Logo Международный форум «Евразийская экономическая перспектива»
На главную страницу
Новости
Информация о журнале
О главном редакторе
Подписка
Контакты
ЕВРАЗИЙСКИЙ МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНО-АНАЛИТИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ English
Тематика журнала
Текущий номер
Анонс
Список номеров
Найти
Редакционный совет
Редакционная коллегия
Представи- тельства журнала
Правила направления, рецензирования и опубликования
Научные дискуссии
Семинары, конференции
 
 
Проблемы современной экономики, N 1/2 (17/18), 2006
ИЗ ИСТОРИИ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЙ МЫСЛИ И НАРОДНОГО ХОЗЯЙСТВА
Соколов Б. И.
профессор кафедры теории кредита и финансового менеджмента экономического факультета
Санкт-Петербургского государственного университета,
доктор экономических наук

Топровер И. В.
управляющий филиалом `Транскапиталбанка` в Санкт-Петербурге,
кандидат экономических наук


Теории кредита в древнем мире

1. О теоретических направлениях и школах в исследовании кредита
Методологические принципы.
Обобщение и систематизация многообразных концепций кредита - актуальная теоретическая проблема науки и практики. Однако данные вопросы редко излагаются даже в отечественной учебной литературе.
Обобщение и систематизация многообразных концепций кредита предполагает определение их методологических оснований. Одним из первых на них обратил внимание Н.Х. Бунге. `Теория кредита развивалась под влиянием двух главных обстоятельств: во-первых, основных идей, господствовавшей экономической школы; во-вторых, под влиянием деятельности существовавших кредитных учреждений`, - считал он [1]. Такой в общем верный подход требует развития и дополнения. Теории кредита развивались под влиянием экономических кризисов различного рода в пределах, допускавшихся эпохой, в которую жили исследователи, господствовавшими социально-экономическими условиями.
Например, А. Смит мог выразить только такие передовые для переживаемого им исторического периода взгляды на кредит, которые, во-первых, находили отзыв у представителей частного интереса и свободного предпринимательства, во-вторых, соответствовали незначительному развитию в Англии системы кредитных организаций, в-третьих, полностью отвергали `систему Дж. Ло`, в-четвертых, отвечали на вопросы экономического развития капитализма не более чем в мануфактурный период. Развитие и преодоление взглядов, основоположником которых он был общепризнан, стало возможно со сменой эпохи, под влиянием череды экономических кризисов, концептуальных положений иных научных школ, эволюции кредитной системы.
И исчезают теории под влиянием тех же развившихся обстоятельств. Обособление ссудного капитала от промышленного, использование необеспеченных денег в качестве основного инструмента кредитования, умножение кредитно-депозитных операций привело к масштабному проявлению эффекта кредитного мультипликатора. В этих условиях натуралистическая теория кредита сходит на нет.
Именно такой методологический подход позволяет: а) показать, под воздействием каких существенных причин последовательно из одного направления в исследовании кредита развивалось другое; б) объяснить, почему авторы, пользовавшиеся в свое время популярностью, в науке не оставили почти никакого следа.
Значительная дифференциация экономических наук, выделение в достаточно обособленную внутренне взаимосвязанную отрасль экономической теории, истории экономики, истории экономической науки [2], отделение от них как особой отрасли теории финансов, денежного обращения и кредита вызывает необходимость формирования в качестве самостоятельных учебных дисциплин истории финансов, денежного обращения и кредита, истории формирования системы научных представлений о финансах, денежном обращении и кредите. В ином случае, например теории денежного обращения, кредита, финансов, вообще остаются вне сферы научного познания и преподавания [3]. Концепции выдающихся представителей истории научной мысли по финансам, денежному обращению и кредиту либо освещаются под иным углом зрения (Й. Шумпетер - как теоретик предпринимательства, К. Книс - как представитель старой исторической школы в политэкономии), либо чаще всего вообще не упоминаются (И.И. Кауфман, А. Ган и др.). Особенно отстало в данном отношении освещение взглядов российских ученых. В итоге те страны, в которых до 1930-х гг. вообще не имели никаких традиций в разработке вопросов денежно-кредитной политики (США, Великобритания), изображаются чуть ли не законодателями мод в научном мире. Ученых тех стран, которые имеют несомненный приоритет в разработке проблем денежно-кредитной политики (Франция, Германия, Россия), фактически забыли.
Цель данной статьи как раз и состоит в том, чтобы положить начало новому научному направлению - исторически самостоятельной, но вместе с тем целостной разработке теорий денег, кредита, финансов. В связи с особыми научными интересами предпочтение отдано теориям кредита.
Важнейший методологический принцип предпринимаемого исследования состоит в выделении самостоятельных научных школ, составляющих данное направление, и характеристике ее отличительных теоретических конструкций.
Принципы классификации научных школ и направлений в исследовании кредита. Для раскрытия сущности кредита принципиально важным является соблюдение принципа единства исторического и логического, позволяющего выявить эволюцию представлений о влиянии кредита на экономическую систему отдельного государства. В качестве предварительного замечания отметим, что исходным пунктом анализа кредита является положение о неразрывном единстве генетических основ денег и кредита, об их взаимодополнении друг другом процесса обслуживания производства, распределения и перераспределения валового общественного продукта. Вместе с тем требуется отграничить кредит в качестве экономической категории от иных понятий науки, раскрыть структуру категории, выделить главное в ее сущности.
Важнейшей отличительной чертой кредита является процент, составляющий цену кредита. Именно под данным углом зрения научные школы в теории кредита. Почему?
Общее понятие научной школы. Основополагающим принципом классификации и исторического построения системы научных экономических взглядов является понятие `научная школа`. Одно из редких определений ее встречается у Й.А. Шумпетера: `:группа [4] была настоящей школой в нашем понима нии: был один учитель, одна доктрина, чувство единства; были ядро, стержень, зоны влияния и примкнувшие`.
