его взгляд, примера.
Первый. Если на требование дать дуб, предлагают желудь, никто не удовлетворится предвзятием (антиципациею) будущего дерева. Правда, в желуде кроется зародыш дуба, но при самом пламенном желании трудно его употребить: в нем нельзя учесть ни одного бревна. Аналогично всякая нереализованная акция представляет не более как желудь, выдаваемый за дуб.
Второй. Минуло время, когда в политической экономии признавали капиталами только материальные богатства. Несомненная добросовестность, умственный капитал, искусство управления – суть действительные ценности, имеющие рыночную стоимость. Однако невозможно дать объективную и точную количественную оценку умственным капиталам, поэтому они не могут рассматриваться в качестве основы реального кредита.
Исходя из этих рассуждений, вытекает естественный вывод: «…пользуйтесь фундаментами, уже заложенными в земле, и хорошими материалами, уже скопленными. Переносите их посредством мобилизации и циркуляции туда, где они нужны, и тогда постройка пойдет бодро и прочно. Словом, не рассчитывайте никогда на непокрытый кредит, но эксплуатируйте сбереженные запасы, которые вы оставляете непроизводительными. В таком случае ваши операции не будут ни обольщением, ни обманом, ибо наши настоящее и реальные залоги обеспечивают их, и только в таком случае орудия денежного обращения не будут дискредитируемы, имея опору не в будущем или не в предвзятии будущих получений, а в прошедшем и в том, что отложено от прежнего времени» *.
Таким образом, согласно А. Цешковскому, истинный кредит – это, во-первых, кредит производительный, а не потребительский, во-вторых, кредит не под будущие доходы, а под уже созданные реальные ценности, вещно обеспеченный, лучше всего ипотечный.
Какие формы оборотных средств кредита выделял А. Цешковский? Исторически первую форму активной системы кредита, системы, основанной на эмиссионной операции, образует вексель.
Конечно, всякое обещание платежа есть обязательство на будущее, но это обязательство в векселе принимается только при обеспечении его настоящим. Промышленник, выпускающий вексель, обеспечивает его не теми ресурсами, которые желает приобрести в будущем, он представляет для своего векселя точку опоры, заключающуюся в настоящем активе баланса его счетов *. Таким образом, в работе А. Цешковского имеется определенный задел для концепции о предшествовании активных операций пассивным, которую впоследствии развил А. Ган.
Иные формы оборотных средств кредита общеизвестны. К ним отнесены банкноты, высоколиквидные ценные бумаги. Разумеется, важнейшим оборотным средством кредита, согласно взглядам А. Цешковского, являются ценные бумаги, выпущенные под залог недвижимости, рентовые билеты.
Чтобы развить оборотные средства кредита, нужно провести реформу, которая преодолеет два недостатка в организации кредита: недостаток реального обеспечения для обращающихся капиталов, с одной стороны; недостаток обращаемости реальных капиталов, – с другой. Это возвратит кредит к системе специальных и вещественных залогов, создаст фонд обеспечения для эмиссионных ценностей.
В результате, во-первых, кредит вещественный и определенный заменит собою кредит незалоговой и неопределенный, во-вторых, будет установлена синтетическая связь между депозитной и эмиссионной системами. Это откроет новую систему кредита и циркуляции, настолько более совершенную сравнительно со всеми системами, ей предшествовавшими, насколько органическое сочетание преобладает над своими составными элементами. Ничто не сможет помешать стать эмиссии рентовых билетов единообразной, центральной и гарантированной.
Рентовые билеты и совершенные деньги. Теория моделирования кредитно-финансовой пирамиды обязательно предполагает критику денежной системы, основанной на вещном стандарте. Она отсутствует только в том случае, если фидуциарная денежная система уже имеется в наличии.
В концепции гибридной кредитно-финансовой пирамиды дается критика как вещных, так и фидуциарных денежных систем. Как следствие, А. Цешковским разработано представление о совершенных деньгах, соединяющих в себе разнородные свойства вещных денег и ценных бумаг. Такими совершенными деньгами выступают рентовые билеты.
