Logo Международный форум «Евразийская экономическая перспектива»
На главную страницу
Новости
Информация о журнале
О главном редакторе
Подписка
Контакты
ЕВРАЗИЙСКИЙ МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНО-АНАЛИТИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ English
Тематика журнала
Текущий номер
Анонс
Список номеров
Найти
Редакционный совет
Редакционная коллегия
Представи- тельства журнала
Правила направления, рецензирования и опубликования
Научные дискуссии
Семинары, конференции
 
 
Проблемы современной экономики, N 3/4 (19/20), 2006
ФИНАНСОВО-КРЕДИТНАЯ СИСТЕМА. БЮДЖЕТНОЕ, ВАЛЮТНОЕ И КРЕДИТНОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ ЭКОНОМИКИ, ИНВЕСТИЦИОННЫЕ РЕСУРСЫ
Сиротин И. С.
аспирант кафедры управления и предпринимательства
Ярославского Государственного Университета им. П.Г. Демидова


Электронные деньги как фактор экономического развития

Асимметричность кредитования - потенциальная угроза стагнации
Появление и широкое распространение электронных денег привело к усовершенствованию системы безналичных расчетов. Электронные деньги потенциально способны вообще вытеснить наличность из обращения (см. таб. 1), что в свою очередь позволит высвободить необходимые средства для инвестиций. Это благоприятно отразится на экономике, создаст условия для преодоления износа основных фондов, низкого технологического уровня производства, высокой ресурсоемкости и энергоемкости и других неблагоприятных факторов развития финансового и реального секторов отечественной экономики. Однако для наращивания инвестиций необходимо государственное участие, разработка инвестиционных программ, корректировка направлений финансирования инвестиций. Существенная роль в этом процессе принадлежит национальной банковской системе.
Таблица 1. Отношение количества безналичных транзакций к наличным транзакциям (в процентах ВВП)
Рассчитано по данным: [15, 3]

Как видно из таблицы 1, в ведущих странах мира за пять лет объем наличных платежей по отношению к ВВП заметно сократился, при одновременном увеличении доли безналичных расчетов, в основном кредитными деньгами. Коэффициент корреляции в рядах наличных и безналичных транзакций составил -0,631, что говорит об обратно-пропорциональном взаимодействии и подтверждает наличие тенденции замещения наличных средств электронными.
Банковская система России нуждается в увеличении собственных капиталов. Размеры российских банковских активов в 2002 г. по сравнению с аналогичными показателями крупнейших банков мира составляли 4%; доля капитала - 11% [2, С.103]. По сравнению со странами западной Европы, коэффициент совокупных банковских активов по отношению к ВВП в России в 2001 г. составил 35%, в то время как в 2001 г. в Польше этот показатель составил 53%, Чехии - 109% [2, С.103]. За последние пять лет в России этот показатель увеличился на 10%, и в настоящее время достиг 45,1% [18].
Только к 2002 году российская банковская система вышла на докризисный уровень, однако из-за диспропорций в развитии банковского и реального секторов экономики опасность стагнации сохраняется, несмотря на положительную динамику всех основных показателей деятельности банковского сектора.
Таблица 2. Размеры российских банковских активов и совокупных капиталов (млрд. долл.)
Составлено и рассчитано по: [2, С.103-104; 4; 8, С.32]