Давая развернутое определение научной школе, М.В. Шишкин поясняет: `:Научная школа должна обладать рядом атрибутов. Во-первых, это определенное направление научных исследований группы ученых, объединенных общим объектом и предметом анализа. Во-вторых, для представителей подобной школы должна существовать единая методология анализа. Для экономиста это прежде всего система постулатов, поло женных в основу теории. Например, экономический человек, разновидность экономической системы и т. п. В-третьих, школа должна иметь основоположника, главу, учение которого признается всеми его последова телями. Развитие теории мэтра возможно, но лишь при условии сохранения основополагающих принципов и выводов. В-четвертых, региональное единство школы (например, чикагская, кэмбриджская, московская и т. п.). Конечно, возможен приток сторонников и из других мест, но основной центр должен сохраняться. В-пятых, хотя это условие и необязательно, - институциональное оформление школы в рамках института, университета и т. п. В-шестых, и это ведущий критерий научности, школа должна признаваться за рамками данной страны, как сумевшая внести существенно новые моменты в развитие теории. Если все эти атрибуты соблюдены, то мы, очевидно, с пол ным правом можем говорить о существовании научной школы` [5].
Вместе с тем данное определение нуждается в некотором дополнении, поскольку утверждается, что `экономико-математическая школа включает тех ученых, которые использовали метод математического моделирования как основной и делали акцент на развитие самого метода, создание новых математических подходов для решения различных прикладных экономических задач. Образно говоря, если сравнивать математику с мясорубкой, перерабатывающей различные продукты и фарш, то представители экономико-математической школы - конструкторы самой мясорубки, меньше внимания уделяющие получаемому готовому продукту. При этом необходимо учитывать, что различные типы поставленных задач требовали дифференциации применяемых для их решения математических методов` [6]. На самом деле без учета `готового продукта` невозможно понять, что именно изобрели конструкторы, мясорубку или, скажем, стиральную машину. `Готовый продукт` - седьмой классификационный признак научной школы.
Важнейшим основанием для выделения экономической научной школы является разработка общей теории ценообразования. В экономической науке к началу XX в. были созданы теории трудовой стоимости, полезности, спроса и предложения, предельной полезности. Широкое применение экономико-математических методов привело к формированию математических теорий ценообразования: в рамках теории игр введено и применяется на практике понятие `цена игры`, в рамках концепции системы оптимального функционирования экономики - цены оптимального плана. Именно создание математических теорий цен и является важнейшим аргументом для выделения особой экономико-математической школы.
И наконец, восьмой классификационный признак научной школы - наличие именно школы, т. е. обобщающих учебных курсов, и на их основе проведение подготовки специалистов определенного профиля.
Отметим, что плоды научной школы могут включать конструктивные моменты, выработанные представителями различных текущих научных направлений.
В качестве предпосылок эволюции науки и появления новых школ служат два момента: а) дифференциация старых школ, появление существенно различных представлений относительно основополагающих понятий и возникновение потребности выхода за рамки данной научной школы в целях объяснения новых явлений и процессов; б) интеграционные процессы вокруг актуальных направлений научных исследований, концентрация их вокруг принципиально иных понятий. Со временем количество концептуальных разработок переходит в новое качественное состояние, они образуют новую научную школу.
Научные школы в теории кредита. Важнейшим критерием выделения научной школы в изучении кредита и процента является их влияние на макроэкономическую систему в целом. С этой точки зрения можно выделить четыре научные школы в трактовке социально-экономической значимости кредита: 1) кредит и процент отрицательно влияют на сложившуюся социально-экономическую систему, разлагая ее; 2) кредит исключительно положительно влияет на национальную социально-экономическую систему, позволяя обеспечить ее непрерывный безграничный экономический рост; 3) кредит нейтрален по отношению к экономической системе, связан лишь с перераспределением имеющихся ресурсов; 4) кредит и процент в национальной экономической системе выступают в качестве неотъемлемого элемента обеспечения непрерывного потока финансирования инвестиций.
В советский период обязательным условием исследования социально-экономических процессов был классовый подход. Пытаясь его реализовать, И.А. Трахтенберг отмечал: `: Разноречие и отсутствие общепризнанных точек зрения трудно объяснить исключительно тем, что экономическая наука имеет классовый характер и каждое течение экономической мысли отображает интересы определенной социальной группы. Теорий кредита гораздо больше, нежели классов` [7].
Классовый подход, который пытались применить к теориям кредита И.А. Трахтенберг, Э.Я. Брегель [8] и др., привел к тому, что объективные научные исследования в данном направлении практически прекратились. Работы по теории кредита в советский период теряют оригинальность, становятся компилятивными как с точки зрения идей, так и с точки зрения использования фактического материала. Их общий менторский тон - при отсутствии обратной связи - резко критический, уничижительный.
К узловым моментам в раскрытии теорий кредита следует отнести: 1) определение кредита (роль доверия в раскрытия экономического смысла кредита) и его принадлежности к воспроизводству материальных благ; 2) трактовка сути денег, взаимосвязи денежно-кредитной эмиссии и законов денежного обращения; 3) раскрытие границ творческого потенциала кредита; 4) объяснение специфики развиваемой теории кредита и важнейших направлений критики иных взглядов; 5) характеристика принципов организации кредитной системы; 6) истолкование социальной значимости кредита.
Важнейшее основание научного направления в исследовании кредита - концепция денег. Каждое направление в теории кредита имело свою `денежную` базу при практическом воплощении. Первое направление обычно увязано с товарными деньгами и товарными денежными системами; второе - с полноценными деньгами и их заменителями (бумажными деньгами, ценными бумагами); третье - с металлическими денежными системами; четвертое - с неразменными деньгами и фидуциарными денежными системами.
В различных теориях кредита по-разному рассматривается вопрос о том, на каких принципах основывается кредитование. Наиболее полный перечень включает обеспеченность, целевой характер, срочность, возвратность, платность. С развитием практики кредитования, расширением сферы поиска бесплатных кредитных ресурсов, раскручиванием долгового финансирования принципы кредитования изменяются, они сводятся по сути дела только к требованию информационной открытости кредитных институтов и возврата того, что вложено.
Каждое направление в теории кредита имеет свои особенности в толковании принципа `платности`. Первое направление связано с практикой взимания исключительно высоких процентов, никоим образом не связанных с реальным производством и его возможностями; второе - акцентирует внимание не столько на процентном доходе, сколько на объеме формируемых кредитных ресурсов; третье - отражает динамику процентного дохода в соответствии с промышленным циклом; четвертое - должно обосновывать минимальные ставки процента.
Первые упоминания о кредите. По мнению К. Книса, подтверждаемому ссылкой на произведения выдающегося историка древности времен правления Августа Тита Ливия, термин `кредит` использовал Аппий Клавдий в 259 г. после основания Рима (495 г. до Р. Х.), говоривший о `de pecuniis creditis` [9]. К. Книс также упоминает факт, описанный знаменитым римским педагогом и литературным критиком Квинтилианом (M. Fabius Quintilianus), о том, что в 449 г. до Р. Х. Законом 12 таблиц было установлено право кредиторов разделить между собой тела должников (`in duuodecim tabulis debitoris corpus inter creditores dividi licuit`).