Любой кредит выполняет эмиссионную функцию. Оборотные средства кредита способны замещать деньги. Какие же изменения произойдут в денежном обращении, если будет создана развитая система эмиссии оборотных средств ипотечного кредита, рентовых билетов?
Совершенные деньги, согласно А. Цешковскому, должны одновременно обладать двумя базовыми преимуществами. Во-первых, они обязаны быть обращающимися залогами, во-вторых, являться кредитными знаками.
Металлические деньги являются совершенным залогом. Однако использование звонкой монеты, очевидно, создает значительные неудобства в развитой системе денежного обращения, которые парализуют значительную часть ее преимуществ.
А. Цешковский высказал многочисленные идеи, которые в современной англо-американской науке приписываются Дж. Кейнсу. Так, он замечает: если меркантилисты смотрели на металлические деньги, как на главное и действительное богатство, то затем было признано, что драгоценные металлы, которые обращаются в виде монеты, ровно ничего не значат в балансе национального производства и потребления. Если бы было можно заменить их бумажными деньгами без всякой внутренней стоимости, лишь бы только они могли постоянно служить посредниками в обмене, то сумма национального богатства не изменилась бы нисколько. В этом смысле эффективным для динамики благосостояния является только производство и потребление.
Банкноты, бумажные деньги являются совершенными кредитными знаками; но время бумажных денег, сыгравших в истории денежного обращения прогрессивную роль, прошло. Необходимы новые деньги, которые служили бы в одно и тоже время залогами и кредитными знаками и отличались бы совершенством, т.е. такие, которые соединяли бы внутреннюю гарантию звонкой монеты с усовершенствованною обращаемостью бумаги.
Заместить звонкую монету способны депозитные билеты на вещные вклады, на заложенные недвижимые имущества, наконец, на действительные залоги разного рода, рентовые билеты. Если они будут выпущены в обращение в единообразной форме, универсальным кредитным установлением (вместо банковых билетов, которые являются только кредитными знаками), то произойдет прогрессивное усовершенствование всей денежно-кредитной системы. Рентовые билеты создадут синтез металлических денег и ценных бумаг.
Выпуск новых денег не следует регламентировать мелочно и придирчиво, его нужно организовать либерально и солидно. Но не на индивидуализме, который подводит подкоп подо все снизу, и одноличном захвате, который над всеми господствует сверху. Он должен быть централизованным и правительственным, тогда как передача из рук в руки – круговою и частною.
При исполнении роли законного средства платежа (правоспособного для уплаты налогов, для всевозможных расчетов), рентовые билеты обращались бы бесконечно, потому что они носили бы в себе самих свою специальную и определенную гарантию, будучи в сущности реальной ценностью, которой придана обращаемость.
Формулируя основы новой системы денежного обращения, А. Цешковский характеризует количественный закон, благодаря которому она станет поддерживаться в стабильном состоянии: выпуск рентовых билетов будет саморегулироваться и определяться количеством земельных ценностей. Тем самым инфляционное обесценение новых денег исключается, кризисы в сфере денежного обращения становятся абсолютно невозможны. Если банк окажется несостоятельным, это не скажется на денежном обращении, поскольку капитал банка образуют рентовые билеты, полностью обеспеченные государственным земельным фондом.
Самым слабым элементом и важнейшей причиной кризисов в системе, включающей металлическое и бумажной денежное обращение, является размен бумажных денег. Действительно, первым внешним сигналом денежного кризиса всегда является наплыв предъявителей банковых билетов для размена на звонкую монету. Такие случаи наблюдались в Англии в 1797 г. и в США в периоды кризисов 1837 и 1857 гг.
Напомним, крах «системы Дж. Ло» также был связан с тем, что держатели банкнот стали в массовом порядке требовать их размена на золото и серебро.
С падением доверия к эмиссионному банку первый натиск вызывает последующий еще больший, причем ни кто не дает себе труда дать отчет в том, насколько обоснована паника. И кризис разрастается не вследствие истинной причины, а от необходимости размена, в возможности которого начинают сомневаться. «… Этот размен похож на жену Цезаря в том отношении, что она могла быть тем, чем она была, лишь до тех пор, пока могла стоять выше всякого подозрения» *.