Объемы кредитов, предоставляемых банковской системой реальному сектору, к 2002 г. увеличились на 15% по сравнению с 1996 г., что составило около 500 млрд. руб. ежегодного прироста [10, С.93]. В 2004 прирост по сравнению с базовым годом составил 39%, в 2005 г. - 30,4% [18]. Однако, этот процесс может быть нивелирован институциональными механизмами, заложенными внутри самой банковской системы.
Можно отметить целый ряд негативных тенденций в развитии банковского сектора в современной России. Во-первых, на данном этапе уже наблюдается снижение темпов роста количественных показателей, в частности, величины активов банков, которые к 2003-2004 гг. переориентировались на кредитование экономики. К тому же уровень капитализации российских банков может оказаться завышенным из-за использования фиктивных схем его увеличения. Во-вторых, произошли изменения в организации системы расчетов. Если в начале девяностых, в условиях кризиса неплатежей, расчеты между предприятиями производились преимущественно денежными субститутами, которые, по сути, являлись долгами, что в свою очередь вело к усилению кредитного давления, то на современном этапе произошло замещение неденежных транзакций денежными. Кроме того, рост заработной платы и ориентация на текущее потребление провоцирует отток денег из банковской системы. В-третьих, возрастает зависимость банков от своих кредиторов и заемщиков. В общем объеме привлеченных средств российских банков от 40 до 80% приходится на 10 крупнейших клиентов, в то время, как в Западной Европе этот показатель колеблется от 2 до 8% [18, С. 95]. В тоже время, структура кредитования не меняется, основной упор сделан на финансировании топливных и энергетических кампаний. Так, в период с 1992 по 2004 гг. инвестиции в основной капитал электроэнергетической, топливной и нефтедобывающей промышленности в среднем в совокупности составляли 32,3% [1] от общего объема инвестиций в основной капитал. Это, в свою очередь, подвергает весь банковский сектор конъюнктурным кризисам, вызванными изменениями мировых цен на энергоносители, и невозможностью дифференцировать риски. Кроме того, асимметричность кредитования не позволяет развиваться другим отраслям экономики, в том числе инновационным.
В сумме эти процессы могут негативно сказаться на динамике процесса кредитования, поэтому требуются коллективные усилия, как со стороны государства, так и со стороны банковской системы. В этих условиях проблема поиска ресурсов становится наиболее актуальной, банки должны аккумулировать и направлять свободные денежные средства, находящиеся на руках населения, с целью наращивания кредитования реального сектора экономики. В данной работе мы предлагаем механизм мобилизации наличных сбережений населения, основанный на эффекте замещения наличности электронными деньгами.

Электронные деньги в системе денежных агрегатов: проблемы интерпретации.

С момента возникновения электронных денег прошло более двадцати лет, появились работы, затрагивающие многие аспекты этого явления, в том числе и проблемы их влияния на совокупное денежное предложение (Т. Танака, Б. Илай, Е. Келли, М. Крюгер), будущее центральных банков (Б. Фридмэн, О. Иссинг, Б. Коэн, М. Вудфорд, Ч. Фридмэн, М. Кинг). Мы сосредоточимся на инвестиционном потенциале электронных денег, которые можно определить исходя из правового подхода, изложенного в директиве Европарламента 2000/46/EC, где под электронными деньгами понимается денежная стоимость, представляющая собой право требования к эмитенту. В соответствии с указанным определением, эта стоимость хранится на электронном устройстве; эмитируется по получении денежных средств в количестве, не меньшем выпускаемой денежной стоимости; принимается как платежное средство предприятиями, отличными от эмитента [11, C.202].
В настоящее время, как среди западных, так и отечественных исследователей определены два основных подхода к проблеме рассмотрения электронных денег в системе денежных агрегатов[9]. Согласно первому из них (Б. Илай, Е. Келли), электронные деньги не могут воздействовать на совокупное денежное предложение, и, следовательно, нет необходимости рассматривать их как новые формы денег [Цит. по: 5, С.83]. Следуя этой логике, электронные деньги нельзя рассматривать в системе денежных агрегатов. Второго подхода придерживаются ученые (М. Бернкопф, А. Берентсен, A. Вильферт), считающие, что последствия широкой эмиссии электронных денег изменят равновесное состояние экономики. Следовательно, необходимо учитывать их, как самостоятельный вид денег, и включить в систему денежных агрегатов. В этом случае изменится структура M1, которая в большинстве стран состоит из наличности, дорожных чеков на руках населения, и депозитов до востребования. На другие денежные агрегаты, например M2 или M3, воздействие электронных денег будет менее заметным, так как наличность имеет в них меньший вес, следовательно эффект влияния на них электронных денег будет значительно ниже [14, 17].
Мы полагаем, что эмиссия электронных денег оказывает количественное влияние на денежную систему, и будем рассматривать их с позиций теории депозитных денег. В таком случае электронные деньги предстают как `обязательства в форме записи по счетам через банковскую систему, выступая в качестве кредитной формы безналичных денег`[12, C.50]. Депозитные деньги имеют высокую ликвидность, близкую к наличным деньгам, что позволяет говорить об электронных деньгах, как о депозитных. А так как депозиты входят в состав М1, то и электронные деньги также необходимо учесть в этом агрегате. При этом, проблема двойного счета не является актуальной, как, например, в моделях безналичных расчетов на основе чековых денежно-кредитных систем (США). По нашему мнению, высвобожденные дополнительные денежные ресурсы в результате замещения наличных денег электронными учитываются в агрегате М1 в качестве депозитов или аналогов чековых вкладов, изменяя количественные показатели структуры денежных агрегатов. Институционально выверенный эффект такого замещения не изменит спрос на транзакционные деньги, при этом изменится удельный вес наличности в системе агрегатов.
Рассматривая электронные деньги, как предоплаченный финансовый продукт, мы подразумеваем, что в их основе лежат наличные деньги, которые благодаря эффекту замещения трансформировались в банковские, а затем кредитные деньги. В результате в структуре агрегата М1, и в оставшихся агрегатах произойдут пропорциональные изменения, т.к. в результате замещения изменится М0, что будет учтено в М1 и, как следствие, во всех последующих агрегатах. Катализатором замещения будет институциональная среда, а результатом - падение спроса на наличные деньги, что приведет к ожидаемой коррекции резервных требований, благодаря насыщению депозитов в М1, в соответствии с R=D/r, где R - резервы, а r - норма резервирования.
Тем не менее, возникает два вопроса: каким образом можно продемонстрировать эффект замещения, и как можно его отследить? По вопросу показателей замещения мы разделяем точку зрения западных исследователей, считающих, что объем наличности в обращении [С], объем текущих депозитов [D] и отношение наличности к текущим депозитам [с] являются основной группой показателей потенциального эффекта замещения наличных денег электронными [16]. К этой группе, по нашему мнению, можно было бы добавить и чековые вклады, поскольку они также представляют собой вариант модели замещения наличных денег безналичными. Однако для упрощения анализа чековые вклады можно включить в [D].
Для того, чтобы рассмотреть электронные деньги в системе денежных агрегатов, необходимо определить некоторые допущения:
 Во-первых, мы будем рассматривать рынок банковского капитала в условиях совершенной конкуренции. Это позволит нам предположить бесконечное расширение электронных денег в обмен на наличность, что в дальнейшем позволит нам воспользоваться моделью мультипликатора для обоснования инвестиционного потенциала электронных денег.
 Во-вторых, т.к. мы разделяем точку зрения о высоком кредитном потенциале электронных денег, мы включаем их в агрегат М1. Это означает, что на них распространяются все требования, возлагаемые на чековые вклады или депозиты: обязательства эмитента о свободном обмене их на наличные деньги и наличие обязательной нормы резервирования. При этом нормативы резервирования будут ограничивать инвестиционные возможности электронных денег.
Классический взгляд на М1 определяет его состав наличными деньгами, транзакционными депозитами и чековыми вкладами.