В своде законов Петиллия (327 г. до Р.Х.) название `Pecunia credita` является уже `прочно установившимся определением для всем известного представления, в котором мы не должны сомневаться`. Этот закон установил принцип, что кредитор может арестовать только имущество должника, но не его самого (ne quis nisi qui noxam meruisset, donec pecunniam lueret, in compedibus aut in nervo tenereturю известного нормативного акта `Права перегрина` [10], регулировавшего отношения с иногородними. Нам нужно затем, - продолжает К. Книс, - только еще раз открыть Pandecten - заголовок в своде законов Юстиниана `De rebus creditis`, чтобы сразу понять, что `слово` известного нормативного акта `Права перегрина` , регулировавшего отношения с иногородними. Нам нужно затем, - продолжает К. Книс, - только еще раз открыть Pandecten - заголовок в своде законов Юстиниана `De rebus creditis`, чтобы сразу понять, что `словом кредит римляне называли процессы, которые мы называем `заем` и `одалживание`, т. е. процессы, о которых как о само собой разумеющихся, думает каждый, если ведет речь о кредите` [11].
В письменных памятниках древности встречаются описания заемных отношений, связанных с территорией современной Российской Федерации [12]. В научной литературе они трактуются в качестве описания кредитных отношений [13]. Однако, по мнению Макса Фасмера, слово `кредит` заимствовано русским языком из немецкого (credit) в самом начале XVIII в. со значением `авторитет` [14]. Чтобы разрешить данное противоречие, необходимо иметь в виду близость таких терминов, выражающих различные аспекты кредитных отношений, как `ссуда`, `долг`, `заем`, `кредит`. На самых первых этапах исторического исследования они предстают единосущностными, односемейными. И лишь по мере развития имеет смысл останавливаться на практической и теоретической потребности в их уточнении и дифференциации.
2. Кредит в представлениях, порицающих процентный доход
Теоретическое направление, доказывающее отрицательное влияние кредита на социально-экономическую систему, является старейшим. Издревле представления о кредите прочно увязывались с ростовщическим кредитованием под столь значительные проценты, что они разоряли собирающее и натуральное хозяйство. Еще Аристотель утверждал, что деньги бесплодны по своей сущности. Поэтому кредит и его неотъемлемый элемент - ссудный процент - однозначно осуждались по материальным соображениям.
Для мировоззрения древних и средневековых обществ характерным было идеологическое порицание экономической деятельности и ее основы - труда, что должно быть вполне понятно: работа - удел рабов и крепостных. При этом верующие осуждались за корысть, стремление к извлечению прибыли. Отсюда естественно вытекало и моральное осуждение процента, дохода от денежного капитала.
Данная система взглядов была воспринята социалистами-утопистами. Она имеет своих сторонников и в настоящее время. Примерами могут служить как проекты `дарового кредита`, `нейтральных денег`, так и отдельные взгляды, согласно которым не только следует отменить процент по банковским вкладам, но и взимать средства за хранение, поскольку оно обеспечивает безопасность вкладчика и пр. [15]
Изложению взглядов на кредит и процент, как явления, отрицательно влияющие на экономику, обычно уделяется ничтожное внимание. В отечественной литературе упоминается только две концепции: капиталотворческая и натуралистическая теория кредита. В англо-американских учебниках к анализу даже этих концепций не проявляется сколь-нибудь серьезного интереса [16]. Но без их анализа не понять, как общество пришло к оправданию кредита и процента.
Библейские заповеди и процентный доход. Важным источником по истории развития взглядов на кредит и процент в древний период человеческой истории является церковная литература.
Отрицание кредита и такого его неотъемлемого элемента, как процент в целях развития экономики, характерно для всех докапиталистических обществ. При этом следует помнить о том, что их идеология имела ярко выраженную религиозную форму. Естественным образом, взгляды на роль кредита формировались на основе книг священных писаний. Наиболее масштабной религией было и остается христианство. Как в библейских книгах оценивается кредит и процент?
Уже в Ветхом Завете содержится однозначное запрещение брать ростовщическую прибыль с ближнего, входящего в теократическую общину: `Если дашь деньги взаймы бедному из народа Моего, то не притесняй его и не налагай на него роста` (Исход, 22, 25). Такая ссудо-заемная операция имела целью не обогащение, а поддержание обедневшего ближнего. `Если брат твой обеднеет и придет в упадок у тебя, то поддержи его, пришлец ли он, или поселенец, чтоб он жил с тобою; не бери от него роста и прибыли: серебра твоего не отдавай ему в рост и хлеба твоего не отдавай ему для получения прибыли` (Левит, 25, 35-37; Втор. 28, 7-8). Именно так поступают праведник, он `в рост не дает и лихвы [17] не берет` (Иез. 18, 8, 13).
В Новом Завете содержится еще более определенное запрещение получать процентный доход за счет ближнего: `любите врагов ваших, и благотворите, и взаймы давайте, не ожидая ничего` (Лк. 6, 35). Вместе с тем развивается тема взаимного доверия при предоставлении кредита: `давайте, и дастся вам: мерою доброю, утрясенною, нагнетенною и переполненною отсыплют вам в лоно ваше; ибо, какою мерою мерите, такою же отмерится и вам` (Лк. 6, 38).
Прекращение обязательств обусловливалось либо исполнением конкретного договора, либо исполнением общего установления в виде прощения долгов. Седьмой год, год отдыха для земли, был вместе с тем отдыхом и для отягченного долгами. `В седьмой год делай прощение. Прощение же состоит в том, чтобы всякий заимодавец, который дал взаймы ближнему своему, простил долг и не взыскивал с ближнего своего или с брата своего, ибо (в этот год) провозглашено прощение ради Господа [Бога твоего]` (Втор. 28, 1-2).
В понимании закона о прощении долгов имеется двоякое толкование [18].