Поскольку рентовые билеты обеспечены, они не требуют размена. Сам размен исключается. Следовательно, распад кредитно-денежной пирамиды становится в принципе невозможен.
Дополнительной гарантией того, что держатели рентовых билетов не станут отказываться от них в массовом порядке, должно стать еще одно только им присущее дополнительное преимущество. Как ценные бумаги, выпущенные под залог недвижимости, которая естественно используется в качестве капитала и приносит доход, рентовые билеты должны приносить процент. «Обладание такими процентными бумагами было бы, значит, равносильно активу текущего счета с взиманием процентов». Эти проценты были бы косвенным образом уплачены владельцем фонда, назначенного быть залогом выпущенного в обращение варранта, при помощи согласования посредничества центрального кредитного установления, так что владелец заложенного фонда платил бы проценты, а владелец высвобожденного капитала взимал бы их» *. Размер процента для Франции мог бы составить 3,65. Тогда сумма в 100 франков рентовыми билетами приносила бы ее владельцу по 1 сантиму в день *.
Заметим, такого рода опыт имелся в ряде штатов США. Однако чем он закончился, А. Цешковский не упоминает.
Как повлияет введение совершенных денег на национальную денежную систему? По мнению А. Цешковского, исключительно положительно.
Во-первых, рентовые билеты приведут к установлению рыночного равновесия на длительное время. Благодаря этому можно не опасаться финансовых кризисов.
Во-вторых, рентовые билеты сделают всю денежную массу производительной. Металлические деньги сами по себе бесплодны, поэтому в банке кассовая наличность не производит ничего. В результате стараются уменьшить, насколько возможно, данный бесплодный резерв, который терпят как необходимость, но которого избегают и ограничивают всевозможными способами. Рентовые билеты станут приносить доход, сделают и эту часть баланса счетов производительной.
В итоге, как переход к монетному обращению увеличил обмен и отразился на усилении потребности в более совершенном средстве обращения, так и введение в народнохозяйственный оборот рентовых билетов увеличит денежные отношения, вызовет распространение потребности в новом посреднике.
В-третьих, рентовые билеты вытеснят тратты, чеки, иные коммерческие кредитные бумаги, биржевые процентные бумаги (stoks), поскольку те не смогут обеспечить более высокий процент, и даже при равных рисках будут лишены иных присущих рентовым билетам преимуществ.
В-четвертых, с течением времени произойдет прогрессивное расширение общей массы и превращение государственных рент, в рентовые билеты. И в этом пункте рассуждений А. Цешковский обращается к концепции Дж. Ло. «Государь должен давать, а не получать кредит – говорит Ло Регенту, и вот, бесспорно, одна из плодотворнейших идей когда либо выставленных в политической экономии» *. Принципиально ошибочна ситуация, при которой государство обращается к кредиту, вместо того, чтобы развивать его в самом себе. Оно должно было быть источником и средоточием кредита, не искать себе кредит извне, не подчиняется правилам других, а диктовать их.
Весь XIX в. экономисты дискутировали о том, следует ли разрешить эмиссию частных денег *. А. Цешковский однозначно излагает свою позицию, согласно которой эмиссия денег (монет, казначейских билетов, банкнот) – прерогатива государства. «Беспорядочный и конкурирующий выпуск частными банками в виде оборотных средств кредита банковых билетов, отправляющих функции монеты, действительно является аномалией столь очевидной и причинившей уже так много бедствий что, по истине, она давно должна бы была быть сознана и отвергнута, как таковая, если бы не существовало печального заблуждения, заключающаяся в том, что это право рассматривается как необходимое условие всякой банковой деятельности» *. Без сомнения, правы экономисты, утверждающие: все, что правительство делает как частное лицо, оно делает дурно. Но они должны быть последовательными, и признать: все, что частные лица делают, как правительство, они делают тоже дурно.