В ответ на увеличение депозитов Центральный Банк (ЦБ), возможно, изменит резервные требования r, что, в свою очередь, при увеличении r, изменит предложение М1. Одновременно изменится с, который в условиях полного замещения будет стремиться к нулю. Конечная результирующая этих изменений будет выглядеть следующим образом:

Однако, разница в подходах к интерпретации электронных денег в системе денежных агрегатов не меняет главного: требования при любых условиях предусматривать особую норму резервирования электронных денег или рассматривать их как часть созданных депозитов.

Механизм мультипликации электронных денег, как потенциальный источник инвестиций
В соответствии со сделанными допущениями, в условиях совершенной конкуренции процесс замещения наличных денег электронными может развиваться практически до полного исчезновения наличных денег. С развитием систем электронного обращения этот процесс усиливается. Для того, чтобы продемонстрировать эту тенденцию на примере России, мы использовали показатель удельного веса наличных денег в `широких деньгах` - агрегате М2.
Рис. 1. Динамика удельного веса наличных денег.
Рассчитано по: Банк России: http://www.cbr.ru.

На рис.1 заметна устойчивая тенденцию падения концентрации наличности в структуре М2. В целом это можно объяснить как техническими факторами - информатизацией систем банковских расчетов, внедрением новых платежных схем, так и институциональными, в частности, повышением уровня доверия к банковской системе. Снижение удельного веса наличности говорит о готовности экономических агентов воспринимать и использовать безналичные формы денег, следовательно, электронные деньги можно рассматривать, как потенциальный источник инвестиций.
Превращение электронных денег в кредитные происходит под воздействием механизма их мультипликации. Мультипликатор денежной базы (mMB) рассчитывается, как отношение предложения мультиплицированных денег М1s к денежной базе MB.
Рассчитано по: Банк России: http://www.cbr.ru.