Одни исследователи считали, что `прощение` состояло не в абсолютном прекращении права заимодавца требовать с должника данной ему взаймы суммы, а только в прекращении этого права в продолжение седь мого года, после которого заимодавец опять входил в свои права и опять мог требовать с должника занятой им суммы. В самом названии этого года `schemittah` не заключается понятия полного прощения долгов, речь идет только об оставлении на некоторое время права их взыскания. Примечательно то, что глагол schamat - `оставлять` относится не к долгу, а к руке, требующей долг. В смысле временного оставления schemittah употребляется и в отношении земли, когда говорится об оставлении ее без обработки в седьмой год.
Другие исследователи библейских текстов полагали, что в седьмой год долги прощались полностью, в подтверждение чего приводили слова: `Если же будет у тебя нищий кто-либо из братьев твоих.., то не ожесточи сердца твоего и не сожми руки твоей пред нищим братом твоим, но открой ему руку твою и дай ему взаймы, смотря по его нужде, в чем он нуждается; берегись, чтобы не вошла в сердце твое беззаконная мысль: `приближается седьмой год, год прощения`, и чтоб оттого глаз твой не сделался немилостив к нищему брату твоему, и ты не отказал ему; ибо он возопиет на тебя к Господу и будет на тебе [великий] грех; дай ему [и взаймы дай ему, сколько он просит и сколько ему нужно], и когда будешь давать ему, не должно скорбеть сердце твое:` (Втор. 15, 7-10). Призыв к состоятельным людям не отказывать бедняку в просимом займе ввиду приближения седьмого года указывает, по мнению данной группы исследователей, на истинный смысл закона об абсолютном прощении долгов.
Вторая трактовка библейских законов о прощении долгов полностью согласуется с дошедшими до нас письменными текстами законов, действовавших в иных древних обществах, в частности, с законами Хаммурапи. Отметим, сборник законов, подготовленный при шестом царе I вавилонской династии - Хаммурапи (1792-1750 гг. до н. э.), воспроизводит ряд древних правовых норм, направленных на упорядочение социально-экономических отношений в так называемом `Старо-Вавилонском царстве`, сложившемся к XVIII столетию до н. э. в Древней Месопотамии. Законы Хаммурапи, относящиеся к концу его царствования, были высечены на высоком черном базальтовом столбе, найденном в Сузах. В его верхней части изображен бог Солнца и справедливости Шамаш, вручающий царю Хаммурапи законы. Из 282 статей праву хранения и долговому праву, связанному с обеспечением займа личностью членов семьи должника, посвящены статьи 112-126.
Ограничение ростовщичества было связано с тем, что сам глава семьи не мог стать заложником, долговое рабство ограничивалось тремя годами. Так, в статье 117 говорится: `Если долг одолел человека и он продал за серебро его жену, его сына и его дочь или отдал их в кабалу, [то] три года они должны обслуживать дом их покупателя или их закабалителя, в четвертом году им должна быть предоставлена свобода` [19]. Данная норма соответствовала установленному уровню процента по зерновой ссуде в размере 33 1/3%. Таким образом, заложник за три года отрабатывал в виде натуральной повинности общую сумму займа.
Действие библейского закона о прощении долгов в седьмой год не распространялось на иноземцев, как находящихся вне сферы социально-экономического строя общины: `с иноземца взыскивай, а что будет твое у брата твоего, прости` (Втор. 15, 3); `: ты будешь давать взаймы многим народам, а сам не будешь брать взаймы; и господствовать будешь над многими народами, а они над тобою не будут господствовать` (Втор. 15, 12).
Если кредит ставился под запрет, то что ему противопоставлялось и предлагалось для практического решения проблемы возникающих разрывов в кругообороте материального богатства? Запрещение кредита и процента тесно увязано с пропагандой материальных добрых дел (благодати). `Как казнохранитель, получивший царские деньги, если не раздаст их кому приказано, а истратит на собственную прихоть, подвергается наказанию и погибели; так и богач есть как бы приемщик денег, следующих к раздаче бедным, получивший повеление разделить их нуждающимся из его сослужителей:`, - писал Иоанн Златоуст (О Лазаре. Слово Второе).
Подаяние посильной милостыни в целях устранения крайней материальной нужды, выравнивания условий потребления должно было стать нормой жизни. `Не требуется, чтобы другим было облегчение, а вам тяжесть, но чтобы была равномерность. Ныне вам избыток в восполнение их недостатка; а после их избыток в восполнение вашего недостатка, чтобы была равномерность как написано: кто собрал много, не имел лишнего; и кто мало, не имел недостатка` [Втор. 8, 13-15].
Вместе с тем оказываемая помощь не должна быть изобильной: как известно, излишне собранная манна не приносила пользы собиравшим ее [20].
В целом рассмотренный подход к решению проблемы разрывов в кругообороте материального богатства соответствовал мировоззренческой системе, согласно которой `жизнь человека не зависит от его имения` [Лк. 12, 15] [21]. `Великое приобретение - быть благочестивым и довольным. Ибо мы ничего не принесли в мир; явно, что ничего не можем и вынести из него. Имея пропитание и одежду, будем довольны тем. А желающие обогащаться впадают в искушение и в сеть и во многие безрассудные и вредные похоти, которые погружают людей в бедствие и пагубу; ибо корень всех зол есть сребролюбие...` (1 Тим. 6, 6-10).
Разделение процентных и непроцентных обязательств. Под осуждение долговых обязательств, связанных с процентом, со временем подстроилось и законодательство. Римские юристы в рамках общей системы долговых отношений стали различать `заем` и `ссуду имущества`.
Ссуда имущества (commodatum) - это передача кому-либо вещи для безмездного употребления, при условии возврата той же самой вещи, в том же виде с учетом нормального износа, вызванного ее употреблением. Заем (mutuum) - трактовался как такой договор, по которому одна сторона передавала другой в собственность вещи, определенные родовыми качествами (весом, сортом, мерой, суммой), с обязанностью заемщика по истечении определенного времени возвратить столько же вещей того же рода и качества или такую же сумму денег. Таким образом, с договором ссуды имущества соединено право пользования вещью. Ссудополучатель не является ни владельцем, ни тем более собственником полученной вещи. Экономическая ограниченность содержания отношений ссуды имущества сказывалась и на правовом регулировании ссудных отношений. В ссуду нельзя передать полностью потребляемую вещь (например, спирт).
С договором займа соединено право собственности. Такое разделение категорий помогает глубже понять и сущность кредита, который связан с правами собственности.
Ростовщический кредит и процент в период Средневековья. Развитие товарно-денежных отношений привело к умножению денежного капитала и кредита. Однако церковь по-прежнему осуждала кредит и процент: деньги бесплодны по своей сущности, они не имеют той творческой силы, какую имеет, например, земля, человеческий труд.