Рентовые билеты и кредитно-финансовая пирамида. Как уже отмечалось, всякая пирамида имеет минимум два элемента: а) расширяющуюся денежную эмиссию и б) разрастание ценных бумаг. Особенность кредитно-финансовой пирамиды, моделируемой А. Цешковским, состоит в том, что он определяет основание пирамиды. Им является земельная собственность.
Согласно рассматриваемой концепции, базисом для расширения эмиссии рентовых билетов служили бы: 1) закладные на государственные имущества, государственные леса и т. д., до половины их рыночной стоимости; 2) закладные на общинные недвижимые имущества до половины рыночной стоимости; 3) первые закладные на частную недвижимую собственность до суммы капитализации из 4% поземельного налога с отмеченных недвижимых имуществ.
Такая комбинация должна обеспечить новым орудиям кредита и циркуляции все выгоды, какими обладают современные орудия денежного обращения, каждое в отдельности, предохраняя их в то же время от всех неудобств. «Действительно, они соединяли бы в себе полную солидность ипотечных ценностей, производительность и удобство купонов государственных рент – с легкостью повсеместной регулярной уплаты процентов, наконец с полным эмиссионным свойством звонких денег, причем они не были бы бесплодны и избегли бы колебаний или неподвижности, которыми отличались попеременно их предшественники» *.
А. Цешковский открыто предлагает продолжить дело Дж. Ло. Эмиссию рентовых билетов, правительство должно употребить: 1) на выкуп государственного долга; 2) на организацию государственных работ и общеполезную производительную предприимчивость; 3) на поддержание частного земледельческого, промышленного и торгового кредита.
А. Цешковский полагал, что развитие кредитных отношений на основе рентовых билетов приведет под влиянием перемен на рынке ценных бумаг к стиранию различий между отдельными сегментами кредитного рынка. Сегодня такой процесс получил название «секьюритизация кредита» *.
Секьюритизация кредита подразумевает передачу активов третьей стороне, специально созданной для этого фирме, которая выпускает под обеспеченные этими активами ценные бумаги. По мнению А. Цешковского, фирма, которая способна с успехом эмитировать рентовые билеты в национальном масштабе, есть государственный центральный банк.
В настоящее время высказываются мнения, будто термин «секьюритизация» появился в 1977 г. в Нью-Йорке для обозначения первого выпуска ценных бумаг, обеспеченных залогом прав требования по ипотечным кредитам. Нельзя не отметить, что с началом перестройки и реформ чуть ли ни все успехи мировой экономической науки стали увязывать с США. Возможно, именно термин «секьюритизация» был придуман в 1977 г. в Нью-Йорке, но концепция секьюритизации пропагандировалась в Париже с начала XIX в. Введение иной терминологии – не повод для признания научного приоритета.
В России идея секьюритизации стала широко известна с публикацией в 1852 г. докторской диссертации Н.Х. Бунге «Теория кредита». Однако, следует обоснованно предположить, что Н.Х. Бунге совершенно не понял прогрессивной концепции А. Цешковского, поскольку писал: «…мысли его сбивчивы, потому что он смешал реальность кредита с реализациею и гарантию» *.
Секъюритизация кредита на основе рентовых билетов, согласно Цешковскому *, может включать следующие этапы:
1) первичный выпуск билетов, обеспеченных земельными ценностями государства;
2) дополнительный выпуск билетов в случае расширения потребностей денежного обращения под особый гарантийный фонд, «слагающийся из положительных и материально определенных фондов»;
3) выпуск билетов, связанных с совершенствованием ипотеки, системы государственного и частного страхования;
4) выпуск четвертой серии билетов, под недвижимые имущества, достаточно обеспеченные доходы от заводско-фабричной эксплуатации, реализованные акции железных дорог, сооруженные уже для эксплуатации и т.п.
Секъюритизация кредита на основе рентовых билетов приведет не просто к увеличению массы денег в обращении, а к увеличению обращающегося капитала нации. Не следует повторять ошибку капиталотворческих теорий кредита, стремиться увеличить капитал посредством увеличения денег; наоборот, следует увеличивать количество денег посредством увеличения обращающегося капитала.