На практике расчетные значения мультипликатора не всегда совпадают с фактическими данными, вследствие того, что сумма резервирования собирается Банком России не только с депозитов до востребования, но и с так называемого агрегата М2Х [2]. Это зачастую приводит к тому, что эффективный норматив обязательного резервирования, рассчитанный, как отношение обязательных резервов к сумме депозитов, существенно отличается от официального. Это следует учесть при планировании кредитной политики, т.к. реальный эффект мультипликации может отличаться от запланированного.

В итоге, конечный эффект мультипликации в нашем случае будет скорректирован в пределах [0,7; -23,3] процентных пункта, следовательно, скорректированные значения мультипликатора значительно увеличат его эффект.
Способность банковских счетов самовозрастать лежит в основе механизма мультипликации. Использование наличных денег нарушает возможность денежной массы расширяться. Следовательно, существует возможность посредством безналичных форм денег высвободить часть наличных средств. Этот эффект сродни выдачи кредита чековыми деньгами, как например предлагал Кейнс, только в рассмотренном случае происходит кредитование реального сектора наличными деньгами, высвобожденными в результате эффекта ликвидности. Переход к безналичным транзакциям в национальном масштабе существенно увеличивает предложение кредитных денег, как, например, в США, где около 90% всех хозяйственных сделок проводится безналичными деньгами [1, С.1].
Однако способность электронных денег провоцировать широкую кредитную экспансию ограничивает ряд факторов. Во-первых, как мы уже отмечали выше, это эффективный норматив обязательного резервирования, который в конечном итоге и является условием создания кредитных денег. Во-вторых, институциональный аспект совершения транзакций, выражающий готовность экономических субъектов инвертировать свои платежи в виртуальное пространство, играет ключевую роль. В этом плане мы можем ориентироваться на динамику коэффициента обналичивания c.
Рассмотрим его динамику более подробно. В развитых странах коэффициент обналичивания колеблется в пределах от 0,048 в Великобритании, до 0,951 в США [5,C.85]. Различные значения коэффициента можно объяснить особенностями систем денежного обращения стран, а также целями кредитной политики, состоянием банковского сектора и т.д. В целом, можно проследить понижательную тенденцию значений этого коэффициента за ряд лет. В России динамика c соответствует общемировой тенденции, правда доля наличных денег остается достаточно высокой (рис. 2).
Рис. 2. Динамика банкнотно-депозитного коэффициента в России.
Рассчитано по: Банк России: http://www.cbr.ru.

Существует огромное количество комбинаций c и r, однако, зная пограничные значения этих коэффициентов, можно определить значения мультипликаторов и эффекты мультипликации на примере с замещением 1000 руб. электронным эквивалентом их стоимости. Для упрощения исключим из формулы (5) значения MB .
Таблица 6. Варианты значений мультипликатора при экстремальных значениях r и c
Рассчитано по: Банк России: http://www.cbr.ru