В ортодоксальной теории кредита, выработанной Лактанцием [22], утверждалось: десять монет известного достоинства всегда останутся 10 монетами этого достоинства; из них нельзя сделать ни 8, ни 12, не изменяя их внутренней ценности. Потому всякий человек, имеющий 10 монет и желающий сделать из них 11 или 12, идет против законов природы и против воли бога. Если он, пользуясь нуждой своего ближнего, дает ему взаймы эти 10 монет, требуя от него взамен их 11, то он совершает преступление против заповедей Христовых, воспрещающих обман и воровство, - он подлежит такому же наказанию, как вор и убийца. `В нравственном отношении ростовщик, с точки зрения отцов церкви, был даже ниже вора. Вор, совершая преступление, сознает преступность своего действия, потому он действует крадучись, как бы стыдясь своего дела, он боится света, он предпочитает тьму ночи, тайные, уединенные места местам открытым и людным. Значит, в его сердце еще не совсем изгладилось понятие о добре и зле, значит, он может покаяться и возвратиться на путь истинный. Ростовщик же не прячется и не скрывается; он грабительствует явно и открыто; он заключает с заемщиком свой предательский договор при свете солнца; он как будто не сознает позорности своего ремесла; дьявол окончательно поработил себе его душу и изгладил в ней врожденные понятия о добре и зле` [23].
Византийские церковные теоретики активно боролись с ростовщичеством. Их представления проникали в светское законодательство. Эклога (византийский законодательный свод VIII в.) вообще не упоминает займа в рост, что интерпретируется как полный запрет.
Однако в Средние века кредит в Западной и Центральной Европе становился делом обыденным. Само духовенство (и монастыри, и богатые аббаты, и духовные ордена) стало им заниматься. Постановления католических соборов, тексты Священного писания, толкования святых отцов - все осталось нетронутым, но никто уже не придавал им никакого значения; никто их даже не опровергал - их просто обходили молчанием.
Обычай давать деньги под процент уже в XII в. делается почти всеобщим. Этот факт признается третьим католическим собором в Латеране, созванным папой Александром III в 1179 г., объявившим, что виновные во взимании процентов лишаются причастия и христианского погребения.
Вместе с тем намечается тенденция к легализации кредита и процента, утверждению его гражданской правомерности. Бернардин Фельтрский основал в Италии кредитные общества (Monti di Pieta`) для доставления нуждающимся `дарового` кредита. Однако скоро они уклонились от своего первоначального плана и стали брать со своих заемщиков небольшой процент. По этому-то случаю Лев X [24] издал буллу, которой признавал право на процент.
Это резко усилило внутрицерковные разногласия. Влиятельные общественные деятели категорически высказывалась против процента, традиционно осуждая ростовщиков. `Если дают взаймы, - писал Мартин Лютер (1483-1546) накануне Крестьянской войны, - и требуют или берут за это большее или лучшее, то это ростовщичество, осуждаемое во всех законах. Поэтому все те, которые, ссужая деньги, берут таким образом пять, шесть или больше на сто, являются ростовщиками: :Если кто берет больше или лучшее, то это ростовщичество; и это означает, что ближнему оказана не услуга, а вред, подобно воровству и грабежу` [25].
В конце концов, средневековые схоласты, постоянно обращавшиеся к библейским текстам и знавшие все канонические запреты, идя навстречу наиболее состоятельной части прихожан - нарождающейся буржуазии, были вынуждены поставить вопрос о том, когда может присваиваться процент. Именно с них началась теория процента.
Средневековые схоласты выделили три случая, при которых кредитор может на законном основании получать процент за кредит:
 возмещение непосредственного ущерба, прямых убытков в результате задержки денег у должника, т. е. процент компенсировал возникающие потери (лат. damnum emergens), образующиеся в случае несвоевременного возвращения кредита. Такой ущерб назывался `интерес`, от которого и произошло понятие `процент`;
 возмещение ущерба, возникающего из-за недополучения кредитором дохода, т. е. процент компенсировал упущенную выгоду (лат. lucrum cessans). Поскольку кредитор несет потери, если им не реализована возможность выгодной покупки, постольку процент может быть отличен от нуля даже в том случае, когда кредитор не несет никаких очевидных убытков;
 повышенный риск утраты капитала (лат. periculum sortis). Процентный доход, полученный от вложения денег в рискованное предприятие, не определялся как ростовщичество. Отметим, что заем, обеспеченный залогом имущества, не относился к рискованным.
Рассматривая случаи, при которых разрешалось получать процент за кредит, Й. Шумпетер отмечал, что `оправдание никогда или практически никогда не основывалось на тех выгодах, которые может извлечь из ссуды заемщик; оно основывалось исключительно на тех неудобствах, которые доставляло отчуждение денег в ссуду кредитору` [26]. Однако данное утверждение ошибочно. Характерным примером идеологической борьбы отцов церкви против ростовщичества служит следующий фрагмент послания Иеронима блаженного (IV в.): `Некоторые думают, что рост бывает только по отношению к деньгам. Предвидя это, Священное писание осуждает переизбыток во всем, дабы не брали более, чем давали. По деревням привыкли требовать роста или, как называет божественное писание, избытка хлеба и проса, вина и елея и прочего: именно зимой дадут десять модиев [27], а во время жатвы берут пятнадцать, т. е. более в полтора раза. Считающий себя справедливейшим человеком берет четвертью больше (данного количества); и они привыкли оправдываться, говоря: я дал один модий, который посеянный принес десять модиев. Неужели не справедливо, чтобы я взял назад пол-модием более, чем дал, когда лицо, которому я дал, благодаря моей щедрости получает из моего модия девять с половиною модиев. Не обманывайтесь, говорит апостол (к Галат. 6, 7), Бог поругаем не бывает... милосердный ростовщик может ответить нам: имеющему ли дал он или неимеющему? Если имеющему, - которому в сущности не следует давать, - то он дал ему как бы неимеющему. Но тогда зачем же он требует с него более, как с лица имеющего? Другие за ссуженные деньги берут мелкие услуги разного рода и не понимают, что ростом и переизбытком называется все то, что они получают сверх того, что дали` [28].