Секъюритизация кредита на основе рентовых билетов вызовет нормальное понижение процента, как следствие не только размера процента билетов, но и как следствие обилия свободных капиталов, которые ими будут направлены в циркуляцию.
Модель «гибридной» (секъюритизированной) пирамиды А. Цешковского отражает рис. 1.
Рис. 1. Модель «гибридной» (секъюритизированной) кредитной пирамиды А. Цешковского

Рентовые билеты и реалии денежного обращения. Ситуация, когда концепция, высказанная автором в одной стране, реализуется в другой, складывается нечасто. Но именно так случилось с теорией кредита А. Цешковского.
У. Джевонс (1835–1882) отмечал: «…Даже то, что сделано законным платежным средством, может быть лишено характера денег. Во время гражданской войны правительство * пыталось пустить в обращение билеты достоинством в пятьдесят долларов, приносящие 7,3 %, так что процент вычислялся очень легко, составляя один цент в день *. Однако билеты оказались не в состоянии циркулировать. Вопреки попытке облегчить обращение этих билетов, население предпочитало удерживать билеты, с целью получения процентов» *. Пример иллюстрирует столкновение и отбор из однотипных, а именно бумажных, непроцентных и процентных денег (по сути рентовых билетов). Процентные деньги оказались лучшими деньгами, они выполняли большее число функций, чем обычные бумажные средства платежа, позволяли извлекать прибыль и превратились в ссудный капитал. Будучи наделенными важными дополнительными качествами, они ушли из обращения.
Таким образом, кредитные средства обращения при выполнении эмиссионной функции начинают подчиняться законам денежного обращения, эмпирическим (в данном случае речь идет о так называемом «законе Грешема») и теоретическим, количественным.
Теория и практика гибридных кредитно-финансовых пирамид. Гибридные кредитно-финансовые пирамиды основываются на двух параметрах:
• капиталотворческий момент экономической силы, раскручивающий пирамиду, достаточно понятен и очевиден – это фидуциарная эмиссия; однако она не носит самостоятельного и определяющего характера, а является производной от натуралистического момента экономической силы;
• натуралистический момент силы, раскручивающий пирамиду, связан с наличием таких материальных благ, производство и потребление которых не только не понижает их стоимость и потребительную стоимость, а напротив, возвышает их, что прямо противоположно утверждению теории предельной полезности *.
В результате, на каждой ступени прироста фиктивного капитала создается адекватный прирост материальных ценностей с повышенной стоимостью (увеличивающимися затратами).
Примером таких конкретных материально-вещественных ценностей могут служить виды оружия, лекарственные препараты, предметы комфорта, модная одежда, предметы антиквариата. Каждый новый этап роста производства и потребления таких ценностей не сопровождается понижением не только их полезности, в том числе и предельной полезности, но и стоимости. Их полезность и стоимость неуклонно возрастают, вызывая денежную эмиссию.
В качестве абстрактных материально-вещественных ценностей, развивающих экономический базис общества, выступают средства производства, предметы потребления. Гибридная пирамида на базе средств производства может создаваться в целях индустриализации страны.
Концепция гибридной пирамиды на основе развития потребления составляет суть кейнсианства.
Во всех случаях, значимость теории гибридной кредитно-финансовой пирамиды состоит в попытке преодолеть недостатки прошлой теории и практики.
Так, практика Испании времен колониального владычества в Америке показала, что внешний приток денег (золота и серебра) на потребление импортируемых товаров, минуя внутреннее производство, не создает предпосылок для роста национальной экономики.
Система Дж. Ло была сориентирована только на аккумуляцию денежно-кредитных ресурсов.
Концепция гибридной кредитно-финансовой пирамиды пытается увязать любой прирост денежной массы с ростом национального товарного производства. Этот аспект теории А. Цешковского впоследствии был использован в инвестиционно-финансовых теориях кредита.

Вернуться к содержанию номера

Copyright © Проблемы современной экономики 2002 - 2024
ISSN 1818-3395 - печатная версия, ISSN 1818-3409 - электронная (онлайновая) версия