В случае полного перехода на электронные деньги норма обналичивания стремится к нулю (таб. 6), в этом случае мультипликатор принимает вид простого денежного мультипликатора и достигается наибольший эффект от мультипликации. Тогда на значение величины мультипликатора может повлиять лишь ставка обязательного резервирования, в нашей варианте ΔrD. Например, в 2002 г. ее значение было равно 0,33 [1, С.2], при значение мультипликатора не превысило уровня незначительного эффекта мультипликации 1/0,33=3.
В противоположном случае, при стремящемся значении нормы обналичивания к единице, мы имеем ситуацию полностью наличных расчетов. В этом случае значение мультипликатора не превысит 2, и будет наблюдаться снижение чувствительности влияния изменений обязательного норматива резервирования на значение мультипликатора. Например, при изменениях rD от 1,0 до 0,01 значение мультипликатора изменятся незначительно: с 1 до 2.
При норме обналичивания, равной 50%, денежная база не сможет увеличиться выше 3, даже в случае полного отсутствия норм резервирования по электронным деньгам.
Таким образом, имеется возможность ограничивать расширение денежной базы, вызванное эффектом замещения электронными деньгами наличности, посредством воздействия на ΔrD и Δc.
Так, по имеющимся расчетам, с учетом скорректированных значений мультипликатора, замещая доходы физических лиц электронными деньгами в 2005 году, при условии полного перехода на `цифровую наличность` можно было бы высвободить средства в объеме 59788 млрд. руб., что могло бы покрыть потребности, например, обрабатывающей промышленности, здравоохранения и науки, тем самым, лишив проблему асимметричности кредитования. Однако, подобный вариант событий является скорее перспективой отдаленного будущего, более реальна ситуация параллельного существования наличности и электронных денег,
Отметим, что при расширении эмиссии электронных денег возросший спрос на активы на денежном рынке и рынке капиталов приведет к сокращению процентных ставок, а сокращение заимствований у ЦБ высвободит часть средств, что позволит дифференцировать риски, и в конечном итоге может привести к наращиванию кредита и увеличению денежного предложения. Иными словами, при развитии электронного денежного обращения банковская система получает часть временно свободных средств, которые в стабильных условиях, обеспеченных, в том числе и государством, могут быть направлены на инвестиции. Тем самым электронные деньги выступают в качестве одного из возможных решений проблемы `сбережения-инвестиции`. Замещение наличности электронными деньгами ведет к увеличению предложения `узких денег`, а тем самым высвобожденные средства могут быть использованы для выравнивания структуры кредитования реального сектора .
Как видно, электронные деньги обладают мощным инвестиционным потенциалом, и как следствие, могут считаться фактором экономического развития, т.к. в среднесрочной перспективе могут влиять на макроэкономическое равновесие посредством изменения денежного предложения. Более того по мере того, как экономические агенты постепенно будут отказываться от транзакций наличностью, эффект мультипликации будет возрастать. В этой связи, обозначенные нами институциональные особенности трансформации сбережений, выраженные в удельном весе наличных денег в обращении, развитости банковской системы, структуры потребностей в инвестициях будут иметь определяющее значение.


Литература:
1. Аверченко В.А., Морозов С.Л., Иванов Л.А. Чековый денежно-кредитный мультипликатор - главный источник инвестиционного потенциала государства. //Бизнес и банки. 2002. N6
2. Барон Л. Захарова Т. Диспропорции в развитии банковского и нефинансового секторов экономики России. //Вопросы экономики. 2003. N3.
3. Греков Е.И. Влияние развития электронных платежных систем на денежное обращение. Орел, 2005.
4. Козлов А. Активы банковского сектора России с 1999 года выросли в 3 раза. //Финмаркет. 03.03.2005 http://www.finmarket.ru/z/nws/news.asp?id=497507
5. Кочергин Д. А. Влияние электронных денег на денежную массу // Вестник Санкт-Петербург. ун-та. Сер. 5. `Экономика`, 2004. Вып. 4.
6.Лэйард Р.Макроэкономика. Курс лекций для российских читателей. М.,1994.
7. Общая теория денег и кредита: Учебник для ВУЗов /Под ред. Е.Ф. Жукова. - 3-е изд., М., 2001.
8. Рейтинг 1000 крупнейших банков СНГ// Коммерсантъ Банк. 2006. N106.
9. Садков В.Г., Греков И.Е. О совершенствовании статистики денежного обращения и модернизации оценки структуры денежной массы //Вопросы статистики. 2005. N 6.
10. Саркисянц А. О роли банков в экономике. //Вопросы экономики. 2003. N3.
11. Тедеев А.А. Электронные банковские услуги. Учебное пособие. - М., 2005
12.Шамраев А.В. Денежная составляющая платежной системы: правовой и экономический подходы. //Деньги и кредит. 1999. N7.
13. Berentsen A. Monetary Policy Implications of Digital Money //Kyklos (International Review of Social Science). 1998. Vol. 51. Issue 1.
14. King M.A. Challenges for Monetary Policy: New and Old //Bank of England Quarterly Bulletin.1999. N 39 (4)/November //http://www.kc.frb.org/publicat/sympos/1999/sym99prg.htm
15. Statistics on payment systems in the Group of Ten countries. Figures for 1999. March 2001.// Internet resource: http://www.bis.org/publ/cpss44.pdf
16. Tanaka T., Possible Consequences of Digital Cash //First Monday,1996. Volume 1, Number 2 (August).
17. Woodford M.D. Monetary Policy in a World Without Money //Conference `Future of Monetary Policy and banking`. //http://www.worldbank.org/research/interest/confs/upcoming/papersjuly11/woodford.pdf
18. http://bankir.ru/news/newsline/13.06.2006/54898

Вернуться к содержанию номера

Copyright © Проблемы современной экономики 2002 - 2024
ISSN 1818-3395 - печатная версия, ISSN 1818-3409 - электронная (онлайновая) версия