В период Средневековья начинает стремительно распространяться ислам. Его нормы устанавливают запрет на спекуляцию долговыми обязательствами, например обмен одного долгового обязательства на другое обязательство своего должника или передачу чужого обязательства в покрытие собственного долга. Недопустимой считается всякая прибыль, не порожденная личным трудом, и в особенности процент - `риба`. Коран однозначно осуждает ростовщичество: `Те, которые берут лихву, восстанут [в Судный день], как восстанет тот, кого шайтан своим прикосновением обратил в безумца. Это им в наказание за то, что они говорили: `Воистину, торговля - то же, что и лихва`. Но торговлю Аллах дозволил, а лихву запретил. Если к кому-либо [из ростовщиков] придет увещевание от Аллаха и если он поступит согласно этому увещеванию, то ему простятся прошлые его грехи. Его дела принадлежат Аллаху. А те, кто станет [вновь давать в рост], - обитатели адского пламени на вечные времена.
Аллах искореняет лихву и распространяет милостыню. Аллах не любит никого из неблагодарных грешников.
О вы, которые уверовали! Бойтесь Аллаха и, если вы уверовали, простите ту лихву, что прежде причиталась вам. Если же вы не простите, так знайте, что Аллах и Его посланник будут против вас. А если простите, то вам останется ваше первоначальное достояние. Не творите произвола, тогда и над вами не свершится произвол` (Сура 2, аяты 275-279).
Вместе с тем пророк Магомет, сам бывший купец, требует, чтобы его последователи уплачивали долги в точно назначенный срок.
Воздействие принципов традиционного мусульманского права [29] на хозяйственную жизнь породило в современных условиях интересный феномен в сфере организации кредита, а именно исламские банки. Среди них есть частные, государственные и межгосударственные исламские банки. Они выполняют основные банковские операции.
Исламским банкам разрешено начисление комиссионных или фиксированных платежей за предоставление банковских услуг (`мурабаха`) и вознаграждение вкладчику капитала частью полученной прибыли (`мудараба`). `Мурабаха` позволяет начислять комиссионные (прямо пропорционально размерам сделки) за переводные операции, по инвалютным счетам, за обслуживание торговых операций, финансирование проектов, операций с недвижимостью, дает возможность осуществлять вложения в ценные бумаги, привлекать срочные депозиты. Вознаграждение исламских банков, участвующих в капитале предприятий, пропорционально степени риска и размерам инвестиций. Вознаграждение вкладчикам уплачивается в зависимости от доли депозита в общей сумме пассивов путем начисления соответствующей доли из прибыли исламских банков.
Строгое применение принципов шариата ограничивает круг активных операций исламских банков, запрещает им выплачивать проценты по межбанковским депозитам.
Налогообложение исламских банков строится на принципе `закята` [30] , отчуждения части дохода в пользу бедных (фиксированного отчисления из прибыли в размере 2,5-5%).
Кредит и процент в Древней Руси. Принятие христианской веры на Руси в 988 г. не сопровождалось скорым распространением и восприятием Священного писания. Славянский перевод Библии, в основе которого лежал греческий текст, был впервые предпринят братьями Кириллом и Мефодием во второй половине IX в. в Болгарии. Оттуда перевод в процессе крещения попадает в киевскую Русь, где долгое время обращались лишь отдельные, разрозненные книги.
Именно поэтому текст Русской Правды не содержит таких положений, связанных с регулированием обязательств, которые были бы хоть в какой-то степени связанными с библейскими принципами.
Русская Правда - памятник древнерусского права, впервые открытый В.Н. Татищевым еще в 1738 г. в списке Новгородской летописи, написанном в конце XV в. Статьи 47-55 Русской Правды содержат в себе постановления, связанные с областью кредитных отношений. Возникновение указанных статей относится, как полагают историки, к концу XI - началу XII вв.
Система товарно-экономических договоров была весьма проста вследствие слабого развития рыночного хозяйства и гражданского оборота. Распространение получили всего пять видов договоров: мены, купли-продажи, займа, поклажи и личного найма. Из перечисленных видов договоров в статьях Русской Правды говорится лишь о займе и поклаже.
В Древней Руси существовало несколько видов займа: а) простой заем; б) заем, совершаемый купцами без послухов; в) закупничество [31].
Статья 47 регламентирует договор простого займа. Такой заем заключался в присутствии свидетелей, поэтому их присяга являлась основным условием для признания действительности договора.
Однако ст. 52 допускала исключение из общего правила для небольших по размеру кредитных операций: `Если не будет свидетелей, а долг не превышает трех гривен кун [32], то заимодавец должен идти к присяге в своих деньгах; если долг больше трех гривен кун, то сказать заимодавцу: `сам виноват, если не ставил свидетелей, давая деньги``.
Заключение договора займа влекло за собой уплату процентов (ст. 50), различно именовавшихся в зависимости от предмета займа: деньги брали в рост, мед - в настав, хлеб - в присып.
Исторически первоначальным был период, когда величина процентов законодательно не регулировалась, они определялись договором на основе спроса и предложения и доходили до 50% годовых (ст. 51). Однако начиная с XII в. порядок взимания процентов был изменен. Согласно ст. 53 заимодавец, дважды получив 50-процентную годовую плату, мог рассчитывать лишь на возвращение `истого`, т. е. тела долга. Если же кредитор получал процент в третий раз, т. е. трижды по 50 процентов, то в дальнейшем лишался права требовать `истое`.
Статья 48 регламентировала особый вид договора займа, который совершался между купцами без свидетелей: `Если купец купцу даст деньги в оборот из барыша или на торговлю, то должнику нечего получать деньги при свидетелях; присутствие свидетелей здесь не требуется, но заимодавец пусть сам идет к присяге, если должник станет запираться`.
В истории формирования системы кредитных организаций большую роль сыграли такие субъекты хозяйства, которые принимали вещи или деньги во вклады, на хранение. Статья 49 как раз регламентировала данные отношения: `Если кто передает кому-нибудь свое имущество на хранение, свидетель при этом не нужен; а если хозяин начнет искать больше, чем сколько отдал, то принятый на сохранение должен идти к присяге, говоря: `ты мне столько и отдавал, не более`; ведь ответчик добро делал хозяину, что хранил его имущество`. Таким образом, в Русской правде закладывались основы регулирования специфической банковской услуги.
Должник к несчастью кредитора мог оказаться несостоятельным. В статьях 54 и 55 Русской Правды проводится достаточно четкое различие между разными видами несостоятельности должников.
Статья 54 различает две причины несостоятельности и в зависимости от них устанавливает различные последствия для должников. Если несостоятельность произошла не по вине должника, возникло `несчастье от бога`, под действием непреодолимой силы (пожара, кораблекрушения, истребления имущества неприятелем), следует предоставить рассрочку по уплате долга на несколько лет. Если несостоятельность возникла по вине должника, его глупости, пьянства, расточительности, то должник отдавался во власть кредитора, которому предоставлялось право либо отсрочить уплату долга, либо продать должника в рабство.
Если обанкротившийся должник находится в долгу сразу у нескольких кредиторов, он выводится кредиторами `на торг` (рынок) и с публичного торга продается в рабство. Из вырученной суммы претензии кредиторов удовлетворяются в порядке конкурса. На первое место закон ставит интересы князя, вслед за ним - интересы крупных иноземных или иногородних купцов; остаток суммы подлежал разделу между иными заимодавцами.
Таким образом, Русская Правда в вопросах кредитных отношений и процента не связана с библейскими текстами.
Можно достоверно полагать, что полный рукописный список Библии был собран лишь в конце XV в. В этот период, когда Русское государство только в полной мере обретало политическую самостоятельность, стала распространяться ересь, грозившая церкви большой опасностью. Причем `еретики отличались ученостию, имели книги, каких не было у православного духовенства, которое потому и не могло бороться с еретиками` [33]. Новгородский архиепископ Геннадий писал ростовскому архиепископу Иоасафу: `Есть ли у вас, в Кирилловом монастыре, или в Ферапонтове, или на Каменном, книги: :Пророчества, Бытия, Царств, Притчи.., Иисус Сирахов.., потому что эти книги у еретиков все есть` [34].
Таким образом, борьба с ростовщичеством, в том числе с ростовщичеством монастырей, на основе полных текстов Священного писания стала возможной в Русском государстве лишь с началом XVI в. Это подтверждают последующие исторические события. Общий тезис всех церковных идеологов был связан с полным законодательным запрещением ростовщичества, требованием существенного ограничения процента. Соборное уложение 1649 г. запретило брать проценты по займам [35].
В результате можно констатировать, что создается определенное отставание развития российского экономического строя в вопросах кредита от западноевропейского. В то время как в западноевропейских странах кредит получает права гражданства, в России начинают с ним усиленно бороться, что продолжалось вплоть до принятия в 1729 г. Вексельного устава.
Превращение христианства в мировую религию привело к широкому распространению тех его положений, которые касались искоренения кредитных отношений и процента в целях облегчения участи общественных низов. На этой основе были созданы теории беспроцентных общественных долговых отношений. К наиболее известным из них относятся: теория `дарового кредита` П.-Ж. Прудона и теория `нейтральных денег`.
Теория `дарового кредита` П.-Ж. Прудона. П.-Ж. Прудон (1809-1865) главную задачу построения справедливого общества сводил к реорганизация кредита, так как полагал, что из всех форм капитала самой важной - всеобщей - является денежный капитал. И если бы удалось уничтожить доходы на денежный капитал, то и все иные формы эксплуататорских доходов были бы уничтожены. Но как это реализовать?
Если трудящийся сможет достать деньги, не уплачивая процента, на элементов капитала для своего производства, то держатели капиталов, надеющиеся на использование наемного труда, перестанут получать нетрудовой доход. Трудящийся, имея свое предприятие и работая на себя, получал бы весь продукт своего труда, не делясь ни с кем. Тогда бы экономическая справедливость осуществилась.
Но как достать необходимые финансовые ресурсы для выдачи кредита без процента? Выбранный в 1848 г. в члены парламента, Прудон внес проект повышения налогов в течение трех лет, с целью дать народу на собранные финансовые ресурсы дешевый или даже даровой кредит; но проект не был принят.
Тогда Прудон стал разрабатывать концепцию кредитного учреждения. В его многочисленных, но не всегда согласованных между собой описаниях банка обмена в брошюрах, газетах, книгах, высказаны следующие идеи. Основанием банка обмена могут стать специфические бумажные деньги - боны обмена, которые не будут обмениваться на металлические деньги, и, следовательно, деньги почти ничего не будут стоить банку. Чтобы боны обмена обеспечивали обращение товаров, достаточно всем членам банка согласиться принимать их в платеж за свои товары. Банк обмена станет авансировать продавца товара суммой, которая будет погашена покупателем.
В `Исповеди революционера` Прудон писал: `Народный банк - собственность всех граждан, которые захотят пользоваться его услугами и с этой целью снабдят его своими капиталами, если признают, что на некоторое время ему нужна еще денежная база; которые во всяком случае будут отдавать ему предпочтение при учете и принимать его чеки в счет оплаты. Таким образом, Народный банк, функционирующий в интересах самих клиентов, не должен брать ни процентов по выдаваемым ссудам, ни комиссионных за производимый учет: лишь минимальное вознаграждение на покрытие издержек и заработную плату. Итак, кредит даровой` [36].
Убедившись, что ему не приходится рассчитывать ни на правительство, ни на Национальное собрание, Прудон решил приступить к осуществлению своей идеи при помощи частной инициативы и организовать Народный банк на началах акционерного общества.
31 января 1849 г. в предместье Парижа Сен-Дени Прудон с целью доказать практическую осуществимость дарового кредита учредил нотариальным актом акционерное общество под названием `Народный банк`. `Народный банк` был создан с капиталом в 5 млн франков. В воззвании предлагалось подписаться на выпускаемые акции, цена которых, в целях распространения их среди бедных слоев населения, была установлена невысокая - 5 франков. В момент вступления должна быть внесена минимум одна десятая общей суммы подписки.
`Народный банк` открывался для всех, желающих обменять продукты своего производства на боны банка. Например, если сапожник доставит в банк сапоги и получит боны на сумму стоимости сапог, то на эти боны он может получить в банке другие вещи на ту же сумму. При назначении цены производители должны были принимать во внимание рабочее время, затраченное на изготовление товаров, и издержки производства, но отказаться от прибыли.
В течение трех месяцев удалось собрать капитал около 36 тыс. франков, членами стали 12 тыс. человек. Однако банк не смог функционировать. В это же время (28 марта 1849 г.) Прудон был предан суду присяжных за две статьи против Луи Бонапарта и приговорен к трем годам тюрьмы и к 3 000 франков штрафа. После приговора Прудон бежал в Бельгию.
Таким образом, `Народный банк`, просуществовав два месяца, не успел совершить ни одной сделки. 11 апреля Прудон объявил в своей газете `Peuple`, что приостанавливает деятельность предприятия.
Лозунги и идеи П.Ж. Прудона были весьма распространены в Европе в конце XIX - начале XX в. В период Октябрьской революции 1917 г. сказалась их популярность в России. 14 (27) декабря 1917 г. был принят Декрет ВЦИК `О национализации банков`. В соответствии с ним банковское дело объявлялось государственной монополией, а все существовавшие частные банки и банкирские конторы подлежали объединению с Государственным банком. Декретом от 23 января (5 февраля) 1918 г. акционерные капиталы бывших частных банков передаются Госбанку на основе полной конфискации. Объединенный банк стал называться Народным банком.
Впоследствии осуждение ссудного процента и проектирование `дарового кредита` перекочевали из работ социалистов-утопистов в теорию `нейтральных денег`.
Теория `нейтральных денег`. Одно из обещаний коренного улучшения макроэкономической ситуации за счет реформы денежного обращения с целью устранения процента связано с концепцией `свободных денег`, или `нейтральных денег` [37].
Сильвио Гезел в книге `Обеспечение естественного хозяйственного порядка посредством свободной земли и свободных денег` (`Natu"rliche Wirtschaftsordnung durch Frieland und Friegeld`) назвал деньги, свободные от процентов, `свободными деньгами`. Д. Зур ввел обозначение `нейтральные деньги`, поскольку они служат всем и не дают никому односторонних преимуществ, как это происходит в современной денежной системе. Маргрит Кеннеди также использует понятие `нейтральные деньги`, когда речь идет о беспроцентном средстве обмена.
По своей сути теория `нейтральных денег` восходит к канонической [38] теории денег, наиболее известным разработчиком которой был Фома Аквинский (1225 или 1226-1274). Развивая концепцию `справедливой цены`, он считал, что купля-продажа товаров не должна становиться источником обогащения. Деньги в обществе играют подчиненную роль, облегчая `справедливый обмен`; их не следует использовать для `делания` денег при помощи самих денег. Взимание ссудного процента - грех, порождающий неравенство в обмене и противоречащий `справедливой` цене товара.
Согласно теории `нейтральных денег` использование денег как средства накопления, превращение их в ссудный капитал порождает экономические кризисы.
М. Кеннеди в качестве исторического примера приводит ситуацию, которая складывалась в Веймарской республике (1924-1933). В ней после гиперинфляции 1923 г., в 1924 г. была введена рейхсмарка, что означало возврат к золотому (золотодевизному) стандарту. После `черной пятницы` 1929 г. и начавшегося вследствие нее экономического кризиса, рейхсбанк был вынужден возвратить часть своего золотого резерва, взятого в кредит в США. Поскольку после этого находившаяся в обороте денежная масса не могла более обеспечиваться золотом в необходимом размере, Шахт, бывший в то время президентом рейхсбанка, начал проводить политику постепенного сокращения объема находившихся в обороте денег. Последовавший за этим дефицит денег привел к повышению процентных ставок, после чего произошло уменьшение капиталовложений со стороны предпринимателей, банкротство фирм, рост безработицы, возникла хорошая питательная среда для радикализма, что, в конце концов, привело Гитлера к власти. Таким образом, ошибочная денежная политика стала предпосылкой победы нацистов.
В соответствии с концепцией `нейтральных денег` правительство должно принимать все меры к тому, чтобы деньги не накапливались и ссудный процент был минимален. Только тогда и возможен инвестиционный бум, высокий потребительский спрос, процветание демократического общества.
Если бы кто-нибудь вложил капитал в размере 1 золотого пенни в год Рождества Христова под 4% годовых, то в 1750 г. на вырученные деньги он смог бы купить золотой шар весом с Землю [39]. В 1990 г. он имел бы уже эквивалент 8190 таких шаров. Даже при 1% годовых рост имеет экспоненциальную динамику с удвоением приблизительно через 70 лет. Примеры показывают кумулятивный эффект, который обусловлен действием ссудного процента в течение продолжительного отрезка времени. Кроме того, он доказывает, что в длительной перспективе выплата процентов полноценными деньгами как математически, так и практически - невозможна. Инфляция, периодические кризисы на финансовом рынке - объективная неизбежность.
Решением проблем, возникших вследствие экспоненциального роста денег за счет процентов, является создание такой денежной системы, которая соответствовала бы кривой динамики качественного роста. Это потребует замены процентов другим механизмом обеспечения денежного обращения. Цена каждого товара, который мы оплачиваем, включает в себя процентную часть.
Как всякая утопия, теория `нейтральных денег` включает описание неземных выгод в случае практического воплощения. В среднем доля процентов или капитальных затрат составляет для цен на товары и услуги повседневного спроса 50%. Итак, если бы мы устранили проценты и заменили их на более совершенный механизм, то теоретически большинство из нас стало бы как минимум вдвое богаче или же нам нужно было бы работать для поддержания нашего теперешнего уровня жизни только половину рабочего времени. Если бы мы смогли создать денежную систему, в которой деньги, как и все другие товары и услуги, требуют складских расходов (при этом в основу таких складских расходов следовало бы заложить в среднем 5% годовых, что в точности соответствовало бы тем процентам, которые платились в ходе истории за деньги), экономика была бы освобождена от подъемов и спадов в результате прекращения спекуляции деньгами.
Таким образом, в соответствии с теорией `нейтральных денег` предлагается создать такие условия, чтобы деньги `ржавели`, т. е. облагались бы платой за пользование.
Общий вывод. Завершая данную часть исследования теорий, порицающих кредит и процент, следует отметить, прежде всего, их объективную обусловленность. Если развитие экономики находится на начальных ступенях, не имеет под собой твердого базиса в виде капиталистического производства, если речь идет о глубоком социально-экономическом кризисе, о становлении мелкого бизнеса с крайне ограниченными ресурсами, всегда распространяются концепции, направленные на сохранение крайне хрупкой системы.
Вместе с тем кредит и процент имеют не только исторические корни, но и историческое оправдание. Аргументы в пользу легализации и общественного признания кредита формируются в процессе его активного отрицания.

Вернуться к содержанию номера

Copyright © Проблемы современной экономики 2002 - 2024
ISSN 1818-3395 - печатная версия, ISSN 1818-3409 - электронная (онлайновая) версия